Учитывая, что "конечная причина объявлена химерой, а Великая Первопричина отнесена к Сфере Неведомого", как вполне справедливо сетует один джентльмен духовного звания, то в высшей мере примечательно и количество выдвинутых на сегодняшний день гипотез, уже самих по себе представляющих некую туманность. Непосвящённый исследователь находится в замешательстве, не зная, которой из предложенных точной наукой теорий ему следует верить. Ниже мы приводим ряд гипотез, годящихся на любой вкус и рассчитанных на любой склад ума. Все они взяты из многочисленных научных трудов.
Современные гипотезы, объясняющие происхождение вращения.
Вращение возникло по одной из следующих причин:
(а) В результате столкновения небулярных масс, бесцельно блуждавших в пространстве, то есть в результате притяжения "там, где в действительности не существует никаких воздействий".
(б) "В результате тангенциального действия потоков небулярной материи (и это говорится об аморфной туманности), нисходящих из более высоких на более низкие уровни,[1] то есть проще говоря, под действием центра тяжести всей массы".[2]
"В физике существует фундаментальный принцип, согласно которому возникновение вращения в такой массе под действием её же собственных частей невозможно. С таким же успехом можно попытаться изменить курс парохода, потянув на себя перила его палубы", — замечает по этому поводу профессор Уинчелл в журнале "World-Life."
Гипотезы о происхождении семи планет и комет.
(a) Рождением планет мы обязаны: (1) взрыву Солнца — своеобразным "родам", в результате которых и появились на свет все планеты, возникнув из центральной массы Солнца;[3] или (2) какому-то разрыву небулярных колец.
(б) "Кометы — чужестранцы в нашей планетарной системе" (Лаплас). "Кометы, вне всякого сомнения, образовались внутри нашей солнечной системы" (Фэй).
(в) "Неподвижные звёзды не могут перемещаться в пространстве", — утверждает один источник. . . . "На самом деле все звёзды находятся в состоянии движения", — утверждает другой. "Несомненно, в движении находится каждая звезда" (Ш. Вольф).
(г) "На протяжении более 350 миллионов лет ни на мгновение не прекращалось неторопливое и величественное движение Солнца вокруг своей оси" (Ле Кутюрье, Panorama des Mondes).
[1] Поскольку понятия "верх" и "низ" имеют относительный смысл и зависят лишь от положения наблюдателя в пространстве, то и любое использование их в данном случае неизбежно является ошибочным, так как производит впечатление, будто речь идёт о неких абстрактных реальностях.
[2] См. Jacob Ennis, "The Origin of the Stars," p. 221 et seq.
[3] Как же в этом случае наука объясняет сравнительно небольшую величину ближайших к Солнцу планет? Теория же метеорной агрегации уводит от истины ещё дальше, чем небулярная концепция, и не обладает даже качеством последней — её метафизическим элементом.
(д) "Имея в качестве центра своей орбиты Альциону в Плеядах, Солнце тратит 180 миллионов лет для совершения одного своего полного оборота вокруг неё" (И. Медлер). А также
(е) "Солнце существует не более 15 миллионов лет, и будет испускать тепло ещё, самое большее, в течение 10 миллионов лет" (Лекция Сэра У. Томсона "Латентная динамическая теория в связи с возможным происхождением, общим количеством тепла и сроком жизни Солнца", 1887).
Однако, как сообщал миру всего несколько лет тому назад этот именитый учёный, для того, чтобы Земля могла остыть с момента образования её первой коры до своего нынешнего состояния, ей потребовалось не более 80 миллионов лет[1] (Thomson and Tait, "Natural Philosophy"). Пусть даже эпоха образования земной коры отстоит от нас всего на 40 миллионов лет, то есть ровно наполовину от отпущенного этим учёным срока, а возраст Солнца составляет всего 15 миллионов лет, то следует ли нам понимать это так, что Земля какое-то время существовала отдельно от Солнца?
Поскольку возраст Солнца, планет и Земли, указываемый в многочисленных научных гипотезах астрономов и физиков, будет нами приведён ниже, то, пожалуй, нам нечего добавить к тому, о чём мы уже сказали для того, чтобы указать на разногласия, существующие между жрецами науки в настоящее время. И не имеет никакого значения, признаем ли мы пятнадцать миллионов лет, предложенных Сэром У. Томсоном, или примем тысячу миллионов лет м-ра Гексли за время, необходимое для образования вращательного движения нашей солнечной системы, потому что, если признать факт самозарождения вращения применительно к небесным телам, состоящим из инертной материи, но при этом ещё и движимых своим же собственным внутренним движением на протяжении миллионов лет, то это будет означать, что данное выдвигаемое наукой учение —
(а) представляет собой очевидное отрицание фундаментального физического закона, который гласит: "любое движущееся тело постоянно стремится к сохранению инерции (т.е. стремится и далее находиться в том же состоянии движения или покоя) до тех пор, пока на него не будет действовать превосходящая активная сила", которая будет побуждать это тело к дальнейшему действию;
(б) утверждает наличие первотолчка, порождающего неизменяемое движение внутри сопротивляющейся среды эфира, что, как заявлял Ньютон, несовместимо с возможностью такого движения;
(в) признаёт всемирное тяготение, которое, как нас учат, всегда направлено по прямой к центру, в качестве единственной причины вращения всей солнечной системы, каждое тело в которой совершает два вида обращения: вокруг своей оси и по своей орбите.
Другая, иногда встречающаяся в этой связи, версия состоит в следующем: —
(г) внутри Солнца находится магнит, и, следовательно, вращение, о котором мы говорим, является результатом некой магнитной силы, которая, как и сила тяготения, действует по прямой линии, изменяясь обратно пропорционально квадрату расстояния (закон Кулона);
(д) признаёт, что вся система действует, подчиняясь постоянным и неизменным законам, которые, тем не менее, зачастую оказываются непостоянными: это наблюдается как во время хорошо известных аномалий
[1] Но даже по поводу этой цифры с Томсоном не соглашается Бишоф, считающий, что для остывания с температуры 20000º С до 200º С Земле понадобилось бы 350 миллионов лет. Этой же точки зрения придерживается и Гельмгольц.
в поведении планет и других тел, так и при приближении комет к Солнцу или удалении от него;
(е) утверждает, что движущая сила всегда пропорциональна массе, на которую она действует, независимо от того, из чего конкретно состоит та масса, в пропорциональном отношении к которой она находится. Это значит, по определению Ле Кутюрье, что "без этой силы, не зависящей и совершенно отличной от природы указанной массы, последняя, будь она огромной, как Солнце, или крошечной, как Церера, всегда будет падать с одинаковой скоростью" ("Musée des Sciences" за 15 августа 1857 г.). Более того, речь идёт о массе, величина которой определяется весом того тела, на которое она давит.
Таким образом, ни представления Лапласа о распространении потока солнечной атмосферы за пределы орбит планет, ни электричество Ле Кутюрье, ни теплота Фуко ("Panorama des Mondes", p. 55), ни то, ни другое, ни третье ничуть не помогают в обосновании ни одной из множества гипотез о происхождении и постоянстве вращения и, как и сама теория тяготения, ничуть не позволяют вырваться из этого заколдованного круга. Эта тайна превратилась в прокрустово ложе физической науки. Если, как объясняют нам сегодня, материя пассивна, то никакое, даже самое малейшее, движение не может считаться сущностным свойством материи — коль скоро последняя представляет собой просто инертную массу. Как же можно столь сложное движение, сложное и многогранное, слаженное и уравновешенное, продолжающееся в вечности на протяжении миллионов и миллионов лет, приписывать просто его же собственной внутренней силе, если только последняя не представляет собой некий разум? Понятие "физическая воля" — это нечто совершенно новое, с чем древние учёные никогда бы не согласились! [1]
"Мы говорим о весе небесных тел", — говорит один астроном, — "но, коль скоро считается, что вес уменьшается пропорционально расстоянию от центра, то разве не очевидно, что на каком-то расстоянии этот вес неизбежно окажется равным нулю? Если бы существовало притяжение, то существовало бы и равновесие. . . . А поскольку современная наука не признаёт существования в мировом пространстве ни верха, ни низа, то неясно, что именно могло бы вызвать падение Земли даже при отсутствии всякого тяготения и притяжения" ("Cosmographie").
Думается, граф де Местр был прав, разрешив этот вопрос в своём собственном богословском ключе. Он разрубает этот гордиев узел, указывая на следующее: —
[1] Вот уже целое столетие, как покончено со всяким разграничением между телом и силой. "Сила есть не что иное, как свойство движущегося тела", — говорят нам физики, а "жизнь, свойство наших животных органов, — это всего лишь результат молекулярных взаимодействий", — утверждают физиологи. "В недрах этого агрегата, называемого планетой", — учит нас Литтре, — "развиваются все силы, имманентные материи . . . то есть последняя обладает в себе и через себя силами, которые свойственны ей самой . . . и которые являются главными, а не второстепенными. К таким силам относятся свойство веса, свойства электричества, земного магнетизма, свойство жизни. . . . На каждой планете может зародиться жизнь . . . как, например, на Земле, на которой человечество обитало не всегда, но сегодня её населяет человек" . . . ("Revue des Deux Mondes" за 15 июля 1860 г.).
"Планеты вращаются по той причине, что им было придано вращение. . . . . а предлагаемая современными физиками система вселенной — пример того, что физически невозможно" ("Soirées").
И в самом деле, разве не говорил о том же самом Гершель, отмечая, что для придания кругового движения необходима одна воля, а для прекращения его — другая? ("Discours", 165) Отсюда видно и понятно, почему какая-нибудь замедлившая движение планета умудряется так точно рассчитать время своего прибытия в нужную точку в нужное время. Пусть науке порой и удаётся с помощью внешних признаков найти какие-то хитроумные объяснения всем этим остановкам и замедлениям в движении, углам вне орбит и т.д. и т.п., возникающим из-за различий в движении нашей Земли и других небесных тел по своим орбитам, но мы ведь знаем, что существуют и иные, по словам Гершеля, "весьма реальные и значительные отклонения.., которые можно объяснить лишь взаимным и нерегулярным влиянием этих планет и возмущающим воздействием Солнца".
Вместе с тем, мы понимаем, что, помимо этих слабых и случайных аномалий, существуют нарушения и постоянные, которые носят название "вековых", поскольку такие аномалии нарастают и воздействуют на отношения в эллиптическом движении крайне медленно, но такие нарушения поддаются исправлению. Об этом говорят все, начиная с Ньютона, полагавшего, что наш мир весьма часто нуждается в отладке, и кончая Рейно. Если, как последний пишет в своей книге "Ciel et Terre" (p. 28),
". . . . . орбиты, описываемые планетами, являются далеко не неизменными, а, наоборот, подвержены постоянным изменениям как по своему расположению, так и по форме",
то всё это доказывает, что законы гравитации и движения действуют столь же небрежно, сколь и быстро исправляют собственные погрешности. Очевидно, проблема сводится к тому, что
"они (орбиты — Е.П.Б.) попеременно то расширяются, то сужаются, а их большая ось то удлиняется, то укорачивается при одновременном отклонении справа налево относительно Солнца, при этом сама плоскость, на которой они расположены, то поднимается, то опускается, одновременно вращаясь вокруг себя и как бы подрагивая. . . . "
В связи с этим де Мирвиль, который, как и мы, верит в существование разумных "тружеников", незримо правящих солнечной системой, остроумно замечает:[1]
"Вот уж действительно плавание, в котором мало что есть от механически жёсткой заданности. Точнее всего это можно было бы сравнить с пароходом, которым играют волны, толкая его туда-сюда, заставляя его двигаться то медленнее, то быстрее, и каждая из этих причин могла бы задержать его прибытие в конечный пункт на неопределённый срок, если бы не ум лоцмана и механиков, которые способны наверстать упущенное время и исправить полученные повреждения".
Однако закон тяготения, похоже, всё больше и больше теряет свою силу на звёздном небе. Во всяком случае, длинноволосые небесные радикалы по имени "кометы" без особого почтения относятся к этому закону, не видя в нём никакого величия
[1] См. Deuxième Mémoire, "Manifestations Historiques," p. 272.
и глумясь над ним самым нахальным образом. И хотя почти во всех отношениях они представляют собой "ещё не понятые до конца явления", кометы и метеоры, как убеждены поборники современной науки, подчиняются тем же самым законам и состоят из той же самой материи, что и "солнца, звёзды и туманности" и даже "Земля с её обитателями" (Laing, "Modern Science and Modern Thought").
Вот что значит — принимать вещи на веру, причём делать это совершенно слепо. Но точная наука существует не для того, чтобы ей задавали лишние вопросы, и всякий, кто станет отрицать выдуманные её исследователями гипотезы, — например, тяготение — будет считаться невежественным глупцом. Однако автор книги, цитату из которой мы только что привели, рассказывает нам одно весьма любопытное предание, взятое из анналов науки. "В 1811 году наблюдалась комета, хвост которой достигал в длину 120 миллионов миль, а диаметр его в самой широкой части составлял 25 миллионов миль. В то же время ядро кометы достигало в поперечнике около 127 тысяч миль, то есть более чем в десять раз превышало диаметр Земли". Как рассказывает автор книги, "для того чтобы тело таких размеров, проходя рядом с Землёй, не повлияло на её движение и не изменило длины года ни на одну секунду, составлявшее её вещество должно было быть невообразимо разрежённым. . . . ". Совершенно справедливое замечание. Однако читаем дальше: —
". . . . . Крайняя разрежённость массы кометы подтверждается также её феноменальным хвостом, который при приближении кометы к Солнцу выбрасывался порой на расстояние в 90 миллионов миль всего за несколько часов. И, что примечательно, хвост этот отбрасывался вопреки силе тяготения какой-то отталкивающей силой — возможно, электрической, и при этом всегда в противоположную от Солнца сторону (!!!) Но, тем не менее, какой бы тонкой ни была материя комет, она ПОДЧИНЯЕТСЯ ОБЩЕМУ ЗАКОНУ ТЯГОТЕНИЯ(!?), и независимо от того, движется ли комета по орбите, расположенной внутри орбит внешних планет, или выстреливается в бездны пространства и возвращается лишь спустя сотни лет, её путь в каждое мгновение определяется той же самой силой, из-за которой яблоко всегда падает на землю" (там же, с. 17).
Как и жена Цезаря, наука всегда должна оставаться вне подозрений — это очевидно. Правда, её можно почтительно критиковать. Во всяком случае, напомним, что "яблоко" — плод не вполне безопасный. Оно легко может стать причиной второго в истории человечества ГРЕХОПАДЕНИЯ — на сей раз это может случиться с "точной" наукой. Вряд ли возможно полагать, будто комета, хвост которой ни в грош не ставит закон тяготения, находясь в непосредственной близости от Солнца, и впрямь подчиняется этому закону.
В серии работ, написанных в 1865-1866 годах и посвящённых научным вопросам астрономии и небулярной теории, автор этих строк, робкий новичок в науке, всего за несколько часов насчитала не менее тридцати девяти противоречащих друг другу гипотез, предложенных для объяснения причин самозарождения начального вращательного движения небесных тел. Не являясь ни астрономом, ни математиком, ни учёным, автор этих строк вынуждена была исследовать все эти ошибки во имя защиты оккультизма в целом и, что ещё важнее,
должна была подтвердить состоятельность оккультных учений, связанных с астрономией и космологией. Оккультистам [когда-то] грозили жуткими карами за то, что те позволяли себе сомневаться в научных истинах. Но сегодня они чувствуют себя смелее: вопреки их собственным ожиданиям, наука оказалась не столь уж неуязвимой, и многие её цитадели, как выяснилось, были построены на зыбком песке.
Поэтому и это её робкое, ненаучное исследование оказалось полезным и, без сомнения, весьма поучительным. Мы узнали много для себя нового из этого исследования, в котором особое внимание уделили тем астрономическим данным, которые приходили в явное противоречие с нашими еретическими взглядами и "предрассудками".
Так, к примеру, в связи с тяготением, движением тел вокруг собственной оси и по орбитам, мы обнаружили следующее утверждение: поскольку синхронное движение тел ослабло уже на раннем этапе, то этого оказалось достаточно для возникновения вращения, которого хватило на весь период манвантары. Кроме того, из всех вышеупомянутых комбинаций возможностей, связанных с зарождением вращения — весьма сложных в любом случае — мы узнали, во-первых, о причинах, которые могли бы его вызвать, а во-вторых, о причинах, которые должны были его вызвать, но, так или иначе, не вызвали. Среди всего прочего нам сообщили также и о том, что начальное вращение с одинаковым успехом можно спровоцировать и в ослепительно-огненной расплавленной массе, и в тёмной массе льда (см. "Heaven and Earth"). Мы поняли, что гравитация — это закон, нарушить который ничто не в силах, но, к месту и не к месту, ему, оказывается, не подчиняются самые обычные земные и небесные тела — хвосты нахальных комет, например. Как нам сообщают, рождением всей вселенной мы обязаны святой творящей троице: инертной материи, неразумной силе и слепой случайности. О подлинной же сущности и природе любой из этих перечисленных трёх наука, правда, не знает ничего, но это так, мелкая деталь.
Ergo[1], нам говорят, что, когда масса космической или небулярной материи — природа которой неизвестна (в полном смысле этого слова) и которая может находиться в расплавленном состоянии (Лаплас) или представлять собой тёмную массу льда (Томсон) при том, что "это участие тепла есть само по себе чистейшая гипотеза" (Фэй) — так вот, когда она вдруг решает проявить свою механическую энергию в виде вращения, то она действует следующим образом. Она (масса) либо сама по себе вспыхивает, превращаясь в гигантский огонь, либо остаётся инертной, тёмной и холодной, и оба эти состояния одинаково способны безо всякой достаточной причины заставить её вращаться в пространстве в течение миллионов лет. Она может двигаться как назад, так и вперёд, и в пользу обоих видов движения приводится сотня различных доводов в рамках почти такого же количества гипотез. Однако, каким-то образом соединившись с множеством звёзд, возникновение которых протекает столь же загадочно и спонтанно, — ибо "небулярная теория не претендует на то, чтобы объяснить происхождение всех вещей, она способна объяснить лишь краткий промежуток, один стадий, в истории материи" (Уинчелл, "World-Life") — эти миллионы солнц, планет и спутников, состоящие из инертной материи, продолжают своё вращение, подчиняясь изумительнейшей и величественнейшей симметрии, на всей тверди небесной, движимые
и направляемые, невзирая на собственную инерцию, лишь "своим собственным внутренним движением".
Стоит ли после этого удивляться тому, что просвещённые мистики, благочестивые римские католики и даже такие образованнейшие астрономы, как Шобар и Годфруа,[1] предпочли обратиться к Каббале и древним системам, а не к современному унылому и противоречивому изложению устройства вселенной? Книга "Зогар", во всяком случае, проводит различие между понятиями "хай-яшар" ("силы света"), "ха-хозер" ("отражённые светы") и чисто внешним феноменальным проявлением их духовных прототипов" (см. "Kabala Denudata", II, 67).
На этом мы можем оставить вопрос о "тяготении" и обратиться к другим гипотезам. То, что наука не имеет никакого представления о "Силах", это очевидно. Однако в завершение нашей дискуссии мы хотели бы предоставить слово ещё одному деятелю науки — профессору Жому, члену Академии медицины в Монпелье. Вот что говорит этот просвещённый человек о Силах: —
"Причина есть то, что производит сущностное воздействие во всей генеалогической цепочке явлений, во всём, что проявляется впервые или лишь видоизменяется. Я сказал, что это действие (или Сила — Е.П.Б.) — невидимо. . . . Полагать, будто оно телесно и заключено в свойствах материи, было бы совершенно безосновательной гипотезой . . . Сводить все причины к Богу . . . значило бы заводить себя в тупик гипотезой, которая несовместима с множеством реальных фактов. Но вот говорить о некоем множестве сил, исходящих из Божества и обладающих собственными, внутренне присущими им способностями, было бы не столь уж и беспочвенно. . . . И я готов признать, что наблюдаемые нами явления есть результат деятельности посредников-агентов, называемых Силами или Вспомогательными Агентами. Разнообразие Сил и составляет принцип разделения наук: сколько существует реальных и самостоятельных сил, столько же существует у нас и специальных наук. . . . Нет: Силы — это не предположения, не абстракции, а реальности, и при этом единственные действующие реальности, свойства которых могут быть установлены прямым наблюдением и методом индукции" ("Sur la distinction des Forces", опубликовано в: "Mémoires de l'Académie des Sciences de Montpellier", Vol. II, fasc. I., 1854).
————
физика или метафизика?
Если на земле существует что-то похожее на прогресс, то должен наступить такой день, когда наука будет вынуждена, nolens volens[2], отказаться от таких чудовищных представлений, как придуманные ею физические, самоуправляемые законы — лишённые души и Духа, — и она обратится к оккультным учениям.
[1] См. "L'Univers expliqué par la Révélation" и "Cosmogonie de la Révélation". См. также De Mirville's Deuxième Mémoire. Автор, смертельный враг оккультизма, тем не менее, изложил ряд великих истин.
Да она уже и обратилась к ним: для этого достаточно взглянуть на титульные страницы издаваемых трудов и исправленные переиздания научного катехизиса. Вот уже более полувека идёт сопоставление современной мысли с мыслью древней, в результате чего установлено, что, как бы, на первый взгляд, ни отличалась современная философия от философии наших предшественников, она, тем не менее, вся построена на тех или иных — что-то берётся, что-то выбрасывается — принципах древней философии, пропущенных капля за каплей через фильтр минувших веков.
Это очень хорошо понимали и Фарадей, и другие крупнейшие деятели науки. Атомы, эфир да и сама эволюция — всё это понятия, которые в современную науку пришли из древности и все они строятся на концепциях, выработанных древнейшими народами. "Концепции" эти, предназначавшиеся для непосвящённых, облекались в форму иносказаний, в то время как в чистом виде эти истины сообщались при посвящениях лишь избранным, и эти истины, частично просочившись через греческих мыслителей, так и дошли до наших дней. Это не означает, что взгляды на материю, атомы и эфир были в оккультизме всегда точно такими же, как они изложены в экзотерических сочинениях классических греческих авторов. Но, если верить Тиндалю, то даже Фарадей был последователем Аристотеля и являлся, скорее, агностиком, чем материалистом. В своей книге "Фарадей как первооткрыватель" ("Faraday, as a Discoverer", p. 123)[3] автор показывает, что великий физик пользуется "древними рассуждениями Аристотеля", которые "в сжатом виде легко обнаружить в некоторых его трудах". Однако и Фарадей, и Бошкович, и все другие учёные, видящие в атоме и молекуле "центр силы", а в соответствующем элементе[4], силе, — некую самостоятельную сущность, стоят, вероятно, гораздо ближе к истине, чем те, кто, отрицая их, одновременно отрицает и "древнюю корпускулярную теорию пифагорейцев" (теорию, кстати, так и не дошедшую до потомков в том виде, в каком на самом деле излагал её великий философ) на том основании, что "она заблуждается, полагая, будто умозрительные элементы материи можно рассматривать как самостоятельные и реальные сущности".
Главная и самая роковая ошибка, заблуждение науки, по мнению оккультистов, заключается в том, что она считает возможным существование в природе такой вещи, как неорганическая, или мёртвая, материя. Способно ли что-то мёртвое или неорганическое к трансформации и изменению? — спрашивает оккультизм. И можно ли встретить под солнцем нечто такое, что не подвергалось бы мутациям и изменениям?
Ярче всего это заблуждение проявилось в научном труде известного немецкого учёного, профессора Филипа Шпиллера, "Мировой эфир как космическая сила" ("Der Weltaether als Kosmische Kraft"). В этом космологическом трактате автор пытается доказать, что "ни одна материальная единица тела, ни один его атом сам по себе изначально не наделён силой, а, наоборот, каждый такой атом абсолютно мёртв[1] и никак не способен действовать на расстоянии" (с. 4).
[1] Называя нечто мёртвым, мы подразумеваем под этим, что когда-то оно было живым. Когда, в какой именно период космогонии? Как утверждает оккультизм, именно тогда, когда материя выглядит инертной, она и является наиболее активной. При виде какой-нибудь деревянной колоды или булыжника, мы думаем, что наверняка в них отсутствует всякое движение и понять их природу извне невозможно. Однако, de facto, все его частицы находятся в состоянии нескончаемой вечной вибрации, настолько быстрой, что для физического глаза тело кажется абсолютно лишённым всякого движения; [[Продолжение примечания на следующей странице]]
Такое утверждение, правда, не мешает Шпиллеру сформулировать одну оккультную доктрину и оккультный принцип. Он говорит о том, что сила обладает самостоятельной субстанциальностью, и называет её "бестелесным веществом" (unkoerperlicher Stoff), субстанцией. А поскольку в метафизике субстанция не есть материя, то на чисто формальном основании можно согласиться с недопустимостью употребления этого термина. Но всё это — лишь следствие бедности европейских языков и их научной терминологии в особенности. Далее, это "вещество" отождествляется и ассоциируется Шпиллером с эфиром [aether]. На языке оккультизма мы могли бы более точно выразить эту мысль, сказав, что эта "сила-субстанция" представляет собой вечно активный феноменальный конкретный эфир [aether] (т.е. пракрити), а всеприсутствующий, всё пронизывающий собой Эфир [ether] является ноуменом первого, субстратом всего, акашей.[5] Однако Сталло резко расходится в этом вопросе и со Шпиллером, и с материалистами. Он обвиняет Шпиллера в "полном небрежении фундаментальной корреляцией между силой и материей" (хотя ни о той, ни о другой науке не известно ничего определённого). Ведь, по мнению и всех других физиков, главный предмет этой "идейки из области гипостазирования отвлечённых понятий" не только невесом, но и лишён любых сил: сил сцепления, сил химических, тепловых, электрических и магнитных, то есть всех тех сил, источником и причиной которых, согласно оккультизму, является Эфир [Aether].
Однако Шпиллер, со всеми своими ошибками, проявляет гораздо больше интуиции, чем любой другой современный учёный, за исключением, пожалуй, лишь д-ра Ричардсона, автора теории "нервной силы" ("нервного эфира"), а также "солнечной силы и земной силы".[1] Действительно, в эзотеризме Эфир [Aether] понимается как квинтэссенция всех возможных видов энергии, и, несомненно, именно этому универсальному агенту (состоящему из множества агентов) обязаны своим проявлением все те виды энергии, которые действуют в материальном, психическом и духовном мирах.
Ведь, по сути дела, что собой представляют электричество и свет? Откуда науке может быть известно, что первое есть флюид, а второе — "форма движения"? Почему не сказать со всей ясностью, что между ними должно существовать различие, коль скоро оба они считаются корреляциями сил? Электричество, говорят нам, — это флюид, причём флюид нематериальный и немолекулярный (хотя Гельмгольц думает иначе), и доказательством этого служит то, что мы можем заполнять им определённые ёмкости, можем накапливать и хранить его отдельно. Но тогда оно должно быть, скорее, простой материей, а не каким-то особым "флюидом". Не сводится оно и к одной только "форме движения", так как движение вряд ли можно хранить в лейденской банке. Что же касается света, то он представляет собой ещё более удивительную "форму движения", так как "при всей своей загадочности свет (также) можно практически складировать для дальнейшего использования", что и доказал профессор Гроув почти полвека тому назад.
"Возьмите любую гравюру, которая до того несколько дней находилась в темноте, и положите её под солнце, а затем
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] а пространство, расположенное между этими вибрирующими частицами, — при взгляде с другого плана бытия и восприятия — так же велико, как и расстояние, отделяющее друг от друга снежинки или капли дождя. Физической же науке это представляется нелепостью.
[1] См. "Popular Science Review," Vol. V., pp. 329-34.
в тёмном помещении положите её на светочувствительную бумагу, и тогда через 24 часа она оставит на светочувствительной бумаге собственный отпечаток, на котором все белые места будут выглядеть, как чёрные. . . . Похоже на то, что можно воспроизводить такие гравюры в любых количествах"[6] и т.д. и т.д.
Так что же это за штука такая, которая остаётся зафиксированной, пригвождённой, так сказать, к бумаге? Фиксируется эта вещь, разумеется, какой-то силой, но что это за вещь, осадок от которой остаётся на бумаге?
Наши просвещённые мужи науки найдут какой-нибудь технический ответ на этот вопрос, но что же всё-таки здесь захватывается так, что оставляет какое-то количество себя на стекле, бумаге или деревянной пластине? Это что, "движение"? Или это "сила"? Или нам скажут, что то, что остаётся, есть лишь результат действия силы или движения? Но что тогда собой представляет эта сила? Сила или энергия — это некое свойство, но любое свойство должно чему-то или кому-то принадлежать. В физике сила определяется как "то, что изменяет или стремится изменить любые физические отношения между телами, в том числе отношения механические, тепловые, химические, электрические, магнитные и т.д.". Но на бумаге-то остаётся не эта "сила" и не это "движение", ведь к тому времени эта сила или движение уже перестаёт действовать, однако же что-то, что наши физические органы чувств не в состоянии воспринять, остаётся на бумаге, чтобы стать, в свою очередь, причиной и произвести определённые следствия. Что же это такое? Это не материя в том виде, как её определяет наука — то есть материя, находящаяся в одном из своих известных нам состояний. Алхимик скажет, что это некая духовная секреция — и станет всеобщим посмешищем. Но ведь когда физик говорит, что аккумулированное электричество представляет собой флюид, а зафиксированный на бумаге свет — всё тот же свет от солнца, его утверждение принимается наукой.[1] По мнению одного опытного оккультиста, — человека, исследовавшего всю цепочку нидан (причин и следствий) вплоть до самой последней, которая проецируется уже на нашем плане проявлений; человека, который проследил весь обратный путь материи к её ноумену, — подобное объяснение физиков равносильно тому, что назвать, к примеру, гнев или его следствия — какое-то ответное восклицание — секрецией или флюидом, а человека, источника гнева, — его материальным проводником. Но, как пророчески заметил Гроув, всё ближе тот день, когда будет признано, что известные нам "силы" представляют собой не что иное, как феноменальные проявления тех реальностей, о которых нам не известно ничего, — но о которых прекрасно знали древние люди... и поклонялись им.
Он высказал и ещё более поразительные слова, которые наука могла бы взять себе в качестве девиза, но не взяла. Как сказал Сэр У. Гроув, "В науке не должно быть места для личных желаний и предвзятости. Единственной её целью должна быть истина".
Между тем в своём упрямстве и фанатизме наши сегодняшние учёные ушли гораздо дальше, чем даже духовенство. Они служат, если не сказать "поклоняются",
[1] Научные авторитеты самых последних лет отвергают подобные объяснения как "несостоятельные теории", и теперь единственным идолом в науке становится возведённое в ранг Бога "движение". Но нет никакого сомнения в том, что и авторитеты эти, и их теперешний идол однажды разделят судьбу своих предшественников.
своему собственному Неведомому Богу — "силе-материи". А о том, насколько он действительно неведом им, можно судить по многочисленным признаниям самых именитых физиков и биологов во главе с Фарадеем. По словам этого учёного, он не только никогда не осмелился бы объявить силу свойством или функцией материи, но и вообще не знает, что понимается под словом "материя".
Было время, говорит он далее, когда ему казалось, будто он действительно кое-что знает о материи. Но чем дольше жил он на белом свете и чем внимательнее изучал материю, тем больше он приходил к убеждению, что ровным счётом ничего не знает о её природе[1] (см. Buckwell, "Electric Science").
Нередко оккультистов просто неверно понимают, поскольку из-за отсутствия лучших терминов они для демонстрации сущности Силы в некоторых её аспектах пользуются описательным эпитетом "субстанция". Но названий для всех разновидностей "субстанции", которые существуют на различных планах восприятия и бытия, — легион. В восточном оккультизме существует особое обозначение для каждого её вида, но в науке — как и в Англии, где, по остроумному воспоминанию одного француза, благополучно соседствуют тридцать шесть разных религий, но существует лишь один-единственный соус для рыбы — имеется только одно название для всех: "субстанция". Кроме того, ни сами ортодоксальные физики, ни их критики, по-видимому, не очень-то твёрдо понимают свои логические посылки и склонны легко смешивать следствия с причинами. Например, было бы некорректным утверждать, как делает это Сталло, что "материю скорее следует понимать и воспринимать как некую конкрецию сил, а не как нечто пассивное, просто присутствующее в пространстве"[7] или что "сила — ничто без массы, а масса — ничто без силы"[8] — поскольку одно является ноуменом, а другое феноменом. Или как, например, пишет Шеллинг, утверждая, будто "это чистая игра фантазии — полагать, будто нечто, мы и сами не знаем что именно, действительно останется от какого-либо объекта, после того как мы полностью обнажим его, лишив всех относящихся к нему признаков"[2] — а ведь он вряд ли мог бы сказать нечто подобное о сфере трансцендентальной метафизики. Это правда, что чистая сила — ничто в физике, но она Всё — в царстве Духа. Вот что говорит Сталло:
"Если свести массу, на которую действует определённая сила, как бы слаба та ни была, до нуля — то есть, выражаясь математически, до бесконечно малой величины, — то скорость полученного в этом случае движения будет бесконечно велика, и эта "вещь" . . . в каждый данный момент не будет находиться ни здесь, ни там, но везде — то есть реально она
[1] Это роковое признание было сделано им, кажется, во время научного конгресса в Суонси. О том, что Фарадей придерживался подобного мнения, свидетельствует и Тиндаль: "Что знаем мы об атоме, если взять его в отрыве от его силы? Вот представьте себе некое ядро, которое мы назовём а и окружим его силами, которые мы назовём m. В этом случае, на мой взгляд, а, то есть ядро, полностью исчезнет и всё вещество будет состоять из одних только сил m. В самом деле, какое представление можем получить мы о ядре, взятом отдельно от его сил? Что остаётся у нас в памяти об а, к чему мы могли бы привязать наше воображение о нём как существующем независимо от признаваемых за ним сил?"[9]
[2] См. Schelling, "Ideen," etc., p. 18.
не будет находиться нигде. Вот почему невозможно выстраивать материю путём синтеза сил" (p. 161).
Это замечание вполне справедливо для мира феноменального — в той мере, в какой иллюзорное отражение единой реальности сверхчувственного мира может показаться истинным для узко мыслящего материалиста. И было бы абсолютно неправильным применять подобный довод к тем вещам, которые каббалисты относят к надмирным сферам. Так называемая инерция является, по определению Ньютона, "силой" (Princ. Def., iii.), а для исследователя эзотерических наук — и величайшей из всех оккультных сил. Представление о теле, лишённом каких-либо связей с другими телами, — которые, согласно физике и механике, и порождают его атрибуты — носит лишь отвлечённый характер и возможно лишь на нашем иллюзорном плане. На самом же деле, тело никогда не может быть так обособлено: даже смерть не может вырвать его из взаимосвязей с мировыми силами, синтезом которых выступает единая Сила, то есть Жизнь, и после неё те же взаимосвязи продолжают сохраняться, но уже на другом плане. Однако если допустить, что Сталло прав, то как понимать тогда слова д-ра Джеймса Кролла, который в своей статье "О трансформации тяготения" ("Philosophical Magazine", Vol. II., p. 252) выдвигает те же идеи, которых придерживаются Фарадей, Уотерстон и другие? Ведь он вполне недвусмысленно утверждает, что тяготение —
"есть сила, заполняющая собой пространство вне тел, и, вопреки общим представлениям, при взаимном приближении тел происходит не возрастание этой силы, а лишь переход тел в такое место, где интенсивность этой силы выше. . . . ."
Вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что та или иная сила (сила тяжести, электричество и любая другая сила), которая существует вне тел и в открытом пространстве — хоть в эфире, хоть в вакууме — должна представлять собой нечто определённое, а не быть чистым ничто, когда мы рассматриваем её в отрыве от массы. В противном случае она едва ли могла бы существовать в одном месте с большей, а в другом — с меньшей "интенсивностью". Г.-А. Гирн говорит то же самое в своей "Механической теории вселенной" ("Theorie Mecanique de l'Univers"). В ней он пытается доказать, что химический атом — это не некая условность или понятие, выполняющее чисто экспликативную функцию, а он и в самом деле существует, и его объём всегда неизменен, а значит он не обладает упругостью (!!!). "Сила, стало быть, находится не внутри атома; она находится в пространстве, отделяющем один атом от другого".
Как показывают вышеприведённые высказывания, сделанные двумя выдающимися деятелями науки в разных странах, представление о субстанциальности так называемых сил не является ни в какой мере ненаучным. Пока ещё не получившая конкретного названия, эта сила является субстанцией особого рода и не может быть ничем иным. Вполне возможно, что когда-нибудь наука первой вернётся к всеми осмеянному флогистону. И утверждение о том, что сила — какое бы название она ни получила в дальнейшем — заключена не внутри атомов, а лишь в "пространстве между ними", могло бы иметь вполне научный характер. И всё-таки это не так. На взгляд оккультиста, это было бы всё равно, что сказать,
будто вода находится не в тех капельках, которые образуют океан, а лишь в пространстве между ними!
Нам могут возразить, указав на то, что существуют две различных школы физиков, и, согласно одной из них, "сила считается самостоятельной субстанциальной сущностью, не являющейся свойством материи и не имеющей с ней сущностной связи",[1] но возражение это вряд ли поможет непосвящённому лучше уяснить себе данный вопрос. Наоборот, оно ещё больше его запутает. Действительно, в этом случае сила не будет являться ни тем, ни другим. Рассматривая её как "самостоятельную субстанциальную силу", эта теория протягивает правую руку оккультизму, в то время как странная и противоречивая идея о том, что она будто бы связана с материей "только своей способностью воздействовать на неё",[2] приводит физическую науку к самой нелепой и противоречивой гипотезе. Понимаемая как "сила" или как "движение" (оккультизм никогда не разделяет их, поскольку не видит между ними никакой разницы), она не может для сторонников атомно-механической теории действовать одним образом, а для их противников — каким-то другим способом. Также и атомы не могут в одном случае быть все абсолютно единообразными по величине и объёму, а в другом — обладать различным весом (закон Авогадро). Ведь, по словам всё того же блестящего критика,
" . . . если основой основ механической теории является абсолютная одинаковость протоединиц массы, то вся химическая наука сегодня строится на принципе, прямо противоположном, — на принципе, который, как недавно было сказано, "занимает в химии такое же место, как закон тяготения в астрономии".[3] Этот принцип получил известность как закон Авогадро или Ампера".[4]
Отсюда следует, что либо современная химия, либо современная физика совершенно неверна в своих фундаментальных принципах. Ведь если гипотеза о различном удельном весе атомов считается нелепой в физике как противоречащая атомистической теории, но, тем не менее, "с неизменным успехом экспериментально подтверждается" химией и её собственными данными (в вопросе образования химических соединений и перехода их из одного в другое),
[1] См. "Concepts of Modern Physics," xxxi., Introductory to the 2nd edition.
[2] Loc. cit.
[3] См. J. P. Cooke, The New Chemistry, p. 13.
[4] "Он гласит, что в равных объёмах любых веществ, находящихся в газообразном состоянии, при одинаковом давлении и температуре содержится одно и то же число молекул — из чего следует, что вес молекул пропорционален удельному весу газов, а поскольку последние различны, то, значит, различен и вес молекул. А поскольку молекулы некоторых элементарных веществ моноатомны (т.е. состоят из одного-единственного атома), в то время как молекулы разных других веществ содержат одно и то же число атомов, то и предельно делимые атомы таких веществ обладают различными весами" ("Concepts of Modern Physics", p. 34). Как указывается ниже в той же книге, этот основополагающий принцип современной теоретической химии находится в полном и непримиримом противоречии с главным положением атомно-механической теории, а именно: с положением об абсолютной одинаковости протоединиц массы.
то из этого со всей очевидностью следует, что несостоятельна именно атомно-механическая теория. Объяснения же последней о том, что "различия в весе — это лишь следствие различий в плотности, а различия в плотности есть лишь следствие различий в расстоянии между частицами, заключёнными в данном пространстве", не имеют реального значения, так как прежде, чем, доказывая свою правоту, утверждать, будто "применительно к атомам невозможно говорить о плотности или весе, ибо атом не имеет множественности частиц и пустого пространства", физикам следует сначала узнать, что собой представляет атом на самом деле, а узнать это они как раз и не могут. Они должны сделать атом доступным наблюдению с помощью, как минимум, одного органа физических чувств — а этого сделать они не могут: по той простой причине, что до сих пор ещё никому не удавалось "атом" увидеть, потрогать, попробовать на вкус и на запах или испытать его на слух. Атом целиком принадлежит к сфере метафизики.[10] Он является возведённой до уровня сущности абстракцией (an entified abstraction) — во всяком случае, для физической науки — и, строго говоря, не имеет никакого отношения к физике, так как испытать его в реторте или на весах они никогда не смогут.[11] Таким образом, механическое понимание [атома] приводит к такой сумятице остро конфликтующих между собой теорий и дилемм в головах у большинства учёных, не согласных между собой как по этому, так и по ряду других вопросов, что восточные оккультисты, следя за ходом этого научного спора, испытывают лишь крайнее недоумение.
Итак, чтобы покончить с вопросом о тяготении, спросим: Как наука может брать на себя смелость утверждать, будто она знает о нём что-либо определённое? Как может она защитить свои позиции и гипотезы от оккультистов, видящих в силе тяготения лишь действие симпатии и антипатии, то есть притяжения и отталкивания, вызываемых действующей на нашем земном плане физической полярностью и некоторыми духовными причинами, находящимися вне зоны действия нашего плана? Как могут учёные говорить о своих разногласиях с оккультистами, если согласия нет даже среди самих учёных? Ведь, в самом деле, одни и те же учёные могут спокойно рассуждать о принципе сохранении энергии и тут же говорить об абсолютной твёрдости и неупругости атомов, проводить параллели между кинетической теорией газов и так называемой "потенциальной энергией" и в то же время говорить об абсолютной твёрдости и неупругости элементарных единиц массы! Вот оккультист открывает какой-нибудь научный труд и читает в нём следующее: —
"Физическое учение об атоме выводит все качественные свойства материи из форм движения атомов. Сами же атомы остаются элементами, полностью лишёнными каких бы то ни было свойств" (Wundt, "Die Theorie der Materie," p. 381.)
Далее:
"Химия в своём чистейшем виде должна представлять собой атомическую механику" (Nazesmann, "Thermochemie," p. 150.)
А минуту спустя ему сообщают о том, что:
"Газы состоят из атомов, которые ведут себя, как твёрдые, абсолютно упругие сферы" (Kroenig, Clausius, Maxwell, и т.д., Philosophical Magazine, Vol. XIX., p. 18).
Венчает всё следующее утверждение Сэра У. Томсона:
"Нынешняя теория сохранения энергии не позволяет нам
предполагать наличие неупругости или какого-то недостатка абсолютной упругости в исходных молекулах как надмирной, так и земной материи" (!!!) (цит. по: "Philosophical Magazine," p. 321).
Но что же по этому поводу говорят представители истинной науки? Под "представителями истинной науки" мы понимаем всех тех, кого больше беспокоит истина, а не личное тщеславие, превращающее в догму всё, к чему они прикасаются, что и наблюдается у большинства деятелей науки. Среди них есть несколько человек (возможно, их гораздо больше, но не многие осмеливаются открыто публиковать свои собственные тайные выводы из опасения травли под крики "Ату их!"), интуиция которых позволила им перешагнуть ту бездну, что лежит между земным аспектом материи и — для нас, находящихся на иллюзорном плане — субъективным её аспектом, то есть увидеть трансцендентально объективную субстанцию и заявить о её существовании. Напомним, что, с точки зрения оккультиста, материя представляет собой такую совокупность всего того, что существует в Космосе, которая присутствует на любом плане возможного восприятия. Мы слишком отчётливо понимаем, что ортодоксальные теории звука, тепла и света несовместимы с оккультными доктринами. Однако со стороны деятелей науки и их защитников было бы явно недостаточно утверждать, что они не отрицают наличия динамической силы у света и тепла, и в доказательство этого приводить тот факт, что радиометр м-ра Крукса ничуть не поколебал их взглядов. Если они действительно хотят исследовать изначальную природу этих сил, то начать они должны с признания их субстанциальной природы, какой бы сверхчувственной та ни была. Не отрицают оккультисты и верности теории вибрации.[1] Они лишь ограничивают сферу её действия нашей Землёй — утверждая, что эта теория неприменима к условиям на других планах, ведь "Учителя" Оккультных Наук способны непосредственно воспринимать сами причины, производящие вибрации эфира. Будь всё это лишь бреднями алхимиков или пустыми грёзами мистиков, то таких людей, как Парацельс, Филалет, ван Гельмонт и многие-многие другие, следовало бы считать в лучшем случае визионерами, а в худшем — мошенниками и злостными мистификаторами.
Оккультистам ставят в упрёк то, что они называют Причину света, теплоты, звука, сцепления, магнетизма и т.д. и т.д. субстанцией.[2] Как установил Дж. Клерк Максвелл, давление сильного солнечного луча на одну квадратную милю составляет около 3 1/4 фунтов[12]. Это, говорят оккультистам, и есть "энергия мириад эфирных волн", а когда оккультист называет её "субстанцией", падающей на участок данной площади, то такое его объяснение объявляется ненаучным.
Подобным возражениям невозможно найти разумного оправдания. Как мы уже неоднократно подчёркивали,
[1] Рассказывая об ауре, один из Учителей в "Оккультном мире" отмечает: "Каким образом можете вы заставить — по сути дела, приказать — понимать себя этим полуразумным силам, для которых средством сообщения с нами служат не произносимые слова, а определённые сочетания вибраций звука и цвета?"[13] Эта корреляция как раз и неизвестна современной науке, хотя она неоднократно разъяснялась многими алхимиками.
[2] Однако между "субстанцией" оккультиста и самой тонкой субстанцией физика существует такая же разница, как между лучистой материей и кожей, из которой изготовлены сапоги химика.
оккультисты ни в коей мере не оспаривают выводов науки, считая их объяснением деятельности непосредственных объективных сил. Заблуждение науки заключается лишь в том, что она полагает, будто, обнаружив в волнах вибрации ближайшую причину этих феноменов, она тем самым открывает всё, что простирается за порогом Чувств. В действительности же она видит последовательность феноменов на одном только плане следствий, плане иллюзорных проекций той области, в которую уже давно проник оккультизм. И, вопреки заявлениям науки, оккультизм утверждает, что эти дрожания эфира не создаются вибрациями молекул известных тел — то есть материей, воспринимаемой нашим земным объективным сознанием. На самом же деле первопричины света, теплоты и т.д. и т.д. мы должны искать в той МАТЕРИИ, которая существует в надчувственных состояниях — состояниях, однако, столь же целиком объективных для духовного зрения человека, как, например, лошадь или дерево для зрения обычного смертного. Свет и теплота — это фантом, призрачная тень, отбрасываемая движущейся материей. Подобные состояния доступны для восприятия ясновидцем или Адептом в часы транса, когда он находится под воздействием луча Сушумны— первого из Семи мистических лучей Солнца.[1]
Итак, мы со своей стороны выдвигаем оккультное учение, которое провозглашает реальность некой надсубстанциальной и надчувственной эссенции, акаши (не эфира, ибо он представляет собой лишь один из её аспектов), природу которой невозможно вывести из её более отдалённых проявлений — цепочки её всего лишь феноменальных следствий-эффектов — на нашем земном плане. Наука же, напротив, сообщает нам о том, что теплота никак не может рассматриваться в качестве материи, находящейся в каком-либо из понятных учёным состояний.[2] Нам говорят также, что есть два важнейших обстоятельства, которые противоречат теории теплоты как флюида(?), и этими обстоятельствами, несомненно, являются следующие: —
[1] Все наименования Семи Лучей — Сушумна, Харикеша, Вишвакарман, Вишватрьярчас, Саннаддха, Сарвавасу и Сварадж — заключают в себе мистический смысл, и каждый из них имеет своё особое применение, рассчитанное на особое состояние сознания, для решения оккультных задач. Например, луч Сушумна, как сказано в комментарии "Нирукта"[14] (11, 6), рассчитан лишь на то, чтобы зажигать свет луны, однако им весьма дорожат посвящённые йогины. Вся совокупность Семи Лучей, рассеянная в просторах солнечной системы, образует как бы физический упадхи (базис) эфира учёных, и в этом упадхи происходит взаимодействие света, теплоты, электричества и т. и т.д. — всех сил ортодоксальной науки, — в результате чего и происходят их земные эффекты. Как психические и духовные эффекты они ведут своё происхождение из надсолнечного упадхи, из эфира оккультистов — акаши.
[2] Приведём слова в высшей степени объективного критика, авторитет которого никем не может быть поставлен под сомнение, как напоминание западным догматикам о том, что данный вопрос ещё далёк от окончательного решения: "Нет никакой фундаментальной разницы между светом и теплотой . . . Одно — лишь трансформация другого. . . . Теплота — это свет, находящийся в состоянии полного покоя. Свет — это теплота, находящаяся в состоянии стремительного движения. Когда свет напрямую соединён с каким-либо телом, он превращается в теплоту. Если же он отбрасывается от этого тела, он снова превращается в свет" (теория Дж. Лесли о свете и теплоте как флюидах). "Правда это или ложь, мы не можем сказать, но пройдёт много лет и сменится, должно быть, немало поколений, прежде чем мы сможем ответить на этот вопрос" (Buckle's History of Civilization, Vol. III., p. 384).
(1) Производство теплоты трением — возбуждение молекулярных движений.
(2) Превращение теплоты в механическое движение.
Отвечаем: существует несколько разновидностей флюидов. Флюидом называют электричество, а совсем недавно флюидом называли и теплоту, исходя из предположения, что теплота представляет собой какое-то невесомое вещество. Так было при верховном и всевластном царствовании материи. Когда же последняя была развенчана и единственным державным правителем вселенной было провозглашено движение, теплота превратилась лишь в "форму движения". Но не будем отчаиваться: завтра она может стать чем-нибудь ещё. Как и сама вселенная, наука вечно пребывает в состоянии становления и никогда не может сказать о себе: "я есть то, что я есть". С другой стороны, оккультная наука обладает неизменными традициями, восходящими к временам доисторического прошлого. Она может ошибаться в частностях, но никогда не заблуждается в вопросах законов мироздания по той простой причине, что та Наука, которая справедливо именуется философами "божественной", родилась на более высоких планах и была принесена на Землю существами, с мудростью которых человек никогда не сравняется, даже в эпоху Седьмого Круга седьмой расы. И эта Наука утверждает, что Силы — это совсем не то, что под этим названием хотело бы видеть современное знание: так, магнетизм — не "форма движения", и, по крайней мере, в этом конкретном вопросе точную "современную науку", несомненно, ожидает в будущем глубокое разочарование. Если мы скажем, что "об изначальной природе и составе света — как солнечного, так и лунного — посвящённый йогин-индус знает, на самом деле, в десять раз больше крупнейшего физика-европейца", то, на первый взгляд, может показаться, что ничего смешнее и откровенно нелепее, чем это наше высказывание, невозможно и сыскать. Но отчего луч Сушумна считается именно тем лучом, который и доносит до луны её заимствованный свет? Отчего "этим лучом так дорожат посвящённые йогины"? Отчего этими-самыми йогинами луна считается божеством ума? Да оттого, ответим мы, что свет, а вернее все его оккультные свойства, любое сочетание и взаимодействие его с другими силами — ментальными, психическими и духовными — были известны во всех подробностях древним адептам.
Оккультная наука, таким образом, обладает знанием о предельно разложимом составе материи, то есть таким знанием, которое является окончательным, а не, как у химии, знанием лишь в самом первом приближении. И пусть оккультная наука не столь уж хорошо осведомлена о том, как ведут себя сложные элементы в своих разнообразных физических сочетаниях, но, зная о предельных оккультных состояниях материи[15] и об истинной природе материи вообще, она стоит неизмеримо выше всех физиков и химиков нашего времени, вместе взятых.
Итак, если мы теперь же открыто и честно констатируем эту истину, а именно: что древние посвящённые обладали гораздо более обширными познаниями в физике — понимаемой как Наука о Природе, — чем все академии наук, вместе взятые, то в ответ мы услышим, что слова наши представляют собой дерзость и нелепость, ибо принято считать, что физические науки в наш нынешний век достигли вершины совершенства. Потому-то и задаётся этот насмешливый вопрос — "Могут ли
оккультисты представить убедительные разъяснения по двум пунктам: (а) производство тепла трением — возбуждение молекулярных движений, и (б) превращение теплоты в механическую силу, коль скоро они придерживаются "устаревшей" теории о теплоте как субстанции и флюиде?"
Отвечая на этот вопрос, мы, прежде всего, должны заметить, что оккультные науки рассматривают электричество и любую из сил, которые предположительно должны им порождаться, как материю, находящуюся в одном из неизвестных физической науке состояний, а проще говоря, ни одна из этих так называемых "сил" не является ни твёрдым телом, ни газом, ни жидкостью. И, если бы оккультист не опасался упрёков в излишней педантичности, то он возражал бы и против именования электричества флюидом — поскольку оно представляет собой лишь следствие, а не причину. Но вот его ноумен, сказал бы он, является некой причиной, наделённой сознанием. Сказанное в равной мере относится и к "силе", и к "атому". Давайте посмотрим, что говорит об этих двух абстракциях знаменитый учёный-химик Бутлеров.
————
"Что такое сила," — задаётся вопросом этот великий учёный, — "и что она представляет собой со строго научной точки зрения и в свете закона о сохранении энергии? Понятие о силе складывается из наших представлений о той или иной форме движения".
Сила, таким образом, представляет собой просто переход одного состояния движения в другое: электричества — в теплоту и свет, теплоты — в звук или в какое-то механическое действие и т.д.[1] Впервые человек на земле произвёл электрический флюид, скорее всего, путём трения, а значит, как это хорошо известно, именно теплота производит его, нарушая его состояние лайя,[2] и собственно электричество существует на земле не в большей степени, чем теплота, свет или любая другая сила. Как утверждает наука, все они представляют собой лишь сочетания, корреляции.
"Когда данное количество теплоты с помощью паровой машины превращается в механическую работу, мы говорим об энергии (или силе) пара. Когда падающее тело ударяется о какое-то препятствие на своём пути, производя при этом теплоту и звук, — мы называем это ударной силой. Когда электричество разлагает воду на её составляющие или нагревает платиновую проволоку, мы говорим о силе электрического флюида. Когда солнечные лучи перехватываются шариком термометра и находящаяся в нём ртуть расширяется в объёме, мы говорим о теплотворной энергии солнца. Коротко говоря, когда прекращается одно состояние определённого количества движения, то ему на смену приходит какое-то другое состояние движения, равнозначное (эквивалентное) предыдущему, а результатом подобного превращения или корреляции является — сила. В том случае, если подобное превращение, то есть переход движения из одного своего состояния в другое, совершенно отсутствует, тогда не может быть и никакой силы. Представим себе на минуту, что вселенная находится в некоем абсолютно однородном состоянии, и тогда наше представление о силе падает до нуля.
[1] На плане проявления и иллюзорной материи это, возможно, и так, но это не значит, что этим всё и ограничивается, ибо на самом деле указанный процесс имеет неизмеримо более широкий характер.
[2] Нейтральное, нулевое состояние.
Из этого следует, что сила, которую материализм считает единственной причиной разнообразия в окружающем нас мире, оказывается на поверку лишь следствием, одним из результатов этого разнообразия. Если исходить из этой точки зрения, то окажется, что сила является не причиной движения, а одним из его результатов, тогда как причиной этой силы, или сил, является не субстанция, то есть материя, а само движение. А значит, мы должны отбросить материю, а вместе с ней и главный принцип материализма, который становится совершенно излишним, поскольку сила, сведённая к одному из состояний движения, не может нести в себе никакой идеи субстанции. Коль скоро сила есть результат движения, то совершенно непонятно, почему это движение должно свидетельствовать о существовании материи, а не Духа или какой-то духовной сущности (эссенции). Действительно, наш разум не может мыслить движение без чего-то движущегося (и наш разум совершенно прав — Е.П.Б.), но природа, esse,[16] этого движущегося нечто остаётся совершенно неизвестной науке, и спиритуалист в данном случае может с тем же правом приписать её некоему "духу", как материалист — творящей и всемогущей материи. В данном вопросе у материалиста нет и не может быть никаких особых привилегий. С этой точки зрения, закон сохранения энергии оказывается несостоятельным в своих претензиях и утверждениях в данном случае. "Великий догмат" — нет силы без материи, и нет материи без силы — рушится до основания и полностью утрачивает то великое значение, которое материализм старается вложить в него. Концепция силы не передаёт нам никакой идеи материи и никоим образом не позволяет нам увидеть в ней "начало всех начал" (профессор Бутлеров, "Учёные письма").
Как нас заверяют, подлинная наука не является материалистической, да и наше собственное убеждение говорит нам, что не может наука быть материалистичной, если полученные ею знания истинны. У нас есть все основания так думать, судя и по высказываниям ряда самих физиков и химиков. Естественные науки не могут шествовать рука об руку с материализмом. Для того чтобы оставаться на высоте своей профессии, представители науки вынуждены отвергать саму возможность наличия какой-либо связи между материалистическими доктринами и учением об атоме, и мы видим, как Ланге, Бутлеров, Дюбуа-Реймон (последний, вероятно, не вполне осознанно) и ряд других учёных доказали это. Это подтверждается также и тем, что Канада в Индии, а также Левкипп, Демокрит, а затем и Эпикур — первые атомисты-европейцы, — разрабатывая своё учение об определённых пропорциях, одновременно с этим верили и в Богов, в неких сверхчувственных сущностей. А потому их представления о материи и отличались от ныне принятых. Для того чтобы более развёрнуто пояснить свою точку зрения, мы хотели бы здесь коротко осветить представления древней и современной философии об атоме и тем самым доказать, что учение об атоме убивает материализм.
C точки зрения материализма, сводящего начала всего к материи, вселенная во всей своей целостности состоит из атомов и пустоты. Но даже если мы и забудем на время аксиому древних учёных — теперь уже полностью доказанную с помощью телескопов и микроскопов — о том, что природа не терпит
пустоты, то чтó нам известно об атоме? Профессор Бутлеров пишет:
"это — отвечает нам наука — ограниченный участок вещества, неделимая частица материи. Признать делимость атома было бы равносильно признанию бесконечной делимости субстанции, что означало бы сведение субстанции к нулю, к ничто. Из одного лишь чувства самосохранения материализм не может признать делимость бесконечной, иначе ему пришлось бы навсегда распрощаться со своим главным принципом и тем самым подписать себе смертный приговор".
Л.Бюхнер, например, как истинный догматик-материалист заявляет, что "признание бесконечной делимости было бы нелепостью и значило бы поставить под сомнение само существование материи".
Итак, по утверждению материализма, атом неделим? Ну что ж, хорошо. Вот что об этом говорит Бутлеров далее:
"А теперь посмотрим, к какому удивительному противоречию приводит материалистов их фундаментальный принцип. Атом неделим, и в то же время, как мы знаем, обладает упругостью. Было бы немыслимо пытаться лишить его свойства упругости, это была бы полнейшая нелепость. Будь атомы абсолютно неупруги, они никогда не могли бы продемонстрировать ни одного из тех многочисленных явлений, которые объясняются корреляциями между ними. Не обладая упругостью, атомы не могли бы проявить и своей энергии, и тогда вещество материалистов навсегда перестало бы обладать какой-либо силой. Поэтому, если вселенная образована из атомов, то эти атомы должны быть упругими. И вот здесь-то мы и наталкиваемся на непреодолимое препятствие. Действительно, какие условия необходимы для проявления упругости? Упругий шар, ударяясь о препятствие, сплющивается и сжимается, чего он сделать бы не мог, если бы не состоял из частиц, которые в момент удара временно изменяют своё положение относительно друг друга. Это относится к упругости в целом, так как упругость возможна лишь в том случае, когда составляющие упругое тело частицы способны изменять своё положение. А это означает, что упругое тело непостоянно и состоит из частиц, то есть, другими словами, подобная упругость может быть свойственна лишь делимым телам. Атом же обладает упругостью".
Сказанного довольно, чтобы показать нелепость одновременного признания за атомом и неделимости и упругости. Атом обладает упругостью, ergo, атом делим и должен состоять из частиц (суб-атомов). А что такое эти суб-атомы? Они либо не обладают упругостью, и в этом случае не проявляют никаких динамических характеристик, либо они всё-таки обладают упругостью, и в этом случае они также делимы. И так ad infinitum[17]. Но свойство атомов делиться до бесконечности сводит всю материю к простым центрам силы, то есть исключает всякую возможность рассматривать материю как некое данное в объективности вещество.
Это заколдованный круг для материализма. Он оказывается в собственной ловушке, и из этой дилеммы нет никакого выхода. Если он станет утверждать, что атом неделим, то тогда он услышит со стороны механиков неудобный вопрос: "Как же в этом случае происходит движение вселенной, и как осуществляется корреляция её сил? Мир, построенный из абсолютно неупругих атомов подобен паровой машине без пара и обречён на вечную инерцию".[1]
[1] Бутлеров, "Учёные письма".
Но стоит только принять объяснения и доктрины оккультизма, как место слепой инерции физической науки займут разумные деятельные Силы, скрывающиеся под покровом материи, и движение и инерция превратятся в послушных слуг этих Сил. На учении об иллюзорной природе материи и бесконечной делимости атома как раз и зиждется вся наука оккультизма. Она открывает безграничные горизонты для существования субстанции, оживляемой божественным дыханием её души в любом из возможных состояний разрежённости — состояний, о которых не ведают даже те химики и физики, которые ближе других стоят к духовному восприятию мира.
Вышеприведённые взгляды принадлежат крупнейшему учёному, великому русскому химику, пользующемуся высоким авторитетом даже в Европе — покойному профессору Бутлерову. Действительно, он выступал в защиту спиритуалистских феноменов, так называемых материализаций, в реальности которых он был убеждён так же, как профессора Цольнер и Хэр, и в которые открыто или тайно продолжают верить А. Рассел Уоллес, У. Крукс и многие другие члены Королевского Общества до сих пор. Но от этого не становится менее научной и авторитетной его аргументация относительно природы той эссенции, которая стоит за физическими феноменами света, теплоты, электричества и т.д., и его доводы замечательно подходят к рассматриваемому нами вопросу. Наука не может отказывать оккультистам в праве претендовать на более глубокое знание природы так называемых сил, которые, по их словам, являются лишь следствиями причин, вызываемых некими Началами (Могуществами) — субстанциальными и вместе с тем надчувственными, находящимися далеко за пределами любого вида материи, с которыми они (учёные) до сих пор были знакомы. Самое большее, что могла бы сделать наука, — это встать на позиции агностицизма и заявить: "Ни вы, ни мы одинаково не можем доказать своей правоты, но мы не боимся признаться, что на самом деле ничего не знаем ни о силах, ни о материи, ни о том, что лежит в основе так называемых корреляций сил. Поэтому одно лишь время может нас рассудить и показать, кто из нас прав, а кто нет. Давайте наберёмся терпения и будем ждать, а пока отбросим взаимные насмешки и будем относиться друг к другу с должным уважением".
Но для того чтобы так поступить, необходимо испытывать безграничную любовь к истине и ощущать готовность расстаться с той репутацией — пусть и ложной — непогрешимости, которую деятели науки приобрели среди невежественных и легковерных, хотя и образованных, масс профанов. Для объединения двух наук, архаичной и современной, в первую очередь необходимо отказаться от нынешнего материалистического мышления. Эта задача потребует [от науки] своего рода религиозно-мистического подхода и даже изучения древней магии, чем вряд ли пожелают заниматься наши учёные академики. А необходимость в этом объясняется очень просто, ведь в трудах древних алхимиков подлинное значение субстанций и элементов скрывается под самыми, казалось бы, смехотворными метафорами, а в Ведах (особенно в пуранах) физическая, психическая и духовная природа стихий (скажем, огня) также скрыта за иносказаниями, понятными лишь посвящённым. Если бы за ними не стояло никакого смысла, то все эти длиннейшие легенды о трёх священных видах огня и аллегории о сорока девяти начальных огнях —
выведенных в образах Сыновей, которые родились от дочерей Дакши и их супругов Риши и "вместе с первым сыном Брахмы и тремя его потомками образуют сорок девять огней" — оказались бы просто бредом сумасшедшего и ничем больше. Но это не так. Каждый из этих огней выполняет отдельную функцию и имеет своё значение в физическом и духовном мирах. Более того, природой своей сущности он соответствующим образом связан с одной из психических способностей человека и, помимо этого, проявляется в виде хорошо известных химических и физических процессов, когда вступает в контакт с земной дифференцированной материей. Наука не может предложить никаких объяснений в связи с природой огня per se, в то время как оккультизм и древняя религия-наука могут. Это видно даже в скупых и нарочито завуалированных объяснениях, содержащихся в пуранах (например, в "Ваю-пуране") относительно целого ряда свойств этих персонифицированных огней. Так, Павака — это огонь электрический, или огонь Вайдьюта[18]; Павамана — это огонь, производимый трением (или огонь Нирматхья), а Шучи — это огонь солнечный (или огонь Саура)[1] — и все трое выведены в образе сыновей Абхиманина (огня, Агни), старшего сына Брахмы и Свахи. Кроме того, Павака изображён отцом Кавьяваханы, огня Питри; Шучи — отцом Хавьяваханы, огня богов, а Павамана — отцом Сахаракши, огня асуров.
Как мы видим, авторы пуран прекрасно разбирались в природе тех "сил", о которых говорит наука, и в характере их взаимодействий, а кроме того, они были отлично знакомы и с различными свойствами этих "сил", проявляющимися в таких психических и физических феноменах, которые современной физике совершенно неизвестны и сообщения о которых она встречает с недоверием. Нет ничего удивительного в том, что, когда какой-нибудь востоковед, особенно если он исповедует материалистические взгляды, читает, что это всего лишь различные наименования огня, используемого при заклинаниях и отправлении ритуалов, то он и называет всё это "предрассудками и мистификацией тантриков" и гораздо больше опасается сделать ошибку в их написании, чем стремится обратить внимание на скрытый смысл этих образов и отыскать их разгадку в физических корреляциях сил, известных на сегодняшний день. Действительно, знания древних ариев вызывает к себе так мало доверия, что даже наиболее яркие фрагменты из "Вишну-пураны" остаются совершенно вне поля зрения науки. И, тем не менее, что мог бы означать, например, следующий фрагмент? —
"В те времена эфир (Ether), воздух, свет, вода и земля были по отдельности связаны со свойствами звука и другими качествами и существовали отдельно друг от друга в соответствии с собственными свойствами,. . . . но, обладая множеством разнообразных энергий, они не были сопряжены между собой и потому не могли, не сочетаясь и не слившись друг с другом, создать живых существ. Соединившись же между собой, . . . они, благодаря друг другу, приняли характер единой и целостной массы, и, направляемые Духом . . . " и т.д.[19]
Без сомнения, это говорит о том, что авторы этого сочинения были отлично знакомы с понятием корреляции и хорошо знали о происхождении Космоса из "цельного, неделимого Начала" — Авьяктануграхены, которое ими относилось к
[1] Его называют также "выпивателем вод", так как солнечная теплота вызывает испарение воды.
Парабрахме и Мулапракрити, взятыми как одно целое, а не к "Авьякте: Первопричине или материи", по определению Уилсона[20]. Древние посвящённые не знали никакого "чудесного творения", они учили об эволюции атомов (того, что известно как "атом" на нашем физическом плане) и их первой дифференциации из лайи в виде протила, как Крукс предложил называть материю, а вернее первосубстанцию, находящуюся за нулевой отметкой — там, куда мы помещаем мулапракрити, "корневое начало" мирового вещества и всего сущего в мире.
Мы можем это легко доказать. Возьмите, к примеру, только что опубликованный катехизис ведантистов школы вишиштадвайта — ортодоксальной экзотерической системы, которая, тем не менее, уже сложилась и действовала в XI веке (её основатель Рамануджачарья родился в 1017 году по Р.Х.), то есть в то время, когда европейская "наука" ещё считала Землю квадратной и плоской, следуя учению Козьмы Индикоплова (VI в.). Согласно этой школе, до начала своей эволюции вся пракрити (природа) находилась в состоянии лайя, то есть в состоянии абсолютной однородности, так как "материя существует в двух состояниях: в состоянии сукшма, то есть латентном и недифференцированном, и в состоянии стхула, дифференцированном состоянии". Переходя в последнее состояние, она становится атомарной (ану). Эта школа говорит также о судда-сатве — "субстанции, не подпадающей под свойства материи и резко отличной от неё". Именно из этой субстанции, согласно данному учению, и образованы тела обитателей Вайкунталоки (небес Вишну), богов. Как утверждает эта школа, каждая частица, или атом, пракрити содержит в себе дживу (божественную жизнь) и имеет шариру (тело) именно той дживы, которая в нём заключена. Любая джива, в свою очередь, служит шарирой для вышестоящего духа. "Каждая джива, так же как и каждая частица материи, насыщена Парабрахмой". Какой бы дуалистичной и антропоморфичной ни выглядела философия вишиштадвайта в сравнении со школой адвайта ("недвойственной"), её логика и философия, тем не менее, неизмеримо превосходят космогонию, принятую как ранним христианством, так и его главным оппонентом, современной наукой. Последователи одного из величайших гениев, когда-либо появлявшихся на земле, адвайта-ведантисты получили прозвище атеистов, так как всё, кроме Парабрахмы — единственного и не имеющего второго, абсолютной реальности — они считают иллюзией. Однако из их рядов вышли мудрейшие посвящённые и величайшие йогины. Они, как показывают упанишады, вне всякого сомнения, понимали не только роль каузальной субстанции в явлениях (следствиях) трения (а их далёкие предки были знакомы с явлением перехода теплоты в механическую силу), но и знали ноумены любого — и духовного, и космического — феномена.
Воистину, тем молодым браминам, которые с отличием заканчивают индийские университеты и колледжи и вступают в жизнь, получив вместе со степенью магистра или бакалавра также и право ставить после своего имени подпись с длиннейшим хвостом учёных званий и титулов, но при этом тем глубже презирают богов своего народа, чем выше были их оценки при изучении физических наук — воистину, им следует прочитать хотя бы
некоторые фрагменты своих родных пуран в свете тех самых физических наук и под углом зрения корреляции физических сил. Вот тогда-то они поймут, что им никогда не сравняться в знаниях со своими же собственными прадедами — если только они не решатся стать оккультистами. Пусть они обратятся к легенде, рассказывающей о том, как небесный Гандхарва[1] передал Пуруравам сосуд с небесным огнём. А древний способ получения огня с помощью трения получает в Ведах научное объяснение и для того, кто умеет читать между строк, заключает в себе глубокий смысл. А Третагни (три священных огня), получаемый трением палочек, выточенных из дерева Ашваттха (дерева Бо, дерева Мудрости и Знания)! Ведь эти палочки, "длиной в столько же пальцев[21], сколько слогов в гаятри[22]", должно быть, заключали в себе определённый сокровенный смысл, иначе авторы Вед и пуран не считались бы священными писателями, а прослыли недостойными мистификаторами. Наличие такого смысла подтверждается и самой деятельностью индусских оккультистов, которые одни только и могли бы объяснить науке, зачем и каким образом "огонь, бывший единым в самом начале, оказался в нашей манвантаре разделён на три (трета) сыном Илы (Вак) — самой первой женщины, появившейся после Потопа, супруги и дочери Вайвасваты Ману. Аллегория эта, в какой бы из пуран она ни излагалась, всегда несёт в себе один и тот же глубокий смысл.
[1] Гандхарва — это ведийское божество, которое владеет тайнами небес и божественными истинами и открывает их смертным. В космическом смысле Гандхарвы представляют собой совокупность энергий солнечного огня, которые проявляются в виде его Сил; в психическом отношении это разумные сущности, обитающие в Сушумне, наивысшем из семи солнечных лучей; в мистическом смысле — это оккультная сила, пребывающая в Соме (Луне[23], или лунном растении) и в приготовляемом из неё напитке; в физическом смысле — феноменальные, а в духовном смысле — ноуменальные причины, порождающие Звук и "Голос Природы". По этой причине их называют 6333 "небесными певцами" и музыкантами из локи[24] Индры, которые олицетворяют собой (даже численно) различные и многообразные звуки как в верхней, так и в нижней природах. По легенде, они обладают мистической властью над женщинами и испытывают влечение к ним. Эзотерический смысл этих легенд совершенно ясен. Они — один из образов (если не прототипов) ангелов Еноха, сыновей Божьих, которые "увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали [их] себе в жены" (Быт. 6, 2) и обучали дочерей земли тайнам небес.
————
Теперь же настала пора привести здесь те мудрые высказывания некоторых (английских) деятелей науки, в которых мы видим поддержку нашей позиции. Подвергаемые "из принципа" остракизму единицами, эти учёные, однако, получают молчаливую поддержку со стороны большинства [своих коллег]. То, что один из них в своих работах излагает взгляды, чрезвычайно близкие оккультным учениям, а в некоторых вопросах и полностью с ними смыкается, по сути дела, публично признавая наш "Фохат и семерых его сыновей" —
выведенных в ведийских образах оккультных Гандхарв — это факт, который признает любой оккультист и даже кое-кто из непосвящённых читателей.
Если кто-либо из числа последних откроет том V журнала "Popular Science Review" (сс. 329-334), то он найдёт там статью "Сила солнца и сила земли" ("Sun Force and Earth Force"), написанную членом Королевского Общества д-ром Б.У. Ричардсоном, который, в частности, утверждает следующее:
"Сегодня, когда теория движения как единственного источника всех видов силы вновь завоёвывает повсеместное признание, нужно быть почти еретиком, чтобы в очередной раз затевать спор, который, с общего согласия, уже как будто был закрыт некоторое время тому назад. Но я возьму на себя смелость в точности изложить здесь те взгляды, которых придерживался этот бессмертный еретик, имя которого я уже шепнул читателю (Самюэль Меткалф), в вопросе о солнечной силе. Прежде всего, он выдвигает довод, с которым согласны практически все физики, а именно: в природе действуют два посредствующих фактора — материя, весомая, видимая и осязаемая, и нечто такое, что является невесомым, невидимым и становится заметным, лишь благодаря своему воздействию на материю. На этом основании Меткалф делает вывод о том, что этот самый невесомый и активный посредствующий фактор — он называет его "теплородом" — представляет собой не просто форму движения, не вибрацию между частицами весомой материи, а саму материальную субстанцию, истекающую из солнца через пространство.[1] Эта субстанция заполняет собой пустоты между частицами твёрдых тел и через посредство органов чувств передаёт свойство, называемое теплотой. Природу теплорода, то есть солнечной силы, он обосновывает следующим образом: —
(i) теплород способен наполнять собою другие тела и извлекаться из них, а кроме того, он поддаётся точному математическому измерению;
(ii) когда он наполняет собою другие тела, те увеличиваются в объёме, а когда извлекается из них, те в своём объёме вновь сокращаются;
(iii) он способен видоизменять формы, свойства и состояния всех других тел;
(iv) посредством излучения он способен проходить через самый совершенный вакуум,[2] какой только может быть создан, и там он производит на термометр точно такое же действие, как и в атмосфере;
(v) он способен приводить в действие такие механические и химические силы, которые ничто не в силах обуздать, — нечто подобное мы наблюдаем, например, при извержении вулкана, при взрыве пороха и других детонирующих веществ;
(vi) он способен ощутимо воздействовать на нервную систему, производя острую боль, а при своём избытке приводить к разрушению тканей.
Опровергая теорию вибрации, Меткалф утверждает, что, будь теплород лишь некой способностью или свойством, он никогда не мог бы увеличивать в объёме другие тела, а значит, он сам должен обладать объёмом, занимать какое-то место в пространстве и, следовательно, он должен быть неким материальным агентом. Если бы теплород был лишь следствием вибрационного движения, происходящего в частицах весомой материи, то при его излучении из горячих тел вместе с ним одновременно выходили бы и все вибрирующие частицы, тогда как факты говорят о том, что теплота способна излучаться из весомого материального вещества безо всякой
[1] Не только истекающую "через пространство", но и заполняющую каждую точку в нашей солнечной системе, поскольку она представляет собой как бы физический осадок эфира (Ether), его подкладку на нашем плане. Эфир же должен выполнять и другие космические и земные задачи, а не только служить "агентом", "посредником", для передачи света. Он является астральным флюидом (или светом) каббалистов и "семью лучами" Солнца-Вишну.
[2] Зачем нужны тогда эфирные волны для передачи света, тепла и т.д., если эта субстанция способна проходить через вакуум?
потери веса этого вещества. . . . Придерживаясь такого взгляда на материальную природу теплорода (т.е. солнечной силы) и исходя из прочно сложившегося у него впечатления о том, что "всё в Природе образовано из двух типов материи, одна из которых имеет активную и тонкую, эфирообразную сущность, а другая является пассивной и неподвижной",[1] Меткалф разработал гипотезу, согласно которой солнечная сила, то есть теплород, является самопроизвольным началом. Ведь, в самом деле, рассуждает он, по отношению к своим собственным частицам теплород проявляет отталкивание, а по отношению к частицам любой весомой материи — сродство. Сила, с которой он притягивает к себе частицы весомой материи, изменяется обратно пропорционально квадрату расстояния. Следовательно, он приходит в действие, благодаря весомой материи. Если бы всё мировое пространство было заполнено одним только теплородом, солнечной силой (при полном отсутствии всякой весомой материи), то теплород потерял бы всю свою активность и образовал океан бессильного и неподвижного эфира, так как ему в этом случае было бы не на что воздействовать. Весомая же материя, как бы пассивна по своей природе она ни была, обладает "определёнными свойствами, позволяющими ей изменять и контролировать действия теплорода, и при этом они оба [и теплород, и весомая материя] подчиняются неизменным законам, возникающим из взаимоотношений и конкретных свойств каждого из них".
И он формулирует следующий закон, который считает абсолютным: —
"Благодаря своей способности притягивать к себе весомую материю, теплород соединяет все вещи друг с другом и удерживает их вместе, а благодаря своему свойству отталкиваться от самого себя, он способен отделять вещи друг от друга и увеличивать их в объёме".
Это объяснение силы сцепления, без сомнения, очень близко к тому, о чём говорят и оккультисты. Далее д-р Ричардсон пишет: —
"Как я сказал, современная наука склоняется к гипотезе, . . . согласно которой теплота есть движение, или, если сформулировать эту мысль точнее, теплота есть особая сила или форма движения.[2]
Но эта гипотеза, как бы популярна она ни была, не должна исключать и более простых взглядов на материальную природу солнечной силы и её роли в изменении состояний материи. Мы знаем ещё слишком мало, чтобы позволить себе быть догматиками.[3]
. . . Гипотеза Меткалфа относительно силы солнца и силы земли не только очень проста, она ещё и очень красива. . . . Вот вам вселенная, сложенная из двух элементов, один из которых — весомая материя . . . Второй элемент — это всё заполняющий собой эфир, солнечный огонь. Он не имеет веса, субстанции, формы и цвета, это бесконечно делимая материя, и частицы её отталкивают друг друга. Разрежённость его
[1] А может ли и быть иначе? Грубая весомая материя является телом, скорлупой материи (или Субстанции), женским пассивным началом, в то время как эта сила Фохата является вторым принципом, праной, мужским и активным началом. В нашей глобосфере эта Субстанция представляет собой второй принцип семеричного элемента-стихии — земли; в атмосфере эта Субстанция является вторым принципом стихии воздуха, грубого тела космоса; на Солнце же она становится телом Солнца и вторым принципом Семи лучей. А в звёздном пространстве она соответствует другому принципу и т.д. Всё представляет собой одно сплошное Единство, тогда как его частности являются дифференциациями.
[2] Или отражение, а применительно к звуку — отзвук, эхо на нашем плане того, что есть вечное нескончаемое движение этой Субстанции на более высоких планах. Наш мир и наши чувства каждое мгновение находятся в плену у Майи.
[3] А ведь это честное признание.
такова, что у нас нет другого термина для его описания, кроме термина "эфир".[1] Он пронизывает и заполняет собою пространство, но сам по себе он точно так же неподвижен — мёртв.[2] Мы соединяем два элемента, инертную материю и самоотталкивающийся Эфир (? — Е.П.Б.), и видим, что мёртвая (? — Е.П.Б.) весомая материя оживает [весомая материя может быть и инертной, но мёртвой — никогда: таков оккультный закон — Е.П.Б.], . . . сквозь частицы весомой субстанции проникает эфир [второй принцип Эфира — Е.П.Б.], и по мере своего проникновения он соединяется с весомыми частицами, удерживая их вместе в виде массы, в прочном союзе и вместе же они растворяются в Эфире.
Согласно рассматриваемой нами теории, процесс распространения эфира в твёрдой весомой материи охватывает собой всё, что уже существует в этот момент. Эфир пронизывает собой всё. Да и само тело человека заряжено эфиром [лучше сказать: астральным светом — Е.П.Б.]. С его помощью удерживаются вместе мельчайшие частицы человеческого тела. Это же можно сказать и о растениях, и о самой плотной земле и самых твёрдых камнях, алмазах, горном хрустале и металлах. Однако способности различных видов весомой материи принимать в себя солнечную силу неодинаковы, вот почему и существуют различные состояния материи: жидкое, твёрдое и газообразное. Твёрдые тела сумели вобрать в себя теплорода в избытке по сравнению с жидкими, поэтому и сила сцепления в них гораздо больше: если на твёрдую цинковую пластину сверху налить ещё немного расплавленного цинка, то расплавленный цинк также затвердеет, благодаря стремительному переходу теплорода из жидкого цинка в твёрдый, количество частиц в обеих частях уравновесится, и частицы, слабо связанные между собой в жидкой части цинка, обретут более прочную связь друг с другом в виде твёрдого тела.
. . . Опираясь на указанные явления и объясняя их единым принципом действия, который мы уже описали, сам Меткалф очень ясно объясняет природу плотности различных тел. "Твёрдость и мягкость" (говорит он), "плотность и жидкость не являются сущностными состояниями тел, но зависят от относительных пропорций образующей их тонкой и весомой материи. Даже самый упругий газ можно привести в жидкое состояние, если отнять у него часть теплорода, а затем можно даже превратить его в твёрдое тело, частицы которого будут сцепляться друг с другом с силой, пропорциональной их усилившейся тяге к теплороду. С другой стороны, добавив достаточное количество того же начала (теплорода) к самым плотным металлам, сила их притяжения к нему уменьшится, они расширятся, перейдут в газообразное состояние и сила сцепления в них будет разрушена".
Изложив столь подробно неортодоксальные взгляды великого "еретика" — взгляды, требующие местами лишь небольшой терминологической корректировки, — этот именитый учёный (Ричардсон), будучи сам оригинальным и незашоренным мыслителем, следующим образом обобщает изложенные им взгляды: —
[1] И всё-таки это не эфир, а лишь один из его принципов, в то время как сам эфир является, в свою очередь, лишь одним из принципов акаши.
[2] Точно так же и прана (джива) насыщает собой всё живое тело человека, но, взятая сама по себе, при отсутствии хотя бы одного атома, на который она могла бы воздействовать, она оказывается неподвижной — мёртвой, то есть оказывается в состоянии лайя, "запертой в протиле", по выражению Крукса. Жизнь возникает только благодаря воздействию фохата на сложное или даже простое тело. Но после своей смерти любое тело приобретает ту же самую полярность, которой обладает и его мужская энергия[25], а потому оно и отталкивает ту активную силу, которая, утратив власть над целым, продолжает удерживаться в его частях, молекулах, отчего этот процесс и относят к разряду химических. Так Охранитель-Вишну преображается в Рудру-Шиву, Разрушителя, — такова корреляция, по-видимому, ещё неизвестная науке.
"Я не буду подробно останавливаться на вопросе этого единства сил солнечных и земных, которое вытекает из приведённой мною теории. Я могу лишь констатировать, что из неё — то есть из этой гипотезы о движении как единственном источнике силы и о существовании свойств вне субстанции — мы можем предложить в качестве наиболее возможного объяснения этого самого сложного и самого глубокого из всех вопросов следующие выводы: —
(а) Никакое пространство — межзвёздное, межпланетное, межматериальное, межорганическое — не является вакуумом. На самом деле оно заполнено тонким флюидом или газом, который за отсутствием лучшего термина[1] мы можем вслед за древними учёными именовать Айт-уром — солнечным огнём, Эфиром (Aether). Этот флюид, обладающий постоянным, не меняющимся составом, неуничтожимый и невидимый,[2] насыщает собой всё, в том числе и всю [весомую — Е.П.Б.] материю:[3] камешки в бегущем ручье, склонившееся над ним дерево и созерцающий их человек — все они в различной степени насыщены эфиром: галька в меньшей степени, чем дерево, а дерево — меньше, чем человек. Всё на нашей планете насыщено таким образом! В тонком флюиде построен целый мир, который плавает в океане этого флюида.
(б) Эфир, какова бы ни была его природа, происходит из солнца и из солнц:[4] именно солнца являются его генераторами, хранилищами и распространителями.[5]
(в) Без эфира не могло бы существовать никакого движения, без него частицы весомой материи не могли бы скользить по поверхности друг друга, без него не могло бы возникнуть никакого импульса, приводящего эти частицы в движение.
(г) Именно эфир определяет структуру тел. Если бы не существовало эфира, то не были бы возможны и различные изменения в структуре субстанции: вода, например, могла бы существовать исключительно в виде субстанции с невообразимой для нас плотностью и нерастворимостью. Если бы не эфир, она никогда не смогла бы превратиться ни в лёд, ни в жидкость, ни в пар.
(д) Эфир соединяет солнце с планетой, одну планету с другой, человека с планетой и человека с человеком. Без эфира во вселенной не оказалось бы никаких средств сообщения, не было бы света, теплоты и никакого движения".
Таким образом, мы видим, что в так называемой механической концепции вселенной эфир и упругие атомы являются духом и душой космоса, и эта теория — а она можно иметь какие угодно названия и скрываться под какими угодно масками — всегда
[1] Это действительно так, если не прибегнуть к оккультным терминам каббалистов.
[2] "Не меняющимся" лишь в рамках манвантарных периодов, по завершении которых он вновь сливается с мулапракрити. "Невидимый" всегда, но лишь в чистом виде, то есть в виде собственной сущности (эссенции), поскольку он вполне доступен наблюдению, когда выступает в виде отражённого сверкания — астрального света, как его называют современные каббалисты. При этом в нём существуют наделённые сознанием великие Существа, облачённые в эту самую эссенцию.
[3] Здесь необходимо добавить слово "весомую", чтобы отличать её от того эфира (Ether), который также является материей, хотя и выступает субстратом её.
[4] В оккультных науках эта мысль формулируется наоборот: наше и все остальные солнца образованы им, так как на заре каждой манвантары они эманируют из Центрального Солнца.
[5] Здесь мы решительно расходимся во взглядах с уважаемым учёным. Давайте не будем забывать о том, что этот Эфир (Æther), — понимаем ли мы под ним акашу или её низший принцип, эфир (Ether) — имеет семеричную природу. Акаша аллегорически изображается в образе Адити, матери Марттанды (Солнца), она — Дэва-Матри, "Мать богов". На уровне Солнечной системы Солнце представляет собой её буддхи, оно — её вахана (носитель), а значит, её 6-й принцип. Однако в масштабах всего Космоса все солнца являются кама-рупой Акаши, и наше — не исключение. И только если мы будем рассматривать его как индивидуальную сущность, взятую в пределах лишь его собственного царства, мы можем сказать, что Сурья (солнце) является 7-м принципом своего гигантского материального тела.
позволяет деятелям науки выйти за те тесные рамки, которые установлены сегодня материализмом — а точнее агностицизмом[1], — открывая перед ними такой простор возможностей для научной мысли, каким большинство учёных и воспользоваться-то в полной мере не всегда в состоянии. Идёт ли речь отдельно об атоме, об эфире или и о том, и о другом вместе, но в любом случае современное умозрительное мышление не может вырваться из колеи, проложенной древней мыслью, а последняя насквозь пропитана оккультизмом архаичных эпох. И не имеет никакого значения, будет ли эта теория называться волновой или корпускулярной — всё едино. Это всё — лишь спекуляции, построенные на аспектах чисто внешних проявлений, а не на знании сущностной природы причины и причин. Когда наука сегодня объясняет своей аудитории последние достижения Бунзена и Кирхгоффа, когда она демонстрирует семь цветов, "главных составляющих" цветов луча, на которые тот разлагается в установленном порядке на экране, или когда наука подробно описывает соответствующие длины световых волн, то что она этим доказывает? Как точная наука она уже подтвердила свою репутацию в математике, измерив даже длину световой волны — "которая колеблется примерно от семисот шестидесяти миллионных миллиметра в красном участке спектра до трёхсот девяноста трёх миллионных миллиметра в фиолетовом участке". Но теперь, когда науке уже удалось доказать, что вычисленные ею воздействия силы на световые волны точны, она с неизбежностью должна признать и то, что эта самая сила (т.е. предполагаемая причина), вероятно, способна также производить и "немыслимо малые волны" в некой среде — "которую принято отождествлять с тонкой эфирообразной средой",[2] — впрочем, и сама эта среда до сих пор считается всего лишь каким-то "гипотетическим агентом"!
Пессимизм Огюста Конта в отношении возможности когда-нибудь установить химический состав Солнца, вопреки некоторым утверждениям, не был рассеян тридцать лет спустя Кирхгофом. Спектроскоп помог нам узнать, что те элементы, с которыми знакома современная химия, должны присутствовать, по всей вероятности, в солнечных внешних одеждах — а не внутри самого Солнца. Но, приняв эти "одежды", то есть его космический покров, за само Солнце, физики объяснили, что своим свечением оно обязано горению и пламени, по ошибке приняв жизненный принцип этого светила за некую чисто материальную вещь, которую и назвали "хромосферой".[3] Пока что в нашем распоряжении имеются одни только гипотезы и теории, но никак не законы.
[1] Грубый, но откровенный материализм, по крайней мере, честнее двуликого Януса наших дней — агностицизма. Монизм — это мистер Пексниф[26] современной философии, обращающий своё фарисейское лицо в сторону психологии и идеализма, а натуральное своё лицо надувающего щёки римского авгура, — навстречу материализму. Монизм вреднее материализма, так как и тот, и другой рассматривают природу вселенной и психо-духовного человека под одним и тем же нигилистическим углом зрения, но последний при этом излагает свою позицию не столь откровенно, как это делают скептики вроде Тиндаля или даже Гексли. С точки зрения познания мировых истин, Герберт Спенсер, Бэйн и Льюис гораздо опаснее Бюхнера.
[2] См. "Geology" by Professor A. Winchell.
[3] О подлинной позиции оккультного учения см. "Пять лет теософии" ("Five Years of Theosophy") — статьи: "Отрицают ли адепты небулярную теорию?" ("Do the Adepts deny the nebular theory?") и "Неужели Солнце — это всего лишь остывающая масса?" ("Is the Sun merely a cooling mass?").
Отжили свой век невесомые флюиды, все реже сегодня заговаривают о "механических Силах", и за последнюю четверть века лицо науки значительно преобразилось, но тяготение по-прежнему живо, и выжило оно благодаря появлению новых сочетаний факторов, в то время как старые едва не отправили его в гроб. Вероятно, оно вполне удачно вписывается в научные гипотезы сегодняшнего дня, но вот способно ли оно так же точно отвечать требованиям истины и отражать реальность природы — это ещё большой вопрос. Если даже для объяснения движения планет науке недостаточно одного факта притяжения, то как она может браться за объяснение природы вращательного движения в бездонных глубинах Пространства? Один лишь факт притяжения не поможет заполнить все белые пятна в наших знаниях, если только мы не допустим, что каждое небесное тело получило особый импульс, и вращение каждой планеты вместе с её спутниками обязано некой причине, действовавшей в сочетании с притяжением. Но даже в этом случае, как пишет один астроном ("Philosophie Naturelle", art. 142), науке придётся назвать эту причину.
Оккультисты, как и все древние философы, называют её на протяжении вот уже многих веков, но сегодня эти взгляды объявлены устаревшими и безосновательными суевериями. "Внекосмический" Бог уничтожил всякую возможность веры в существование внутри-космических разумных Сил, но кому же или чему тогда принадлежит первый толчок в этом движении? "Сначала нам нужно узнать причину этого толчка — причину единственную в своём роде и не имеющую никаких аналогов — и лишь после этого мы будем готовы установить связь между нею и тем, из чего исходит это притяжение", — пишет Франкёр в "Astronomie" (с. 342) и ниже добавляет:
"Притяжение между небесными телами представляет собой одно лишь отталкивание: они непрестанно движутся вперёд только благодаря тому, что их подгоняет Солнце. В противном случае их движение прекратилось бы".
Если теория солнечных сил как первопричины всей жизни на земле и движения на небе получит когда-нибудь признание и если эта другая, гораздо более смелая теория, теория Гершеля, о существовании на Солнце определённых организмов также когда-нибудь получит подтверждение, хотя бы в качестве временной гипотезы, то тогда получат обоснование и наши учения, а вместе с ними и эзотерические легенды, предвосхитившие современную науку, вероятно, на миллионы лет, ибо все эти предания восходят к эпохам глубочайшей архаики. Марттанда (Солнце) наблюдает и — не покидая своего центрального места, куда поставила его Мать (Адити), — грозит своим семерым братьям-планетам: "медленно кружась, он преследует их . . . следит за ними издали, всё время поворачиваясь в их сторону и движась по пути, окружающему их дома" — то есть по орбите (см. Комментарий к Станце IV, том I). Вот эти-то исходящие из Солнца флюиды, или эманации, и сообщают движение всему, что есть в солнечной системе, пробуждая всё к жизни. Это и есть притяжение и отталкивание, но не в том смысле, в каком понимает их современная физика и не согласно закону притяжения, а в соответствии с законами движения, установленными для данной манвантары, которые
закладываются уже в самом начале сандхьи, зари перестройки и переформирования всей Системы на более высоком уровне. Эти законы неизменны, но движение всех тел (а движение это многообразно и изменяется с каждой малой кальпой) регулируется Движителями — Разумными Сущностями, пребывающими внутри Души Космоса. Так ли уж сильно мы заблуждаемся, веря во всё это? Но вот среди наших современников есть один человек, к тому же, он известный деятель науки, который описывает витальное электричество языком, стоящим гораздо ближе к оккультизму, чем к современному материалистическому мышлению. Мы хотели бы отослать недоверчивого читателя к статье "Источник солнечной теплоты" ("The Source of Heat in the Sun"), опубликованной в журнале "Popular Science Review" (vol. IV, p. 148) и принадлежащей члену Королевского общества Роберту Ханту. Так, говоря о сверкающей оболочке солнца и её "характерной поверхности, напоминающей творожные сгустки", он отмечает: —
"Араго предложил называть эту оболочку фотосферой, и такое название вполне прижилось. Гершель-старший сравнил поверхность фотосферы с перламутром. . . . . Так выглядит океан в тихий летний день, когда под действием лёгкого ветерка его поверхность бывает чуть-чуть подёрнута рябью. . . . Насмит открыл ещё более замечательное явление, о существовании которого прежде никто и подумать не мог . . . объекты, имеющие необычную линзообразную форму. . . . похожие на "ивовые листья". . . . разной величины. . . . . расположенные беспорядочно и пересекающие друг друга во всех направлениях. . . . . при наличии неравномерного движения между собой. . . . . . . Они то сближаются между собой, то отдаляются, а то встают под углом друг к другу, так что их вид. . . . . сравнивают с косяком рыбы, который они действительно напоминают по своей форме. . . . Величина этих объектов даёт ясное представление о грандиозности физических (? — Е.П.Б.) процессов, происходящих на Солнце. Они имеют, как минимум, 1000 миль в длину и 200-300 миль в ширину. Наиболее правдоподобное объяснение, которое было предложено в связи с этими объектами, похожими на листья или линзы, заключается в том, что фотосфера[1] представляет собой гигантский океан газообразной материи ("материи" какого рода? — Е.П.Б.), . . . находящейся в состоянии сильной (это всего лишь на внешний взгляд — Е.П.Б.) раскалённости, и они [эти объекты] являются перспективными проекциями языков пламени. . . . "
Языки солнечного "пламени", видимые через телескоп, — это лишь отражения, утверждает оккультизм. Посмотрим же, что в объяснение этого могут сказать оккультисты ниже в томе первом.
"Что бы они собой ни представляли (эти языки пламени — Е.П.Б.), они, несомненно, являются прямыми источниками солнечной теплоты и света. Здесь мы имеем дело с окружающей оболочкой, состоящей из светящейся материи,[2] которая раскачивается из стороны в сторону с гигантской энергией, и, сообщая своё движение тонкой эфирообразной среде звёздного пространства, производит теплоту и свет в далёких-далёких мирах. Мы уже говорили, что эти формы часто сравнивают с определёнными организмами, да и Гершель замечает: "Хотя мы, со своей стороны, и могли бы взять на себя смелость утверждать, что подобные организации участвуют в процессах жизни [а почему бы и нет? — Е.П.Б.),[3] но мы пока не знаем, способен ли витальный процесс производить теплоту, свет и электричество" . . . . А что если в этой тонкой мысли действительно заключена истина? Что если пульсация витальной материи
[1] Это же, как будет позже обнаружено, относится и к центральной массе, вернее к центральному участку отражения.
[2] Эта "материя" подобна отражению в зеркале пламени "светящегося" фитиля светильника.
[3] См. "Пять лет теософии" ("Five Years of Theosophy", с. 258) — там приводится ответ на эти размышления Гершеля.
в центральном Солнце нашей Системы действительно является источником всей той жизни, которая бьёт ключом на Земле и, вне всякого сомнения, распространена на других планетах, для которых Солнце играет роль могущественного Охранителя?" . . .
Оккультизм отвечает на эти вопросы утвердительно, и наука когда-нибудь убедится, что дело обстоит именно так.
Вот на странице 156 Хант пишет: —
"Но, рассматривая Жизнь — Витальную Силу — как некое Начало, стоящее неизмеримо выше света, теплоты и электричества и действительно способное контролировать их все (это абсолютно оккультная мысль — Е.П.Б.), . . . мы определённо склонны считать фотосферу главным местом пребывания витальной силы, и готовы рассматривать с поэтическим наслаждением гипотезу, связывающую солнечные энергии с Жизнью".
Таким образом, мы имеем перед собой важное научное подтверждение одного из наших фундаментальных догматов, а именно: (а) Солнце является хранилищем витальной силы, которая представляет собой ноумен электричества, и (б) из его таинственных бездонных глубин и проистекают те потоки жизни, трепет которых наполняет собой всё Пространство, как и любой живой организм на Земле. Ведь смотрите, что говорит другой именитый физик, называющий наш флюид жизни "нервным эфиром". Стóит нам изменить лишь пару фраз в приведённом ниже фрагменте его статьи, как мы получим что-то вроде оккультного трактата о Силе Жизни. Это пишет всё тот же член Королевского общества д-р Б.У. Ричардсон, который в журнале "Popular Science Review" (vol. X., p. 380-3) рассуждает о "нервном эфире" так же, как до этого он писал о "силе Солнца" и "силе Земли" —
"Идея, которую пытается передать эта теория, заключается в том, что между молекулами материи — неважно, твёрдой или жидкой, — из которой образована нервная система и, собственно говоря, все органические части тела, существует нежная и тонкая среда, похожая на пар или газ, которая удерживает молекулы в состоянии, позволяющем им двигаться друг относительно друга, а также принимать и видоизменять свою форму. Это та среда, в которой и с помощью которой сообщается любое движение; в которой и с помощью которой один орган или одна часть организма постоянно сообщается с другими; в которой и с помощью которой внешний живой мир находится в постоянном сообщении с живым человеком: среда, своим существованием делающая возможной демонстрацию явлений жизни, и если бы её не было в мировом пространстве, любое тело оказалось бы фактически мертво. . . . .."
И — мог бы добавить автор — вся солнечная система погрузилась бы в пралайю. Но читаем дальше:
" . . . Слово "эфир" я употребляю в общепринятом смысле, то есть он у меня обозначает сам свет, саму эту материю, похожую на пар или газ. Одним словом, я употребляю его в том же смысле, в каком его употребляет астроном, когда говорит об эфире пространства, подразумевая под этим некую тонкую, но материальную среду. . . . . Если я говорю о нервном эфире, то это не значит, что я утверждаю, будто эфир существует исключительно в нервной структуре: я полагаю, что он составляет особую часть нервной организации, но, как и нервы, переходящие во все структуры, обладающие способностями к движению и чувственному восприятию, так и нервный эфир переходит во все подобные же части, а поскольку, с моей точки зрения, эфир является прямым продуктом крови, то мы можем рассматривать его и как часть атмосферы крови.
. . . Свидетельства, подтверждающие существование некой упругой среды, которая заполняет собой нервную материю и на которую можно воздействовать простым давлением, не подлежат никакому сомнению. . . . В нервной структуре, без сомнения, имеется настоящий нервный флюид, как учат нас наши предшественники.[1] Точный химический (? — Е.П.Б.)[2] состав этого флюида ещё неизвестен, и физические его свойства пока мало изучены. Способен ли он перемещаться в виде потоков, мы не знаем; способен ли к циркуляции, мы не знаем; образуется ли он в центрах и способен ли переходить от них к нервам или он образуется всюду, где в нерв поступает кровь, мы не знаем. Следовательно, не знаем мы и точного назначения этого флюида. Мне представляется, однако, что настоящий флюид нервной материи сам по себе не имеет достаточной силы, чтобы действовать как тонкая среда, соединяющая внешнюю вселенную с внутренней в человеке и животном. Мне думается — и в этом состоит нововведение, которое я предлагаю внести в старую теорию, — что в период жизни <организма> должна присутствовать ещё одна форма материи, то есть такая материя, которая существует в состоянии пара или газа, которая заполняет собой весь нервный организм, окружает, подобно внешней атмосфере,[3] каждую молекулу нервной структуры и выступает в качестве среды для любого движения, сообщаемого как в направлении к нервным центрам, так и в противоположном от них направлении. . . . Если мы ясно себе представим, что при жизни <организма> по всему животному телу разлита тончайшая форма материи, некий пар, заполняющий собой каждую часть тела — материя, способная даже накапливаться в отдельных частях, постоянно восполняемая процессами витальной химии, материя, которая, выполнив свою задачу, так же легко может удаляться из тела, как дыхание — и тогда Разум озаряется новым потоком света. . . . "
Мудрость древнего и средневекового оккультизма и его поборников, определённо, озаряется новым потоком света. Действительно, ровно об этом же писал и Парацельс более трёхсот лет тому назад в XVI веке:
"Весь Микрокосм потенциально заключён в некоем нервном флюиде, Liquor Vitae, . . . в котором сосредоточены природа, качество, характер и сущность всего живого" ("De Generatione Hominis"). . . . "Архей, или Liquor Vitae, представляет собой эссенцию, равномерно распределённую во всех частях человеческого тела. . . . Дух Жизни, Spiritus Vitae, ведёт своё происхождение из Мирового Духа, Spiritus Mundi. Будучи эманацией последнего, он заключает в себе элементы всех космических сил и выступает, таким образом, причиной, объясняющей воздействие звёзд (космических сил — Е.П.Б.) на незримое тело человека (его витальную линга-шариру — Е.П.Б.)" ("De Viribus Membrorum". См. также книгу доктора медицины, члена Теософского Общества Франца Гартмана "Жизнь Парацельса"[27]).
Если бы д-р Ричардсон имел возможность изучить тайные работы Парацельса, ему не пришлось бы прибегать к этим частым признаниям — "мы не знаем". . . . "нам пока неизвестно". . . . и т.д. и т.д. Не произнёс бы он в этом случае и следующих слов, отрекаясь от лучших сторон своего самостоятельного повторного открытия (с. 384): —
[1] Например, Парацельс, который называл его liquor vitae[28] и Археем.
[2] Скорее алхимический ("состав").
[3] "Эта витальная сила . . . излучается вокруг человека, подобно светящейся сфере . . . ," — пишет Парацельс в "Paragranum".
"Могут сказать, что мы рассуждаем в духе обычной теории эфира,. . . . якобы насыщающего собой пространство. . . . . Могут сказать, что этот мировой эфир насыщает собой весь организм животного тела как с внешней стороны, так и входя во внутренний состав любого организма. Подобный взгляд означал бы физическое обоснование пантеизма, но если бы только он отражал истину (!!) Однако он не может быть истиной, поскольку в этом случае он уничтожил бы индивидуальность любого отдельного чувства. . . . ."
Мы ничего подобного не усматриваем, и просто знаем, что это не так. "Повторное, физическое обоснование" пантеизма вполне возможно. Принципы пантеизма были хорошо известны, их наблюдали и ощущали на протяжении всей античности. Пантеизм проявляет себя и в бескрайней шири звёздного неба, и в дыхании морей и океанов, и в трепете жизни, заключённой в каждой былинке. Философия отвергает существование одного конечного и несовершенного Бога во вселенной, каким антропоморфное божество монотеистов рисуется его последователями. Будучи Фило-Тео-Софией, она отказывается от несуразной идеи, согласно которой бесконечное, абсолютное Божество должно, а вернее может, поддерживать какие бы то ни было прямые или косвенные отношения с конечными, иллюзорными материальными образованиями, а потому она и не может вообразить себе такую вселенную, которая находилась бы вне этого Божества, или представить себе, чтобы последнее не присутствовало даже в самой малой частичке одушевлённой или неодушевлённой субстанции.[1] Почему эфир пространства или "нервный эфир" должны "уничтожить индивидуальность любого чувства", кажется непонятным для всех, кто знаком с настоящей природой этого "нервного эфира", известного под его санскритским, а вернее эзотерическим и каббалистическим названием. Д-р Ричардсон утверждает, что: —
"Если бы мы сами не производили среду сообщения между собой и внешним миром, если бы она производилась извне, а затем настраивалась только на один вид вибрации, то нам требовалось бы меньше, чем сейчас, чувств: вот лишь два примера — эфир света не настроен на звук, но мы обладаем и слухом, и зрением; а воздух, являющийся средой для движения звука, не является средой для света, но, тем не менее, мы умеем и видеть, и слышать".
Это не так. Точка зрения, согласно которой "пантеизм не может отражать истину, потому что он уничтожает индивидуальность каждого отдельного чувства", показывает, что все выводы учёного доктора базируются на современных физических теориях, хотя он и склонен внести в них корректировки. Но эта задача будет представляться ему невыполнимой до тех пор, пока он не поймёт, что место постепенно отмирающих физических чувств должны занять чувства духовные. Разумеется, по представлению доктора Ричардсона, "мы обладаем и слухом, и зрением" — в точном соответствии с тем, как объясняет эти феномены зрения и слуха всё та же материалистическая
[1] Это не значит, что всякий куст, всякое дерево или всякий камень представляет собой Бога или одного из богов. Наши слова означают лишь то, что каждая частица проявленного материала Космоса принадлежит "Богу" и является субстанцией "Бога", какое бы низкое положение она ни занимала в своём циклическом кружении в Вечностях нескончаемого становления. Это означает ещё и то, что всякая такая частичка, взятая сама по себе, и Космос, понимаемый как целое, являются лишь одним из аспектов и признаков той мировой Единой Души — которую философия отказывается называть Богом, дабы тем самым не умалить вечный и пронизывающий собою всё корень и сущность (эссенцию).
наука, постулирующая, что мы не можем ни видеть, ни слышать никаким иным образом. Оккультисты и мистики знают об этом лучше. Арийцы эпохи Вед были так же хорошо знакомы с тайнами звука и цвета, как физиологи знакомы с ними на физическом плане. Но они раскрыли секреты и того, и другого на планах, недоступных материалистам. Они знали о существовании двойного набора чувств: духовного и материального. У человека, который утрачивает один или несколько органов чувств, начинают усиленно развиваться оставшиеся: так, например, отсутствие зрения у слепого человека восполняется чувствами осязания, слуха и т.д., а человек глухой способен слышать с помощью зрения, слышимо видя слова, произносимые губами и ртом говорящего. Но это случаи, которые относятся всё к тому же миру материи. Духовные же чувства, действующие на более высоком плане сознания, априорно отвергаются физиологией, потому что та ничего не знает о священной науке. Всё действие эфира она сводит к одной только вибрации, и, отрывая его от воздуха, — хотя воздух представляет собой лишь дифференцированный и сложный эфир — она наделяет его только такими функциями, которые вписываются в конкретные теории физиологов. Но, например, в учениях упанишад (если их правильно понимать) содержится гораздо больше истинной науки, чем ничего в них не смыслящие востоковеды готовы допустить. Как ментальные, так и физические взаимодействия (корреляции) семи чувств (семи на физическом и семи на ментальном планах) подробно объясняются и ясно определяются в Ведах, особенно в упанишаде под названием "Анугита"[29]:
"Неуничтожимое и уничтожимое — таково двойственное проявление "Я". Из этих двух лишь неуничтожимое суще (то есть является истинной сущностью или природой "Я", основополагающими его началами — Е.П.Б.). Проявление же его в виде индивидуальности (индивидуальной сущности) считается уничтожимым"[30].
Так в "Анугите" говорит Аскет, и ниже мы читаем:
"Каждый дважды рождённый (посвящённый — Е.П.Б.) знает, что таково учение древних. . . . . Пространство есть самая первая сущность. . . . . И это Пространство (акаша, или ноумен эфира — Е.П.Б.) обладает одним-единственным свойством . . . только звуком. Свойствами же звука являются: шаджа, ришабха, гандхара, мадхьяма, панчама, а за этими пятью — нишада и дхайвата" (индусская гамма. Эти семь нот звукоряда представляют собой первоначала, принципы звука — Е.П.Б.) (см. "Анугита", гл. XXXVI[31]).
Каждый элемент-стихия, как и всякое чувство, обладает семью свойствами, а потому судить о них и выводить для них какие-либо правила, исходя лишь из их проявлений (также семеричных) на материальном, или объективном, плане, было бы в высшей степени опрометчиво. Получить знание (тайную мудрость) относительно свойств чувственно воспринимаемых объектов на их двойном плане проявления — видимом и невидимом — можно только с помощью "Я", которое свободно от этих (семи) причин иллюзии. Поэтому сказано: —
"Выслушай же от меня эту чудесную тайну. . . . . Узнай также до конца весь порядок причин. Нос и язык, и глаз, и
кожа, и ухо, пятый (орган чувств — Е.П.Б.), ум и понимание[1] — таковы семь (чувств — Е.П.Б.), которые следует понимать как причины (знания) свойств. Запах и вкус, и цвет, и звук, и осязание, как пятое, а также объект умопостижения и объект понимания (наивысшего духовного чувства, или восприятия — Е.П.Б.) — таковы семь причин действия. Тот, кто обоняет; тот, кто ест; тот, кто видит; тот, кто говорит; тот, в-пятых, кто слышит, а также тот, кто мыслит, и тот, кто понимает — таковы семеро, которых следует считать причинами деятелей[32].[2] Поскольку эти (деятели — Е.П.Б.) обладают свойствами (саттва, раджас и тамас — Е.П.Б.), то они и пользуются своими свойствами, как приятными, так и неприятными" ("Анугита").
Также и в "Бхагаватгите" (гл. VII) мы читаем следующие слова Божества (Кришны):
". . . . Лишь единицы знают меня по-настоящему. Земля, вода, огонь, воздух, пространство (акаша, или эфир [Æther] — Е.П.Б.), ум, понимание, эгоизм (т.е. восприятие всех предыдущих на иллюзорном плане — Е.П.Б.) . . . Это низшая форма моей природы. Знай же, о могучерукий! (что существует) другая (форма моей) природы, и более высокая, чем эта, одушевлённая, на которой и зиждется эта Вселенная. . . . Всё это нанизано на меня, как жемчужины на нить ("Мундакопанишад", p. 298). . . . Я — это вкус в воде,
[1] Система пятеричного подразделения физических чувств восходит к глубокой древности. Но, признавая это количество чувств, ни один из современных философов не задался таким вопросом: а как могли бы эти чувства существовать, то есть каким образом они могли бы восприниматься и использоваться осознанно, если бы не существовало шестого чувства, ментального восприятия, позволяющего их регистрировать и фиксировать; а также (это уже для метафизиков и оккультистов) седьмого чувства, позволяющего сохранять их духовное наполнение и воспоминание о них как бы в некой книге жизни, принадлежащей карме. Древние учёные говорили лишь о пяти чувствах из-за того только, что их учителя (посвящённые) называли слух последним чувством, которое сформировалось на физическом плане (скорее съёжилось, чтобы соответствовать условиям нашего плана) лишь в начале эпохи Пятой расы (та духовность, которая ярко расцвела в эпоху Третьей расы, начала утрачиваться уже в период Четвёртой расы).
[2] Современные комментаторы, неспособные уловить всю тонкость мышления древних схолиастов, усматривают в этом выражении ("причины деятелей") "наделение "я" обонянием и т.д., вследствие чего "я" уподобляется деятелю, активному началу, принципу"(!), что абсолютно неверно. Перечисленные "семь причин" понимаются как причины для действия деятелей ввиду того, что "именно объекты и выступают этими причинами, поскольку процесс восприятия объектов рождает впечатление". В эзотерическом смысле это означает, что эти самые семь чувств порождаются такими Деятелями, которые суть "божества", ибо что ещё может означать следующая фраза? "Таким образом", — говорится в тексте, — "эти семь (чувств) являются причинами освобождения" (то есть прекращения действия этих причин). А выражение "и среди тех знающих (мудрецов-посвящённых), кто понимает свойства, которые занимают положение (скорее, обладают природой) божеств, каждого на своём определённом месте" просто-напросто означает, что "знающий" понимает природу ноуменов различных феноменов. Под "свойствами" же в данном случае понимаются свойства тех высоких богов или Разумных Сущностей, которые начальствуют над планетами или стихиями и их производными продуктами, а вовсе не над "чувствами", как полагают современные комментаторы. В самом деле, "знающие отнюдь не полагают, будто их чувства могут иметь хоть какое-то отношение к ним и, тем более, к их "я" (см. "The Sacred Books of the East", vol. VIII, Anugita, pp. 278-279).
о сын Кунти! я — свет Солнца и Луны. Я — . . . звук ("то есть оккультная сущность, лежащая в основе всех этих и других свойств различных упомянутых вещей" — Перев.[33]) в пространстве . . . тонкий аромат в земле, сияние в огне"[34] и т.д. и т.д.
Воистину, необходимо глубоко изучить оккультную философию, прежде чем приступать к проверке и поиску тайн природы, лежащих лишь на её поверхности, и только тот, "кто знает истину о свойствах природы, кто понимает, как сотворено всё сущее, . . . свободен" от заблуждения. Вот, что говорит "учитель":
"Следует верно понимать, что такое великое дерево: скрытая часть его (оккультная природа, корень всего — Е.П.Б.) — это побег, произрастающий из семени (Парабрахмы — Е.П.Б.), его ствол — это понимание (Махат, Душа мирового разума — Е.П.Б.), ветви — это великий эгоизм,[1] а из отверстий в них пробиваются побеги — чувства, из которых великими (оккультными, невидимыми — Е.П.Б.) элементами[2] являются гроздья цветов, а грубыми элементами (грубой объективной материей — Е.П.Б.) являются более мелкие ветки, всегда покрытые листьями, всегда покрытые цветами. . . . дерево, которое вечно и семенем которого выступает Брахман (Верховное Божество — Е.П.Б.), и если срубить его этим превосходным мечом — знанием (тайной мудростью — Е.П.Б.), — то человек достигнет бессмертия и сбросит с себя оковы рождений и смерти".
Таково Дерево Жизни, дерево Ашваттха, и лишь срубив его, раб жизни и смерти, Человек, сможет получить освобождение.[35]
Но деятели науки ничего не знают и не хотят слышать о "Мече Знания", которым пользуются адепты и аскеты. Отсюда и те однобокие замечания, которые раздаются даже со стороны наиболее широкомыслящих из них — замечания, которые опираются на не заслуживающие серьёзного внимания, произвольные системы классификаций, принятые в физической науке. Оккультизм придаёт им мало значения, природа — и того меньше. Своим многообразием все физические явления (феномены) обязаны Первоначалу эфира — акаше, так как обладающая двойственной природой акаша происходит из так называемого недифференцированного хаоса, а хаос является первоначальным аспектом, который принимает мулапракрити (корневая материя), и самой первой абстрактной идеей Парабрахмы, какую только мы можем сформулировать о нём. Современная наука может выстраивать из своего гипотетического эфира какие угодно классификации — на настоящем эфире[36] (Æther) Пространства это всё равно никак не отразится. Как и всё остальное в природе, он имеет семь принципов-первоначал, и там, где нет эфира, там не может быть и звука, так как именно он выступает природным вибрационным резонатором звука во всех своих семи дифференциациях. Такова была самая первая истина, открытая посвящёнными древности. В те времена медленной и неуклонной нисходящей эволюции, в тот период постепенного погружения в материю наши обычные физические чувства (какими мы их знаем сегодня) являлись отклонением от нормы. Но были и такие времена, когда все те явления, которые сегодня так поражают
[1] Ахамкара: это такой эгоизм, такая самость (Ahamship), которая и приводит к всевозможным заблуждениям.
[2] Этими элементами являются пять танматр: земли, воды, огня, воздуха и эфира — производители более грубых элементов.
физиологов, уже не могущих более отрицать их, — такие, как передача мыслей на расстояние, ясновидение, яснослышание и т.д., одним словом, всё то, что сегодня называют "чудесным и ненормальным" — всё это и многое другое составляло самые обычные чувства и способности всего тогдашнего человечества. Мы же в настоящее время переживаем циклы движения, направленные одновременно и назад, и вперёд, то есть, утратив в духовности то, что мы приобрели за счёт физического развития, продолжавшегося почти до конца эпохи Четвёртой расы, мы (люди) так же постепенно и незаметно для себя утрачиваем сегодня в физическом всё то, что обретаем вновь в процессе духовной ре-эволюции. Этот процесс должен продолжаться вплоть до того самого периода, когда Шестая корневая раса сравняется в духовности с Второй — то есть расой давным-давно исчезнувшего человечества.
Но мысль эта вряд ли будет до конца понята в наши дни. А потому давайте лучше вернёмся к перспективной, хотя и не совсем верной, гипотезе д-ра Ричардсона о "нервном эфире". Неверно переведённое на английский язык как "пространство", понятие акаша в древнеиндусской системе означает "первородный" — то, что возникло из Единого и обладало одним-единственным свойством, Звуком (имеющим семеричную природу). На эзотерическом языке этот "Единый" есть Божество-"Отец", а понятие "звук" несёт в себе тот же смысл, что и понятие "логос" ("слово", "глагол", Verbum, или Сын). Сознательно или бессознательно (скорее всего, второе) излагая оккультное учение, д-р Ричардсон останавливает свой выбор на самой низшей форме этого семеричного "Звука" и, размышляя о ней, он пишет следующее: —
"Предлагаемая мною теория исходит из того, что нервный эфир является животным продуктом. У различных видов животных он может разниться по своим физическим характеристикам, поскольку должен соответствовать потребностям конкретного животного вида, но, по сути своей, он играет одну и ту же роль у всех животных и вырабатывается всеми одинаково. . . . "
Вот в этом-то и состоит корень заблуждения, приводящий ко всем остальным ошибкам. Этот "нервный эфир" является самым низшим принципом той Первосущности, которая есть Жизнь. Он представляет собой животную витальность, рассеянную во всей природе и действующую сообразно тем условиям, которые она находит для проявления своей активности. Это никакой не "животный продукт", поскольку его продуктами является само живое животное, сам живой цветок и само живое растение. Животные ткани лишь поглощают его в том объёме, в каком это позволяет им сделать состояние их здоровья, — точно так же, как и физические материалы и структуры (nota bene: в своём первородном состоянии!) — и дальше, начиная с момента рождения той или иной сущности, они регулируются, укрепляются и питаются им. В значительном количестве он поступает к растениям через солнечный луч Сушумна, который также освещает и питает луну, а уже через её лучи он проливает свой свет и на животных, и на людей, глубоко проникая в них, больше во время сна и отдыха и меньше в период их полной активности. Поэтому д-р Ричардсон заблуждается и в том случае, когда говорит: —
"Нервный эфир, как я его себе представляю, не проявляет активности сам по себе и не является возбудителем животного движения в смысле некой силы, но сущность его заключается в том, что он создаёт условия, делающие такое движение возможным (всё обстоит ровным счётом наоборот — Е.П.Б.) . . . Он выступает проводником для любых вибраций теплоты, света, звука, электрического действия и механического
трения.[1] Он удерживает нервную систему во всех её частях в совершенном напряжении во время состояний жизни (правильно — Е.П.Б.). Физические упражнения способствуют его удалению из организма (скорее, его выработке — Е.П.Б.) . . . и когда потребность в нём превышает его поступление, то этот дефицит проявляется в нервном шоке или нервном истощении.[2] Его накопление происходит во время сна в нервных центрах, которые, я бы сказал, тогда обретают нужный тонус и пробуждают мышцы к обновлённой жизни. . . . "
Всё правильно, всё происходит именно так, и всё объяснено вполне понятно. А потому
"тело, полностью им обновлённое, заключает в себе способность к движению, обретает полноту формы, жизнь. Лишённое же его тело проявляет инерцию и демонстрирует морщинистый лик смерти, то есть свидетельствует о потере чего-то физического, что было в нём при его жизни".
Современная наука отрицает существование "витального (жизненного) начала-принципа", и приведённый выше фрагмент ясно указывает на эту её грубую ошибку. Однако это "что-то физическое", что мы называем флюидом жизни — эликсиром жизни (Liquor Vitae), Парацельса — отнюдь не покидает тело, как полагает д-р Ричардсон. Оно лишь меняет своё состояние с активного на пассивное и становится латентным вследствие чрезмерной патологии тканей, которые он уже более не в силах контролировать. Как только rigor mortis[37] достигает своей предельной точки, этот "Liquor Vitae" вновь пробуждается к действию, начиная воздействовать на атомы химическим путём. Брахма-Вишну — творец и Охранитель Жизни — преображается в Разрушителя-Шиву.
Наконец, вот что пишет д-р Ричардсон на с. 387:
"Нервный эфир может быть подвержен и отравлению. Говоря это, я имею в виду, что по принципу обычной диффузии газов в нём могут распространяться и другие газы и пары, которые поступают в него извне, а изнутри он может впитывать в себя продукты поступивших в организм и переваренных субстанций, а также газы, возникающие в результате разложения самого тела в процессе его собственной болезни".
Опираясь на тот же самый оккультный принцип, уважаемый учёный мог бы также добавить и то, что "нервный эфир" (или излучения ауры) одного человека может вызывать отравление "нервного эфира" у другого человека. Смотрите, что говорит о "нервном эфире" Парацельс:
"Обладая магнитной природой, Архей способен притягивать к себе или отталкивать от себя другие симпатические и антипатические силы, относящиеся к тому же плану. Чем ниже у человека сила сопротивления астральным воздействиям, тем сильнее он подвержен воздействиям такого рода. Жизненная сила заключена не в человеке, она излучается (внутри — Е.П.Б.) и вокруг него, подобно светящейся сфере (ауре — Е.П.Б.), и способна служить инструментом для действия на расстоянии. . . . Она может либо отравлять эссенцию[38] жизни (кровь — Е.П.Б.) и вызывать различные заболевания, либо может очищать её после
[1] Проводником в смысле упадхи — материально-физического базиса, но, будучи вторым принципом мировой Души и витальной силой Природы, он находится под разумным управлением со стороны её пятого принципа.
[2] А его переизбыток в нервной системе столь же часто приводит тело к болезням и смерти. Если бы он вырабатывался животной системой, то такого, разумеется, не наблюдалось бы. Упомянутые же отрицательные последствия подтверждают его самостоятельность по отношению к этой системе и указывают на его связь с солнечной силой, о чём говорят Меткалф и профессор Хант.
её загрязнения, восстанавливая здоровье" (Paragranum; "Жизнь Парацельса", д-р Ф.Гартманн).
То, что Архей и "нервный эфир" — это одно и то же, доказывается нашим английским учёным, который утверждает, что напряжение его обычно бывает или слишком сильным, или чересчур слабым и что это может быть
"следствием местных изменений в той нервной материи, которую он насыщает собой . . . При резком возбуждении он способен вибрировать с бешеной скоростью и приводить каждую мышцу, до тех пор контролировавшуюся головным или спинным мозгом, в состояние бесконтрольного движения — в виде непроизвольных судорог".
Этот процесс называется нервным возбуждением, но никто, кроме оккультистов, не знает, почему происходят подобные нарушения нервной деятельности, и не способен объяснить их истинную первопричину. Переизбыток "принципа Жизни", равно как и его недостаток, может оказываться одинаково губительным для организма. Но этот "принцип" на проявленном (нашем) плане является всего лишь следствием и результатом деятельности целого сонма Разумных Сущностей, образующих собой один общий Принцип — проявленную Жизнь и Свет. Этот Принцип, в свою очередь, подчиняется законам всегда невидимой, вечной и абсолютной Единой Жизни и является её излучением (эманацией) в процессе своего нисхождения и повторного восхождения по ступеням иерархической лестницы — лестницы строго семеричной, где на верхнем конце её находится Звук (Логос), а на нижнем располагаются Видьядхары[1] (низшие Питри).
[1] В недавно вышедшем исследовании, посвящённом вопросам символизма в буддизме и христианстве (скорее в буддизме и католичестве, поскольку многие позднейшие ритуалы и догматы, возникшие в северном буддизме, в своих простонародных экзотерических формах идентичны католическим) можно обнаружить целый ряд курьёзных фактов. Автор книги, выказывающий не столько глубокую эрудицию, сколько претензию на неё, смешал воедино всё: и древние, и современные буддийские учения, а также записал в разряд буддийских даже ламаистские учения. На с. 404 своего сочинения, в главе "Буддизм в христианстве, или ессей Иисус" ("Buddhism in Christendom, or Jesus the Essene"), наш псевдовостоковед пускается в критику "Семи Принципов" эзотерического буддизма, пытаясь поднять их на смех. На последней, 405 странице, он с жаром рассказывает о Видьядхарах, "семи гигантских группах умерших людей, которые обрели мудрость". Так вот эти самые "Видьядхары", которых кое-кто из востоковедов называет "полубогами", в экзотерической традиции, собственно говоря, представляют собой своего рода сиддхов, "исполненных веры", а в эзотерическом смысле они идентичны семи классам Питри, один из классов которых наделил человечество Третьей расы самосознанием, воплотившись в скорлупу человеческого тела. "Гимн Солнцу", помещённый автором в самом конце своей мешанины и наделяющий буддизм личным богом (!!), представляет собой удар в свои же ворота, так как бьёт по тем самым фактам, которые этот незадачливый автор сам же столь старательно и подобрал.
Теософы прекрасно знают и о мнении, высказанном в их адрес Рисом Дэвидсом. По его словам, выдвинутые автором "Эзотерического буддизма" теории "не являются ни буддийскими, ни эзотерическими". Высказанная им оценка есть результат (а) печального недоразумения, вызванного ошибкой в написании терминов: следует писать "будаизм" или будизм, а не "буддизм", то есть эту систему необходимо связывать не с религией Гаутамы, а с той Тайной Мудростью, которую проповедовали и Кришна, и Шанкарачарья, и многие другие, в том числе и Будда; и (б) отсутствия у Риса Дэвидса какой бы то ни было возможности познакомиться с подлинными эзотерическими учениями. Но при всём при этом он хотя бы остаётся крупнейшим на сегодняшний день специалистом в области палийской филологии и буддизма, и всё, о чём он говорит, заслуживает серьёзного внимания. Но, когда человек, в силу своих научно-материалистических воззрений, не разбирается одинаково ни в вопросах экзотерического, ни эзотерического буддизма, когда он обливает грязью всех, кого удостаивает своей злобы, и изображает из себя в присутствии теософов глубокого знатока, вот тогда он вызывает улыбку — а то и искренний смех.
Разумеется, оккультисты отлично знают о том, что "заблуждение" виталистов, столь едко высмеянное Фогтом и Гексли, тем не менее, продолжает пользоваться поддержкой в высших научных кругах, и потому рады ощущать себя не в полном одиночестве. Так, профессор де Катрфаж пишет:
"Мы не знаем, что представляет собой жизнь, и это истинная правда. Но мы не знаем и того, что представляет собой та сила, которая привела в движение звёзды. . . . . Живые существа обладают тяжестью, а значит, подчиняются силе тяготения; они являются средоточиями множества самых разнообразных физико-химических явлений, которые совершенно необходимы для их существования и которые мы должны отнести к действию эфиродинамики (электричеству, теплоте и т.д.). Но это всё явления, которые проявляются у нас под влиянием какой-то дополнительной силы. . . . . Жизнь не проявляет враждебности по отношению к неодушевлённым силам, но направляет и регулирует их деятельность по своим собственным законам".[1]
[1] См. "The Human Species," p. 11.
————
[1] Итак (лат.).
[2] "Волей-неволей" (лат.).
[3] Здесь Е.П.Б. по ошибке указывает сочинение Тиндаля, тогда как на самом деле она цитирует книгу Дж. Сталло "Концепции и теории современной физики" (J. B. Stallo, "The Concepts and Theories of Modern Physics", New York, 1884 — In "The International Scientific Series", Vol. XXXVIII).
[4] Под элементом Сталло здесь понимает такие "элементы" материи, как сила, инерция и т.д. Он пишет: "Коренная ошибка как корпускулярной, так и динамической теории состоит в заблуждении, будто умозрительные элементы материи можно рассматривать как самостоятельные и реальные сущности. Если сторонники корпускулярной теории берут такой элемент, как инерция, и трактуют его как нечто, существующее само по себе, то Бошкович, Фарадей и все остальные, определяющие атомы и молекулы как "центры силы", желают понимать соответствующий элемент, силу, как самостоятельную сущность. В обоих случаях продукты абстрактного мышления по ошибке принимаются за виды реальности" (p. 162).
[5] Очевидная описка Е.П.Б. Судя по всему, должно быть наоборот: конкретный эфир — это ether, а его ноумен — aether, или акаша.
[6] Хотя приведённые слова и заключены в кавычки, это не цитата, а пересказ того, о чём говорится в книге Гроува "Взаимодействие физических сил" на сс. 110-111 (см. W. R. Grove, "The Correlation of Physical Forces", 6th ed. London, 1874).
[7] J. B. Stallo, "The Concepts and Theories of Modern Physics", p. 161.
[8] Там же.
[9] J. Tyndall, "Faraday as a Discoverer ", Am. ed., p. 123.
[10] "Мы не можем наблюдать отдельный кварк или глюон из-за конфайнмента. Не означает ли это, что само представление о кварках и глюонах как о частицах несколько метафизично?" — пишет С.Хокинг в своей "Краткой истории времени" (гл. 5 "Элементарные частицы и силы в природе"), как будто перекликаясь со словами Е.П.Б. Правда, как материалистически мыслящий учёный он даёт на свой вопрос отрицательный ответ: "Нет, потому что сильное взаимодействие характеризуется еще одним свойством, которое называется асимптотической свободой" и т.д. Но характерно, что вопрос о метафизичности изучаемой области, то есть структуры атома, ему всё же приходит в голову.
[11] "Частицы-переносчики, которыми обмениваются частицы вещества, называются виртуальными, потому что в отличие от реальных их нельзя непосредственно зарегистрировать при помощи детектора частиц" или "Реальные гравитоны распространяются в виде волн, которые в классической физике называются гравитационными, но они очень слабые, и их так трудно зарегистрировать, что пока это никому не удалось сделать" (С. Хокинг, там же).
[12] 1 фунт = 453 грамма.
[13] См. "Mahatma Letters", Letter 8 (Письмо № 12).
[14] Древнейший из дошедших до нас комментариев к Ведам, принадлежащий Яске (см. G. de Purucker, ETG).
[15] То есть о предельно элементарных, самых изначальных состояниях материи.
[16] Сущность (лат.).
[17] До бесконечности (лат.).
[18] От "видьют" — "молния" (санскр.)
[19] "The Vishnu Purana", London, 1840, Book I, ch. II, p. 18.
[20] В примечании 29 к стр. 18, объясняя термин "Авьяктануграхена", Уилсон пишет: "Это выражение иногда носит двусмысленный оттенок, так как "Авьякта" здесь может относиться как к Первопричине, так и к материи".
Вот как определяется термин "авьякта" в "Энциклопедическом теософском словаре" (G. de Purucker, ETG):
АВЬЯКТА (санскр.) [от a "не" + вьякта "проявленное" от вь-яндж "помазывать", "украшать", "вызывать что-либо", "проявлять"] Непроявленный. Относится к Вишну и Шиве, а в "Бхагаватгите" связывается с Кришной. Таким образом, "авьякта" — это всё непроявленное или недифференцированное в отличие от "вьякта", обозначающего всё проявленное или дифференцированное. В философии санкхья под "авьякта" понимается мулапракрити (корневая природа или протоприрода), оболочка, покров парабрахмана, то есть, иначе говоря, парабрахман, проявляющийся в виде мулапракрити. Мулапракрити представляет собой непроявленную сторону дифференцированной природы и, следовательно, является "авьякта". Но этот термин может в равной мере относиться и к той стороне мироздания, которая связана с сознанием, — на протяжении невообразимо долгих периодов времени космическое сознание растворено в собственной эссенции и пребывает в непроявленном состоянии. Аналогичным образом, мы можем сказать, что и наивысшие (то есть божественно-духовные) участки космического сознания даже в периоды проявления космоса продолжают оставаться "авьякта". С точки зрения представителей философии санкхья, "авьякта" — это то единое начало (принцип) космоса, в котором заключён корень сущности всякого "я" и которое в период космической манвантары пребывает в своих низших участках, дифференцируясь в организмах бесчисленных иерархий и через них. Таким образом, оно продолжает пребывать в упадхи любого рода и является той реальной духовной сущностью, которой человек должен стремится достичь на своём пути к духу.
В ведантийской системе Кришны "авьякта" — это, однако, ещё и парабрахман, то есть то, что не исчезает никогда, даже в период космической пралайи, так как парабрахман представляет собой ту единственную сущность, которая включает в себя сущность не только всего космоса, но и самой мулапракрити, фундамента проявленного космоса.
"Если вы являетесь последователем учения санкхья, то вы должны постепенно и последовательно восходить от одного упадхи к другому, но, когда вы будете стараться взойти из последнего упадхи к их авьякте, то, к сожалению, вы не найдёте для себя никакого связующего звена, который позволил бы вашему сознанию преодолеть этот интервал. Если верить системе философии санкхья, то вашей целью должно стать прохождение через все упадхи вплоть до их первоисточника, но в вашу задачу не будет входить достижение первоисточника сознания. Пределом того сознания, которое проявляется в каждом упадхи, является логос, но не авьякта философии санкхья. Человеку гораздо проще погружаться своим сознанием всё глубже и глубже в собственную внутреннюю природу и в конце концов достигать первоисточника сознания — логоса — чем стараться проходить один упадхи за другим в стремлении достичь их первоисточника в нашей мулапракрити, нашей авьякте. Более того, допустим, вы действительно достигнете этой авьякты, но вы никогда не сможете, пребывая в ней, сфокусировать свои мысли и сохранить собственную индивидуальность, так как она неспособна сохранять ни то, ни другое постоянно" ("Замечания к Бхагаватгите", "Notes on the Bhagavad-Gītā", p. 98).
Тем не менее, философия санкхья так же верна, как верна и веданта, и она восходит к тем же самым вершинам философской мысли и философских знаний, но только следуя иными путями.
В "Законах Ману" "авьякта" понимается как эквивалент параматмана (мирового духа).
[21] Длина измерялась шириной пальцев.
[22] Гаятри — стих в Ригведе, имеющий глубокий мистический смысл.
[23] Сома — "регент", правитель, невидимой, или оккультной, луны.
[24] Лока — сфера, обитель, место пребывания (санскр.).
[25] То есть энергия его фохата.
[26] Персонаж романа Ч. Диккенса "Мартин Чезлвит".
[27] "Life of Paracelsus" by Franz Hartmann, M.D., F.T.S.
[28] "Жидкость жизни" (лат.).
[29] "The Bhagavatgita with the Sanatsugatiya and the Anugita", The Sacred Books of the East, v. VIII. Oxford, 1882.
[30] Там же, Ch. XIII, p. 292.
[31] Точнее, Ch. XXXV.
[32] В своих комментариях переводчик "Бхагаватгиты" и "Анугиты" К.Т. Теланг так объясняет термин "деятель" ("agent"): "субъект, в силу собственного эгоизма полагающий, будто это он сам совершает то или иное действие" ("Bhagavatgita", p. 123, note 2). Более подробно об этом см. "Бхагаватгита", гл. XVIII.
[33] Переводчик того англ. текста, который приводит Е.П.Б.
[34] См. "Bhagavatgita", ch. VII, pp. 73-74.
[35] Ключ к пониманию этой идеи, очевидно, лежит в следующих словах "Бхагаватгиты":
"Говорят, что существует бессмертное [дерево] Ашваттха, которое тянется корнями вверх, а ветвями вниз; листья же его – это гимны Вед (кханды). Познавший его познал Веды. Вверх и вниз простираются его ветви, несущие в себе качества [гуны]; малые же побеги, пробивающиеся из его ветвей, суть объекты чувств. Но есть у него и корни, которые тянутся вниз, в мир людей, и влекут человека к действию (курсив наш – перев.). Никому в этом мире неведомо то, как выглядит это дерево, где его конец, где начало и из чего оно произрастает. Но, срубив несокрушимым оружием самоотречения это дерево Ашваттха, покоящееся на могучих корнях, следует устремиться в ту обитель, из которой ушедшие туда уже никогда не возвращаются; где они покоятся в том наивысшем существе, из которого издревле вышло течение (мирской жизни). Все освободившиеся от гордыни и иллюзий, преодолевшие зло привязанности к миру, все те, кто неуклонно созерцает соотношение наивысшего и индивидуального "я", кто свободен от желаний, от пар (противоположностей), именуемых наслаждением и болью, уже не имеют ни малейших иллюзий, отправляясь в ту нетленную обитель" (см. The Sacred Books of the East, The Bhagavadgîtâ with the Sanatsugâtîya and the Anugîtâ", translated by Kâshinâth Trimbak Telang, 1882, p. 111).
Таким образом, можно заключить, что срублена должна быть та часть дерева, где его корни "тянутся вниз, в мир людей", и срублено оно должно быть "несокрушимым оружием самоотречения", как это сказано в "Бхагават-гите", или "мечом знания истины", выражаясь словами "Анугиты" (там же, p. 371)."
[36] То есть акаше.
[37] Трупное окоченение (лат.).
[38] Сущность, или эссенция, как мы видим, понимается как "носитель", "вахана" духа. Так, Архей именуется Парацельсом силой жизни, а сущностью (эссенцией) жизни, то есть его носителем, выступает, как указывает в скобках Е.П.Б., кровь.