Краткий анализ сложных и простых элементов, о которых говорит наука в противовес оккультным учениям. Насколько научна эта теория в её общепринятом понимании?
Отвечая на критику теории витализма со стороны д-ра Гулла (в непосредственной связи с древнеоккультными философскими представлениями об элементах), видный физиолог, профессор Биль (Beale), высказал несколько столь же глубоких, сколь и прекрасно выраженных мыслей:
"Жизнь заключает в себе некую тайну — такую тайну, масштабы которой нам неведомы и которая представляется нам тем величественней, чем глубже мы изучаем и осмысляем явления жизни. В неких центрах жизни — гораздо более важных, чем те, которые мы способны усмотреть с помощью самых мощных оптических приборов, в тех центрах живой материи, куда мы не в силах проникнуть своим зрением, но к которым мы можем устремить свой ум — происходят такие превращения, природу которых неспособен подсказать ни один физик или химик, какими бы передовыми знаниями он ни обладал: а потому у нас нет ни малейших оснований полагать, будто природу этих превращений мы сможем когда-нибудь установить методами физического исследования, поскольку превращения эти, вне всякого сомнения, относятся к такому разряду или к такой природе явлений, которые в корне отличаются от всего того, что нам уже известно и к чему мы могли бы их отнести".
Эту "тайну", или источник эссенции жизни, оккультизм помещает в том же центре, в котором находится и ядро prima materia[1] (поскольку они представляют собой одно и то же) нашей солнечной системы.
"Сердцем Солнечного Мира (Солнечной Системы — Е.П.Б.) является Солнце, а мозг этого Мира сокрыт за (видимым — Е.П.Б.) Солнцем. Именно оттуда излучается то чувство, которое затем передаётся каждому нервному центру этого гигантского тела, и в каждую артерию и вену его вливаются волны эссенции жизни. . . . Пульсирующими же органами этого Мира являются планеты . . . ." (Комментарий).
Как уже говорилось в другом месте (в журнале "Theosophist"), оккультная философия отвергает представление о Солнце как о горящем шаре и определяет его просто как некий мир, сферу света, за внешним фасадом которой скрывается подлинное Солнце, а то, что мы видим, — это лишь его отражение, наружная оболочка. Ивовые же листья Насмита, которые Сэр Дж. Гершель по ошибке принял за "обитателей Солнца", представляют собой резервуары солнечной витальной энергии, "витального электричества, питающего собой всю систему. . . . . Таким образом, Солнце in abscondito[2] является кладовой нашего малого космоса, которая самостоятельно производит свой витальный флюид и получает всегда ровно столько, сколько отдаёт". Видимое же Солнце — это лишь окно, прорубленное в подлинный солнечный дворец и в присутствующую там его силу. При этом оно очень точно отражает все происходящие внутри него процессы.
Таким образом, циркуляция этого флюида жизни — наподобие кровообращения в организме человека — охватывает собой всю систему, в которой Солнце выступает её сердцем на протяжении всего периода солнечной манвантары, то есть периода жизни Солнца, и оно, подобно человеческому сердцу, начинает ритмично сокращаться каждый раз, как к нему возвращается жизнь. Только солнечной крови для совершения одного кругооборота требуется не секунда или около того, а десять лет плюс ещё один год, чтобы пройти через все его камеры и желудочки, омыть собой его лёгкие и перейти оттуда в крупные вены и артерии системы.
Этого наука не станет отрицать, так как астрономии хорошо известны чёткие одиннадцатилетние циклы, когда количество солнечных пятен возрастает[1] вследствие сокращения солнечного сердца. Подобно человеку и всякому живому существу, растению и даже минералу на земле, вселенная (в данном случае — наш мир[3]) дышит, и так же дышит наша собственная планета все двадцать четыре часа в сутки. Тёмные области объясняются не "поглощением, производимым парами, выходящими из глубин солнца и оказывающимися между наблюдателем и фотосферой", как полагает преподобный о. Секки ("Le Soleil", II., 184), и пятна эти образуются вовсе не из "материи (нагретой газообразной материи), которая выбрасывается изнутри на поверхность солнечного диска" (там же). Всё это очень напоминает правильную и здоровую пульсацию сердца, когда флюид жизни проходит по его полым мышцам. Если бы сердце человеческое можно было заставить светиться, если бы этот живой и трепещущий орган человеческого тела можно было сделать видимым и изображение его поместить на экран, как
[1] Наука ничуть не отрицает этого явления, но относит его, однако, не к тем причинам, к каким следует, и в своих теориях, как всегда, противоречит себе же самой (возьмите, к примеру, теории Секки, Фэя и Янга): так, она объясняет появление пятен накоплением в поверхностных слоях более прохладных паров, чем в фотосфере (?) и т.д. и т.д. При этом среди представителей науки есть и такие, кто связывает эти пятна с действием астрологических факторов. Так, профессор Джевонс объясняет причину всех крупнейших, периодически повторяющихся экономических кризисов воздействием со стороны солнечных пятен в рамках одиннадцатилетних циклов (см. его "Исследование валюты и финансов"). Такая позиция, конечно же, заслуживает всяческой похвалы и поддержки.
это принято делать на лекциях у астрономов — например, когда они рассказывают о луне, — то тогда каждый из нас смог бы увидеть появление солнечных пятен каждую секунду — как результат того, что оно сокращается и возникает бурный поток крови.
Как сказано в одном из трудов по вопросам геологии, наука лишь мечтает о том, чтобы "все известные на сегодняшний день химические элементы однажды оказались всего лишь разновидностями некоего единого материального элемента" ("World-Life,"[4] p. 48.)
Оккультная наука не перестаёт проповедовать это с тех самых пор, как человечество обрёло дар речи и языки. И, действуя по неизменному принципу аналогии ("как вверху, так и внизу"), она добавляет к этому лишь ещё одну аксиому: нет, на самом деле, ни духа, ни материи, а есть лишь бесчисленные аспекты единого, вечно сокрытого есть (Сат). Это лишь на земном плане сознания и восприятия однородный Первоэлемент прост и монолитен, ведь материя, в конце концов, есть не что иное, как последовательный ряд определённых состояний нашего собственного сознания, а дух — идея психической интуиции. Но уже на следующем, более высоком плане, в мире более высокого духовного восприятия этот единичный элемент, который современной наукой на земле определяется как не подлежащая дальнейшему разложению простейшая составная частица особого вида материи, был бы воспринят как нечто, имеющее весьма сложную структуру. Там оказалось бы, что наша вода, взятая в своём наичистейшем виде, разлагается не на два так называемых простых элемента, кислород и водород, а на множество других компонентов, которые и не снились нашей земной химической науке. Как всё устроено в мире материи, так всё происходит и в мире духа: тень того, что мы познаём на объективном плане, существует на плане чистой субъективности. Этот крошечный комочек абсолютно однородной субстанции, саркода[5] геккелевской монеры[6] ("протоплазмы" Гексли),[1] сегодня относят к архебиозу земной жизни; но происхождение Bathybius Haeckelii[7] необходимо вести от его ещё доземного архебиоза. В поле зрения астрономов он впервые попадает, когда оказывается уже на третьем этапе эволюции, на этапе так сказать "второго творения". Но те, кто изучает эзотерическую философию, очень хорошо понимают тайный смысл следующей станцы: "Эссенция Брахмы принимает аспект пракрити, как уже развернувшейся, так и ещё неразвернувшейся. . . . Дух, о дважды рождённый (Посвящённый), — это главный аспект Брахмы. Следующим идёт двойственный аспект — аспект пракрити и Пуруши, также развернувшийся и неразвернувшийся, и последним появляется время! Среди имён Брахмы (не путать с Брахманом — Е.П.Б.) есть имя Ану, которое в переводе означает "атом": Аниямсам аниясам — "самый атомический из всего атомического", "неизменяемый и неуничтожимый (ачьюта) Пурушоттама".
А это означает, что те элементы, которые нам известны сегодня, — количество их не имеет никакого значения — в их сегодняшнем понимании и определении, конечно же, не являются
[1] К сожалению, пока писались эти страницы, наш "архебиоз земной жизни" при чуть более строгом химическом анализе обратился в обычный осадок сульфата кальция — то есть, с точки зрения науки, даже не в органическую субстанцию!!! Sic transit gloria mundi![8]
и не могут являться первоэлементами. Они возникли из "сгустков холодной лучистой Матери" и "огненного семени горячего Отца", которые "суть одно целое", или, выражаясь более понятным языком современной науки, эти элементы возникли в лоне первозданного огненного тумана — из масс раскалённого пара в неразрешаемых[9] туманностях, поскольку разрешаемые туманности, как доказал профессор Ньюкомб (в своей "Popular Astronomy", с. 444), не могут считаться собственно туманностями.
По его мнению, более половины всего, что вначале было ошибочно принято за туманности, представляет собой "звёздные скопления". Все известные нам элементы обрели своё нынешнее устойчивое состояние в нашем 4-м Круге в эпоху Пятой расы. Сегодня они переживают краткий период отдыха, по истечении которого вновь придут в движение, захваченные восходящей духовной эволюцией, после чего "живой огонь Орка" расщепит самые неразложимые из них и рассеет, всосав в первоначальное единое — в очередной раз.
Между тем, как это видно по Комментариям к Семи Станцам, оккультисты в своих выводах идут ещё дальше. А значит, им вряд ли можно рассчитывать на какую-то помощь или признание со стороны науки, которая не примет ни их "аниямсам аниясам" ("абсолютно духовных атомов"), ни их Манасапутр — "умом рождённых людей". Разлагая "монолитный материальный элемент", сводя его к одному абсолютно нерасщепимому элементу — духу, "корневой материи", и, таким образом, сразу ставя его вне досягаемости и компетенции физической философии, оккультисты, конечно же, имеют очень мало общего с учёными-ортодоксами. Оккультисты стоят на том, что Дух и Материя — это две грани одного непостижимого единства, а их два мнимо противоположных аспекта зависят от (a) степени дифференциации материи и (б) от степени сознания, обретаемого самим человеком. Всё это, впрочем, — метафизика, которая не имеет прямого отношения к физике, каких бы высот физическая философия ни достигла в ограниченных земных условиях.
Тем не менее, если уж наука признаёт — пусть не как факт, но хотя бы как возможность, — что Вселенная способна существовать в бесчисленном количестве форм, условий и аспектов, слагаемых из "единой Субстанции",[1] то она
[1] В одном из примечаний в своей книге ("World-Life", с. 48) профессор Уинчелл (Winchell) пишет: — "Общепризнано, что при крайне высоких температурах материя существует в состоянии диссоциации — то есть в таком состоянии, при котором не может происходить никакого химического соединения" и для доказательства единства материи он обращается к спектральному анализу, который в любом случае однородности показывает яркую линию, тогда как при наличии нескольких молекулярных соединений — скажем, в туманности или звезде — "спектр должен состоять из двух или трёх ярких линий!" Впрочем, этот аргумент вряд ли убедил бы физика-оккультиста, утверждающего, что за определённой границей видимой материи уже не следует ожидать никакой помощи ни от спектра, ни от телескопа, ни от микроскопа. Единство материи — той материи, которая является подлинной космической материей для алхимика или "Адамовой Землёй", как её определил бы каббалист, — не может быть ни доказано, ни опровергнуто ни французским учёным Дюма, предположившим, что "элементы" обладают сложной природой, исходя из определённых соотношений их атомных весов", ни даже с помощью "лучистой материи" Крукса, хотя его эксперименты и могут показаться [[Продолжение примечания на следующей странице]]
должна сделать и следующие шаги вперёд. Ведь до тех пор, пока наука не допустит существования и Единого Элемента, то есть единой жизни, о которой говорят оккультисты, эта "единая Субстанция" (тем более привязанная исключительно к солнечной туманности) окажется у неё подвешенной в воздухе, как гроб Магомета, но только при отсутствии магнита, удерживающего этот гроб на месте. К счастью для физиков-теоретиков, если мы и не можем более-менее точно сказать, что вытекает из небулярной теории, то, благодаря профессору Уинчеллу и ещё нескольким инакомыслящим астрономам, мы узнали о том, что из неё точно не вытекает[1].
К сожалению, всё это ничуть не снимает даже тех простейших вопросов, которые смущали и продолжают смущать деятелей науки, занятых поиском истины. Мы вынуждены продолжать задавать свои вопросы, и начнём с самых первых гипотез современной науки, коль скоро мы хотим понять, в чём и почему она грешит против истины. Кто знает, может быть, в конце концов, Сталло и прав в том, что просчёты, противоречия и заблуждения самых именитых учёных связаны с их неверной исходной позицией? Они — материалисты и не собираются менять своих взглядов, несмотря ни на что. Только вот оказывается, что "основные принципы атомно-механической теории — фундамента всей современной физики — по существу, идентичны краеугольным учениям онтологической метафизики". А "фундаментальные заблуждения онтологии становятся всё более очевидными по мере продвижения вперёд физической науки" (Int. p. vi., "Concepts of Modern Physics"[10]). Хотя вся наука и пропитана насквозь метафизическими концепциями, учёные никак не желают признать этот факт и всё так же отчаянно пытаются нацепить атомно-механические маски на абсолютно невещественные и духовные на нашем плане законы природы — при этом отказывая им в субстанциальности на других планах, само существование которых они отвергают a priori.
Мы могли бы легко показать, как учёные, скованные своими материалистическими воззрениями, умудряются со времён Ньютона напяливать фальшивые маски на факт и истину. Правда, делать это им становится с каждым годом всё сложнее, и с каждым годом наука — и прежде всего, химия — всё ближе и ближе подходят к царству оккультного в природе. Она начинает впитывать в себя главные истины, которые оккультная наука проповедует
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] "наиболее убедительными в рамках гипотезы об однородности материальных элементов и непрерывной последовательности состояний материи". Ведь всё это не выходит за пределы, так сказать, материальной материи, даже в том случае, когда мы видим изображение в спектре, в этом современном "оке Шивы" физического эксперимента. Только о такой материи А. Сент-Клер Девиль и мог сказать: "Когда тела, кажущиеся нам простыми, соединяются друг с другом, они вдруг исчезают, уничтожают друг друга как таковых" — только потому, что он не мог проследить путь их дальнейших трансформаций в мире духовной космической материи. Право, современная наука в своих попытках отыскать корни мирового вещества, мировой материи, вряд ли сможет докопаться до сути космологических образований, пока не начнёт мыслить в тех же направлениях, в каких мыслили и средневековые алхимики.
[1] См. "World-Life," Ibid.
вот уже много веков, но которые до последнего времени подвергались лишь унизительным насмешкам.
"Материя вечна", — гласит эзотерическая доктрина. Но та материя, которую имеют в виду оккультисты, то есть та материя, которая находится в состоянии лайя, в нулевом состоянии, — это вовсе не та материя, о которой говорит современная наука, даже если она говорит о материи, находящейся в самом разрежённом газообразном состоянии. И "лучистая материя" Уильяма Крукса показалась бы материей самого грубого рода в царстве начала всех начал, так как она успеет превратиться в чистый дух, прежде чем вернётся хотя бы в исходную точку своей дифференциации. Поэтому, когда адепт или алхимик говорят, что, да, материя вечна, поскольку является Прадханой, но её атомы рождаются заново в каждой новой манвантаре, то есть при каждом новом переустройстве вселенной, то в этом нет никакого противоречия, как может показаться материалисту, полагающему, будто за атомом ничего больше и нет.
Существует различие между материей проявленной и непроявленной, между прадханой — причиной, не имеющей ни начала, ни конца, — и пракрити, проявленным следствием. Вот что говорится в одной шлоке:
"То, что представляет собой неразвернувшуюся причину, самые великие мудрецы твёрдо называют прадханой, первоосновой, которая является тонкой пракрити, то есть: тем, что является вечным, и тем, что есть, и одновременно тем, чего нет, или, иначе говоря, просто процессом".[1]
То, что сегодня принято именовать духом и материей, — в вечности едино как неизменная причина, и никакие это ни дух и не материя, а просто оно — называемое на санскрите тад ("то") — всё, что есть, что было и что будет, всё, что только может нарисовать человеку его воображение. Даже в экзотерическом индуистском пантеизме это понятие трактуется так, как не смогла его объяснить ни одна монотеистичная философия, потому что изумительное изложение её космогонии начинается следующими словами:
"Не существовало ни дня, ни ночи, ни неба, ни земли, ни тьмы, ни света. Не существовало ничего вообще, постижимого силой чувств или ума. Был тогда один лишь Брахма, сущность которого составляют пракрити (Природа) и дух. Ибо те два аспекта Вишну, которые он принимает, помимо главного аспекта своей сущности, являются пракрити и дух, о брахман! Когда эти два других его аспекта более не существуют, когда они растворяются, тогда тот аспект, из которого заново происходят форма и всё остальное, то есть тварный мир, именуется временем, о дважды рождённый".[11]
Таким образом, растворяется один только иллюзорный двойственный аспект "Того" (сущность которого вечно едина), вот этот аспект мы и называем вечной материей или субстанцией (см. т. 1, часть II., "Первосубстанция и Божественная мысль", с. 325), бесформенной, бесполой, непостижимой даже с помощью нашего шестого чувства (ума),[2] в которой мы, разумеется, отказываемся видеть то, что монотеисты называют личным, антропоморфным Богом.
Как же эти два утверждения — "материя вечна" и "атом периодичен, но не вечен" — рассматриваются современной точной наукой? Физик-материалист обрушится на них с критикой и насмешками.
[1] См. "Вишну-пурана", Кн. I, гл. II, в переводе Фицэдварда Холла (Fitzedward Hall)[12].
[2] См. фрагмент из "Анугиты", предыдущий раздел VIII "Жизнь, Сила и Тяготение", с. 534.
Однако деятель науки, мыслящий широко и прогрессивно, по-настоящему и искренне увлечённый научным поиском истины — например, такой, как известный химик Крукс — подтвердит возможность того, что справедливы оба эти утверждения. Ведь не успел затихнуть шум, произведённый его лекцией "Происхождение элементов" — эта лекция, прочитанная им для Химической секции Британской Ассоциации на её последнем бирмингемском заседании[13], произвела шок среди всех эволюционистов, слышавших или прочитавших её — как в марте прошлого 1888 года за ней последовала вторая. И вот вторично президент Химического общества преподносит миру науки и широкой публике плоды некоторых своих новых открытий в области атома, и эти открытия подтверждают правильность оккультного учения во всех отношениях. Это второе его выступление оказалось ещё более поразительным, чем его первая лекция (выдержки из которой мы приведём ниже), и заслуживают всяческого внимания со стороны каждого оккультиста, теософа и метафизика.
Вот что он говорит в своей лекции "Элементы и мета-элементы", поддерживая в ней и высказанные Сталло обвинения[14], и его предвидение, высказываясь со всем бесстрашием научно организованного ума, влюблённого в науку ради самой науки, и не задумываясь о последствиях для своей личной славы и репутации. Вот его собственные слова:
"А теперь, господа, позвольте мне ненадолго привлечь ваше внимание к предмету, который затрагивает фундаментальные принципы химии, к предмету, который, возможно, заставит нас признать возможность существования таких тел, которые, не будучи ни соединениями, ни смесями, не являются при этом и элементами в самом строгом смысле этого слова — эти тела я бы позволил себе назвать "мета-элементами". Для того чтобы объяснить, что я имею в виду, мне придётся вернуться к принятому у нас пониманию элемента. Каковы критерии элемента? Где мы должны провести ту грань, где заканчиваются "различия" и начинается "сходство"? Вряд ли у кого-то найдутся сомнения в том, что кислород, натрий, хлор или сера представляют собой четыре различных элемента. И когда мы говорим о таких группах, как хлор, бром, йод и т.д., у нас в этом отношении также не возникает никаких сомнений. Но если допустить такое понятие, как степень "элементности" — а именно к такому выводу нам, возможно, и придётся прийти, — то мы должны будем признать, что хлор стоит гораздо ближе к брому, чем к кислороду, натрию или сере. Опять же, никель и кобальт близки друг другу, очень близки, но при этом никто не спорит с тем, что это два самостоятельных элемента.
И всё же я не могу не задать себе вопрос: к какому бы заключению пришло подавляющее большинство химиков, если бы соответствующие растворы этих тел и их соединений давали один и тот же цвет, а не те цвета, которые, грубо говоря, являются взаимодополняющими. Признали бы мы их самостоятельность даже в этом случае? Если же мы пойдём ещё дальше и перейдём к так называемым редкоземельным элементам, то почва станет уходить из-под наших ног ещё сильнее. Что касается скандия, иттербия и им подобных, то мы, вероятно, ещё можем отнести их к категории элементов, но что мы скажем о празеодимии и неодиме, между которыми, можно сказать, не существует вообще никакой отчётливо выраженной разницы в химическом отношении, и самостоятельными элементами мы можем считать их, главным образом, потому, что они проявляют слабые различия в своей валентности и способности к кристаллизации, но при этом выказывают очень резкие физические различия, на что указывают спектральные наблюдения? Мы можем себе представить, что даже в этом случае большинство химиков окажется настроенным миролюбиво и позволит этим двум телам остаться внутри заколдованного круга. Но, принимая такое решение, станут ли они полагаться на какой-то более общий принцип — это вопрос, на который пока нет ответа. Если мы соглашаемся в отношении этих кандидатов,
то, говоря по справедливости, на каком основании можем мы исключить из этой категории целый ряд элементарных тел, то есть мета-элементов, о существовании которых мы узнали, благодаря исследованиям Крусса и Нильсона? Спектральные различия в данном случае чётко выражены, а мои собственные исследования дидемия показывают аналогичную слабую разницу в валентности, по крайней мере, между некоторыми из этих сомнительных тел. В эту же категорию необходимо включить и множество различающихся между собой тел, на которые, вероятно, расщепились и расщепляются иттрий, эрбий, самарий и другие "элементы" — как в целом их принято называть.
Так где же нам провести эту грань? Они настолько плавно переходят из одной группы в другую, что невозможно прочертить чёткую границу между двумя соседними телами и утверждать, что по эту сторону черты находится элемент, а по другую сторону — не элемент, а нечто, имитирующее или приближающееся к элементу. Если бы у нас были очевидные основания провести разграничительную линию, то, несомненно, мы легко смогли бы поместить большинство тел на нужной стороне, ведь во всех случаях, связанных с классификацией, главная трудность состоит как раз в том, чтобы правильно провести границу. Разумеется, во внимание должны приниматься слабые химические различия между ними, так же как в известных пределах допустимы и чёткие физические различия. Но что можем мы сказать в том случае, когда, с точки зрения химии, единственной разницей является почти неуловимая тенденция одного тела — пары или группы — осаждаться раньше другого?
Опять же, имеются случаи, когда химические различия могут достигать такой точки, при которой они вообще пропадают, а ясно выраженные физические различия остаются. Но здесь мы сталкиваемся с ещё одной трудностью: что мы должны считать химическим, а что физическим, в этих непонятных явлениях? Что нам мешает называть слабо выраженную способность одного аморфного преципитата образовываться раньше другого "физическим различием"? И почему мы не можем называть цветовые реакции, зависящие от количества присутствующей конкретной кислоты или изменяющиеся в зависимости от концентрации раствора и применяемого растворителя, "химическими различиями"?
Я не вижу никаких оснований отрицать элементарность у тела, которое отличается от другого по чётким цветовым характеристикам, то есть спектральным реакциям, если мы признаём элементарность за другими телами, хотя единственным признаком в этом случае выступает едва заметная разница в валентности. Если уж мы так широко открыли дверь для признания спектральных различий, то мы должны задать себе вопрос: насколько же мала должна быть эта разница, чтобы мы могли пропустить кандидата? Хочу привести несколько примеров подобных сомнительных кандидатов из своего личного опыта".
И далее великий химик рассказывает о нескольких случаях совершенно необыкновенного поведения молекул и редкоземельных элементов, внешне как будто совершенно одинаковых, но, как выяснилось при самом тщательном исследовании, проявлявших определённые различия, и пусть эти различия были едва заметными, они, тем не менее, показали, что ни одно из этих веществ не является простым телом, а те 60-70 элементов, которые установлены сегодня химией, далеко не исчерпывают вопроса. Это название, очевидно, охватывает собой целый легион таких элементов, но, поскольку неограниченному увеличению числа этих элементов препятствует так называемая "периодическая теория", то Крукс считает своим долгом найти какие-то средства для примирения нового открытия с прежней теорией. "Эта теория", говорит он: —
"получила подтверждение в таком огромном множестве случаев, что мы не можем так просто принять какое-то иное объяснение явлений, которое не согласовывалось бы с ней. Но если предположить, что каждый элемент снабжён мощным подкреплением в виде гигантского количества тел, незначительно отличающихся друг от друга по своим свойствам, и каждый этот элемент образует, если можно так выразиться,
скопление туманности там, где мы прежде видели — или полагали, что видели — отдельную звезду, то понятие периодичности больше не вносит ясности в эти вопросы. По крайней мере, если мы не изменим нашего прежнего понимания элемента. А поэтому давайте внесём в это понимание некоторые изменения.
Если заменить понятие "элемент" на понятие "группа элементов" — а в этом случае место прежних отдельных элементов в нашей периодической системе займут группы элементов, — то тогда все проблемы легко разрешаются. А при определении элемента давайте руководствоваться не его внешними границами, а внутренним его типом. Давайте скажем, например, что мельчайшее количество иттрия, какое только мы способны зафиксировать, представляет собой массу неразложимых более атомов, которые, пусть едва уловимо, но всё-таки стоят друг к другу ближе, чем к любому другому близкому им элементу. Из этого вовсе не следует, что все атомы должны быть абсолютно похожи друг на друга. Например, атомный вес, который мы определим для иттрия, будет обозначать некую среднюю величину, вокруг которой в определённом диапазоне будут группироваться фактические веса отдельных атомов этого "элемента". Но, если моё предположение верно и мы сможем отделить один атом от другого, то мы обнаружим, что они варьируют в узких пределах по обе стороны от этой средней величины. Да сам процесс фракционирования уже указывает на существование таких различий в определённых телах".
Так реальность и истина вновь повели за собой "точную" науку, заставив её расширить свой горизонт и внести изменения в терминологию, которая предпочитала сводить всё к единичным телам, маскируя за этим их множественность — аналогично тому, как семеричные элохимы и их сонмы трансформировались материалистами-церковниками в единого Иегову. Замените эти химические термины "молекула", "атом", "частица" и т.д. словами "сонмы", "монады", "дэвы" и т.д. и может показаться, что речь идёт о происхождении богов, о первом этапе эволюции разумных Сил в нашей манвантаре. Но учёный лектор добавляет к своим выразительным замечаниям и ещё одну весьма глубокую мысль — сознательно или бессознательно, кто знает? Во всяком случае, он говорит следующее:
"До последнего времени подобные тела вполне оправдывали своё название элементов. Они обладали определёнными химическими и физическими свойствами и вели себя в соответствии со своим атомным весом. Если мы возьмём чистый раствор такого тела — скажем, иттрия — и добавим в него избыточное количество концентрированного аммония, то образуется осадок, который будет выглядеть абсолютно однородным. Однако если мы добавим аммоний в очень слабом растворе, в количестве, достаточном для выпадения в осадок лишь половины исходного вещества, то немедленного выпадения в осадок не произойдёт. Если мы всё это тщательно взболтаем для получения равномерной смеси раствора и аммония и отставим колбу на час в сторону, убедившись, что никакая пыль не может попасть внутрь, то и по истечении часа мы увидим, что жидкость всё так же прозрачна и светла и не содержит никакой мути. Но по прошествии трёх-четырёх часов всё-таки начнёт наблюдаться опалесценция, и на следующее утро осадок будет готов.
А теперь зададим себе вопрос: О чём это явление может говорить? Количества добавленного осаждающего вещества было слишком мало, чтобы заставить осесть более половины имеющегося в растворе иттрия, поэтому-то в течение нескольких часов и шёл процесс, напоминающий процесс отбора. Совершенно очевидно, что полученный осадок не мог образоваться случайно, так как в исходном веществе разложились только те молекулы, которые вступили в контакт с соответствующей молекулой аммония, ведь мы тщательно взболтали раствор для обеспечения равномерного смешивания жидкостей, то есть так, чтобы ни одна молекула исходной соли не подвергалась разложению сильнее,
чем любая другая. Более того, учитывая время, необходимое для появления осадка, мы не можем не заключить, что процесс, протекавший в течение нескольких первых часов, носит характер отбора. Вопрос не в том, почему образуется осадок вообще, а в том, чтó определяет эти атомы и заставляет одних из них выпадать в осадок, а других оставаться в растворе. Какая сила заставляет каждый из множества имеющихся в растворе атомов избрать свой собственный путь поведения? В воображении рисуется некая направляющая сила, которая проходит через атомы, как бы проверяя их один за другим и отбирая одного для выпадения в осадок, а другого оставляя в растворе, и так до тех пор, пока каждый не получит своего назначения".
Выделение курсивом в вышеприведённом тексте принадлежит нам. Представитель науки вполне справедливо может задать вопрос: "Что же это за сила, которая управляет каждым атомом" и что именно придаёт селективный характер всему процессу? Теисты ответят на этот вопрос одним словом: "Бог", но так они не подскажут никакого философского решения этого вопроса. Оккультизм отвечает на этот вопрос, исходя из собственных пантеистских позиций, с которыми читатель может ближе познакомиться ниже в разделе "Боги, монады и атомы". Учёный же лектор видит в этом как раз то, что для него главнее всего: важнейший дорожный указатель, ориентир, с помощью которого он может прийти к значительному открытию и к полному, окончательному доказательству наличия однородного элемента в природе. Он отмечает следующее:
"Для того чтобы такой отбор мог состояться, должны, очевидно, иметься какие-то слабые различия в отбираемом материале, и различие это почти наверняка должно заключаться в валентности. Оно, должно быть, настолько слабое, что его невозможно зафиксировать ни одним из известных на сегодняшний день методов, но при этом оно, должно быть, восприимчиво к стимуляции и усилению вплоть до такой точки, когда становится уже возможным обнаружить это различие обычными методами".
Оккультизму хорошо известно о существовании и наличии в Природе этого Единого вечного элемента, при первой дифференциации которого с периодической регулярностью выпускает из себя корни дерево жизни, и потому он не нуждается ни в каких научных обоснованиях. Он утверждает: древняя мудрость решила эту проблему уже много веков тому назад. Более того, что бы по этому поводу ни думал наш серьёзный читатель или читатель-насмешник, наука медленно, но верно приближается к нашим областям оккультного. В силу своих же собственных открытий она вынуждена nolens volens[15] перенимать нашу фразеологию и символы. В силу сложившегося положения вещей химическая наука вынуждена сегодня перенимать у нас даже иллюстрацию эволюции богов и атомов, столь красноречиво и убедительно отображённую в кадуцее бога Мудрости Меркурия и в иносказательном языке древнейших мудрецов.
Вот что об этом говорится в одном из комментариев к эзотерическому учению: —
". . . . Ствол Ашваттхи (дерева Жизни и Бытия, стержень кадуцея — Е.П.Б.) произрастает и спускается вниз в каждом Начале (в каждой новой манвантаре — Е.П.Б.) из двух тёмных крыльев Лебедя (Хансы — Е.П.Б.) Жизни. Два Змея, то есть вечно сущее и его иллюзия (Дух и материя — Е.П.Б.), головы которых растут из одной головы, расположенной между крыльями, сползают вниз по стволу, свившись в тесном объятьи. Своими хвостами оба они касаются земли (проявленной Вселенной — Е.П.Б.), соединяясь вместе, вот это и есть великая иллюзия, о Лану!"
Все знают, как выглядит кадуцей, но это уже видоизменённый греками вариант. Первоначальный символ — с трёхглавым змеем — был изменён и превратился в ствол с набалдашником, а две нижние головы отделились друг от друга и тем несколько нарушили первоначальный замысел. Тем не менее, этот обвитый двумя змеями ствол лайя прекрасно иллюстрирует то, о чём мы говорим. Действительно, чудесные способности магического кадуцея воспевались всеми поэтами античности, и стихи их многое говорили тем, кто понимал их тайный смысл.
Но вот что говорит учёный президент Химического общества Великобритании в той же самой лекции по поводу того, что имеет некоторое отношение к нашему учению. Он говорит очень мало, только это — и ни слова больше: —
"В том самом бирмингемском выступлении я просил аудиторию вообразить себе воздействие двух сил на исходный протил — одна сила представляет собой время и сопровождается понижением температуры, а вторая раскачивается, как могучий маятник, туда и сюда, проходит сменяющие друг друга циклы отлива и прилива, циклы покоя и активности, поскольку она тесно связана с невесомой материей, эссенцией, источником той энергии, которую мы зовём электричеством. Сравнение подобного рода может достичь поставленной цели, если с его помощью у нас в уме зафиксируется некий конкретный факт, на который мы хотим обратить особое внимание, но отсюда вовсе не следует, что данный факт может сочетаться и со всеми остальными фактами. Совершенно очевидно, что, помимо понижения температуры с периодическими отливами и приливами электричества — как положительного, так и отрицательного, — необходимого для передачи только что появившимся на свет элементам их конкретного атомного строения, мы должны учитывать ещё и третий фактор.
Природа ведь действует не на плоскости. Для своей космогонической деятельности она требует пространства, и, если мы введём пространство в качестве третьего фактора, то всё встанет на свои места. Вместо маятника, который при всей своей наглядности невозможен как факт, давайте поищем какой-то другой, более убедительный способ для изображения того, что, как я понимаю, могло здесь иметь место.
Представим себе зигзагообразный график, но построенный не в плоскости, а в трёхмерном пространстве. Какая фигура точнее всего сможет удовлетворить все наличествующие условия? Многое может получить убедительное объяснение, если мы предположим, что та зигзагообразная кривая, которая была предложена в качестве проекции в пространстве профессором Эмерсоном Рейнолдсом, имеет спиралевидную форму. Но, учитывая, что данная кривая должна проходить через нейтральную в смысле электричества и химической энергии точку дважды в течение каждого цикла, эта фигура оказывается неприемлемой. Значит, мы должны выбрать какую-то другую фигуру. Например, фигура восьмёрки (8), лемнискаты, может в перспективе быть сведена к зигзагообразной кривой точно так же, как и спираль, а это отвечает всем условиям проблемы".
Таким образом, лемниската выражает ход нисходящей эволюции, от духа к материи,
и это, пожалуй, просто иная форма спирали применительно к пути реинволюции, то есть к пути вверх, от материи к духу, на котором материя со всей неизбежностью постепенно входит и в конце концов в очередной раз погружается в состояние лайя (в то самое состояние, которое наука на своём языке называет "электрически нейтральной точкой"), то есть в нулевую точку. Таковы же данные и выводы, к которым пришли и сами оккультные науки. Эти данные могут быть с полным доверием предоставлены науке, с тем чтобы когда-нибудь они получили своё научное обоснование. Но послушаем, однако, что говорится дальше о прототипе генезиса, отражённом в символе кадуцея.
"Такая фигура следует из трёх очень простых и одновременных видов движения. Во-первых, из простого колебания в одну и другую сторону (допустим, на восток и запад); во-вторых, из простого колебательного движения, происходящего под прямым углом к предыдущему положению (допустим, колебания север-юг) и совершающегося за половину первого периода — то есть вдвое быстрее; и, в-третьих, из движения под прямым углом к первым двум (допустим, вниз), которое в своём простейшем виде будет происходить с постоянной скоростью. Если спроецировать эту фигуру в пространство, то мы обнаружим, что те точки кривых, в которых происходит образование хлора, брома и иода, сближаются, располагаясь друг под другом. Аналогичным образом будут вести себя сера, селен и теллурий, а также фосфор, мышьяк и сурьма, а равно и другие ряды подобных тел.
Может возникнуть вопрос, а объясняет ли эта схема то, каким образом и почему элементы возникают именно в таком порядке?
Давайте представим себе, что в пространстве происходит ряд неких циклов, где каждый цикл эволюции свидетельствует об образовании той группы элементов, которая, по моей предыдущей схеме, возникала в течение одного полного колебания маятника. Допустим, что один какой-то цикл уже подобным образом завершился, то есть центр неизвестной творческой силы в своём могучем движении сквозь пространство рассеял на пути своего следования первоатомы — семена, если так можно сказать, — и теперь они должны соединиться друг с другом и образовать группы, известные нам сегодня как литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, натрий, магний, алюминий, кремний, фосфор, сера и хлор.
Каков же, скорее всего, будет путь их следования теперь? Будь путь этот жёстко ограничен одним и тем же температурно-временным планом, то следующую новую группу элементов составили бы те же самые элементы, которые до этого составляли группу лития, и этот первый цикл повторялся бы вечно, снова и снова производя всё те же 14 элементов. Но условия изменяются. Пространство и электричество остаются прежними, но изменяется температура, и по этой причине не происходит добавления к атомам лития атомов, во всех отношениях аналогичных первым. И возникающие при начале второго цикла группы атомов образуют уже не литий, а его прямого потомка — калий. Допустим, что vis generatrix[16] движется в течение циклов то туда, то сюда, образуя лемнискату, как мы предположили выше, но одновременно с этим происходит снижение температуры и протекает какое-то количество времени — эти отклонения я попытался изобразить с помощью наклонённой вниз кривой — и каждый виток траектории лемнискаты пересекает одну и ту же вертикальную линию в точке, которая опускается всё ниже и ниже. В пространственной проекции, как показывает кривая, центральная точка нейтральна и в смысле электричества, и в том, что касается химических свойств — положительное электричество на севере и отрицательное на юге. Доминантное атомное строение определяется расстоянием к востоку или западу от нейтральной центральной точки, поэтому моноатомные элементы отстоят от неё на один шаг, двухатомные — на два шага и т.д. И в каждом последующем кольце действует один и тот же закон".
И как бы в подтверждение следующего постулата оккультной науки и индусской
философии: в час пралайи "перестают существовать и (абсолютно) растворяются" два аспекта непознаваемого божества, "Лебедя во тьме" (пракрити и Пуруша; природа, то есть материя во всех её формах, и дух), — мы слышим убедительное научное мнение великого английского химика, который завершает свои доказательства следующими словами:
"Мы проследили путь образования химических элементов из сгустков и пустот, существующих в неком бесформенном первофлюиде. Мы показали возможность и даже вероятность того, что существование атомов не вечно, что они разлагаются и умирают, как и всё остальное в тварном мире".
"Аминь!" — говорит с одобрением оккультизм изложенному выше, хотя эти "возможность" и "вероятность", о которых говорит наука, представляются ему фактами, настолько доказанными, что они не нуждаются более ни в каком подтверждении и не требуют никаких свидетельств, взятых из внешнего физического мира. При этом оккультизм не перестаёт упорно повторять: "материя вечна, а атомичной она становится (т.е. принимает один из своих аспектов) лишь периодически ". Это верно так же, как совершенно неверно другое утверждение, почти единодушно признаваемое астрономами и физиками, а именно: что тело вселенной[17] непрестанно изнашивается, и это в конце концов приведёт к угасанию солнечных огней и разрушению вселенной, — если рассматривать всё это с позиций, очерченных представителями науки. Да, растворение проявленной вселенной периодически будет происходить и дальше — так всегда и происходило во времени и вечности, но (а) в виде частичной пралайи, наступающей после каждого "Дня Брахмы", и (б) в виде всеобщей пралайи — Маха-пралайи, — наступающей лишь по завершении каждого века Брахмы. Однако причины подобного растворения в объяснении точной науки не имеют ничего общего с подлинными причинами. При всём при этом оккультизм получает ещё одно подтверждение со стороны науки, ибо Крукс говорит: —
"На основании лабораторных данных мы показали, что та материя, которая в ходе всех проверок заслужила право называться элементом, проявляет тончайшие оттенки различий, которые наводят на мысль об определённом отборе. Как мы увидели, традиционное разделение на элементы и соединения больше не отвечает требованиям развития химической науки, и потому должно быть дополнено необъятным множеством промежуточных тел — "мета-элементов".
Мы показали, что возражения Кларка Максвела, пусть и достаточно весомые, справедливы лишь для определённых условий и могут быть успешно преодолены, и, наконец, мы привели аргументы, позволяющие полагать, что первоматерия образовалась под действием некой образующей силы, способной в определённые отрезки времени порождать атомы, наделённые различным количеством первобытных форм энергии.
Что же касается самого источника энергии, заключённой в химическом атоме, то, я думаю, мы можем рискнуть и предположить, что тепловое излучение, исходящее из весомой материи вселенной и распространяющееся во внешней среде через эфир, в результате какого-то естественного, но пока неизвестного нам процесса, превращается у границ вселенной в первичное — сущностное — движение химических атомов, которые под действием силы гравитации тут же, как только образуются, втягиваются внутрь, и вселенная, таким образом, получает назад ту энергию, которую иначе потеряла бы вследствие излучения теплоты. Если наше предположение окажется справедливым, то это будет означать, что поразительный прогноз Сэра Уильяма Томсона о неминуемом одряхлении вселенной вследствие израсходования её энергии совершенно несостоятелен. Вот как,
господа, с моей точки зрения, можно вести предварительное обсуждение вопроса об элементах. Мы мало знаем об этих изначальных тайнах, но знания эти — пусть и медленно — неуклонно расширяются".
По странному и удивительному совпадению, даже наше учение о "семеричности" природы подталкивает науку к действию. Если мы правильно понимаем, то химия говорит о четырнадцати группах первоатомов — литии, бериллии, боре, углероде, азоте, кислороде, фторе, натрии, магнии, алюминии, кремнии, фосфоре, сере и хлоре, но Крукс, говоря о "доминантном строении атома", перечисляет семь таких групп, так как он говорит следующее: —
"Могучий центр творческой энергии совершает круговые движения, и мы видим, как в последовательном ряду циклов он на одном отрезке пространства сеет семена лития, натрия, рубидия и цезия, на другом — хлора, брома и иода, на третьем — натрия, меди, серебра и золота, на четвёртом — серы, селена и теллура, на пятом — берилла, кальция, стронция и бария на шестом — магния, цинка, кадмия и ртути, на седьмом — фосфора, мышьяка, сурьмы и висмута"
— что составляет семь групп, с одной стороны. А далее, показав, что
"на других отрезках пути <образуются> остальные элементы — такие, как алюминий, галлий, индий, таллий, а также кремний, германий и олово, а затем углерод, титан и цирконий",
он добавляет следующее:
" . . . при этом обнаруживается естественное положение возле нейтральной оси для этих трёх групп элементов, которое профессор Менделеев считает чем-то вроде больницы для неизлечимо больных — своим восьмым семейством".
Здесь интересно было бы провести параллель между этой "семёркой из восьмого семейства "неизлечимо больных" с некоторыми преданиями, в которых говорится о первых семи сыновьях "Бесконечного Пространства, Матери" (Адити) и отвергнутом ею восьмом сыне. Это позволило бы нам обнаружить немало удивительных совпадений между "этими промежуточными звеньями . . . которые мы называем "мета-элементами или элементоидами", и тем, что оккультная наука именует ноуменами, разумными умами и правителями этих групп монад и атомов. Но это заведёт нас слишком далеко. Поэтому ограничимся обнаруженным нами признанием того, что
"это отклонение от абсолютной однородности, должно быть, характерно для строения всех тех молекул или скоплений материи, которые мы обозначаем как элементы, и причина этого станет нам, вероятно, понятнее, если, мысленно обратившись к самым истокам нашей материальной вселенной, мы перед лицом этой Великой Тайны попробуем рассмотреть процесс эволюции элементов".
Так, в лице одного из своих виднейших представителей, стремясь быть более понятной для непосвящённых, наука наконец-то перенимает фразеологию таких старейших адептов, как Роджер Бэкон, и возвращается к идее "протила". Всё это внушает определённые надежды и говорит о "знамениях времени".
Знамений этих уже действительно немало, и число их растёт с каждым днём, но ни одно из них не может сравниться по своему значению с вышеприведёнными словами. Ибо сегодня полностью преодолена пропасть между оккультными "измышлениями и ненаучными" учениями и "точной" наукой, и, по крайней мере, один из немногих выдающихся химиков современности вступил в царство бесконечных возможностей оккультизма. С каждым
своим новым шагом он будет всё ближе и ближе подходить к тому таинственному центру, из которого излучается те бесчисленные пути, по которым дух нисходит в материю и на которых боги и живые монады превращаются в человека и в чувствующую природу.
Но разговор на эту тему мы продолжим в следующем разделе.
————
границы возможностей
Можем ли мы сказать, что Сила — это "движущаяся материя" (или "материя, находящаяся в состоянии движения") и одно из проявлений энергии? Или же материя и сила представляют собой феноменальные, дифференцированные аспекты единой, первичной, недифференцированной Космической Субстанции?
Вопрос этот возникает в связи с одной из Станц, в которой говорится о Фохате и его "семи братьях-сыновьях". Иначе говоря, речь идёт о причине и следствиях Космического Электричества. Эти "братья-сыновья" на языке оккультистов обозначают семь изначальных сил Электричества, тогда как физикам, действующим в условиях материально-космического, и тем более земного, плана, доступны одни лишь чисто феноменальные, а следовательно, самые грубые следствия. Помимо всего прочего, они включают в себя Звук, Свет, Цвет и т.д. и т.д. И что же физическая наука может нам рассказать об этих "Силах"? Звук, говорит она, представляет собой ощущение, возникающее под воздействием молекул атмосферы на барабанную перепонку, которое, возбуждая тончайшие колебания в слуховом аппарате, передаёт их в мозг. Свет — это ощущение, возникающее в сетчатке глаза под воздействием неуловимо слабых вибраций эфира.
В том числе и это, говорим мы. Но это всё лишь следствия, возникающие в нашей атмосфере и её непосредственном окружении, то есть всё то, что, по сути дела, попадает в поле зрения нашего земного сознания. Jupiter Pluvius[18] символически представал перед людьми в виде капель дождя, то есть воды, состоящей, как считается, из двух "элементов", которые химия прекрасно умеет выделять и вновь соединять. Но если химики и овладели искусством оперировать сложными молекулами, то отдельные атомы этих молекул продолжают оставаться вне власти учёных. Оккультизм же во всех этих Силах и проявлениях видит некую восходящую лестницу, нижние ступеньки которой принадлежат области экзотерической физики, а верхние уходят в царство живого, разумного, невидимого Могущества, которое, как правило, и является ничем не связанной, а в исключительных случаях — сознательной причиной таких порождаемых нашими чувствами явлений, которые мы называем тем или иным законом природы.
Мы утверждаем, что Звук — это, прежде всего, гигантская оккультная сила. Это настолько невообразимая сила, что даже самому малому её потенциалу, направленному со знанием оккультных законов, не могла бы противостоять вся электрическая мощь, произведённая миллионом Ниагар. Существуют возможности получения звука такого рода, что с его помощью пирамида Хеопса могла бы легко взлететь в воздух, а находящийся при смерти человек — пусть даже испускающий свой последний вздох — способен вновь ожить и почувствовать в себе прилив новой энергии и бодрости.
В самом деле, Этот вид озона способен производить, а вернее соединять друг с другом такие элементы, которые образуют особый вид озона. Искусственно получать его химия не умеет, но для алхимии это вполне посильная задача. Звук способен даже воскресить человека или животное, "астрально-витальное тело" которого ещё безвозвратно не отрезано от физического при обрыве магнетической (одической) нити. Автору этих строк, трижды спасённому от смерти с помощью этой силы, вполне можно доверять как человеку, на личном опыте узнавшему, что это такое.[18a]
И если всё это выглядит совершенно ненаучным и не заслуживающим ни малейшего внимания, то пусть наука объяснит, вследствие каких известных ей механических и физических законов стали возможными недавние феномены, связанные с так называемым "двигателем Кили". Что это такое, что способно действовать как генератор невидимой, но чудовищной силы, такой силы, которая приводила в движение механизм мощностью в 25 лошадиных сил и даже поднимала весь аппарат в воздух? И, как было неоднократно доказано, всё это производилось путём простого касания камертона обычным скрипичным смычком. В самом деле, эфирная сила, открытая широко известным в Америке (а теперь и в Европе) жителем Филадельфии Джоном Уорреном Кили — никакая не галлюцинация. Невзирая на неудачу, которую он потерпел в её практическом применении (а об этой неудаче ряд оккультистов настойчиво предупреждал с самого начала), те феномены, которые этот изобретатель продемонстрировал в последние годы, производят впечатление чего-то удивительного, почти чуда, но не в смысле проявления каких-то сверхъестественных[1] сил, а проявления сил сверхчеловеческих. Если бы только Кили было позволено успешно довести начатое дело до конца, то за считанные секунды он смог бы рассеять в атомы целую армию солдат так же легко, как он сделал это с тушей быка.
Мы просим читателя отнестись со всей серьёзностью к этой новооткрытой силе, которую изобретатель назвал "межэфирной силой (или силами)".
По скромному мнению оккультистов и ближайших друзей экспериментатора,
[1] Слово "сверхъестественный" подразумевает нечто, происходящее над природой или вне её. Природа и Пространство — это единое целое. Но в понимании метафизика Пространство существует вне любых ощущений и является сугубо субъективным представлением, в то время как материализм стремится насильно увязывать его с тем или иным конкретным ощущением. Для наших чувств оно носит совершенно субъективный характер, когда не связано ни с чем, кроме самого себя. Каким же тогда образом какое-то явление или что-то ещё может выходить за пределы или совершаться вне того, что не имеет границ? Но даже и в том случае, когда протяжённость пространства становится просто понятием и мыслится как идея, сопряжённая с какими-то действиями, что мы и наблюдаем среди материалистов и физиков, даже тогда у них вряд ли есть право определять и решать, что может, а что не может производиться Силами, образующимися в этих, пусть и ограниченных, пространствах, так как они не имеют даже отдалённого представления о том, что это за силы.
Джон Кили из Филадельфии оказался (и продолжает находиться) на пороге разгадки нескольких величайших секретов вселенной — главным образом, того, который лежит в основе всей тайны физических Сил, а также эзотерического смысла символики Мирового Яйца. Рассматривая проявленный и непроявленный Космос как единство, оккультная философия символически изображает идею первого в виде Золотого Яйца, которое имеет два полюса. В проявленном материальном мире действует положительный полюс, а отрицательный теряется в неведомой абсолютности сат — "Бытности".[1] Согласуется ли это с философией Кили или нет, мы сказать не можем, да это и не важно. Но его идеи относительно эфирно-материального строения вселенной до странности похожи на наши, и в этом отношении они почти одинаковы. А вот что он говорит в брошюре, написанной миссис Блумфилд-Мур, богатой и известной американкой, неустанная деятельность которой на ниве поиска истины заслуживает слов бесконечной благодарности:
"Объясняя принцип работы своего двигателя, м-р Кили говорит: "Ни одна из сконструированных на сегодняшний день машин не задумывалась как попытка обнаружить такую тонкую среду, с помощью которой стало бы возможно возбуждать нейтральный центр. В противном случае все трудности изобретателей вечного двигателя были бы уже давно позади, и проблема эта перекочевала бы в разряд твёрдо установленных и доказанных фактов. Единственное, что требовалось бы такому аппарату, — это первоначальный импульс силой в несколько фунтов, а затем он безостановочно работал бы веками. Задумывая свой вибрационный двигатель, я не ставил перед собой задачи получения вечного движения, но в нём создана такая цепь, которая действительно обладает нейтральным центром, способным возбуждаться под действием моего вибрационного эфира, и когда эта субстанция приводит в действие аппарат, то он становится фактически независимым от массы (или планеты),[2] и всё это благодаря удивительной скорости, которая достигается в вибрационной цепи. Но при всём своём совершенстве аппарат этот должен получать питание в виде вибрационного эфира, и только при этом условии он способен работать как уже не зависящий ни от чего механизм. . . . .
Любая структура требует для себя какого-то фундамента, и прочность его должна соответствовать весу массы, которую ему предстоит нести. Вся же вселенная покоится на точке пустоты, которая по своим размерам меньше молекулы, а точнее говоря, вся вселенная опирается на одну межэфирную точку, но понять, что это такое, способен только беспредельный ум. Заглядывать в бездну эфирного центра — всё равно что пытаться отыскать в необъятном пространстве границы небесного эфира с той лишь разницей, что эфирный центр представляет собой положительное поле, а пространство небесного эфира — отрицательное".[19]
[1] Говоря об идеализме, неверно изображать дело так, будто он покоится на "старых онтологических посылках, согласно которым вещи или сущности существуют независимо друг от друга и не находятся друг с другом ни в каких отношениях" (Сталло). Во всяком случае, это неверно применительно к восточной философии и её методам познания, ибо там всё обстоит ровным счётом наоборот.
[2] Да, в определённом смысле независимым, но не оторванным от неё.
Как легко заметить, ровно об этом же говорит и восточная доктрина. Межэфирная точка Кили — это та самая точка лайя, о которой говорят оккультисты, для осмысления которой не нужен, однако, никакой "беспредельный ум". Всё, что для этого требуется, — это лишь особая интуиция и способность разглядеть, где эта точка прячется в нашем материальном мире. Построить такой лайя-центр, разумеется, невозможно, а вот создать межэфирный вакуум — задача вполне достижимая, что и подтверждается возможностью производить звон колокольчиков в пространстве. Разъясняя свою теорию подвешенного состояния планет, Кили говорит как истинный оккультист — пусть даже он сам и не осознаёт этого в полной мере:
"Что же касается массы планет, то как наука может ответить на такой вопрос: почему не нарушается столь характерное для планет слаженное взаимодействие, несмотря на гигантскую разницу в их массах? Чтобы правильно ответить на этот вопрос, мне придётся прибегнуть к методу развёрнутого анализа, и начать я должен с вращающихся эфирных центров, которые установил Создатель,[1] наделив их способностью притяжения или аккумуляции. Если вы спросите меня, что это за сила, которая каждый атом эфира заставляет вращаться с невообразимой быстротой (то есть придаёт ему первоначальный импульс), то я буду вынужден ответить, что понять её не способен ни один смертный. Философия аккумуляции . . . — вот единственное доказательство того, что сила подобного рода была когда-то им [атомам эфира — Перев.] действительно придана. Площадь — если только можно применить этот термин в данном случае — такого атома сообщает его способностям любого рода — притягивающим (или магнетическим), избирательным (или движущим) — всю мощь притяжения или противодействия, какой только способна обладать планета максимально возможной величины, а значит, в процессе аккумуляции будет сохраняться идеальное равновесие. И теперь, после того, как этот мельчайший центр был однажды утверждён, нам понадобилась бы гигантская сила, чтобы сорвать его со своего места, — такая же, как для смещения самой огромной планеты, какая только может существовать во вселенной. При смещении нейтрального центра атома вместе с ним должна будет переместиться со своего места и вся планета. Этот нейтральный центр изначально способен выдерживать нагрузку какой угодно аккумуляции, но при этом сам он никогда не изменяется, оставаясь навсегда уравновешенным в вечном пространстве".
Свою идею "нейтрального центра" Джон Кили иллюстрирует следующим образом: "Представим себе, что после аккумуляции какой-либо планеты — диаметром, скажем, 20 тыс. миль или около того, размер в этом вопросе не имеет никакого значения, — должно произойти смещение всего материала, за исключением коры толщиной в 5 тыс. миль. В результате этого в промежутке между корой и центром (размером не больше обычного бильярдного шара) возникнет пустота. Для смещения этой крохотной центральной массы нам потребуется такая же сила, как и для смещения коры в 5 тыс. миль толщиной. Более того, эта небольшая центральная масса будет вечно нести на себе всю тяжесть коры, всегда оставаясь равноудалённой от неё. И нет такой обратной силы, которая сумела бы соединить их вместе. Никакое воображение не поможет нам представить себе всю ту гигантскую тяжесть, которая ложится на эту центральную точку, в которой понятие веса исчезает. Вот что мы понимаем под нейтральным центром".
То же самое под "лайя-центром" понимают и оккультисты.
Многие склонны считать вышеприведённые мысли "ненаучными". Это, впрочем, случается со всем, что не получает высочайшего одобрения со стороны физической науки и не укладывается в её строго ортодоксальные рамки. Но, не приняв объяснений, изложенных самим изобретателем — а его объяснения, как мы видим, вполне ортодоксальны,
[1] "Вернее, Фохат", сказал бы оккультист.
если не с точки зрения материалистической и спекулятивной (так называемой точной) науки, то с точки зрения науки духовной и оккультной, а значит, в данном конкретном случае являются и нашими объяснениями — как может наука объяснить уже зафиксированные факты, отрицать которые больше просто невозможно?
Оккультная философия раскрывает некоторые из своих важнейших, краеугольных тайн. Она щедро и широко рассыпает их вокруг себя, как драгоценные жемчужины, одну за другой, но лишь в том случае, если принуждается к этому приливной волной эволюции, неспешно, неслышно, но неустанно несущей человечество всё дальше и дальше навстречу заре Шестой Расы. И едва эти тайны выскользают из надёжных рук своих законных наследников и хранителей, как тут же перестают быть оккультными: они становятся всеобщим достоянием, но, оказавшись в руках людей эгоистичных — Каинов рода человеческого, — чаще всего становятся не благом, а проклятьем.
Однако как только на свет появляются такие люди, как первооткрыватель эфирной силы Джон Уоррел Кили, люди, наделённые особыми психическими и умственными способностями,[1] они в большинстве случаев получают поддержку, ибо, брошенные на произвол судьбы, они блуждают в потёмках в расчёте только на собственные силы и вскоре превращаются в мучеников и добычу для беспринципных дельцов. Но и поддержка эта им оказывается лишь при одном условии: они не должны, вольно или невольно, представлять дополнительную угрозу своей эпохе и опасность для бедноты, ежедневно приносимой в жертву менее богатыми сверхбогатым.[2] Для того чтобы пояснить эту мысль, нам придётся ненадолго отойти от основной темы.
Около двенадцати лет назад, во время проведения Филадельфийской выставки, посвящённой столетию Америки[20], отвечая на искренние расспросы знакомого ей теософа, одного из самых первых поклонников Джона Кили, автор этих строк повторила ему то, что ей стало известно из некоего источника, которому она беспредельно доверяет.
Как ей было сказано, изобретатель "самодвижущейся установки" относится к категории тех людей, которых у каббалистов принято называть "прирождёнными магами". Согласно полученной ею информации, он сам не знает и никогда не узнает всего диапазона своих возможностей и будет пользоваться лишь теми из них, которые он обнаружил в собственной своей природе — во-первых, потому, что, приписывая их неверному источнику, он никогда не сможет развить эти свои способности в полную мощь, а
[1] О причинах возникновения таких психических способностей будет рассказано ниже.
[2] Эти слова были написаны два года назад, в ту пору, когда с успехом "двигателя Кили" связывались особенно большие надежды. И всё, что было сказано тогда автором этих строк, каждое её слово, полностью подтвердилось впоследствии, и теперь мы хотим добавить всего несколько замечаний в связи с сегодняшним крахом этих надежд — фактом, который признаётся и самим изобретателем. Хоть мы и употребляем здесь слово крах, читатель должен его понимать лишь в относительном смысле, так как миссис Блумфилд Мур объясняет: "М-р Кили признаёт лишь то, что, потерпев неудачу в деле приложения вибрационной силы к области механики в первом и втором направлениях своих экспериментальных исследований, он оказался перед необходимостью либо признать крах своего коммерческого предприятия, либо попытаться в третий раз отойти от своих принципов и поискать успеха, действуя через другой канал" . . . А "канал" этот располагается на физическом плане.[21]
во-вторых, ему никогда не удастся передать эту способность кому бы то ни было ещё, так как она заложена в его собственной особой природе. А потому его секрет не может быть передан никому для использования в практических целях и на постоянной основе.[1]
Люди, от рождения обладающие такой способностью, встречаются не так уж редко. А мало говорят о них потому, что практически все они живут и умирают, оставаясь в полном неведении относительно своих аномальных возможностей. Возможности Кили называют "аномальными" лишь по той причине, что люди о подобных способностях сегодня знают ровно столько, сколько знали о кровообращении до Гарвея, хотя кровь и существовала, и вела себя всегда точно так же, как сегодня, начиная с самого первого человека, рождённого женщиной. В полной мере сказанное относится и к этому заложенному в человеке началу, способному контролировать и регулировать силу вибрации эфира. Во всяком случае, оно присутствует у всех тех смертных, внутреннее "я" которых от начала времён связано по линии прямого родства с той группой дхиян-коганов, которые называются "перворождёнными из Эфира (Ether)". В психическом отношении всё человечество делится на несколько групп, каждая из которых связана с той или иной группой дхъянов, создавших первого психического человека (см. параграфы 1, 2, 3, 4, 5 в Комментарии к Станце VII).
Поскольку Джон Кили в этом отношении чрезвычайно одарён и, помимо его особого психического темперамента, он обладает ещё и интеллектуальным даром механика, то от него можно ожидать самых удивительных результатов. Кое-чего он достиг уже сегодня — а достиг он гораздо большего, чем любой другой смертный человек, не посвящённый в наивысшие тайны, в нашем веке на сегодняшний день. Сделанного им, без сомнения, вполне достаточно, чтобы "молотом науки разбить на куски идолов науки" — материальных идолов на глиняных ногах — как справедливо предрекают ему и говорят о нём его друзья. И у автора этих строк нет ни малейшего желания возражать миссис Блумфилд-Мур в связи с тем, что она пишет в своей статье "Психическая сила и эфирная сила" о Джоне Кили как о философе: он "достаточно велик душою, достаточно мудр умом и достаточно возвышен в своей отважной готовности преодолеть все препятствия, чтобы в конце концов предстать перед миром в качестве самого великого первооткрывателя и изобретателя в мире".
А вот что она пишет далее: —
"Даже если весь вклад Кили будет состоять только в том, что он выведет учёных из этих унылых сфер, где они бродят в потёмках сегодня, на открытое поле действия сил стихии, где силы тяготения и сцепления, потревоженные в своих логовищах, становятся пригодными для использования человеком, где из единого начала проистекает бесконечная энергия в своих многообразных формах, то одним этим он уже заслужит себе бессмертную славу. Если во имя искоренения материализма он сможет доказать, что вселенная одушевлена, благодаря некоему таинственному началу, перед которым материя, как бы идеально организована она ни была, находится в абсолютном подчинении, то в его лице современный мир найдёт величайшего духовного благодетеля человечества всех времён. Если при лечении болезней он сумеет
[1] Как мы знаем, сказанное не относится к последнему открытию м-ра Кили, и только время укажет точные пределы его достижений.
тончайшими силами природы заменить воздействие тех грубо-материальных средств, что свели в могилу людей больше, чем войны, чума и голод, вместе взятые, то он заслужит и обретёт благодарность всего человечества. Всё это и ещё многое другое свершит он, если только он и те, кто уже много лет день за днём наблюдает за его успехами, в своих ожиданиях не заходят чересчур далеко".
Она же в своём памфлете "Секреты Кили" ("Keely's Secrets"), опубликованном в серии публикаций "Theosophical Publication Society" (№ 9), цитирует фрагмент статьи, принадлежащей автору этих строк и написанной несколько лет назад в её журнале "Theosophist". Вот этот фрагмент:
"Автор памфлета № 5 под названием "Что есть материя и что есть сила" ("What is Matter and What is Force") из серии брошюр, выпущенных Теософским издательским обществом, пишет: "Учёные только что открыли "четвёртое состояние материи", тогда как оккультисты много лет назад уже обнаружили шестое, и потому не просто допускают, а точно знают о существовании седьмого, последнего". Это знание составляет один из секретов, относящихся к так называемому "набору секретов" Кили. Уже многие понимают, что его секрет заключается в "усилении энергии", изоляции эфира и приложении динасферной силы к решению механических задач".
Именно тем, что открытие Кили могло привести к раскрытию одного из самых строго охраняемых оккультных секретов, такого секрета, который ни в коем случае не должен был попасть в руки масс, и объясняется его неудача в деле доведения своего открытия до логического конца, и в этом нет никакой загадки для оккультистов. Более подробно об этом чуть ниже. Но даже и в своём незавершённом виде это открытие может принести огромную пользу. Потому что: —
"Шаг за шагом, с терпеливым упорством, которое миру ещё только предстоит оценить по достоинству, этот гениальный человек проводил свои изыскания, превозмогая те колоссальные трудности, которые снова и снова вставали на его пути, и казалось (всем, кроме него самого), преодолеть эти преграды невозможно: но никогда ещё перст судьбы не указывал с такой ясностью на час, когда уже всё готово к приходу новой формы силы, столь долгожданной для всего человечества. Природа, всегда нехотя раскрывающая свои секреты, вдруг начинает прислушиваться к настоятельным требованиям своего хозяина, необходимости. Шахты мира уже не могут более удовлетворить всевозрастающую потребность в угле. Пар достиг пределов своих возможностей и перестал отвечать потребностям века. Он знает, что дни его уже сочтены. Электричество, затаив дыхание, скромно держится в стороне, беспомощно ожидая появления своей коллеги-сестры. Воздушные суда уже стоят на приколе в ожидании той силы, которая превратит воздухоплавание из мечты в явь. Как сегодня при помощи телефона люди легко связываются со своей службой прямо из дома, так жители разных континентов смогут запросто разговаривать друг с другом через океан. Воображение меркнет в предвкушении тех великих плодов, которое принесёт с собой это чудесное открытие, когда оно найдёт применение в искусстве и механике. Потеснив собой пар, на престол взойдёт динасферная сила, которая и станет безраздельно править миром, и могущество её, направленное в интересах цивилизации, будет столь велико, что последствия его не в состоянии предугадать ни один конечный ум. Как пишет в предисловии к книге "Научная религия" ("Scientific Religion") Лоренс Олифант, "уже брезжит заря новой морали для всего человечества — морали, в которой оно остро нуждается". И что же ещё способно
приблизить эту новую мораль грядущих времён так широко и так всеохватно, как не начало применения динасферной силы ради благих целей жизни. . . . ."[22]
Оккультисты готовы согласиться во всём с этим красноречивым автором. Бесспорно, молекулярная вибрация — это "та область изысканий, на которую Кили имеет все права", и сделанные им открытия принесут ещё немало самых удивительных плодов — но только в его руках и только через него самого. До сих пор мир получал лишь то, что ему можно было смело доверить. Глубокий смысл этих слов, по-видимому, ещё не вполне осознаётся самим изобретателем. Судя по его высказываниям, он абсолютно уверен в том, что сумеет выполнить все свои обещания, после чего и представит своё открытие миру, но он всё поймёт, и довольно скоро. И лучшее тому подтверждение — его собственные слова о том, чем он занимается:
"Если посетитель желает хотя бы приблизительно понять modus operandi[23] моего двигателя, то он должен выбросить из головы все представления о двигателях, действующих на принципах разности давления, расширения пара или иного аналогичного газа, который давит на препятствия вроде поршня в паровом двигателе. В моём двигателе, каковы бы ни были его величина и мощность, нет ни поршней, ни эксцентриков и нет ни грамма рабочего давления.
Моя система во всех своих деталях и частностях, связанных с производством энергии и любым способом её применения, основана на принципе симпатической вибрации. Никаким иным способом невозможно ни пробудить, ни произвести мою энергию, как невозможно привести в действие мой двигатель, используя для этого любой другой принцип. . . . . . . Это, однако, правильная система, и отныне все мои работы с ней будут вестись именно таким образом — то есть, производство моей энергии, работа моих двигателей и действие моей пушки будут осуществляться с помощью проводов.
Лишь ценой многолетнего непрестанного труда и почти бессчётного числа экспериментов, потребовавших не только строительства целого ряда самых замысловатых механических приспособлений, но и тщательнейшего исследования и изучения феноменальных способностей самóй получаемой "эфирной" субстанции, я смог научиться обходиться без сложной техники и, как я утверждаю, овладеть тончайшей и необычной силой, с которой я теперь и работаю".[24]
Выделенные нами фразы как раз имеют самое прямое отношение к оккультной стороне использования вибрационной силы, то есть к тому, что Кили называет "симпатической вибрацией". "Провод" — это уже шаг назад, а вернее вниз в направлении с чисто эфирного к земному плану. Изобретатель демонстрировал не просто невиданные — слишком слабое применительно к данному случаю слово, — а чудодейственные результаты, когда работал с одной только межэфирной силой, пятым и шестым принципами акаши. От "генератора" длиною шесть футов он перешёл к аппарату, размером "не превышавшему старинных серебряных часов", и это само по себе было чудом механической (но не духовной) мысли. Но, по яркому выражению его великой покровительницы и защитницы, миссис Блумфилд-Мур, "те две формы силы, с которыми он экспериментировал, и сопутствовавшие им явления оказались антиподами по отношению друг к другу". Одна из них могла производиться и действовать
только через него самого. Ни один другой человек, как бы он ни повторял все действия Кили, не смог бы добиться таких же результатов. Собственно говоря, действие производил лишь "эфир Кили", а "эфир" какого-нибудь Брауна или Смита оставался бы в абсолютном бездействии. До сих пор главной задачей Кили было построить такой аппарат, с помощью которого можно было бы производить и регулировать "силу" без вмешательства чьей-либо иной "силы воли", то есть без чужого влияния, вольного или невольного, со стороны оператора. В этом он и потерпел неудачу, поскольку работать со своими "машинами" мог только он. С оккультной же точки зрения, именно в этом и заключается главное достижение Кили, а вовсе не в тех успехах, которых он так рассчитывает достигнуть с помощью своих "проводов". Всё дело в том, что никогда не будет позволено, чтобы результаты, полученные с пятого и шестого планов эфирной (астральной) Силы, были поставлены на службу коммерции и торговли. А то, что полученные чудодейственные результаты были напрямую связаны именно с организмом Кили, подтверждается и рассказом человека, близко знакомого с великим изобретателем.
Когда-то акционеры компании "Keely Motor Co." отправили в его мастерскую некоего человека с одной-единственной целью — выведать у Кили его секрет. После того как человек этот в течение полугода глаз не сводил с Дж.У. Кили, он однажды заявил: "Вот теперь-то я знаю, как всё это делается". Перед этим они вместе занимались монтажом аппарата, и Кили управлял стопорным краном, который силу подключал и отключал. "Что ж, попробуй", — ответил тот. Однако когда человек этот включил кран, ничего не произошло. "Дай-ка я ещё раз посмотрю, как ты это делаешь", — попросил он Кили. Тот согласился, и машина тут же заработала. Тогда человек вновь попытался завести её самостоятельно, но всё было безуспешно. И тут Кили положил свою руку ему на плечо и посоветовал попробовать ещё раз. Тот попробовал, и тут же возник поток силы. Если рассказ этот не вымысел, то он снимает все сомнения.
Нам говорят, что Джон Кили определяет электричество как "особую форму атомной вибрации". В этом он совершенно прав, но таково электричество на земном плане, и оно возникает как результат взаимодействия земных сил. Согласно его расчётам:
Молекулярные вибрации | 100,000,000 | в секунду |
Межмолекулярные вибрации | 300,000,000 | " |
Атомные вибрации | 900,000,000 | " |
Межатомные вибрации | 2,700,000,000 | " |
Эфирные вибрации | 8,100,000,000 | " |
Межэфирные вибрации | 24,300,000,000 | " |
Эти данные подтверждают нашу точку зрения. На этом нашем плане невозможно подсчитать или хотя бы приблизительно рассчитать вибрации, существующие за пределами "царства четвёртого сына Фохата" (как сказали бы оккультисты), то есть вибрации того движения, которое соответствует образованию лучистой материи Крукса или, как её легкомысленно назвали несколько лет тому назад, "четвёртого состояния материи".
Если бы нас спросили, почему Дж. Кили не было позволено перейти некий предел, то ответить на этот вопрос нам было бы несложно, потому что то, чтó он невольно открыл, представляет собой ужасную по мощи звёздную Силу, которая была хорошо известна атлантам, называвшим её маш-мак, а также арийским Риши, упоминавшим о ней в "Аштар Видье" под особым названием, которое мы здесь не хотим приводить. Это тот самый "вриль" из "Грядущей расы" Бульвера Литтона и грядущих рас нашего человечества. Название, "вриль", быть может, и вымысел, но сама эта Сила представляет собой реальность, которая так же не подвергается в Индии никаким сомнениям, как не подвергается сомнениям и существование Риши, и упоминается эта сила во всех сокровенных книгах.
Если направить эту вибрационную силу из Агниратхи[25], установленной на каком-нибудь летательном аппарате, воздушном шаре, по приведённым в "Аштар Видье" инструкциям, то ею можно легко испепелить целое войско, состоящее из 100 тысяч солдат и слонов, как какую-нибудь дохлую крысу. Именно о ней иносказательно говорится в "Вишну-пуране", в Рамаяне и в других произведениях, а также в легенде о мудреце Капиле, который одним лишь своим взглядом превратил в гору пепла 60 тысяч сыновей царя Сагары. Именно о ней рассказывается и в различных эзотерических произведениях, где она именуется "Оком Капилы" — "Капилакша".
Как же можно допустить, чтобы эта сатанинская сила оказалась в руках у сегодняшних поколений нашего человечества и пополнила арсеналы анархистов, и без того набитые всякими "игрушками" вроде мелинита или начинённых динамитом "часовых механизмов", апельсинов, "цветочных корзин" и других вполне невинных предметов? Как можно допустить, чтобы это разрушительное средство попало в руки какого-нибудь новоявленного Аттилы, например, кровожадного анархиста, ведь оно способно за считанные дни отбросить Европу в эпоху первозданного хаоса, и при этом в живых не осталось бы ни одного человека, способного рассказать о постигшей её беде — как можно позволить, чтобы такая сила превратилась во всеобщее достояние всех людей без разбору?
То, что уже удалось совершить на сегодняшний день Дж. Кили, — в наивысшей степени грандиозно и поразительно, но ему предстоит ещё достаточно потрудиться над тем, чтобы продемонстрировать все достоинства своей новой системы и "посрамить гордыню учёных-материалистов, раскрыв тайны, лежащие за пределами материального мира", при этом не раскрывая nolens volens[26] их всем подряд. Ибо психисты и спиритуалисты — а их немало в армиях европейских стран — без сомнения, первыми ощутят на себе все плоды раскрытия подобных тайн. Ведь очень скоро в голубой эфир устремились бы тысячи из них (разумеется, вместе с населением целых стран за компанию), если бы Сила эта была окончательно открыта и, более того, получила всеобщую известность. Открытие её во всей полноте — дело слишком преждевременное, оно опередило бы необходимые сроки на несколько тысяч — а может быть, и сотен тысяч — лет. Оно произойдёт в назначенном месте и в положенный срок, лишь когда гигантская ревущая волна массового голода, нищеты и низкой оплаты труда отхлынет назад — а это произойдёт только после того, как, к счастью, наконец-то, будет обращено должное внимание к справедливым требованиям людей, когда от пролетариата останется лишь одно название и прекратятся страдальческие мольбы о хлебе, раздающиеся сегодня по всему безучастному к ним миру. Приближение этого времени можно ускорить распространением знаний,
а также созданием новых, более благоприятных условий для труда и переезда из страны в страну, а также на новый континент, который к тому времени может появиться. Только тогда окажутся востребованными "двигатель и сила Кили" в том виде, в каком они изначально задумывались им самим и его друзьями, потому что они окажутся более нужными для бедных, чем для богатых.
А тем временем обнаруженная им сила будет работать по проводам, и в случае удачного завершения его экспериментов этого будет вполне достаточно, чтобы в памяти нынешнего человечества он остался как величайший изобретатель нашего времени.
То, что рассказывает Кили о Звуке и Цвете, также верно и с оккультной точки зрения. Он говорит о них так, словно был вскормлен самими "Богами-вестниками истины", и Отец-Мать-Эфир (Æther) были открыты его глубокому взору на протяжении всей его жизни.
Сравнивая степень разрежённости атмосферы с разрежённостью потоков эфира, полученных, благодаря открытой им возможности расщеплять молекулы воздуха вибрацией, Кили говорит: —
" . . . Это всё равно что платина в сравнении с газообразным водородом. При расщеплении молекул воздуха образуется только первая подгруппа; межмолекулярное разделение даёт вторую подгруппу, атомное — третью, межатомное — четвёртую, эфирное — пятую и межэфирное — шестую подгруппу, обеспечивающую прочное соединение со светоносным эфиром.[1] В своём вступлении я утверждал, что она представляет собой вибрационную оболочку, имеющуюся у всех атомов. Определяя атом, я не свожу его к одной только шестой подгруппе, в которой, как показывают мои исследования, и происходит образование этого светоносного эфира в его грубой форме.[2] Думаю, эту идею сегодняшние физики объявят плодом безумной фантазии. Вероятно, со временем теория эта станет достаточно ясной, и она во всей своей простоте окажется доступной для научного исследования. Сегодня я могу сравнить её лишь с планетой в тёмном пространстве, куда свет солнца науки пока ещё не проник. . .
Я полагаю, что звук, как и запах, представляет собой реальную субстанцию удивительной и пока не известной нам степени разрежённости, которая выделяется из какого-либо тела, в котором она была образована ударным действием, и при этом исторгает из себя абсолютные корпускулы материи, межатомные частицы, движущиеся со скоростью 1120, а в вакууме — 20000 футов в секунду. Распространяющаяся таким образом субстанция является неотъемлемой частью возбуждённой массы, и при сохранении этого состояния возбуждения она по истечении определённого цикла времени полностью поглощается атмосферой, а точнее говоря, проходя через атмосферу, достигает высочайшей степени разрежённости, соответствующей состоянию той подгруппы, в которой происходит её отделение от родительского тела . . .
Звуки, исходящие из камертона, настроенного на воспроизведение эфирных аккордов, распространяют свой тон (в виде определённых сочетаний) в пространстве и тем самым глубочайшим образом насыщают собой все субстанции, которые находятся в зоне бомбардировки их атомов. Удары колокола в вакууме выделяют эти атомы с той же скоростью и в таком же количестве, как и на открытом воздухе, и если бы это возбуждение колокола сохранялось непрерывно на протяжении нескольких миллионов веков, то колокол полностью
[1] Аналогичная классификация существует и оккультистов, только под другими названиями.
[2] Именно так, поскольку за ней следует седьмая, в которой начинается та же нумерация, с первой группы до последней, но уже на следующем, более высоком плане.
вернулся бы в состояние своего первоэлемента, а если бы он находился в герметично закупоренном и достаточно прочном помещении, то вакуум, окружающий этот колокол, достиг бы давления в тысячи фунтов на квадратный дюйм, благодаря образующейся разрежённой субстанции. Как показывают мои расчёты, собственно звук представляет собой нарушение равновесия в атомах, при котором происходит разрыв самих их тел, и выделяющаяся таким образом субстанция должна, несомненно, являться тем или иным видом эфирного потока. Учитывая это, разве не разумно предположить, что при сохранении этого потока, удаляющего из тела его элемент, через какое-то время окончательно исчезнет и само тело? Все тела — животных, растений и минералов — изначально образованы из этого сильно разрежённого эфира, и, оказываясь в состоянии нарушенного равновесия, они лишь возвращаются к своему тончайшему газообразному состоянию . . .
Что же касается запаха, то получить более-менее точное представление о его чрезвычайной и поразительной разрежённости мы можем лишь с учётом того, что для пропитывания всей огромной площади атмосферы в течение многих и многих лет достаточно одного-единственного зёрнышка мускуса, которое по окончании этого периода времени не проявит значительного уменьшения в своём весе. Как ни покажется парадоксальным, но весь поток этих частиц запаха можно хранить в обычном стеклянном сосуде! Казалось бы, мы имеем дело с субстанцией, более тонкой, чем стекло, и, тем не менее, она не может улетучиться оттуда. Стекло представляет собой своего рода сито, через отверстия которого могут проходить мелкие камешки, а тонкие крупинки песка — нет. Это, по сути дела, сосуд, построенный из молекул и удерживающий в себе субстанцию атомов. Вот проблема, способная озадачить любого, кто не пытается в ней разобраться. Но при всей своей разрежённости запах не может идти ни в какое сравнение с субстанцией той подгруппы, которая управляет магнетическим потоком (симпатическим, если хотите, потоком). Эта подгруппа занимает место рядом со звуком, но стоит выше него. Действие магнетического потока несколько похоже на деятельность того участка мозга, который отвечает за приём и распространение информации, объём которой всё время уменьшается. Это блестящая иллюстрация контроля ума над материей, в результате чего происходит постепенное ослабевание всего физического вплоть до его окончательного растворения. В той же прогрессии теряет свою силу и магнит, постепенно становясь инертным. Если бы существующие между умом и материей отношения уравнялись и в таком состоянии удерживались постоянно, то мы могли бы жить в своём физическом состоянии вечно, поскольку никакого физического износа не происходило бы. Но этот физический износ постепенно приходит к своей конечной точке, в которой располагается начало гораздо более высокого этапа развития, а именно — там происходит выделение чистого эфира из грубой молекулярной субстанции, что, с моей точки зрения, является чрезвычайно желательным" — (из статьи миссис Блумфилд-Мур "Новая философия").
Отметим, что, за исключением отдельных небольших деталей, ни один адепт или алхимик не смог бы сформулировать вышеизложенные мысли точнее, в свете современной науки, хотя последняя и противится появлению этих новых взглядов. Если не в деталях, то в своих фундаментальных принципах, всё вышесказанное представляет собой не только оккультизм в его чистейшем и простейшем виде, но и современную натурфилософию.
Так что же такое эта "новая Сила" — или как там ещё назовёт её наука, — воздействие которой отрицать невозможно и которая была признана рядом естествоиспытателей и физиков, посещавших лабораторию Дж. Кили и лично наблюдавших действие этой колоссальной силы? Это что, ещё одна "форма движения" "в вакууме", поскольку из всех видов материи она производится только Звуком — также "формой движения" и, несомненно, ощущением, вызываемым, подобно
цвету, вибрациями? В той же мере, в какой мы убеждены, что эти вибрации являются ближайшей — непосредственной — причиной подобных ощущений, мы решительно отвергаем однобокую научную теорию, согласно которой эфирные и атмосферные вибрации[1] являются единственными внешними по отношению к нам факторами воздействия.
Эти феномены являются, так сказать, результатом трансцендентального комплекса причин, которые находятся вне узкого диапазона наших познавательных способностей, а потому их источник и природа могут быть доступны лишь для духовных способностей адептов. Это, как объяснил Асклепий царю, "бестелесные телесности" — наподобие тех, которые "появляются в зеркале", это такие "абстрактные формы", которые мы видим, слышим и воспринимаем по запаху во сне и в видениях.[27] Казалось бы, какое отношение имеют к ним пресловутые "формы движения", такие как свет и эфир? Но, тем не менее, мы их и видим, и слышим, и можем отличать по запаху, и воспринимать на ощупь, ergo[28] они столь же реальны для нас в наших снах, как всё остальное, что существует на нашем плане майи.
[1] И правы в этом отношении американские "субстанциалисты" (хотя их взгляды и отличаются крайними антропоморфизмом и материализмом, с которыми оккультисты согласиться не могут), когда утверждают устами доктора медицины миссис М.С. Орган, что "любой живой объект, по своему строению наделённый нервной системой для получения животных ощущений, должен, несомненно, обладать сущностными свойствами (entitative properties). Без этого нет восприятия. Ни мозг, ни нервы, ни ум не получали бы никаких впечатлений извне, не имели бы никаких раздражителей, побуждающих их к действию, если бы не существовало актуальной и прямой передачи им субстанциальной силы" ("субстанциальной", разумеется, в том смысле, в каком этот термин понимается применительно к её обычному проявлению в нашей иллюзорной вселенной, майе, а не в реальности). "Эта Сила может представлять собой самую тонкую и возвышенную имматериальную Сущность (?— Е.П.Б.). Но она, тем не менее, должна существовать, поскольку ни один орган чувств, ни один элемент человеческого организма, ни одна человеческая способность не могла бы воспринимать окружающий мир, то есть получать внешние раздражения, если бы с ними не вступала в контакт некая субстанциальная сила. Таков фундаментальный закон, действующий во всём органическом и ментальном мире. В строго философском смысле не существует самостоятельных действий как таковых вообще: ибо каждая сила или субстанция всегда взаимодействует с какой-то другой силой или субстанцией. Столь же справедливо и разумно было бы наше утверждение о том, что никакая субстанция не обладает внутренне присущей ей вкусовой или обонятельной способностью. Вкус и запах — это лишь ощущения, вызываемые вибрациями, а следовательно, есть простая иллюзия животного восприятия окружающего мира. . . . "
—————
с точки зрения науки и оккультизма
Когда оккультист говорит об "элементах" и о человеческих существах, живших в те геологические эпохи, сама продолжительность
которых, по мнению одного из лучших английских геологов[1], так же не поддаётся определению, как и природа материи, то он знает, о чём говорит. И когда он произносит слова "человек" и "элементы", то он имеет в виду вовсе не человека в его сегодняшнем физиологическом и антропологическом понимании и говорит отнюдь не об атомах элементов — этих чисто гипотетических понятиях, глубоко абстрактных представлениях о сущности материи, находящейся в сильно разрежённом состоянии, вроде той, что царит в умах сегодняшних учёных. Не имеет он в виду и те сложные элементы, о которых писали мыслители древности. В оккультизме слово "элемент" всегда означает только одно — "зачаток", "зерно". Когда мы говорим: "человек в элементарном виде", то под этим подразумеваем либо первоначальный, подготовительный образ-эскиз человека в его ещё не завершённом и ещё полностью не раскрывшемся состоянии, то есть в том виде, в котором образ этот на протяжении всей жизни человека сегодня скрывается за его физическим обликом и который способен принимать зримую форму лишь иногда при наличии особых условий. В другом случае мы имеем в виду ту его форму, которая способна существовать ещё в течение некоторого времени после смерти материального тела, то есть то, что лучше известно под названием "элементарий".[2]
Когда же термин "элемент" употребляется в метафизическом смысле, то он обозначает зачаток божественного человека как антипода человека смертного. А в чисто физическом смысле под ним понимается материя-зародыш, пребывающая в своём самом первом недифференцированном состоянии, то есть в состоянии лайя, которое является вечным и нормальным состоянием для субстанции, дифференцирующейся лишь периодически и находящейся при этой дифференциации в аномальном состоянии — то есть, другими словами, когда она представляет собой временный обман наших чувств.
Что же касается так называемых "атомов элемента", то оккультист вкладывает в этот термин тот же смысл, в каком воспринимает Брахму индус, когда называет его Ану ("Атом"). Любой атом элемента, в поисках которого не один химик повторил пути, указанные алхимиками, представляет собой, как последние твёрдо верят (даже если и не вполне точно знают), определённую душу. Такая душа не обязательно бестелесна, но эта джива, как называют её индусы, является центром потенциальной витальности, в котором скрывается разум. Сложные же души — все их разряды сверху донизу — представляют собой разумные активные формы существования, которые обладают формой, образованной из субстанции, в большей или меньшей мере дифференцированной. Понять то, что мы имеем в виду, может, пожалуй, лишь метафизик, и при этом метафизик восточный. Все эти атомы-души являются дифференциациями единого, и соотносятся с ним так же, как соотносится божественная душа (буддхи) со своим духом, атманом, который сообщает ей жизнь и неотделим от неё.
Позаимствовав у древних мыслителей их атомистическую теорию, сегодняшние физики позабыли принять во внимание один момент, который и является главнейшим для всего этого учения. И, значит, взяли они для себя лишь одну внешнюю шелуху, а до самого зерна им никогда не добраться. Выдвинув своё учение о физических атомах, они упустили из виду один весьма показательный факт, связанный с тем, что,
[1] В письме одному из своих друзей этот именитый геолог пишет: ". . . . В ответ на ваше письмо я могу лишь сказать, что ни сегодня да и, пожалуй, никогда мы не сможем свести даже в самом приблизительном виде геологические эпохи к годам и даже к тысячелетиям" (Вильям Пенджли, член Королевского общества).
[2] Говоря о неразумных буйных стихиях (элементах), "состоящих из огня, воздуха, воды и земли", Платон имеет в виду демонов стихий (см. "Тимей").
начиная с Анаксагора и кончая Эпикуром, римлянином Лукрецием и даже Галилеем, все эти философы в большей или меньшей степени говорили о существовании одушевлённых атомов, а не о невидимых крупицах так называемой "грубой" материи. С их точки зрения, вращательное движение возникло благодаря тому, что более крупные (читай: более божественные и чистые) атомы вытесняли остальные атомы вниз, при этом выбрасывая вверх атомы более лёгкие. В эзотерическом смысле это означает, что дифференцированные элементы вечно выписывают одну и ту же циклическую кривую, направленную сначала вниз, а затем вверх, во время чего они проходят различные фазы существования в данном цикле, и продолжается это до тех пор, пока каждый атом не возвратится домой, в свою исходную точку. Эта мысль была столь же метафизической, сколь и физической, и, согласно тайному толкованию, "боги" (или души), представленные в образе атомов, как раз и выступают причинами всех производимых на Земле следствий, благодаря особым выделениям из божественных тел.[1] Ни один философ древности, включая даже еврейских каббалистов, никогда не отрывал дух от материи и наоборот. Всё возникает в едином, и, происходя из Единого, всё должно в конце концов вернуться в Единое. "Свет становится теплотой и превращается в более твёрдые частицы огня, которые из раскалённых становятся холодными, твёрдыми, круглыми и гладкими частицами. Это и называется Душой, заточённой в материю",[2] ибо на языке посвящённых слова "атом" и "душа" являются синонимами.
"Учение о кружении душ", гилгулим, которому следовало множество просвещённых евреев (см. Mackenzie, "Royal Masonic Cyclopaedia"), другого эзотерического смысла не имело. Под "землёй обетованной" просвещённые еврейские посвящённые никогда не понимали одну лишь Палестину, но вкладывали в это понятие тот же самый смысл, какой вкладывали просвещённые буддисты и брамины в понятие "нирвана" — лоно Вечного Единого, символически выражавшегося в образе лона авраамова, Палестины, как её (нирваны) аналога на Земле.[3] Прохождение Души-Атома "через Семь Планетарных Покоев" имеет тот же метафизический и физический смысл. Физический смысл имеется в виду только тогда, когда говорится, что она (душа-атом) растворяется в эфире [см. "Isis Unveiled" ("Разоблачённая Исида"), v. I, p. 297]. Но даже Эпикур, этот образцовый атеист и материалист, твёрдо знал и неколебимо верил в древнюю Мудрость, и потому учил, что
[1] Платон использует слово "выделения" по отношению к буйным Стихиям ("Тимей").
[2] Валентин, "Эзотерический трактат об учении о гилгуле" ("Esoteric Treatise on the Doctrine of Gilgul").
[3] Разумеется, ни один просвещённый еврей никогда не воспринимал эту аллегорию буквально — а именно: что "тела евреев, лежащие в чужих землях, заключают в себе некое начало души, которое не может обрести покоя до тех пор, пока в процессе так называемого "кружения души" эта бессмертная частичка не возвратится в священную почву "земли обетованной".[29] Для оккультиста смысл этих слов вполне очевиден. Этот процесс должен сопровождаться своего рода метемпсихозом, в ходе которого психическая искра проходит ряд перерождений: в виде птицы, зверя, рыбы и самого крошечного насекомого (см. Mackenzie, "Royal Masonic Cyclo"). Эта аллегория относится к атомам тела, каждый из которых должен пройти все существующие формы, пока в конце концов он не достигнет своего окончательного состояния — того самого, с которого и началось его кружение: исходного состояния лайя. Изначальный же смысл учения о гилгулим, то есть учения о "кружении душ", нёс в себе идею перевоплощения душ (эго). "Все души уходят в гилгула", то есть проходят процесс круговращения или цикла, иначе говоря, претерпевают цикл перерождений. Некоторые каббалисты истолковывают это учение в узком смысле, понимая указанный процесс лишь как своего рода чистилище для грешных душ. Но это не так.
душа (ни в чём не похожая на тот бессмертный дух, в который она латентно заключена, как заключена она и в каждой частице атома) образована из некой тонкой и нежной субстанции, состоящей из атомов самой гладкой, круглой и тонкой формы.
Отсюда видно, что древние посвящённые, учениям которых кто в большей, кто в меньшей степени следовали и все непосвящённые мыслители древности, понимали под термином "атом" определённую душу, некоего гения или ангела, перворождённого из вечно сокрытой причины Всех Причин, и только в этом смысле их учения и толковались. Как и их сегодняшние преемники, они утверждали, что боги и гении, ангелы ("демоны") существуют не вне, не независимо от мирового пленума[30], а внутри него. На протяжении всех жизненных циклов только этот пленум и остаётся бесконечным. Они признавали и учили во многом тому же, чему учит и современная наука, а именно: что первоначально существовало "мировое вещество или субстанция космоса", из которой образованы все миры, что эта субстанция остаётся вечно и неизменно однородной, за исключением тех периодов вечности, когда она переходит в состояние существования, то есть когда она дифференцируется, рассеиваясь по всему бесконечному пространству, и из неё постепенно формируются все небесные тела. Они проповедовали идеи круговращения Небес, вращения Земли, они разработали гелиоцентрическую систему и утверждали, что атомические вихри (атомы) представляют собой на самом деле души и разумы. Но те "атомисты" были духовными (преимущественно трансцендентальными) философами-пантеистами. В круг их понимания никогда не входило, да и в страшном сне им не могло бы присниться это чудовищное понятие, этот кошмар нашего современного цивилизованного человечества — неодушевлённые, материальные, самодеятельные атомы, с одной стороны, и некий внекосмический Бог, с другой.
Здесь было бы полезно остановиться на том, что собой представляет монада и каково её происхождение, согласно учениями древних посвящённых.
Как только современная точная наука начала вырастать из своих детских коротких штанишек, она стала осознавать великую аксиому, до тех пор остававшуюся для неё эзотерической, а именно: ничто — ни в духовной, ни в психической, ни в физической сфере бытия — не может возникнуть из ничего. В проявленной вселенной всякая причина имеет соответствующие ей следствия как в пространстве, так и во времени, а всякое следствие должно иметь свою первопричину, которая сама существует благодаря какой-то ещё более высокой причине — самая же высшая и абсолютная причина должна всегда оставаться для человека непостижимой Беспричинной Причиной. Но даже и это ещё не решение проблемы и требует рассмотрения с наивысшей философской и метафизической точки зрения, а иначе за решение проблемы лучше не браться вообще. Это такая абстракция, при приближении к которой человеческий рассудок, как бы он ни был приучен к тонкостям метафизики, начинает мутиться и готов вот-вот отказать нам вовсе. Это может почувствовать на себе любой европеец, который возьмётся за решение проблемы существования в рамках принципов веры, например, истинного ведантиста. Пусть он попробует прочитать и исследовать возвышенные учения о душе и духе, разработанные
Шанкарачарьей ("Вивека Чудамани")[1], и тогда он поймёт, что мы имеем в виду.
Если христианина учат тому, что человеческая душа есть дыхание Божье — так как создаётся Богом для бесконечного существования, то есть такого, которое имеет начало, но не имеет конца (а потому его нельзя называть вечным), — то оккультное учение утверждает:
"Ничто не сотворено, всё лишь преобразовано. Ничто в нашей вселенной не может проявиться — начиная с небесного тела и кончая самой слабой и быстролётной мыслью, — если этого уже не существовало во вселенной до того. Всё, находящееся на субъективном плане бытия, представляет собой вечное есть, тогда как всё, существующее на объективном плане, пребывает в вечном становлении — ибо носит преходящий характер."
Монада — "неделимая вещь" в подлинном смысле этого слова, как определил её Гуд, хотя и вкладывал в неё не наш общепринятый смысл — понимается оккультистами как атма, находящийся в сочетании с буддхи и высшим манасом. Эта тройственность едина и вечна, но при этом два последних сливаются с первым по завершении любой качественно обусловленной и иллюзорной жизни. А значит, путь монады, все её странствования и любые трансформации её временных сосудов-носителей можно проследить, лишь начиная с первой фазы проявления вселенной. Во время пралайи, промежуточного периода между двумя манвантарами, она теряет своё имя, как теряет его и тогда, когда единое подлинное "Я" человека сливается с Брахманом в состоянии высокого самадхи (или состоянии турийя) или при окончательной нирване, "когда ученик", по словам Шанкары,
"достигнув этого изначального сознания, абсолютного блаженства, природой которого является истина и которое не имеет ни формы, ни действия, оставляет то иллюзорное тело, в которое облачил себя атма, точно так же как актёр (снимает с себя надетую — М.Ч.) одежду".[31]
Действительно, буддхи (оболочка анандамайя[32]) — это лишь зеркало, в котором отражается абсолютное блаженство. Более того, отражение это само ещё не полностью свободно от незнания и не является Высшим Духом, поскольку подвержено воздействию определённых условий, будучи лишь духовной модификацией пракрити и выступая лишь следствием, а не причиной. И только атма является единственным реальным и вечным субстратом всего — эссенцией и абсолютным знанием — кшетраджной.[2] В эзотерической философии он носит название "Единственного Свидетеля",
[1] "Жемчужина, Венчающая Мудрость" ("Crest-Jewel of Wisdom"), как это название перевёл Мохини М. Чаттерджи для публикации сочинения в журнале "Theosophist" (см. номера "Theosophist" за июль и август 1886 г.).
[2] Сегодня, когда опубликовано исправленное издание евангелий и в них устранены самые вопиющие ошибки предыдущих переводчиков, становятся более понятными слова Первого послания апостола Иоанна (V, 6-7): "Дух свидетельствует о Нём…, потому что Дух есть истина". Следующие слова в искажённом переводе о "трёх свидетелях" — а до сих пор они понимались как "Отец, Слово и Святый Дух" — значительно проясняют мысль автора (Св. Иоанна) и ещё больше сближают его учение в данном вопросе с учением Шанкарачарьи. Действительно, что вообще могла бы обозначать фраза: "И три свидетельствуют: дух, вода и кровь", — если бы она не была связана с более философским утверждением великого учителя Веданты? Говоря об оболочках (принципах в человеке), дживе, виджнанамайе и т.д., которые являются в своём физическом проявлении "водой" и "кровью", то есть жизнью, он указывает, что один лишь атма (дух) остаётся после [[Продолжение примечания на следующей странице]]
а в период его покоя в дэвачане о нём говорят как о "Трёх Свидетельствующих Карме".
Но если атма (наш седьмой принцип) идентичен мировому духу, а человек в своей сущности составляет с ним неразрывное единство, то что же тогда представляет собой собственно монада? Монада — это та однородная искра, которая в сиянии миллионов лучей истекает из первоначальных "Семи", о которых пойдёт речь чуть ниже. Это та искра, которая излучается из несотворённого Луча — это тайна.
Согласно учению эзотерического и даже экзотерического северного буддизма, существует неведомый Единый, Ади Будда (Чоги дангпой сангье), не имеющий ни начала, ни конца, идентичный Парабрахме и Эйн-Софу, который испускает из собственной тьмы яркий луч. Это — Логос (первый), Ваджрадхара, или Наивысший Будда (носящий также имя Дорджечанг). Будучи Владыкой всех Тайн, он не может проявиться сам, а потому посылает проявленному миру своё сердце — "алмазное сердце", Ваджрасаттва (Дорджесемпа). Это второй логос творения, из которого в виде эманации исходят семь (в неточном экзотерическом понимании — пять) дхиани будд, которых называют "не имеющими родителей"[33] ("анупадака"). Эти будды и представляют собой самые первые монады, явившиеся из мира бестелесного бытия (мира арупа), который населяют Разумы, не обладающие формой (только на этом плане). В экзотерической системе они не имеют имён, а в эзотерической философии каждый из этих семи известен под своим собственным особым именем. Эти дхиани будды с помощью своей особой силы ("дхианы"[34]) излучают, сотворяя из самих же себя, небесные "я" — сверхчеловеческих бодхисаттв. Поскольку в начале каждого человеческого цикла на земле происходит их воплощение в виде смертных людей, то они иногда, в зависимости от своих личных достоинств, становятся также бодхисаттвами среди сыновей человеческих, после чего могут являться на землю повторно уже в виде мануши будд (будд, воплощённых в человеческое тело).
Таким образом, будды анупадака (или дхиани будды) — это то же самое, что и брахманистские манасапутры ("умом рождённые сыновья"), сыновья либо Брахмы, либо двух других ипостасей Тримурти, а следовательно, они идентичны также Риши и Праджапати. В "Анугите" есть место, которое, если читать его эзотерически, ясно иллюстрирует (хотя и с помощью несколько иного образного ряда) ту же идею и систему. Там говорится следующее:
"Все сущности, какие только есть в нашем мире, движущиеся и неподвижные, самыми первыми подвергнутся растворению (при пралайе — Е.П.Б.). Следующими будут формирования, образованные из элементов (из которых сложена наша видимая вселенная — Е.П.Б.), а после этих формирований (развитых сущностей — Е.П.Б.) — сами элементы. Такова градация всех сущностей снизу доверху. Боги, люди, гандхарвы, пишачи, асуры, ракшасы — все они были сотворены свабхавой (пракрити, пластической природой — Е.П.Б.), а не посредством каких-либо действий и не по какой-либо причине" (т.е. не какой-то физической причине — Е.П.Б.).
Эти творцы мира, брахманы (Риши Праджапати? — Е.П.Б.), рождаются здесь (на Земле — Е.П.Б.) вновь и вновь. Всё, что произведено из
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] удаления оболочек и он является единственным свидетелем, то есть синтезированным единством. Менее духовная и философская школа, сосредоточившаяся исключительно на троице, превратила "одного" свидетеля в трёх, таким образом, связав его скорее с землёй, чем с небом.
них, подлежит растворению в должное время в тех самых пяти великих элементах (в пяти, а ещё точнее — в семи дхиани буддах, также известных как "элементы" человечества — Е.П.Б.), как в просторе океана растворяются огромные волны. Эти великие элементы во всех отношениях стоят за теми элементами, которые составляют мир (грубых элементов — Е.П.Б.). И тот, кто уже стал свободен даже от этих пяти элементов (танматр — Е.П.Б.),[1] отправляется к великой цели. Владыка Праджапати (Брахма — Е.П.Б.) создал всё это одним только умом"[35],
то есть дхианой, абстрактным созерцанием и с помощью мистических могуществ, таких как дхиани будды (см. выше). Отсюда с очевидностью следует, что эти "брахманы" — то же самое, что земные бодхисаттвы небесных дхиани будд. И те, и другие в качестве самых первых разумных "элементов" становятся творцами, эманаторами тех монад, которым в данном цикле предназначено стать людьми. После этого они разворачиваются из самих себя или как бы расширяются в свои собственные "я", превращаясь в бодхисаттв (брахманов) на небе и на земле, и в конце концов становятся обычными людьми — вот уж воистину "творцы мира рождаются здесь, на земле, вновь и вновь".
В системе северного буддизма, то есть в народной экзотерической религии, содержится учение, согласно которому каждый будда, проповедующий законы добра на земле, проявляется одновременно в трёх мирах: в бесформенном — в качестве дхиани будды, в мире форм — в качестве бодхисаттвы, а также в мире желаний, самом низшем (в нашем мире) — в качестве человека.
Эзотерическое же учение говорит иначе. Божественная монада, происходящая непосредственно из Ади-Будды, проявляется в качестве мирового буддхи (маха-буддхи или махата в индусских философиях), духовного, всезнающего и всемогущего корня божественного разума, наивысшей Anima Mundi[36], то есть логоса. Именно эта монада и спускается, "подобно пламени, исходящему из вечного Огня, недвижного, не увеличивающегося и не уменьшающегося, остающегося одним и тем же до самого конца" цикла существования, превращаясь в универсальную жизнь на мировом плане.
Из этого плана обладающей сознанием Жизни вырываются, подобно семи огненным языкам, Сыновья Света (логосы Жизни); затем дхиани-будды созерцания: они представляют собой плотные формы своих бесформенных Отцов — это всё те же Семь Сыновей Света, к которым может быть обращено брахманистское мистическое выражение: "Ты есть "тот" — Брахман". И вот эти самые дхиани будды и излучают из себя свои собственные "тени" (чхайи), представляющие собой бодхисаттв небесных сфер, прототипы надземных бодхисаттв, земных будд и, наконец, человека. "Семь Сыновей Света" известны также как "Звёзды".
Как гласит оккультное учение, та звезда, под которой рождается то или иное человеческое существо, остаётся его звездой на всём протяжении цикла его воплощений в пределах одной манвантары. Но это не звезда в астрологическом понимании. Последняя связана с личностью, тогда как первая —
[1] В буквальном смысле слово "танматра" обозначает прототип или зачаток элемента, лишённого каких бы то ни было качеств. В эзотерическом же смысле танматры — это самые первые ноумены того, что в ходе эволюции становится Космическим элементом в древнем понимании этого термина, а не в том смысле, как его понимает физика. Это логосы — семь эманаций (лучей) логоса.
с индивидуальностью. "Ангел" этой Звезды (т.е. дхиани будда) будет выступать в качестве либо руководящего, либо как бы преобладающего "ангела" в каждом новом рождении монады, которая является частицей его собственной сущности (эссенции), хотя её сосуд-носитель, человек, может даже не догадываться об этом. У каждого адепта есть свой дхиани будда, своя старшая "душа-близнец". Адепты знают об этом и называют её своей "отчей душой" или "отцом-огнём". И только при посвящении в последнюю, наивысшую степень происходит непосредственное знакомство адепта с ним (дхиани буддой), когда прямо перед собой он видит яркий "Образ". Интересно, как глубоко был посвящён в это мистическое знание Бульвер Литтон, если в одну из минут прилива вдохновения он описал Занони, созерцающего прямо перед собой свой собственный авгоэйд?
Логос (как непроявленное, так и проявленное Слово) индусы называют Ишварой, "Господом", хотя оккультисты называют его по-другому. Ишвара, утверждают ведантисты, — это наивысшее сознание в природе. Оккультисты же им отвечают: "Это наивысшее сознание — всего лишь обобщённая (синтетическая) единица, которая действует только в мире проявленного логоса, то есть на плане иллюзии, поскольку объединяет в себе всю совокупность сознаний дхиани коганов". "О, мудрый человек, откажись от мысли, будто не-Дух есть Дух"[37], — говорит Шанкарачарья. В своём предельном парабрахманическом состоянии атма есть не-Дух, тогда как ишвара (логос) есть Дух: как объясняет оккультизм, он (логос) представляет собой сложную структурную единицу, соединяющую в себе всех проявленных живых духов, это первоисточник и питомник всех космических (mundane) и земных монад, а также божественной проекции в них, — то есть всех тех монад, которые исходят из логоса и возвращаются в него, каждая по достижении наивысшей точки в отпущенном ей времени.
Существует семь основных групп дхиан коганов, которые обнаруживаются в любой религии, поскольку представляют собой семь Перволучей. Всё человечество, как учит нас оккультизм, подразделяется на семь различных групп с их соответствующими подразделениями — ментальными, духовными и физическими.[1] Значит, каждая монада, если понимать её как нечто единое, стоит выше седьмого принципа (в Космосе и в человеке), а в виде триады она — родное сверкающее дитя вышеупомянутой сложной структурной единицы, а вовсе не дыхание (или какой-то особый продукт сотворения из nihil) "Бога", как эту единицу называют, ибо такая идея совершенно нефилософична и унизительна для Божества, которое таким образом сводится к состоянию конечного существа и наделяется конкретными свойствами.
Эту мысль хорошо выразил переводчик "Жемчужины, венчающей Мудрость": хотя Ишвара и является "Богом", "остающимся неизменным как в глубочайших безднах многочисленных пралай, так и в активнейшей деятельности в периоды манвантар", . . . тем не менее, "ещё дальше (за ним) стоит
[1] Отсюда и существующие семь основных планет, сфер, в которых обитают семь духов. Под покровительством каждого из них рождается та или иная группа людей, которыми дух руководит и на жизнь которых он влияет. Хотя и существует только семь планет (особым образом связанных с Землёй) и двенадцать домов, однако количество возможных комбинаций их аспектов может быть бесконечным. Поскольку каждая планета может занимать положение относительно любой другой в двенадцати различных аспектах, то и число возможных комбинаций должно быть практически бесконечным — таким же бесконечным, как и те духовные, психические, ментальные и физические способности в их бесчисленных вариантах, которыми обладает genus homo[38], и каждый из этих вариантов возникает под влиянием одной из семи планет и под воздействием одного из указанных бесчисленных сочетаний планет. См. "Theosophist", август, 1886 г.[39]
"Атма", шатёр которого окружает тьма вечной Майи".[1] Все "триады", родившиеся под одной и той же родительской планетой, а вернее под лучами одного и того же планетарного духа (дхиани будды), в своих последующих жизнях и воплощениях являются сёстрами или "душами-близнецами" на нашей Земле.[2]
Это было известно любому высшему посвящённому во все века и во всех странах: "Я и Отец — одно", говорит Иисус (Ин., 10, 30).[3] И, когда в другом месте (Ин., 20, 17) он говорит о себе: "Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему", то он и имеет в виду как раз то, о чём мы говорим. Он просто-напросто хотел указать на то, что группа его учеников и последователей принадлежит к тому же самому дхиани будде, "Звезде", то есть "Отцу" того же планетарного царства, той же самой сферы, к которой принадлежит и он сам. Знание именно этой оккультной доктрины нашло своё выражение и в обзорной статье, посвящённой "Идиллии белого лотоса" ("The Idyll of the White Lotus"), в которой Т. Субба Роу пишет:
"При своём завершающем посвящении каждый <новый> Будда встречается со всеми великими адептами, достигшими состояния Будды в предыдущие эпохи . . . Каждый класс адептов обладает собственной нитью духовного родства, связующего их между собой . . . По-настоящему вступить в такое братство возможно лишь в том случае, когда человек отдаёт всего себя воздействию того духовного света, который излучается из его собственного Логоса. Могу здесь указать также и на то,. . . . что подобная общность между людьми возможна лишь в том случае, если их души черпают жизнь и силы из одного и того же божественного Луча, и аналогично тому, как "Центральное Духовное Солнце" излучает из себя семь отдельных лучей, так и всех адептов и Дхиан Коганов можно подразделить на семь классов, каждый из которых направляем, руководим и осеяем одной из семи форм, или проявлений, божественной Мудрости" ("Theosophist", август, 1886 г.).
[1] Повсеместно распространившееся сегодня заблуждение, когда древним философам приписывают знание лишь семи планет (поскольку те просто не упоминали никаких других), происходит всё из того же всеобщего незнания их оккультных учений. И дело не в том, знали они или не знали те планеты, которые были открыты значительно позже, а в том, что должна быть какая-то важная причина, по которой они питали особое почтение к четырём экзотерическим и трём сокровенным великим богам — ангелам звёзд. Мы смеем полагать, что такая причина действительно была, и состоит она в следующем. Если бы им были знакомы планеты в том же количестве, в каком сегодня их знаем мы (а этот вопрос, в любом случае, трудно считать решённым окончательно на сегодняшний день), они всё равно связали бы свои религиозные культы лишь с семью, так как эти семь планет прямо и особым образом связаны с нашей землёй, или, выражаясь эзотерическим языком, с нашими семью кольцами сфер (см. выше).
[2] Это та же самая идея (только выражающая более глубокий метафизический смысл), что и идея, выражаемая христианской троицей — "три в одном". Речь, таким образом, идёт о всемирном "Сверхдухе", проявляющемся на двух высших планах: на плане Буддхи и плане Махата. Это и есть три ипостаси — метафизические, но ни в коем случае не личные.
[3] Идентичность и одновременно существующее иллюзорное различие между ангельской монадой и монадой человеческой выражены в следующих словах: "Отец Мой более Меня" (Ин., 14, 28); "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они . . . прославляли Отца вашего Небесного" (Мф., 5, 16); "Праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их" (не Отца нашего) (Мф., 13, 43); "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?" (1 Кор., 3, 16); "Восхожу к Отцу Моему" и т.д. и т.д.
Таким образом, согласно оккультным учениям, нашими небесными Родителями, или обобщённым "Отцом", являются как раз эти "Семь Сыновей Света", именами для которых служат названия их планет и которые зачастую отождествляются (невежественной толпой) с самими планетами, а именно: с Сатурном, Юпитером, Меркурием, Марсом, Венерой и — как может предположить современный критик, довольствующийся лишь внешней стороной древних религий[1] — Солнцем и Луной. А значит, как мы уже отмечали, политеизм действительно более философичен и вернее отражает реальные факты и природу, чем антропоморфический монотеизм. Сатурн, Юпитер, Меркурий и Венера, четыре экзотерических планеты, и три других, которых мы не станем здесь называть, представляют собой те небесные тела, которые находятся в прямом астральном и психическом сообщении с Землёй, они являются её моральными и физическими Наставниками и Блюстителями. Видимые небесные тела передали нашему человечеству его внешние и внутренние черты, а их "Регенты", или Ректоры, наделили его нашими монадами и духовными свойствами. Во избежание очередного недопонимания прямо укажем, что в число этих трёх тайных небесных тел (или ангелов звёзд) не входили ни Уран, ни Нептун, и не только потому, что были неизвестны под этими названиями мудрецам древности, а потому, что, как и все другие планеты, сколько бы их ни было, они являются богами и хранителями других семеричных планетарных цепей, находящихся внутри наших систем.
Кроме того, эти две крупные планеты, открытые позже других, не так сильно зависят от Солнца, как остальные планеты. Иначе как можно объяснить то, что Нептун получает от Солнца в 900, а Уран — в 390 раз меньше света, чем наша Земля, а их спутники, как ни странно, вращаются в обратном направлении, чего мы не обнаруживаем больше ни у одной другой планеты в солнечной системе. Во всяком случае, наши слова определённо относятся к Урану, хотя этот факт с недавних пор стал снова оспариваться.
Разумеется, всеми, кто привык смешивать мировой порядок бытия с собственными классификациями, то, о чём мы рассказываем здесь, будет расценено лишь как пустая фантазия. Однако мы излагаем одни только сухие факты, взятые из оккультных учений, а там пусть будет, как будет, кто хочет, может их отвергать, кто хочет — принимать. Между тем, в связи с тем, что мы изложили выше, существуют и некоторые подробности, которые, ввиду их крайне абстрактного метафизического характера, не могут быть изложены здесь. А потому мы ограничимся лишь констатацией того, что только семь из наших планет связаны с нашей глобосферой так же тесно, как Солнце связано со всеми
[1] Эти планеты используются исключительно астрологией в строгом смысле этого термина. В астротеогонии, однако, принята другая классификация. Солнце, будучи не планетой, а центральной звездой, имеет гораздо более оккультную и таинственную связь со своими семью планетами нашей глобосферы, чем об этом принято думать. Таким образом, Солнце считалось великим отцом всех Семи "Отцов", что и объясняет наличие у халдеев и других народов не семи, а восьми великих богов. Земля и её спутник, луна, а также звёзды (по другой причине) служили всегда лишь эзотерическими заменителями. Но, даже сбросив со счетов Солнце и Луну, древние философы, судя по всему, знали семь планет. А сколько сегодня известно нам, если мы также отбросим Землю и Луну? Ровно семь: семь первичных или главных планет, а остальные являются не планетами, а скорее планетоидами.
подчинёнными ему телами в его системе. А то ничтожное количество первичных и вторичных планет, которое из всего числа этих тел известно астрономии, выглядит поистине жалким.[1] Вполне логично поэтому предположить, что существует огромное число малых и крупных планет, которые нам ещё только предстоит открыть, но о существовании которых древние астрономы — а все они были посвящёнными адептами — отлично знали. Но поскольку все указанные планеты были связаны священными узами с богами, то знание о них должно было оставаться в тайне, равно как и названия множества других планет и звёзд.
Между тем, даже католическая теология говорит о "семидесяти планетах, определяющих судьбы народов нашей планеты", и в этой традиции, если отбросить в сторону её неверное толкование, содержится гораздо больше истины, чем в современной точной астрономии. Эти семьдесят планет связаны с семьюдесятью старейшинами Израилевыми (Числ., 11, 16), так как под планетами подразумеваются не сами небесные тела, а их регенты, а слово "семьдесят" представляет собой просто игру слов, скрывающую под собой 7 x 7 этих подразделений[40]. Как уже было сказано, каждый народ и любая страна имеет своего прямого Блюстителя, Хранителя и Отца Небесного — того или иного Планетарного Духа. Мы готовы оставить потомкам Израиля, поклоняющимся Саваофу (Сатурну), их собственного национального бога, Иегову, так как монады избранного им народа принадлежат действительно ему, и Библия никогда не делал из этого никакого секрета. Просто текст английской (протестантской) Библии, как обычно, отклоняется от текста Септуагинты и Вульгаты. Так, в английском тексте мы читаем (Втор., 32, 8): "Когда всевышний (не Иегова — Е.П.Б.) давал уделы народам, . . . тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых". Однако в тексте Септуагинты говорится "по числу Ангелов" (ангелов планет), что больше соответствует истине и действительному факту. Кроме того, во всех текстах одинаково говорится: "Часть Господа (Иеговы — Е.П.Б.) — народ Его, Иаков наследственный удел Его" (Втор., 32, 9), что, таким образом, снимает все сомнения в данном вопросе. "Господь" Иегова взял в качестве своей части Израиль — ну и какое отношение другие народы имеют к этому частному национальному божеству? Так что пусть уж "ангел Гавриил" надзирает за Ираном, а "Микаэль-Иегова" — за евреями. Они не являются богами других народов, и совершенно непонятно, почему христиане
[1] Если вспомнить, что знаменитый астроном Сэр У. Гершель, исследуя с помощью своего мощного телескопа лишь тот участок неба в экваториальной плоскости, где примерно в центре и находится наша Земля, увидел, как за четверть часа через этот участок проходит 16 тысяч звёзд, и, применив этот метод подсчёта ко всей массе Млечного Пути, он получил, как минимум, 18 (восемнадцать) миллионов Солнц, — то уже не покажутся странными слова Лапласа, высказанные им в разговоре с Наполеоном I, о том, что Бог — это всего лишь гипотеза, обсуждать которую совершенно бессмысленно, по крайней мере, для точной физической науки. Только оккультная метафизика и трансцендентальная философия в состоянии поднять самый краешек непроницаемого покрова тайны в этой области.
избрали себе этого бога, против заповедей которого в числе первых восстал Иисус.
Планетарное происхождение монады (души) и всех её свойств — это то, чему учили и гностики. На своём пути на Землю, как и на обратном пути с Земли, каждая душа, родившаяся в лоне и вышедшая из "Беспредельного Света",[1] проходит через семь планетарных сфер в обоих направлениях. Чистые дхиани и дэвы древнейших религий с течением времени превратились у зороастрийцев в Семь Дэвов, служителей Ахримана, "каждый из которых был прикован к своей планете" (см. копию Схемы, выполненную Оригеном). У браминов они стали асурами и некоторыми из Риши — добрыми, злыми и нейтральными, а у гностиков-египтян был Тот (Гермес), главный среди тех Семи, имена которых Ориген приводит как Адонай, гений Солнца; Тао, гений Луны; Элой, гений Юпитера; Сабао, гений Марса; Орей, гений Венеры; Астафай, гений Меркурия; и Илдабаоф (Иегова), гений Сатурна. Наконец, в книге "Пистис-София", которую крупнейший специалист в области экзотерического гностицизма, покойный Ч.В. Кинг, называет "драгоценным памятником гностицизма", мы обнаруживаем отзвук этого древнейшего верования, хотя и искажённый в сектантских целях. Астральные правители сфер (планет) создают монады (души) из "слёз очей и пота трудов своих", выделяя их из собственной субстанции и наделяя искрой Божественного Света, который и составляет их субстанцию. В томе II мы покажем, почему сектанты-богословы превратили этих "Владык Зодиака и Сфер" в восставших ангелов христианского вероучения, для чего позаимствовали у магов образ Семи Дэвов, совершенно не понимая смысла этой аллегории (см. т. II, часть II, "Семь душ египтологов", а также раздел XV в данной части "Боги, монады и атомы").
Всё, что есть и было изначально божественного, чистого и духовного в своём первейшем единстве, искажённо преломилось, как это обычно и бывает, в несовершенном человеческом понимании и стало очеловеченным и нечистым, отражающим собственную грешную природу человека. Так, со временем планета Сатурн подверглась поношению со стороны последователей иных "богов". Народы, родившиеся под знаком Сатурна, — например, евреи, — у которых он стал Иеговой (после того, как в воззрениях офитов и в книге "Яшер" он был выведен сыном Сатурна под именем Илдабаоф) — не переставая воевали со всеми остальными народами, родившимися под знаками Юпитера, Меркурия и т.д., кроме Сатурна-Иеговы. Иисус же посвящённый (Иегошуа) — послуживший прототипом для "исторического"
[1] Ч.В. Кинг отождествляет его с "summum bonum[41] восточной системы, с буддийской нирваной", с совершенным покоем, а также с Indolentia[42] Эпикура — эта точка зрения, возможно, и выражена несколько поверхностно, но она весьма недалека от истины.
Иисуса — несмотря на общеизвестную линию своего происхождения и все предшествовавшие его появлению пророчества, не имел чисто еврейской крови, а потому не признавал никакого Иеговы и не почитал никакого другого планетарного бога, кроме собственного "Отца", которого он знал и в общении с которым, как и любой высший посвящённый, он постоянно пребывал — "Дух к Духу, Душа к Душе". Тому, кто захочет возразить против этого, придётся очень подробно разъяснить весьма необычные слова, вложенные в уста Иисуса автором четвёртого евангелия (гл. VIII) в описании его спора с фарисеями:
"Знаю, что вы семя Авраамово [1] . . . Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего. . . . . Вы делаете дела отца вашего. . . . . Ваш отец диавол. . . . . Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи"
и т.д. и т.д. Этим "Отцом" фарисеев был Иегова, потому что он идентичен Каину, Сатурну, Вулкану и т.д. — так именуются планета, под которой они родились, и Бог, которому они поклонялись. Очевидно, должен существовать какой-то оккультный смысл в приведённых выше словах и увещеваниях, как бы они ни были искажены в переводе, ведь их произносит тот, кто грозил геенной огненной любому, сказавшему просто "рака" ("глупец") брату своему (Мф., 5, 22). Очевидно также и то, что планеты — это не просто какие-то мерцающие в пространстве сферы и не известно для чего испускающие из себя свет, а это царства различных существ, о которых непосвящённый не знает ровным счётом ничего, но которые, тем не менее, поддерживают таинственную, неразрывную связь с людьми и небесными телами. Каждое небесное тело — это храм того или иного бога, а эти боги, в свою очередь, сами являются храмами Бога, неведомого "Не-Духа". Во вселенной всё божественно. Всё в Природе свято. Как говорит Янг: —
"Любая из звёзд — обитель святая. . . . "
Таким образом, нетрудно доказать, что экзотерические религии — это всё искажённые копии одного и того же эзотерического учения. И только духовенство несёт вину за то, что маятник общественной реакции сегодня качнулся в сторону материализма. Только в силу сохраняющегося и навязываемого массам культа чисто внешних аспектов языческих идеалов — персонифицированных, как и полагается аллегориям, — самая последняя из экзотерических религий превратила западные страны в Пандемониум, в котором высшие общественные слои чтят златого тельца, а низшие классы невежественных масс принуждены поклоняться истукану на глиняных ногах.[43]
[1] В астросимвологии Авраам и Сатурн — это одно и то же, и, кроме того, Авраам выступает прародителем евреев-иеговистов.
Современная наука представляет собой лишь искажённую мысль древности, и ничего больше. Вместе с тем, мы уже видели, как могут мыслить и какими вопросами могут заниматься учёные, обладающие глубокой интуицией, и теперь мы могли бы привести читателю ещё несколько доказательств того, как уже несколько членов Королевского общества неожиданно для самих себя подошли вплотную к тем самым сокровенным наукам, которые подвергаются у нас грубому осмеянию.
Что касается современных рассуждений по проблемам космогонии и первозданной материи, то, бесспорно, они представляют собой мысли древних учёных, "подправленные" разноречивыми теориями новейших времён. Однако они целиком базируются на греко-индийской архаичной астрономии и физике, которые в те дни именовались исключительно философией. В арийско-греческой мысли мы постоянно сталкиваемся с концепцией всепронизывающей, неорганизованной и однородной материи, Хаоса, который современными учёными переименован в "небулярное состояние мирового вещества". Тот "Хаос", о котором пишет Анаксагор в своей "Гомеомерии"[44], именуется сегодня Сэром У. Томсоном "первобытным флюидом". Идеи индусских и греческих атомистов — Канады, Левкиппа, Демокрита, Эпикура, Лукреция и т.д. и т.д. — отчётливо, как в зеркале, просматриваются в концепциях сегодняшних сторонников атомической теории, начиная с монад Лейбница и кончая "вихревыми атомами" Сэра У. Томсона.[1] Да, старая корпускулярная теория оказалась отвергнутой, и на её место пришла волновая теория. Но возникает вопрос, а так ли уж прочно положение последней на её престоле, и не может ли она быть так же легко низвергнута с него, как это случилось с её предшественницей? Метафизический аспект природы света уже подробно обсуждался в "Разоблачённой Исиде": —
"Свет, как сказано евангелистом и каббалистами, является первородным Всевышнего, его самой первой эманацией, и Свет есть Жизнь. Оба они суть электричество — жизненное начало, anima mundi, насыщающая собой вселенную, электрический жизнедатель всех вещей. Свет — это великий маг-Протей, и по божественной воле Архитектора,[2] а вернее архитекторов, "строителей" (обобщённо понимаемых как единое целое), его многообразные всемогущие волны положили начало каждой форме и каждому живому существу. Из его набухшего, насыщенного электричеством лона рождаются материя и дух. В его лучах заключены начала всей физико-химической деятельности, а также всех космических и духовных явлений. Он способен одушевлять и разрушать, дарить жизнь и нести смерть, и из его предначальной точки постепенно возникли и полномасштабно развернулись мириады миров, видимых и невидимых небесных тел. Согласно Платону, от луча этой Первой, триединой, матери "Бог"
[1] Понимание природы вихрей, производимых в стихиях Умом, ничуть не прояснилось с появлением новых современных концепций.
[2] Меня упрекают за использование в "Исиде" выражений, якобы свидетельствующих о моей вере в личного антропоморфного Бога. Но это не моя мысль. На языке каббалистов слово "Архитектор" является общим термином, относящемся к Строителям Вселенной, сфиротам, аналогично тому, как понятие "мировой ум" обозначает совокупность всех умов дхиани коганов.
и "зажёг тот огонь, который мы теперь называем солнцем"[1] и которое не является ни причиной света, ни источником теплоты, а представляет собой лишь сфокусированную точку, как бы линзу, с помощью которой лучи первозданного света материализуются, сосредоточиваются на нашей солнечной системе и производят все необходимые взаимодействия сил"[45].
Как мы уже объяснили, речь идёт всё о том же эфире, о котором говорит Меткалф, а вслед за ним и д-р Ричардсон, разделяющий (правда, не во всём) взгляды первого по отдельным вопросам современной волновой теории. Мы не хотим сказать, что напрочь отрицаем эту теорию. Мы лишь утверждаем, что она существует сегодня в незавершённом виде и требует определённой переработки. Но еретиками в этом вопросе оказались не одни только оккультисты, поскольку член Королевского общества Роберт Хант в своих "Исследованиях света в его химических отношениях" ("Researches on Light in its Chemical Relations") отмечает, что: —
". . . . волновая теория не объясняет полученных им экспериментальных данных. Как показывает Сэр Дэвид Брюстер в своём "Трактате об оптике", "окраска в мире растений возникает. . . . вследствие того, что каждая частица их тел по-своему притягивают к себе различно окрашенные лучи света" и "именно солнечный свет придаёт различную окраску растительным сокам, изменяет цвет тел и т.д. . . . .", а далее он замечает, что ему очень нелегко допустить возможность того, что "подобные эффекты являются следствием обычной вибрации эфирной субстанции". Но, по его собственным словам, он вынужден "под давлением такого рода фактов предположить материальность (?) света". По признанию же профессора Джосии П. Кука из Гарвардского университета, он "не может. . . . согласиться с теми, кто считает волновую теорию света твёрдо установленным принципом науки".[2] Если верна доктрина Гершеля, согласно которой интенсивность света в каждой волне "обратно пропорциональна квадрату расстояния от светящегося тела", то она наносит ощутимый, если не смертельный, удар по волновой теории. Правота его точки зрения была неоднократно подтверждена в ходе экспериментов с фотометрами, и, хотя, уже начинают возникать сильные сомнения в верности волновой теории, она всё ещё жива".[46]
Нам есть, что сказать в ответ на признание Сэра У. Брюстера о том, что он "вынужден предположить материальность света". В каком-то смысле свет действительно материален, как и само электричество. Ведь будь электричество не материально, будь оно лишь "формой движения", то каким же тогда образом удавалось накапливать его в аккумуляторах Фора? Гельмгольц полагает, что, как и материя, электричество должно состоять из атомов, и член Королевского общества У. Крукс поддержал его точку зрения в своём выступлении в химической секции Британской ассоциации (в Бирмингеме в 1886 году), президентом которой он являлся. Вот, что говорит Гельмгольц (в своих лекциях о Фарадее в 1881 году): —
"Если мы согласимся с гипотезой, по которой все элементарные субстанции состоят из атомов, то мы неизбежно должны будем прийти к заключению о том, что и электричество, как положительное, так и отрицательное, должно делиться на какие-то определённые элементарные крупицы, которые проявляют себя как электрические атомы".
Здесь мы должны повторить то, что уже отмечали в разделе IX: сегодня есть лишь одна наука, способная задать всем будущим научным исследованиям то единственное направление, которое и позволит нам наконец открыть во всей полноте истину — истину,
[1] См. "Тимей".
[2] См. "Modern Chemistry".
до сих пор остающуюся для нас оккультной. Наукой этой является самая молодая из всех наук, химия, прошедшая к нашему времени серьёзную перестройку. Ни одна другая, в том числе даже астрономия, не в состоянии столь же безошибочно направлять научную интуицию, как это делает химия. Доказательством этого в мире науки является деятельность двух великих химиков, каждый из которых принадлежит к числу величайших учёных своей страны: Уильям Крукс и ныне покойный профессор Бутлеров. Один из них глубоко убеждён в реальности аномальных явлений, а другой выступает столь же ярым сторонником спиритуализма, сколь и замечательным естествоиспытателем.
Очевидно, что, размышляя над вопросами конечной делимости материи и занимаясь безуспешной до сих пор погоней за элементом, который обладал бы отрицательным атомным весом, научно организованный ум химика должен испытывать необоримую тягу к этим вечно закрытым от нас мирам, к той таинственной потусторонности, бездонная глубь которой грозит захлопнуться в случае, если рука какого-нибудь материалиста попробует слишком резко откинуть скрывающий её полог. "Она нам неведома и останется вечно непостижимой", предупреждает нас монист-агностик. "Вовсе нет", ответит ему упрямый химик: — "Мы находимся на верном пути и с него не свернём. Как бы то ни было, мы всё равно попытаемся проникнуть в эту таинственную область, которую невежество окрестило неведомой"[1]
Несколько фраз, сказанных У.Круксом в самом конце своей лекции "Происхождение элементов" ("Genesis of the Elements") — буквально два-три предложения, — ясно показывают, что выдающийся химик вышел на столбовую дорогу, ведущую к величайшим открытиям. Некоторое время он своим авторитетом освящал идею "первобытного протила" и пришёл к заключению, что "тому, кто ухватит Ключ, будет позволено отпереть двери к глубочайшим тайнам творения". Этот протил, как объясняет великий химик: —
" . . . несёт в себе тот же смысл, что и термин "протоплазма", и служит для выражения идеи изначальной первоматерии, которая существовала задолго до возникновения химических элементов. Этот термин, который я взял на себя смелость применить в наших целях, состоит из слова πρό ("до") и слова ϋλη (вещество, из которого образованы все вещи). Этот термин далеко не нов, поскольку ещё 600 лет тому назад Роджер Бэкон в своей "Arte Chymiae" писал: "Все элементы образованы из ϋλη, при этом природа одного элемента преобразуется в природу другого".
То знание, которым обладал Роджер Бэкон, этот удивительный кудесник минувших времён[2], пришло к нему не путём откровения, а из древних книг,
[1] "Президентское выступление" У. Крукса в Бирмингеме. "Есть одно лишь неведомое — наивысший субстрат Духа (Пространство). А то, что не является абсолютным и единым, — какая бы пропасть ни отделяла его от физических органов чувств — уже в силу собственной дифференциации всегда будет доступно духовному человеческому уму, представляющему собой отблеск недифференцируемого Интеграла" — (Практические уроки оккультного).
[2] Слова, высказанные автором этих строк десять лет тому назад в "Разоблачённой Исиде" (т. I), оказались, судя по всему, пророческими. Вот что тогда было высказано: "Следуя знаниям, почерпнутым из некоторых трактатов, которые тайно передавались из поколения в поколение, многие из этих мистиков совершили такие открытия, за которые им не пришлось бы краснеть и в нашу эпоху точных наук. Над монахом Роджером Бэконом потешались, считая его шарлатаном, да и сегодня на него всё ещё смотрят как на обманщика, лишь прикидывавшегося магом. Однако его открытия всё-таки завоевали признание, и сегодня ими пользуются как раз те, кто и высмеивает его злее всех других. Пусть не фактически, но по заслуженному им праву Роджер Бэкон принадлежал к тому Братству, в котором состоят все [[Продолжение примечания на следующей странице]]
посвящённых магии и алхимии, в которых содержался ключ к пониманию подлинного смысла всех терминов. Но смотрите, чтó У. Крукс рассказывает о протиле, который ближе всего соответствует не имеющей собственного сознания мулапракрити оккультистов: —
". . . . . Давайте начнём с того момента, когда возник самый первый элемент. До этого времени материи, в её сегодняшнем виде, не существовало. Материя так же немыслима в отрыве от энергии, как и энергия в отрыве от материи. В каком-то смысле эти термины являются синонимами. Все те формы энергии, которые с очевидностью проявляются при воздействии материи на материю, не могли существовать[1] до появления атомов — они были замкнуты в протиле и пребывали в нём лишь в виде скрытых потенциальных возможностей. Одновременно с творением атомов начинают возникать и все те атрибуты и свойства, которые позволяют нам отличать один химический элемент от другого, и все они наделяются энергией" ("Президентское выступление", с. 16).
При всём своём уважении к обширным познаниям лектора оккультист описывал бы эти процессы иначе. Он бы отметил, что "творения" атомов никогда не происходило, поскольку атомы существуют вечно, пребывая в лоне Единого Атома — "атома атомов," — который в рамках одной манвантары рассматривается как джагад-йони, материальная утроба всех причин в мире. Прадхана (исходная недифференцированная материя) — самая первая форма пракрити, то есть вся материальная видимая и невидимая природа, — и пуруша (дух) пребывают в вечном единстве, и в состоянии нирупадхи (отсутствии дополнительных качеств и атрибутов) они оказываются лишь в период пралайи, то есть когда находятся за пределами любых планов осознания бытия. Тот атом, который известен современной науке, существует в неразрывном единстве с пурушей, который есть дух, но наукой сегодня понимается как "энергия". Атом протила никогда не подвергался дроблению или истончению: он просто перешёл на тот план, который и не является никаким планом вовсе, а представляет собой вечное состояние всего, находящегося за пределами плана иллюзии. И пуруша, и прадхана — вечно неизменны и неуничтожимы (апаринамин и авьяя), но в майявические периоды[47] могут рассматриваться как то, что способно к расширению, гибели и исчезновению то есть к "видоизменению" (вьяя и паринамин). И в этом смысле мы должны, разумеется, видеть разницу между пурушей и Парабрахмой.
Тем не менее, то, что наука называет "энергией" или "силой", а Меткалф описывает как некую двойственную силу, никогда не являлось и не может являться одной лишь энергией, поскольку оно представляет собой субстанцию мира, его душу, всенасыщающую "сарвагу" в сочетании с калой (временем). И во время манвантары все трое представляют собой триединство, всепотенциальное Единство, которое воздействует на план иллюзии (майи) как три разные вещи. Греческие
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] исследователи оккультных наук. Он жил в тринадцатом веке, а значит был практически современником Альберта Великого и Фомы Аквинского, и потому его открытия — например, изобретение пороха и оптических стёкол и целый ряд изобретений в области механики — воспринимались повсюду как чудеса. Он был даже обвинён в сделках с дьяволом".[48]
[1] Вот именно, "те формы энергии, которые с очевидностью проявляются" в лаборатории химика или физика. Но ведь существуют и другие формы энергии, связанные с другими формами материи, которые являются надчувственными, но тем не менее известны адептам.
философы-орфики называли их Фанес, Хаос и Хронос — такова была триада оккультных философов того времени.
Но посмотрите, как близко подходит У. Крукс к "Непознаваемому" и какие "потенциальные возможности" предоставляют его открытия для признания оккультных истин. Вот что он далее говорит об эволюции атомов: —
". . . . Давайте задержимся на том мгновении, когда завершилась самая первая полная вибрация, и рассмотрим её результаты. Мы уже обнаружили присутствие элементов воды, аммиака, угольной кислоты, наличие атмосферы, растительной и животной жизни, а также фосфора, необходимого для формирования мозга, соли для образования морей, глины для возникновения земной тверди . . . фосфатов и силикатов в количестве, достаточном для существования мира и его обитателей и не очень-то отличающемся от того, каким мы располагаем в настоящее время. Действительно, человеческое население вынуждено было бы жить в условиях более чем аркадской простоты, а отсутствие фосфата кальция оказалось бы весьма неблагоприятным фактором для формирования скелета [1] . . . В нижнем конце нашей кривой . . . мы наблюдаем значительный пробел . . . Этот оазис, а также белые пятна до и после него, с большой долей вероятности можно объяснить конкретными особенностями процесса превращения нашей Земли в одного из членов нашей солнечной системы. В этом случае вполне возможно, что такие белые пятна характерны исключительно для нашей Земли и не типичны для вселенной в целом".
Эти слова подтверждают справедливость сразу нескольких утверждений, содержащихся в оккультных сочинениях:
Во-первых, что "ни звёзды, ни солнце не состоят из тех земных элементов, с которыми знакомы химики, хотя все эти элементы присутствуют во внешней оболочке солнца — наряду с множеством других, пока не известных науке".
Во-вторых, что наша планета на самых дальних рубежах своей атмосферы располагает особой лабораторией, проходя через которую любой атом и любая молекула изменяют свою первозданную природу.
И, в-третьих, все присутствующие на земле элементы в достаточном количестве имеются также и на солнце, но существует множество и таких элементов, которые либо ещё не попали на землю, либо на земле ещё пока не открыты. "Кое-какие элементы могут отсутствовать на некоторых звёздах в силу особенностей их формирования, а могут и присутствовать там, но в своём нынешнем состоянии они пока не обнаруживаются в ходе обычных научных исследований".[2] У. Крукс, например, упоминает об элементе, который обладает меньшим атомным весом, чем водород, элементе чисто гипотетическом для наших земных условий . . . хотя он и существует в большом изобилии в хромосфере Солнца — о гелии. Оккультная же наука может к этому добавить, что ни один из элементов, считающихся таковыми в химии, не имеет никакого отношения к подлинным элементам.
Мы также видим, что У. Крукс выступает в поддержку "тех веских аргументов, которые приводит доктор Карнелли в подтверждение сложной природы так называемых элементов, исходя из аналогии со сложными радикалами!" До сих пор
[1] Оккультисты говорят, что как раз подобные миры и существуют на других планах сознания. Согласно тайной науке, в эпоху первобытной расы организмы её представителей не имели костей (см. том II). Кроме того, имеются и невидимые (для нас) миры, в которых, наряду с многочисленными группами Дхиан Коганов, обитают и подобные нам существа.
[2] См. "Five Years of Theosophy", p. 258 et seq.
одной лишь алхимии в рамках исторического времени и в так называемых цивилизованных странах удалось получить настоящий элемент, то есть частичку однородной материи, мистериум магнум Парацельса. Но это происходило задолго до времён лорда Бэкона.[1]
" . . . Обратимся теперь к верхней части нашей схемы. Если атомный вес водорода равен 1, то здесь уже не остаётся места ни для какого другого элемента, кроме, вероятно, гипотетического гелия. Но что если нам всё же попробовать проникнуть в "зазеркалье" и переступить через нулевую черту в поисках новых принципов — чтó обнаружим мы там, по ту сторону от этого нуля? Д-ру Карнелли нужен элемент с отрицательным атомным весом, и вот здесь-то нам и открывается простор и широкая область для теневого ряда этих невещественностей. По словам Гельмгольца, электричество, вероятно, так же состоит из атомов, как и любая материя. Значит ли тогда, что электричество представляет собой один набор отрицательных элементов, а лучистый эфир — другой? Здесь нет материи в её знакомом нам состоянии. Те формы энергии, которые проявляются в процессе движения материи, здесь представляют собой одни только скрытые пока потенциальные возможности. Субстанция с отрицательным весом вполне мыслима.[2] Но можем ли мы ясно представить себе тело, которое соединяется с другими телами в пропорциях, выражаемых отрицательными значениями?[3]
Процесс образования элементов, как мы его здесь обрисовали, не ограничивается лишь нашей солнечной системой. По всей видимости, он подчиняется одним и тем же общим закономерностям в любом центре энергии, который мы сегодня воспринимаем как звезду.
До возникновения атомов не существовало никакого давления, которое заставляло бы их тянуться друг к другу. Но на периферии огненно-туманной сферы, внутри которой всё есть протил — на той внешней оболочке, на которую обрушиваются всей своей мощью гигантские силы, участвующие в рождении химического элемента, — невообразимая жара должна была сопровождаться гравитацией, достаточной для того, чтобы новорождённые элементы удерживались в этой сфере и не разлетались в пространство. С ростом температуры усиливаются процессы расширения и молекулярного движения: молекулы стремятся разлететься в разные стороны, а их химическое сродство замирает. Но огромная сила гравитации, исходящая от массы атомической материи и действующая снаружи от родовой оболочки — назовём её так для краткости — компенсирует действие жары.
За пределами родовой оболочки располагается пространство, в котором невозможна никакая химическая деятельность, поскольку температура там гораздо выше точки разложения, принятой для сложных веществ. В этом пространстве лев возлежит с агнцем. Фосфор и кислород соседствуют друг с другом, не вступая ни в какое соединение. Ни водород, ни хлор там не выказывают никакого желания вступить в более тесное общение между собой, и даже фтор, этот
[1] Вот что говорит У. Крукс в том же выступлении: "Первую же загадку, с которой мы сталкиваемся в химии, можно сформулировать так: "Что такое элементы?" Ни одна из предпринимавшихся до сих пор попыток определить или объяснить природу элемента так и не смогла удовлетворить требованиям человеческого интеллекта. В учебниках нам рассказывают о том, что элемент представляет собой "тело, существующее в нераcщеплённом состоянии", что "это нечто, к чему мы можем что-то добавить, но из чего не можем ничего отнять" или что это — "тело, увеличивающееся в весе при любом его преобразовании химическим путём". Подобные определения не могут нас удовлетворить с двух точек зрения: они носят временный характер и уже завтра могут оказаться неприемлемыми в целом ряде случаев. Они исходят не из свойств того, чтó мы хотим определить, а из ограниченности человеческих возможностей. Они — признание интеллектуального бессилия".
[2] И в подтверждение своих слов автор приводит слова Сэра Джорджа Эйри, который (в своей работе "Faraday's Life and Letters", vol. II, p. 354) пишет: "Я вполне могу допустить, что вокруг нас существует множество тел, не поддающихся взаимодействию, а следовательно, не подчиняющихся закону гравитации".
[3] Философия Веданты знает такие тела, но это уже область не столько физики, сколько метафизики, которую м-р Тиндаль окрестил "поэзией" и "фантазией".
энергичный газ, который химикам удалось выделить лишь месяц-два назад, плавает там в свободном и несоединённом состоянии.
За пределами этого пространства свободной атомической материи находится другая оболочка, в которой образовавшиеся химические элементы остывают до температуры, позволяющей соединение, и тогда последовательно разворачиваются процессы, столь ярко описанные Мэтью Уильямсом в его книге "Горючее Солнца" ("The Fuel of the Sun") и завершающиеся формированием твёрдой земли и началом геологического времени" (с. 19).
Таково строго научное и притом ярко изложенное описание эволюции дифференцированной вселенной, соответствующее тайному учению. Завершает своё выступление уважаемый учёный мыслью, каждая фраза которой подобна вспышке света, прорывающегося из-за тёмного покрова материальности, до сих пор окутывающего собой точные науки, и мысль эта свидетельствует о его постепенном приближении к Sanctum Sanctorum[49] оккультной философии (см. § XV, "Боги, монады и атомы") Так, он говорит: —
"Мы убедились в том, насколько сложны проблемы, связанные с определением природы элемента. Мы также отметили, что многие ведущие физики и химики не желают мириться с общепринятым толкованием термина "элемент". Мы рассмотрели и аргументы, отрицающие как возможность их вечного существования,[1] так и случайность их возникновения. И в качестве остающейся альтернативы мы предположили, что они могли образоваться в процессе эволюции, как возникли небесные тела по теории Лапласа, а растения и животные на нашей планете — по Ламарку, Дарвину и Уоллесу.[2] Общий порядок расстановки известных нам элементов проявлял поразительное сходство с тем, что мы наблюдаем в органическом мире.[3] В отсутствие прямых свидетельств расщепления элементов нам пришлось заняться поисками косвенных свидетельств, и мы действительно их нашли. . . . . Затем мы рассмотрели, как возникали элементы, и наконец обсудили общую схему их происхождения, предложенную на основе метода профессора Рейнольдса, наглядно демонстрирующего периодический принцип таблицы элементов[4] . . . Подытоживая всё вышесказанное, мы не можем,
[1] В их нынешнем виде, как, вероятно, хочет сказать автор?
[2] Особенно и в первую очередь, в соответствии с учением Капилы и Ману.
[3] Это научное подтверждение вечного закона соответствий и аналогии.
[4] Указанный метод демонстрации периодического закона в таблице элементов, по словам У. Крукса, был предложен профессором Дублинского университета Эмерсоном Рейнольдсом, который. . . . "указывает, что в каждом периоде общие свойства элементов меняются от одного к другому с примерной регулярностью, пока мы не подходим к седьмому члену периода, который в той или иной степени представляет собой противоположность по отношению к первому элементу того же периода, равно как и к первому элементу следующего периода. Так, хлор, седьмой элемент третьего периода таблицы Менделеева, резко отличается и от натрия, первого элемента того же ряда, и от калия, первого элемента следующего ряда, хотя натрий и калий очень похожи между собой. Те шесть элементов, атомные веса которых располагаются в промежутке между натрием и калием, постепенно изменяются по своим свойствам, пока мы не доходим до хлора, антипода натрия. Но между хлором и калием, аналогом натрия, наблюдается скачкообразное изменение свойств. . . . . Если мы признаём наличие противоположных свойств — более или менее резко выраженных — между первым и последним элементом в каждом ряду, то мы не можем не допустить возможности существования такой точки равновесия, в которой эти изменения в свойствах элементов каждого ряда достигают среднего значения. Как правило, четвёртый элемент в каждом ряду обладает такими свойствами, которые мог бы проявлять элемент переходного характера. . . . . Поэтому в целях наглядности профессор Рейнольдс считает, что четвёртый элемент любого периода — например, кремний — можно поместить в вершину симметричной [[Продолжение примечания на следующей странице]]
разумеется, взять на себя смелость однозначно утверждать, что наши так называемые элементы возникли из единой первоматерии, но, на мой взгляд, у нас есть все основания полагать, что в общем итоге приведённые доказательства явно склоняются в пользу этого предположения".
В своих конкретных областях — таких как астрономия, физика и химия — индуктивная наука не прекращает робких попыток постичь тайны природы в их конечных проявлениях на нашем земном плане, но свои открытия в области (а) происхождения нашего феноменального мира и (б) способов формирования образующих вселенную тел она всё-таки совершает с явной оглядкой на времена Анаксагора и халдеев. Выстраивая свои космогонические гипотезы, наука вынуждена оборачиваться назад, черпая свои идеи из взглядов и систем древнейших философов, всегда опиравшихся на учения всемирной тайной доктрины в вопросах о первоматерии, её свойствах, функциях и законах, а потому разве нет у нас оснований надеяться на то, что недалёк тот день, когда наука выскажет более высокую оценку древней мудрости, чем она это делала до сих пор?
Без сомнения, оккультная философия может многому поучиться у современной точной науки, но, с другой стороны, и последняя выиграла бы во многих областях, и прежде всего в области космогонии, если бы переняла знания древних мудрецов. Например,
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] кривой, которая должна изображать для нас этот конкретный период, то есть то направление, в котором свойства ряда элементов изменяются с возрастанием их атомного веса".
Здесь автор должна чистосердечно признаться в своём полнейшем незнакомстве с современной химией и её загадками. Однако она довольно хорошо знакома с оккультным учением о соответствии типов и прототипов в природе и с принципом абсолютной аналогии как фундаментальным законом оккультизма. А потому она берёт на себя смелость высказать одно замечание, которое поддержит любой оккультист, хотя, скорее всего, оно и подвергнется осмеянию со стороны ортодоксальной науки. Указанный метод демонстрации периодичности в поведении элементов, вне зависимости от того, признан он химической наукой или находится всё ещё на положении гипотезы, является законом в оккультных науках. Каждый хорошо образованный оккультист отлично знает, что седьмой и четвёртый элемент ряда — возьмём ли мы семеричную цепь миров, семеричную ангельскую иерархию или семеричное строение человека, животного, растения или атома минерала — всегда седьмой и четвёртый элемент, говорим мы, в любых геометрически и математически однотипных продуктах неизменных законов природы играет отчётливую и особую роль в данной семеричной системе. Начиная со звёзд, мерцающих в небесной вышине, и кончая искрами, разлетающимися во все стороны от грубо устроенного дикарём костра в лесу, начиная с иерархий Дхиан Коганов и устройства их сущности, настроенной на понимание всего самого божественного и восприятие таких возвышенных сфер, о которых величайшие западные психологи не имеют и представления, вплоть до самых крошечных насекомых, какие только существуют в системе разнообразных видов природы — всё во вселенной, от миров до атомов, от великого до малого, в своей духовной и физической эволюции движется в цикличной и семеричной последовательности, показывая, что седьмой и четвёртый элемент (последний представляет собой поворотный пункт) ведут себя именно так, как показывает этот периодический закон атомов. Природа никогда не движется скачками. Поэтому У. Крукс в связи с этим отмечает, что он "далёк от мысли, будто пропуски в таблице Менделеева и в её графическом изображении (в диаграмме, показывающей эволюцию атомов) непременно означают, что в природе действительно существуют такие атомы, которые способны заполнить эти пробелы. На самом же деле пропуски эти могут означать лишь то, что в момент рождения этих элементов существовала просто потенциальная возможность формирования такого элемента, который мог бы занять это место". В ответ на эти слова оккультист мог бы уважительно заметить, что последняя гипотеза может быть справедлива лишь в той мере, в какой она не противоречит принципу семеричной организации атомов. Это единый закон и безошибочный метод, который всегда приведёт к успеху того, кто руководствуется им.
она могла бы лучше понять мистический, алхимический и трансцендентальный смысл существования множества тончайших, невесомых и невидимых, субстанций, заполняющих собой межпланетное пространство, таких субстанций, которые, пронизывая друг друга, выступают прямой причиной всех природных явлений, вызываемых (так называемой) вибрацией в нижних пределах бытия. Словом, только поняв реальную (а не гипотетическую) природу эфира (точнее акаши) и другие тайны, наука сможет наконец познать природу Сил. А ведь это та самая субстанция, против которой с бешеной яростью восстаёт материалистическая школа физиков, особенно во Франции[1] и которую, тем не менее, вынуждена защищать точная наука. Учёные не могут отвергнуть её раз и навсегда, ведь в таком случае им придётся, подобно современному Самсону, вместе с этой субстанцией разрушить и все устои Храма Науки и погибнуть самим под его обломками.
Все теории, согласно которым Силы не могут действовать вне и независимо от чистейшей и простейшей Материи, оказались ошибочными. Они не охватывают, да и не могут охватить собой, всю область явлений, и по этой причине многие научные данные оказались отвергнуты как ненаучные. "Эфир породил Звук", сказано в пуранах, и эти слова вызывают смех. Звук — это вибрации воздуха, поправляют нас. А что такое воздух? И мог ли бы он существовать вообще, не будь в пространстве особой эфирной среды, способной поддерживать на плаву его молекулы?
Всё дело в том, что материализм просто не в состоянии признать ничего, что могло бы существовать вне материи, так как вслед за признанием тончайшей невесомой Силы — как источника всех физических сил — должно было бы последовать и фактическое признание других разумных Сил, а это завело бы науку слишком далеко. В этом случае ей пришлось бы сделать следующий шаг и признать, что в человеке присутствует некая особая духовная мощь, причём действует она совершенно независимо от какой бы то ни было материи, известной физикам. Поэтому материалисты и полагают, будто, помимо гипотетического эфира пространства и грубых физических тел, всё звёздное и невидимое Пространство представляет собой одну лишь беспредельную пустоту в природе — слепую, не обладающую разумом, бесполезную.
Зададим теперь следующий вопрос: что собой представляет эта Космическая Субстанция и что нужно сделать для того, чтобы можно было, по крайней мере, предположить возможность её существования и вырвать у неё её секреты, получив тем самым право закрепить за ней определённое название? Насколько далеко продвинулась современная наука в познании этих секретов и что она делает для их объяснения? В последнее время у науки возникло новое увлечение, которое называется "небулярной теорией". Оно-то и поможет нам ответить на этот вопрос. Давайте посмотрим, что же из своих достижений может предъявить нам эта Небулярная Теория.
[1] Группа учёных-электриков только что выступила с письменным протестом против новой теории, выдвинутой видным профессором Боннского университета Р. Клаузиусом. О том, против чего направлен этот протест, можно судить уже по размещённой под ним подписи: "Жюль Бурден, от имени группы учёных-электриков, которая имела честь быть представлена профессору Клаузиусу в 1881 году и которая выступает с боевым кличем (cri de ralliement) "A bas l''Ether" — то есть "Долой эфир!". Даже эфир. Им, видите ли, больше по нраву всемирная пустота!
C некоторых пор в противовес эзотерической космогонии стали всё чаще приводить неясный фантом этой теории со всеми вытекающими из неё гипотезами. "Неужели же адепты ваши отрицают и это научнейшее из учений?" — спрашивают нас. "Частично да", — отвечаем мы, — "но убивают её объяснения самих же деятелей науки, так что адептам для отрицания уже ничего и не остаётся".
Для превращения науки в органичное целое требуется исследование не только физической, но и духовной и психической Природы. В противном случае всё будет так, как с анатомией человека, которую профаны издревле рассматривают лишь с точки зрения внешней стороны организма, не имея ни малейшего представления о его внутренней работе. Даже Платон, величайший философ своей страны, до своего посвящения высказывал неверную мысль о том, что жидкости якобы поступают в желудок через лёгкие. Подлинная наука, как выразился Г.Дж. Слэк, немыслима в отрыве от метафизики.
Да, туманности действительно существуют, но небулярная теория всё равно неверна. Любая туманность характеризуется тем, что образующие её элементы находятся в состоянии полной диссоциации. Она действительно состоит из газа, но — в ней присутствует также кое-что ещё, что не имеет отношения к газам в их известном сегодняшней науке состоянии. Кроме того, она действительно излучает собственный свет. И это всё. Те шестьдесят два "совпадения", которые перечисляет профессор Стивен Александер[1] якобы в подтверждение небулярной теории, легко разъясняются эзотерической наукой, но, поскольку мы пишем не астрономический труд, то здесь мы не станем заниматься их опровержением.
Лаплас и Фэй оказались ближе других к истине, но в нынешней теории мало что осталось от мыслей Лапласа, за исключением его самых общих рассуждений. А между тем, "в теории Лапласа", — говорит Джон Стюарт Милл, —
"нет ничего гипотетического. Она представляет собой образец строгой логической мысли, движущейся от каждого данного следствия к его предшествующей причине. Она предполагает только одно: если объект действительно существует, то он должен подчиняться всем тем законам, которые, как мы знаем, управляют и другими похожими на него земными объектами" ("System of Logic", p. 229).
Слова эти, исходящие от столь уважаемого логика, как Милл, могли бы иметь неоценимое значение, если бы только удалось доказать, что "земные объекты, похожие на" те небесные объекты, которые удалены от нас на расстояния туманностей, имеют с ними реальное, а не чисто внешнее, сходство.
Другим заблуждением, содержащимся в сегодняшней теории, является гипотеза о том, что все планеты некогда оторвались от Солнца и что все они
[1] См. "Smithsonian Contributions," xxi., Art. 1, pp. 79-97.
кость от костей его и плоть от плоти его[50], тогда как, с точки зрения оккультной науки, Солнце и планеты являются лишь единоутробными братьями, произошедшими из одной и той же туманности, но только процесс этот протекал не так, как описывает его современная астрономия.
Те многочисленные возражения против идеи однородности первоначальной рассеянной материи, которые высказываются некоторыми противниками современной небулярной теории на том основании, что все неподвижные звёзды имеют одинаковый состав, не затрагивают вопроса этой однородности вообще, а направлены лишь против рассматриваемой нами теории. Наша солнечная туманность, может быть, и не полностью однородна, а вернее сказать, она не может проявить собственную однородность перед глазами астрономов, хотя de facto остаётся однородной. Звёзды, на самом деле, весьма различаются между собой по своему материальному составу и даже проявляют наличие у себя таких элементов, которые совершенно неизвестны на Земле. Однако всё это нисколько не мешает первоматерии — то есть материи в том состоянии, в котором она появилась на этапе самой первой своей дифференциации, когда только что вышла из состояния лайя[1] — оставаться по сей день однородной, где бы она ни находилась: на гигантских ли расстояниях от земли в глубинах бесконечности или в местах, не столь далеко отстоящих от периферии нашей солнечной системы.
И наконец, учёные противники "небулярной теории" так и не выдвинули против неё ни одного достойного аргумента (невзирая на всю её ложность, а следовательно, и нелогичность, подрывающую гипотезу об однородности материи), способного выдержать критику. Из одной ошибки следует другая. Ложная посылка естественно приводит и к ложному заключению, хотя неверный вывод не всегда говорит об ошибочности посылки силлогизма. Поэтому можно оставить пока в стороне все второстепенные вопросы и считать сделанные на основе спектров и их линий выводы чисто предварительными, а физическая наука пусть займётся задачей детальной разработки всех этих вопросов. Главная задача оккультиста связана с Душой и Духом Космического Пространства, а вовсе не с их иллюзорным отображением и поведением. Задачей же официальной физической науки является анализ и исследование его внешней кожуры — Ultima Thule[51] вселенной и человека, как полагает материализм.
C последним оккультизм не имеет ничего общего. Оккультная космогония готова иметь дело и идти на приемлемые компромиссы только с теориями, выдвинутыми такими мыслителями, как Кеплер, Кант, Эрстед и Сэр У. Гершель, то есть с убеждёнными сторонниками существовании духовного мира. Но по своим взглядам эти физики резко отличаются от представителей современной научной мысли. Кант и Гершель размышляли не только о нынешнем состоянии вселенной, но и о её происхождении и конечной судьбе, рассматривая эти вопросы гораздо глубже — с точки зрения философии и психики, в то время как сегодняшние космология и астрономия отказываются от любых попыток исследовать тайны бытия. И результат налицо: полный провал и неразрешимые противоречия как в данной теории, так и в тысяче и одной разновидности других суждений, называемых почему-то научными теориями.
Небулярная гипотеза, включающая в себя теорию существования
[1] Находящегося за нулевой линией действия.
первоматерии, рассеянной в состоянии туманности, как всем известно, далеко не новость в астрономии. Ещё представитель ионийской школы Анаксимен разработал учение, согласно которому небесные тела образовались путём постепенного сгущения изначальной пракосмической материи, которая обладала почти отрицательным весом и была рассеяна по всему пространству в исключительно сублимированном состоянии.
Тихо Браге, считавший Млечный Путь скоплением эфирной субстанции, предположил, что новая звезда, появившаяся в созвездии Кассиопея в 1572 году, образовалась именно из этой материи ("Progymnasmata", p. 795). Также и считал Кеплер, утверждая, что возникшая в 1606 году звезда сформировалась из эфирной субстанции, заполняющей вселенную ("De stella nova in pede Serpentarii", p. 115). Этим самым эфиром он объяснял и свечение вокруг луны, которое он наблюдал во время полного солнечного затмения в Неаполе в 1605 году (C. Wolf, "Hypotheses Cosmogoniques"). А ещё позже, в 1714 году, заявил о существовании самосветящейся материи и Галлей ("Philosophical Transactions"). Наконец, в 1811 году журнал "Philosophical Transactions" опубликовал знаменитую гипотезу, выдвинутую выдающимся астрономом Сэром У. Гершелем, о трансформации туманностей в звёзды (см. "Philosophical Transactions", за 1811 год, с. 269 и след.), после чего небулярная теория получила признание со стороны нескольких королевских академий.
В сборнике "Пять лет теософии" помещена статья под заглавием "Отрицают ли адепты небулярную теорию?" Ответ на этот вопрос сформулирован в ней следующим образом:
"Нет, они не отрицают ни её общих положений, ни частичной справедливости научных гипотез. Они указывают лишь на незавершённость этой концепции и полную ошибочность многих так называемых "лопнувших" старых теорий, которые на протяжении последнего века стремительно возникали одна за другой".[52]
В то время этот ответ окрестили "уклончивым". Столь глубокое неуважение к официальной науке, заявляли нам, могло быть оправдано лишь в том случае, если бы взамен ортодоксальных рассуждений нам была представлена какая-то новая теория, более полная и всесторонне обоснованная. В ответ на это мы можем сказать лишь одно: нет никакого смысла выдвигать частные теории в отношении вещей, которые образуют единую и последовательную систему и которые в отрыве от основной части учения неизбежно утратят свою живую связность, а значит, ничем не помогут этим отдельным исследованиям. Для того чтобы по достоинству оценить отношение оккультистов к небулярной теории и признать его справедливость, необходимо изучить систему эзотерической космогонии во всей её целостности. Но время пока не пришло просить астрономов признать существование фохата и божественных Строителей. Даже бесспорно верные и не содержащие в себе ничего "сверхъестественного" догадки Сэра У. Гершеля относительно того, что "огненной сферой" солнце называют (возможно) лишь метафорически, равно как и его более ранние высказывания о природе того, что теперь получило название теории ивовых листьев Насмита, привели к тому, что этот самый выдающийся из всех астрономов
стал вызывать насмешливые улыбки у других, гораздо менее даровитых его коллег, которые увидели и продолжают видеть в его идеях лишь "плод причудливого воображения". Прежде чем открывать астрономам эзотерическую систему целиком и ожидать от них её должной оценки, они должны будут вернуться к некоторым из этих "устаревших идей", причём не только к идеям Гершеля, но и к грёзам древних индусских астрономов. Кроме того, им придётся отказаться и от собственных теорий, которые не становятся более "истинными" лишь от того, что появились в течение каких-то 80 последних лет, а не тысячелетия назад, как учения индусов. И, прежде всего, им придётся отказаться от идеи твёрдости и горения Солнца. Да, оно "пылает", и с этим никто не спорит, но оно не "горит".
Далее, в связи с высказанным У. Гершелем предположением об "объектах", которые он называл "ивовыми листьями", мы заявляем, что они представляют собой непосредственные источники солнечного света и теплоты. Правда, эзотерическое учение не разделяет его точку зрения на то, что "объекты" эти представляют собой "организмы, обладающие природой жизни", поскольку солнечные "Сущности" вряд ли могут быть видимы в телескоп. Но тем не менее, оккультное учение утверждает, что вселенная целиком заполнена подобными "организмами", которые наделены сознанием и обладают большей или меньшей силой воздействия на нас в зависимости от того, насколько близко они находятся к нашему плану сознания или удалены от него.
Наконец, этот великий астроном совершенно прав, когда, размышляя над природой этих предполагаемых "организмов", он говорит, что "мы даже не догадываемся о способности жизненной силы порождать одновременно теплоту, свет и электричество". Рискуя стать посмешищем для физиков всего мира, оккультисты заявляют, что все известные учёным "Силы" происходят из Витального Начала, совокупной единой жизни всей нашей солнечной системы — и эта "жизнь" представляет собой частичку, а вернее один из аспектов Единой Вселенской жизни.
В упомянутой выше статье журнала "Theosophist" от имени адептов было сказано, что
"достаточно составить краткий перечень того, чтó изучающие солнце физики ещё не знают, чтобы понять, как они по-прежнему далеки от ясного понимания строения и полной природы небесных тел"[53].
Поэтому вслед за авторами статьи мы заявляем, что проще всего мы сможем определить своё отношение к современной небулярной теории, если изложим здесь факты, которые окажутся диаметрально противоположными тому, что утверждается в этой теории сегодня.
Итак, о чём говорится в этой теории?
Если суммировать все те гипотезы, о которых мы сказали выше, то становится ясно, что теория Лапласа — к тому же, искажённая до неузнаваемости — была неудачна с самого начала. Он сразу вводит следующий постулат: в Космосе существует материя, находящаяся в состоянии рассеянной туманности, "столь тонкой, что о её наличии невозможно даже догадываться". Но, за исключением попытки объяснить образование одной только нашей крошечной солнечной системы, он не делает никаких других попыток разгадать тайну бытия.
Следовательно, независимо от того, согласны мы с его теорией или нет, мы можем констатировать лишь одно: он отодвинул нас от решения первоочередных проблем космологии ещё чуть дальше. Лаплас не даёт ответа ни на один из этих вечных вопросов — "откуда взялась сама материя? откуда взялся тот эволюционный импульс,
который побуждает её то к сгущению, то к растворению в цикличной повторяемости? откуда эта поразительная симметричность и упорядоченность, с которыми выстраиваются и группируются друг с другом первоатомы?" Всё, что мы видим в его теории, — это лишь контуры каких-то, вероятно, более широких принципов, лежащих в основе всего актуального процесса. Ну, и что же такого важного говорит его знаменитая теория по поводу указанного процесса? Что же такого удивительно нового и оригинального он сказал, чтобы, по крайней мере, основы его теории сегодня могли быть положены в фундамент небулярной теории? Вот что нам удалось собрать из различных астрономических сочинений по этому вопросу.
Лаплас полагал, что вследствие сгущения атомов первотуманности, происходившего по "закону" притяжения, возникла газообразная или, возможно, отчасти сжиженная масса, которая затем обрела вращательное движение. С увеличением скорости этого вращения она приняла форму тонкого диска. Наконец, когда центробежная сила преодолела силу сцепления, произошёл отрыв гигантских колец от периферии вращающейся раскалённой массы, и под действием (как считается) силы притяжения они неизбежно должны были сгуститься, образовав сфероидальные тела, которые неизбежно должны были и дальше оставаться на той же орбите, на которой ранее находилась та внешняя зона массы, от которой они оторвались. ("Лаплас полагал, что и внутренние, и внешние участки этого кольца должны были вращаться с одинаковой угловой скоростью, что было бы справедливым, если бы это происходило в твёрдом кольце, но, как следует из принципа равных площадей, внутренние участки должны были вращаться быстрее, чем внешние"[54]).[1] Скорость вращения внешних участков в каждой рождающейся планете, говорит он, была больше, чем внутренних, и поэтому будущая планета начинает вращаться вокруг своей оси. Самые плотные тела отрываются в последнюю очередь, и, наконец, на первоначальном этапе своего образования отделившиеся тела также выделяют из себя один или несколько спутников . . . Описывая процесс этого отрыва и образования из колец планет, Лаплас пишет:
"Почти каждое кольцо паров должно было разорваться на бесчисленное количество отдельных масс, которые, двигаясь примерно с одинаковой скоростью, должны были вращаться вокруг Солнца, держась на одном и том же расстоянии от него. Эти массы должны были принять сфероидальную форму, а их вращение вокруг своей оси должно было происходить в том же направлении, в каком они обращались вокруг Солнца, поскольку внутренние молекулы (те, что находились ближе к Солнцу) должны были обладать меньшей действительной скоростью, чем внешние. Таким образом, должно было образоваться столько же планет в парообразном состоянии. Но если у одной из них оказывалось достаточно сил, чтобы притянуть к себе одну за одной все другие к своему центру, то это парообразное кольцо должно было бы таким образом превратиться в единую сфероидальную парообразную массу, обращающуюся вокруг Солнца, при этом её вращение вокруг своей оси происходило в том же направлении, что и её обращение вокруг Солнца. Чаще всего происходило именно последнее, но наша солнечная система предоставляет нам и первый случай в виде четырёх малых планет, движущихся между Юпитером и Марсом".
"Поразительную смелость этой
[1] См. "World-Life". Профессор Уинчел указывает на множество ошибок, допущенных Лапласом в его теории. Но, будучи геологом, он и сам небезупречен в своих "астрономических выводах".
гипотезы" могут отрицать лишь единицы, но вместе с тем нельзя не признать, что из неё следует и несколько неразрешимых проблем. Почему, например, спутники Нептуна и Урана движутся по своим орбитам в противоположном от остальных планет направлении и почему Венера, хотя и находится ближе к Солнцу, чем Земля, отличается от последней меньшей плотностью? Почему и более удалённый от Солнца Уран также более плотен, чем Сатурн? Что является причиной такого разнообразия в наклоне осей и орбит у предполагаемых потомков центрального тела? Откуда такое поразительное многообразие в наблюдаемой величине планет? Отчего спутники Юпитера в 0,288 раза плотнее самой планеты? Почему до сих пор не удаётся найти объяснения для явлений, связанных с метеорами и кометами? Вот что об этом говорит один из Учителей:
"Они (оккультисты — Е.П.Б.) считают, что возникшая на Западе центробежная теория не в состоянии описать весь круг явлений. Сама по себе она не может ни объяснить того, почему планеты принимают форму сплюснутого сфероида, ни решить очевидных проблем, связанных с относительной плотностью ряда планет. В самом деле, каким образом расчёты центробежной силы могут объяснить нам, почему Меркурий, у которого один полный оборот вокруг своей оси, как сообщают нам, "происходит примерно втрое медленнее, чем у Земли, а примерная плотность всего на четверть превышает земную", имеет полярное сжатие в десять раз большее, чем у Земли? Опять же, почему Юпитер, экваториальное вращение которого, как говорят, "происходит в двадцать семь раз быстрее, а плотность составляет всего-навсего одну пятую от земной", имеет полярное сжатие в семнадцать раз большее, чем у Земли? Или почему Сатурн, где скорость вращения, необходимая для преодоления центробежной силы, в экваториальной области в пятьдесят пять раз превышающую ту же силу на Меркурии, имеет полярное сжатие, всего лишь втрое большее, чем у Меркурия? В довершение всех указанных выше противоречий нас заставляют поверить в Центральные Силы, о которых толкует современная наука, даже в том случае, когда утверждается, что экваториальная материя Солнца, где центробежная скорость в четыре раза выше той, что присутствует в экваториальной области Земли, и где гравитация в целых четыре раза меньше, чем в экваториальной области Земли, не проявляет никакой тенденции к выпячиванию на солнечном экваторе и не вызывает никакого сплющивания у полюсов солнечной оси. Проще говоря, плотность Солнца, на которую воздействует центробежная сила, в четыре раза меньше плотности Земли, и при этом там не существует никакого полярного сжатия вообще! Мы видим, что подобное возражение уже высказывалось целым рядом астрономов, но вопрос этот так и не получил удовлетворительного объяснения, насколько это известно "Адептам".
Вот почему они (Адепты — Е.П.Б.) полагают, что со стороны выдающихся деятелей западной науки, не знающих. . . . . практически ничего ни о материи комет, ни о природе центростремительных и центробежных сил, ни о природе туманностей, ни о физическом строении Солнца, звёзд и даже Луны, было бы неразумным говорить с характерной для них уверенностью о том, что "центральная масса Солнца" заставляет кружиться в пространстве всё на свете: планеты, кометы и т.д. и т.д. . . . Мы утверждаем, что оно (Солнце — Е.П.Б.) излучает из себя одно лишь жизненное начало,
Душу этих тел. Оно отдаёт и получает его обратно, действуя в нашей солнечной системе подобно "Мировому Жизнедателю" . . . в бесконечности пространства и в Вечности, а солнечная система является в той же мере микрокосмом единого Макрокосма, в какой микрокосмом выступает и человек по отношению к его собственному малому Солнечному Космосу".[1]
Все космические и земные элементы обладают одной важной сущностной способностью: они порождают внутри себя упорядоченные и взаимосогласованные серии результатов, последовательную цепочку причин и следствий, что служит неопровержимым доказательством того, что они либо одушевлены каким-то внешним или внутренним разумом, либо скрывают его внутри собственного проявленного покрова или за ним. Оккультизм не отрицает несомненности механического происхождения вселенной, он лишь говорит об абсолютной необходимости присутствия того или иного рода механиков за этими элементами (или внутри них), и это является непреложным догматом у нас. Космос и всё, что в нём есть, были построены вовсе не благодаря случайной помощи атомов Лукреция, который сам-то знал об этом гораздо больше. Сама природа опровергает эту теорию. Небесное пространство, содержащее в себе такую тончайшую материю, как эфир, само по себе никогда не откроет нам тайны обычного движения сонмов небесных тел — и закон притяжения здесь нам не поможет. И хотя совершенная согласованность их перемещений друг относительно друга ясно указывает на наличие некой механической причины в Природе, Ньютон, больше, чем кто-либо другой, имевший право доверять собственным умозаключениям и мнениям, был, тем не менее, вынужден оставить всякую надежду объяснить одними лишь законами известной природы и её материальных сил тот первоначальный импульс, что был сообщён миллионам небесных тел. Он прекрасно видел тот рубеж, который отделяет сферу действия сил природы от сферы действия тех Разумов, которые упорядочили эти непреложные законы и привели их в действие. И если уж даже такой человек, как Ньютон, вынужден был оставить свою надежду, то кто из сегодняшних материалистов-пигмеев имеет право сказать о себе: "Я знаю лучше"?[55]
Для того чтобы теория космогонии предстала во всей своей полноте и ясности, необходимо начать её изложение с Первосубстанции, рассеянной по всему беспредельному Пространству — пространству наделённой разумом божественной Природы. Эта субстанция, очевидно, представляет собой Душу и дух, синтез и седьмой принцип всего проявленного Космоса. А духовным упадхи ей служит шестой принцип, её сосуд-носитель, который можно было бы назвать физической первоматерией, но природа её никогда не будет доступна нашим обычным ограниченным органам чувств. Конечно, любой астроном, особенно если он наделён богатым воображением, может легко выстроить собственную теорию происхождения вселенной из хаоса, просто применив к ней принципы механики. Но такая вселенная по отношению к своему учёному человеку-творцу неизменно будет оказываться в роли чудовища Франкенштейна. Она бесконечно будет заводить его в тупик. Опора на одни только механические законы никогда не выведет мыслителя за пределы объективного мира и никогда не откроет человечеству тайну начала и конца Космоса. Вот куда
[1] См. "Five Years of Theosophy" ("Пять лет теософии"), pp. 249-250[56]. Art. "Do the Adepts deny the Nebular Theory? ("Отрицают ли Адепты небулярную теорию?")"
завела науку небулярная теория. По крупному счёту, эта теория — близнец теории эфира, и обе они появились на свет по необходимости: одна для объяснения процесса передачи света, а другая — для понимания происхождения солнечных систем. В связи с ними возникает вопрос: каким образом одна и та же однородная материя[1] могла, следуя законам Ньютона, образовать небесные тела — солнце, планеты и их спутники — которые подчиняются одним и тем же принципам движения, но при этом образованы из разнородных элементов?
Помогла ли небулярная теория решить эту проблему хотя бы применительно к так называемым неживым и материальным телам? На этот вопрос мы должны решительно ответить: нет. Далеко ли она продвинулась вперёд с 1811 года, когда статья Сэра У. Гершеля, впервые сообщившая публике данные наблюдений и доказывавшая существование небулярной материи, заставила "ликовать от радости" славных "сынов" Королевского общества? С тех пор было сделано одно ещё более выдающееся открытие, которое позволило с помощью спектрального анализа проверить и подтвердить догадку Сэра У. Гершеля. Лапласу для доказательства идеи поступательного развёртывания и развития мира требовалось какое-то первобытное "мировое вещество". Так вот оно, это "вещество", как оно понималось две тысячи лет тому назад.
"Мировое вещество" (теперь оно называется туманностью) было известно с глубочайшей древности. Как учил Анаксагор, получившаяся в результате дифференциации смесь разнородных субстанций оставалась неподвижной и неорганизованной до тех самых пор, пока наконец "Ум" (а мы бы сказали, совокупность Дхиан Коганов) не приступил к работе над ней и не сообщила ей движение и порядок (Аристотель, "Физика", VIII, 1). Эта теория теперь принимается лишь в своей первой части, а всё то, что касается участия какого-либо "Ума", отвергается. Как показывает спектральный анализ, туманность существует исключительно в виде газа и светящихся паров. Является ли всё это действительно первобытной небулярной материей? Согласно данным спектра, говорят нам, именно таково физическое состояние материи, испускающей космический свет. Разрешаемые и неразрешаемые туманности показывают совершенно разные спектры. Так, спектр последних показывает, что их физическое состояние является состоянием пылающего газа или пара. Светлые линии спектра одной из туманностей указывают на наличие в ней водорода, а также других материальных субстанций, как известных, так и неизвестных сегодня науке. То же характерно и для атмосфер Солнца и звёзд. Из этого можно прямо заключить, что звёзды образуются в процессе сгущения туманности, а значит, даже имеющиеся на земле металлы
[1] Если бы с учётом уровня сегодняшних знаний астрономы просто придерживались гипотезы Лапласа, объясняющей образование всего лишь планетарной системы, то, возможно, со временем они и пришли бы к чему-то, похожему на истину. Но дело в том, что существуют две стороны одной общей проблемы: одна касается образования вселенной, то есть формирования солнц и звёзд из первоматерии, а другая — появления планет вокруг своего солнца. Они описывают совершенно разные явления природы, что признаётся самой же наукой. Эти явления происходят на противоположных полюсах бытия.
образовались в ходе сгущения водорода или какой-то другой первобытной материи, возможно, древней родственницы "гелия" или какого-то пока неизвестного науке вещества. Это не противоречит оккультным учениям. Вот эту-то проблему и пытается решить химия, и рано или поздно она добьётся успеха, когда окажется перед необходимостью согласиться с эзотерическим учением. Но, когда это случится, по небулярной теории в её теперешнем виде будет нанесён смертельный удар.
Между тем, астрономия, желая считаться точной наукой, никак не соглашается признать нынешнюю теорию происхождения звёзд (хотя её по-своему признаёт оккультизм, описывая, правда, этот процесс иначе), поскольку астрономия не располагает ни одним физическим доказательством этой теории. Астрономия могла бы опередить химию и найти необходимые подтверждения, если бы ей удалось доказать, что любая планетарная туманность даёт спектр, состоящий из трёх-четырёх светлых линий, что она постепенно сгущается и превращается в звезду, спектр которой уже сплошь состоит из тёмных линий. Однако "разнообразие туманностей, даже самих их форм, — это ещё одна из загадок астрономии. Имеющиеся на сегодняшний день данные наблюдений относятся к слишком узкому отрезку времени и носят слишком неопределённый характер, а потому и не позволяют нам сделать какие-либо уверенные выводы" (см. "Cosmogonical Hypotheses of Wolf")[57].
Изобретение спектроскопа открыло перед его адептами новые чудесные возможности, позволившие, однако, им обнаружить всего лишь один-единственный случай подобного превращения звезды, но даже этот случай показывал картину, прямо противоположную тому, что требовалось для подтверждения небулярной теории, а именно: сама звезда превращалась в планетарную туманность. По сообщению журнала "The Observatory" (т. I., с. 185), временная звезда, появившаяся в созвездии Лебедя в ноябре 1876 г. и обнаруженная Дж.Ф.Дж. Шмидтом, давала спектр, состоящий из очень светлых линий. Её непрерывный спектр и большинство линий постепенно исчезли, оставив после себя лишь одну-единственную светлую линию, которая совпадала с зелёной линией туманности.
Хотя указанная метаморфоза и не противоречит гипотезе небулярного происхождения звёзд, но этот единственный случай не имел никакого отношения к каким бы то ни было наблюдениям вообще, тем более к прямым. То, что тогда произошло, могло иметь совершенно другие причины. Поскольку астрономы склоняются к мысли о том, что наши планеты в конце концов упадут на Солнце, то почему бы нам не предположить, что эта звезда вспыхнула в результате столкновения с упавшими на неё планетами или, как многие предполагают, в результате её сближения с кометой? Но, так или иначе, единственный известный с 1811 года случай трансформации звезды говорит не в пользу небулярной теории. Более того, в вопросе об этой теории, как и во всех других вопросах, астрономы далеко не единодушны.
Первым, кто в нашу эпоху, но задолго до Лапласа, выдвинул гипотезу возникновения планет и их спутников в недрах Солнца, стал Ж. Бюффон, который был поражён единообразием движения планет.
Не теряя времени даром, он для пользы дела тотчас придумал особую комету, которая, столкнувшись по касательной с Солнцем, должна была в результате этого мощного удара вырвать из него часть материи, достаточной для образования планет. Лаплас воздал должное идее "кометы" в своём "Изложении системы мира" ("Exposition du Systeme du Monde", Note VII). Но идея эта уже была подхвачена и даже усовершенствована в концепции альтернативной эволюции планет из центральной массы Солнца. Однако она явно не отвечала на вопрос о том, чтó повлияло на характер движения видимых планет — и потому имела ровно то же отношение к реальности, как и явление Моисея на луне.
Но и нынешняя теория представляет собой не что иное, как ещё одну разновидность систем, разработанных Кантом и Лапласом. И тот, и другой исходили из того, что в начале всех вещей вся та материя, которая сегодня входит в состав планетарных тел, была рассеяна в пространстве солнечной системы — и даже дальше. Эта туманность отличалась крайне слабой плотностью, но в ходе постепенного сгущения, благодаря механизму, который так до сих пор никто и не объяснил, она образовала все тела наших систем. Такова небулярная теория в её изначальном виде — неполный, хотя и верный, отзвук Тайного учения, одна краткая глава в огромном томе мировой эзотерической космогонии. А кроме того, обе эти системы — и Канта, и Лапласа — резко отличаются от теперешней теории, изобилующей противоречивыми частными теориями и фантастическими гипотезами.
Как говорят Учителя,
"Сущность материи комет (и той, что образует звёзды — Е.П.Б.) не имеет ничего общего ни с одной из тех химических или физических характеристик, которые известны сегодня западной науке . . . Если спектроскоп показал возможное сходство (вследствие химического воздействия земного света на поступающие на землю лучи — Е.П.Б.) между земной и звёздной субстанцией, то особый химический процесс, происходящий на телах пространства, которые находятся на различных уровнях развития, так и не был обнаружен, да и не было доказано, что он аналогичен тем процессам, которые мы наблюдаем на нашей собственной планете"[58].
Практически то же самое говорит и У. Крукс в вышеприведённом фрагменте его лекции "Элементы и метаэлементы".
Как отмечает Ш. Вольф,[1]
"Самое большее, что небулярная гипотеза могла бы предъявить в свою пользу вместе с У. Гершелем, — это существование планетарных туманностей, находящихся в различной степени сгущения, и наличие спиральных туманностей с ядрами сгущения, расположенными на периферии и в центральной области.[2] Но, по сути дела, нам пока не удаётся понять, что именно связывает туманности со звёздами, а отсутствие прямых наблюдений не позволяет нам установить это, даже если исходить из аналогии их химического состава".
Совершенно очевидно, что даже если бы деятели науки закрыли глаза на
[1] Сотрудник института, астроном обсерватории, Париж, "Космогонические гипотезы" ("Les Hypothèses Cosmogoniques").
[2] Однако спектры этих туманностей пока не подвергались анализу, поэтому ссылаться на них можно будет лишь после обнаружения в них светлых линий.
все те трудности, которые представляет для них это явное разнообразие и несходство в материальном составе туманностей, и всё-таки согласились с древними учёными в том, что искать источник происхождения всех видимых и невидимых небесных тел необходимо в едином изначальном однородном мировом веществе, в своего рода перво-протиле,[1] то это не вывело бы их из сегодняшнего тупика. До тех пор, пока они не признают, что наша нынешняя видимая вселенная — это всего лишь грубое тело, стхула-шарира, семеричного Космоса, перед ними будет маячить другая проблема, особенно если они рискнут утверждать, что видимые сегодня небесные тела образовались в результате сгущения этой единой первоматерии. Ведь даже простое наблюдение ясно показывает, что те процессы, которые привели к образованию нынешней вселенной, по своей сложности превосходят всё, что охватывает собой эта теория.
Прежде всего, существуют два различных класса неразрешаемых туманностей, — о чём говорит сама же наука.
Увидеть разницу между ними с помощью телескопа невозможно, но это существенное различие в их физическом составе[2] может показать и действительно показывает спектроскоп.
"Одни из них", — пишет Вольф, — "имеют спектр, состоящий из трёх-четырёх ярких линий, а другие — непрерывный спектр. Первые находятся в газообразном состоянии, а вторые образованы из пылеобразной материи. Первые должны образовывать самую настоящую атмосферу: именно к ним и должна относиться солнечная туманность Лапласа. Последние же формируют сгущения частиц, которые можно считать самостоятельными, и вращение их подчиняется законам
[1] Тот "протил", о котором говорит У. Крукс, не должен рассматриваться как первичное вещество, из которого выткали нашу солнечную систему Дхиан Коганы в соответствии с непреложными законами природы. Этот протил — даже не начальная первоматерия (prima-materia) Канта, которая, по словам этого великого мыслителя, была полностью потрачена на формирование миров и потому больше не существует в рассеянном состоянии. Он представляет собой переходную фазу в цикле дифференциации космической субстанции из её нормального недифференцированного состояния. А значит, протил — это определённый аспект, принимаемый материей на полпути к полной объективности.
[2] "Вопрос разрешаемости туманностей порой трактуется чересчур прямолинейно и в полном противоречии с идеями, высказанными блестящим экспериментатором, много работавшим со спектрами этих созвездий, — У. Хаггинсом. Любая туманность, в спектре которой содержатся одни только яркие линии, является газообразной, а следовательно, считается неразрешаемой, а любая туманность с непрерывным спектром должна разрешаться в звёзды при наличии инструмента достаточной мощности. Такой подход противоречит одновременно и полученным результатам, и спектроскопической теории. Туманности Лиры, Гантель, центральная область туманности Ориона выглядят, как разрешаемые, но показывают спектр из ярких линий, а туманность Гончих Псов является неразрешаемой, однако даёт непрерывный спектр. Это происходит из-за того, что спектроскоп сообщает нам данные лишь о физическом состоянии материи звёзд, но ничего не говорит о тех формах, в которых происходит её скопление. Любая туманность, образованная из газообразных глобул (или даже из ядер, слабо светящихся и окружённых плотной атмосферой) нам даст спектр, состоящий из линий, но, тем не менее, будет всё равно разрешаемой — именно в таком состоянии, по-видимому, и находится область Хаггинса в туманности Ориона. Любая туманность, образованная из твёрдых или флюидических частичек и находящаяся в раскалённом состоянии, то есть самое настоящее облако, даст непрерывный спектр, но будет неразрешаемой" (Ш. Вольф, "Космогонические гипотезы").
внутреннего веса: таковы туманности, о которых говорят Кант и Фэй. Выполненные наблюдения позволяют нам отнести и первые, и вторые ко времени возникновения мира планет. Но, когда мы пытаемся ещё дальше углубиться во времени и дойти до первоначального хаоса, из которого и образовалась вся совокупность небесных тел, то мы, в первую очередь, должны найти объяснение факту существования этих двух классов туманностей. Если бы первоначальный хаос представлял собой какой-то холодный светящийся газ,[1] то мы могли бы понять, как в процессе притяжения возникло сжатие, которое нагрело его и заставило светиться. Мы должны объяснить сгущение этого газа до состояния раскалённых частиц, наличие которых и показывает нам в ряде туманностей спектроскоп. Если первоначальный хаос действительно состоял из таких частиц, то почему тогда одни их массы перешли в газообразное состояние, а другие остались в своём первоначальном состоянии?. . . . "
Таковы вкратце возражения и проблемы, мешающие согласиться с небулярной теорией, в изложении французского мыслителя, который, заключая эту интересную главу своей книги, приходит к следующему выводу: —
"Первая сторона космогонической проблемы — то есть что собой представляет материя первоначального хаоса и каким образом из неё возникли солнце и звёзды? — так по сей день и остаётся в области романтики и чистейшей фантазии".[2]
Если таково последнее слово науки на эту тему, то куда ещё можем мы обратиться, чтобы узнать, к каким выводам мы должны прийти на основании небулярной теории? Что это за теория вообще? О чём она говорит, никто, по-видимому, не может сказать с полной уверенностью. А вот то, о чём она не говорит, мы узнаём от весьма эрудированного автора[59] книги "Мировая жизнь" ("World-Life"). Он пишет следующее: —
(I) Это не теория эволюции вселенной, . . . а главным образом (и всего лишь — Е.П.Б.) объяснение различных явлений, связанных с происхождением солнечной системы, а побочно и попытка обнаружить взаимосвязь между главными явлениями, происходящими в пространстве звёзд и туманностей — в тех пределах, в какие мог проникнуть человеческий взор.
(II) Она не учитывает значения комет в том самом эволюционном процессе, в результате которого образовалась солнечная система" (эзотерическая же доктрина это учитывает, поскольку "включает кометы в формы космического бытия, связанные с ещё более ранними этапами образования туманностей", а поэтому и отдаёт им главную роль в формировании всех миров — Е.П.Б.).
(III) "Она не отрицает наличия предыстории у светящегося огненного тумана — (второго этапа эволюции, согласно Тайной Доктрине — Е.П.Б.) . . . и не претендует на постижение абсолютного начала вещей". Она даже
[1] См. Станцу III, в которой говорится о "Свете, или холодном Пламени", а также комментарий № 8, где объясняется, что "мать" (Хаос) представляет собой холодный Огонь, холодное Сияние, бесцветное, бесформенное и лишённое каких бы то ни было качеств. В приведённом комментарии говорится: "Движение — это Единое Вечное Есть, содержащее в себе потенциальности для любых качеств в манвантарных мирах".
[2] См. C. Wolf, "Hypothèses Cosmogoniques", 1886.
допускает, что этот "огненный туман мог ещё раньше находиться в холодном, не светящемся и невидимом состоянии . . . "
(IV) И наконец: "она заявляет не об открытии начала всех вещей, а лишь пытается описать один из периодов истории материи" . . . предоставляя "философам и богословам полную свободу действий в поиске начальных состояний бытия".[1]
Но и это ещё не всё. Даже величайший философ Англии, Герберт Спенсер, восстал против этой фантастической теории, отметив, что (а) ею "не разрешается проблема бытия"; (б) небулярная теория "не объясняет происхождения рассеянной материи" и (в) "небулярная гипотеза (в своём сегодняшнем виде) предполагает наличие Первопричины".[2]
Последнее — это, боимся, уже чересчур для наших нынешних физиков. Так что, по-видимому, эта бедная "гипотеза" вряд ли может рассчитывать на поддержку и помощь даже со стороны метафизиков.
Учитывая всё это, оккультисты полагают, что у них есть право представить свою философию, с каким бы непониманием она ни сталкивалась и каким бы гонениям ни подвергалась в наши дни. И они утверждают, что эта неудавшаяся попытка учёных открыть истину всецело связана с их материалистическими взглядами и презрением к трансцендентальным наукам. Но хотя, как и прежде, учёные умы нашего века остаются далеки от истинного и точного понимания Эволюции, всё же остаётся какая-то надежда на будущее, тем более, что слабый свет этой надежды исходит от ещё одного замечательного учёного.
В статье "Последние исследования в области жизни мельчайших организмов" ("Recent Researches in Minute Life"), вышедшей в журнале "Popular Science Review" под авторством Г.Дж. Слэка, члена лондонского Геологического общества и секретаря Королевского общества микроскопических исследований, говорится:
"Все науки, от физики до химии и физиологии, явно тяготеют к созданию некоего единого учения об эволюции и развитии, в котором приводимые дарвинизмом факты составят лишь одну его часть, но о том, в каком виде это учение окончательно предстанет перед нами, сегодня трудно да и, пожалуй, невозможно судить, и вряд ли ум человеческий справится с этой задачей до тех пор, пока не будет сделан новый шаг вперёд в области не только физических, но и метафизических исследований" (т. XIV, с. 252).
Что ж, это неплохой прогноз. Возможно, действительно наступит тот день, когда учение Ч. Дарвина и Г. Спенсера о "естественном отборе" в окончательном и переработанном виде займёт своё место в качестве лишь небольшой части нашего восточного учения об эволюции, которое представляет собой эзотерическое изложение учений Ману и Капилы.
[1] См. "World-Life," p. 196.
[2] См. "Westminster Review", XX, July 27, 1868.
Таково, стало быть, последнее слово физической науки на нынешний 1888 год. С помощью механических законов ей никогда не удастся доказать однородность первоматерии — разве только дедуктивно да и то лишь в том случае, когда у неё не останется никакого другого выхода, как, например, это произошло в случае с эфиром. Современная наука чувствует себя уверенно только на своей территории, только в своих собственных владениях, в физических границах солнечной системы, но то, что простирается за ними, всё, каждая частичка материи, отличается от той материи, которую наука знает сегодня, так как материя там находится в таких состояниях, которые науке даже не под силу представить. Та материя, пребывая в подлинно однородном состоянии, находится за пределами возможностей человеческого восприятия, если это восприятие связано с пятью обычными чувствами. Её воздействие мы ощущаем на себе лишь благодаря тем разумам, которые сами являются результатами дифференциации этой первоматерии и которых мы называем Дхиан Коганами, а в трудах герметиков они именуются "Семью Правителями". Именно их Пэмандр ("Божественная Мысль") и называет Созидательными Силами, а Асклепий — "Богами Небесными". Это та самая материя — подлинная первосубстанция, ноумен всей известной нам "материи", — в существование которой вынуждены были поверить даже некоторые астрономы, отчаявшись в возможности когда-либо найти ответ на вопросы о причинах вращения, тяготения и происхождения всех механических законов — ибо объяснение всех этих вопросов станет возможным лишь тогда, когда наука признает существование этих Разумов.
В упомянутой выше работе Вольфа,[1] посвящённой проблемам астрономии, автор всецело поддерживает теорию Канта, которая, если не в общем своём виде, то, по крайней мере, в отдельных аспектах, чрезвычайно напоминает некоторые эзотерические учения. В ней нам представлена картина мировой системы, возрождающейся из пепла, проходящей стадию туманности, мы видим её эманацию из тел, уже умерших и растворившихся в Пространстве — рождение из раскалённого солнечного центра, вновь пробуждаемого к жизни горючей материей планет. В этой теории, возникшей и сложившейся в уме ещё совсем молодого человека, которому не было и двадцати пяти лет от роду, который никогда в жизни не покидал своего родного Кёнигсберга — небольшого городка, расположенного в северной Пруссии, — можно безошибочно усмотреть либо вдохновляющее воздействие некой внешней силы, либо, как это делают оккультисты, — случай перевоплощения. Теория эта восполняет известный пробел, заполнить который при всём своём гении не удалось даже Ньютону. И, конечно же, именно эту нашу первоматерию, акашу, и имел в виду Кант, когда взялся за решение проблемы, помешавшей Ньютону одними только силами природы объяснить сообщённый планетам первоимпульс, для чего Кант и предложил в качестве обязательного условия признать наличие первосубстанции, разлитой по пространству всей вселенной. Если признать, отмечает он в главе VIII[60], что совершенная согласованность в движении звёзд и планет и
[1] См. "Les Hypothèses Cosmogoniques. Examen des Théories Scientifiques modernes sur l'Origine des Mondes, suivi de la Traduction de la Théorie du Ciel de Kant" ("Космогонические гипотезы. Исследование современных научных теорий о происхождении миров в трактовке теории неба Канта").
совпадение их орбитальных плоскостей убедительно доказывают существование некой естественно-природной причины, а значит и первопричины, то "этой причиной никак не может быть та материя, которая сегодня заполняет собой небесные пространства". Ею должно быть то, что наполняло пространство (и являлось самим пространством) изначально, а движение её в дифференцированной материи и породило нынешнее движение небесных тел. "Она сгустилась в этих самых телах и таким образом очистила пространство, оказавшееся ныне пустым". Другими словами, это та самая материя, которая образует сегодня планеты, кометы и даже Солнце. Сформировав в самом начале из самой себя все эти тела, она поэтому и сохранила присущее себе свойство движения, и это свойство, сегодня сосредоточенное в их ядрах, управляет всем их движением. Действительно, внесите в сказанное всего несколько терминологических изменений и пару дополнений, и исчезнет всякое различие между приведённой мыслью и нашей эзотерической доктриной.
Последняя же учит, что именно эта изначальная, первобытная prima materia[61], божественная и наделённая разумом, прямая эманация Мирового Ума — дайвипракрити (истекающий из Логоса[1] божественный свет) — и сформировала ядра всех "самодвижущихся" тел в Космосе. Именно эта одушевляющая, всеприсутствующая движущая сила, жизненное начало, и составляет витальную душу всех солнц, лун, планет и даже нашей Земли. Если первая латентна, то последняя активна и представляет собой невидимого Правителя, наставника того грубого тела, с которым он соединён, его Душу, представляющую собой, в конечном счёте, эманацию соответственного планетарного Духа.
Ещё одна вполне оккультная концепция, следующая из теории Канта, заключается в том, что та материя, из которой сформированы жители и животные других планет, обладает тем более лёгкой и тонкой природой и имеет тем более совершенную организацию, чем дальше они расположены от Солнца. Последнее содержит в себе слишком много Витального Электричества, то есть начала, дающего физическую жизнь. А поэтому человечество на Марсе состоит из материи, более тонкой, а на Венере — более грубой, чем наша, хотя при наличии меньшей духовности жители Венеры обладают гораздо более высоким интеллектом, чем наш.
Последняя концепция не вполне точно отражает нашу точку зрения, но при этом теориям Канта свойственны те же метафизичность и трансцендентальность, которые характерны для всех оккультных учений, и, без сомнения, немало представителей науки охотно признало бы справедливость этих учений, если бы, как Вольфу, им хватило лишь смелости честно высказать свои взгляды. Всего один шаг отделяет этот кантовский ум и душу солнц и звёзд от Махата (ума) и пракрити пуран. В конце концов, признание этого со стороны науки означало бы лишь признание некой естественно-природной причины, для чего науке вовсе не обязательно было бы подыматься на значительные метафизические высоты. Но, с другой стороны, Махат, то есть ум, — это один из "Богов", а физиология рассматривает "ум" лишь в качестве временной функции материального мозга, и ничего больше.
Сатана материализма сегодня хохочет над всем подряд, отрицая как видимое, так и невидимое. Видя в свете, теплоте, электричестве и даже в феномене жизни одни только врождённые свойства материи, он
[1] Этот "Свет" мы называем фохатом.
закатывается хохотом каждый раз, когда жизнь называют Жизненным (Витальным) Началом, осыпая насмешками саму идею её самостоятельности и отличности от организма.
Но согласия между учёными нет и по этому вопросу, как, впрочем, и по всем остальным, и уже есть ряд деятелей науки, которые высказывают взгляды, весьма близкие к нашим. Вот что говорит, например, член Королевского общества доктор Ричардсон (которого мы подробно цитировали выше) об этом "витальном начале", которое он называет "нервным эфиром" ("Popular Science Review," vol. 10): —
"Я говорю только о настоящей материальной среде, отличающейся, вероятно, крайней утончённостью по сравнению с остальным миром, но актуальной и субстанциальной: она имеет свойства веса и объёма, способна вступать в химические соединения, а значит, и изменять своё физическое состояние. Она всегда ведёт себя пассивно, как бы повинуясь воздействиям, исходящим не из неё самой,[1] а со стороны, не обладает никакой самостоятельной силой, никакой vis или energia naturae[62],[2] но при этом играет важнейшую, а может быть и главную, роль в возникновении явлений природы как результатов воздействия со стороны energeia на видимую материю" (с. 379).
Сегодня, когда биология и физиология in toto[63] отрицают существование "витального начала", приведённые выше слова наряду с признанием Катрфажа служат ярким доказательством того, что и среди деятелей науки есть такие, кто подходит к "оккультным вопросам" с тех же позиций, что и теософы и оккультисты. Они признают, что отдельно и независимо от организма существует витальное начало — начало, разумеется, материальное, ведь физическая сила неотделима от материи, но обладающее такой субстанцией, которая пребывает в пока неизвестном науке состоянии. Жизнь для них — нечто большее, чем простое взаимодействие молекул и атомов. Они понимают, что существует некое жизненное начало, без которого не могло бы возникнуть ни одного молекулярного соединения, тем более в так называемой "неорганической" материи, существующей на нашем плане сознания.
Под "молекулярными соединениями" понимаются, конечно, такие соединения материи, которые происходят в пределах нашего нынешнего иллюзорного восприятия и которые получают энергию от материи только на этом, нашем плане. И это самый главный момент в рассматриваемом нами вопросе.[3]
[1] Это ошибка, из которой следует, что указанная материальная среда существует отдельно от движущих сил, то есть мы опять имеем дело со слепой материей, с одной стороны, и, по-видимому, "Богом", с другой, тогда как эта единая Жизнь и есть Сам Бог или Боги.
[2] Аналогичное заблуждение.
[3] Некоторые теософы, которым трудно для себя сделать выбор между материалистической и идеалистической наукой, спрашивают нас: "Что такое джива? Это миф, как утверждает наука, или нет?" Главная трудность в правильном понимании эзотерических проблем, связанных с вопросом о "предельной делимости материи", заключается всё в той же дилемме объективного и субъективного. Что есть материя? Разве материя нашего нынешнего объективного сознания не есть всего лишь наши собственные ощущения? Действительно, получаемые нами ощущения приходят к нам извне, но разве можем мы действительно (за исключением явлений природы) говорить о "грубой материи" нашего плана как о некой сущности, отдельной и независимой от нас? В ответ на такие аргументы оккультизм отвечает: конечно же, в действительности материя не существует независимо и вне нашего восприятия. Человек есть иллюзия: это бесспорно. Но учение ведантийского и даже кантианского идеализма не только не отрицает, но ещё сильнее подчёркивает идею существования и актуальности также и других, ещё более иллюзорных, но не менее актуальных, чем мы сами, сущностей.
Таким образом, в своих убеждениях оккультисты далеко не одиноки. И не так уж они, в конце концов, безрассудны, когда отвергают даже принятую современной наукой идею "тяготения", а также ряд других физических законов, и предлагают заменить их понятиями притяжения и отталкивания. Более того, в этих двух противоположных силах они видят не что иное, как два аспекта одного и того же мирового единства, которое зовётся "Проявляющимся Умом". В указанных же двух аспектах оккультизм с помощью своих величайших духовидцев видит бесчисленный сонм работающих существ: космических Дхиан Коганов — сущностей, эссенция которых обладает двойственной природой и потому составляет Причину всех земных явлений. Действительно, эта эссенция состоит из той же субстанции, что и весь мировой Океан Электричества, который есть Жизнь. А поскольку, как было сказано, эссенция эта обладает двойственной природой — положительной и отрицательной, — то эманации этой двойственности как раз и действуют сегодня на земле под видом так называемых "форм движения". Ведь сегодня даже термин "сила" считается предосудительным, поскольку, не дай Бог, может кого-нибудь ввести во искушение, даже в мыслях, представлять её в отрыве от материи! Как утверждает оккультизм, именно двойственные проявления (следствия) этой двойственной эссенции и называются сегодня центростремительными и центробежными силами, отрицательной и положительной полярностью, теплотой и холодом, светом и темнотой и т.д. и т.д.
Мы утверждаем, что даже христиане, принадлежащие к греческой и римско-католической церквям, поступают весьма мудро, веруя в существование ангелов, архангелов, архонтов, серафимов и в "утренние звёзды": одним словом, во все эти богословские Deliciae humani generis[64], которые управляют космическими стихиями — пусть даже при этом слепо соединяя всех их с неким антропоморфным богом. В этом они проявляют гораздо больше мудрости, чем наука, отрицающая всех их целиком и отстаивающая одни только свои механические силы. Но ведь в действиях последних весьма нередко наблюдается гораздо больше того, что называется человеческим умом и сообразностью. Тем не менее, их разумность начисто отрицается и приписывается слепой случайности. Но так же, как прав был де Местр, сказавший, что тяготение — это всего лишь слово, заменившее собой выражение "нечто неведомое"[65], так будем правы и мы, отнеся это же замечание ко всем другим силам науки. А если нам возразят на том основании, что граф-де был ярым католиком, то мы можем процитировать и столь же ярого материалиста, Ш. Ле Кутюрье, сказавшего то же самое, и У. Гершеля, и многих других (см. "Musée des Sciences", August, 1856).
Всё в мире Форм и Бытия — от Богов до людей, от Миров до атомов, от звезды до тоненькой свечи, от солнца до живой теплоты самой ничтожной органической твари — представляет собой некую гигантскую цепочку, все звенья которой тесно связаны между собой. Закон аналогии — вот самый первый ключ к пониманию проблем мироздания, и эти звенья должны стать предметом комплексного изучения во всех их оккультных взаимосвязях.
Поэтому, когда Тайное Учение — утверждая в качестве постулата, что качественно обусловленное или ограниченное пространство (местоположение) на самом деле существует лишь в нашем иллюзорном мире, или, иными словами, лишь в наших перцепционных способностях[66] — учит, что каждый из высших, равно как и каждый из низших, миров тесно переплетён с нашим собственным объективным миром; что миллионы вещей и существ
в пространственном смысле расположены вокруг и внутри нас, так же как мы сами расположены рядом, вокруг и внутри них, то это не метафизическая фигура речи, а твёрдый факт природы, при всей его непостижимости для наших органов чувств.
Прежде чем подвергать критике утверждения оккультизма, необходимо понять смысл его фразеологии. Например, наше Учение (как в определённых случаях и сама наука) отказывается употреблять такие выражения, как "сверху" и "снизу", "выше" и "ниже", по отношению к невидимым сферам, считая это бессмысленным. Даже такие понятия, как "восток" и "запад" являются чисто условными и необходимыми лишь для того, чтобы помочь человеку в его восприятии окружающего мира. В самом деле, хотя Земля и имеет две фиксированных точки в своих полюсах, оба эти понятия, "восток" и "запад" могут меняться в зависимости от нашего собственного местонахождения на поверхности Земли, а также вследствие её вращения с запада на восток. И поэтому, когда говорят об "иных мирах" — лучших или худших по сравнению с нашим, более духовных или, наоборот, ещё более материальных, но в любом случае невидимых, — то оккультист никогда не помещает эти сферы ни вне, ни внутри нашей Земли, как это делают богословы и поэты, поскольку местоположение этих миров не может находиться ни в одной точке пространства, известной или понятной для непосвящённого. Они как бы сплавлены с нашим миром и взаимопроницаемы — они пронизывают собой наш мир, а наш мир пронизывает собой их. Нашему зрению открыты миллионы и миллионы различных миров и небесных тел, но ещё большее их число остаётся недосягаемым для телескопов, а многие из числа последних вообще не относятся к нашей объективной сфере бытия. И хотя они недоступны нашему зрению, как если бы были расположены на миллионы миль от нашей солнечной системы, они, тем не менее, находятся вместе с нами, рядом с нами, внутри нашего собственного мира и являются такими же объективными и материальными для своих обитателей, каким выступает наш собственный мир для нас. Вместе с тем, нельзя воображать себе связь этих миров с нашим в виде этаких яйцеобразных сфер, уложенных одна внутри другой наподобие матрёшек. На самом деле, каждая из этих сфер подчиняется своим собственным конкретным законам и отличается от других особыми условиями, которые не имеют ровно ничего общего с теми, что имеются в нашей сфере. Как мы сказали, обитатели этих сфер, незаметно для наших глаз и других органов чувств, способны ходить вокруг нас и проходить сквозь нас, как сквозь пустое пространство, поскольку сами эти обитатели и их страны как бы слиты с нашими, но не мешают нашему зрению в силу того, что мы пока не обладаем способностями, необходимыми для того, чтобы их разглядеть. Однако адепты и даже некоторые духовидцы и сенситивы, обладающие духовным зрением, всегда способны в большей или меньшей степени отчётливо видеть присутствие и близкое расположение к нам существ, принадлежащих к другим сферам бытия. Существа из (духовно) более высоких миров вступают в общение лишь с теми из земных смертных, которые, благодаря собственным индивидуальным усилиям, обретают способность подниматься до того высочайшего плана, на котором те пребывают. . . .
"Сыновья Бхуми (Земли) взирают на сыновей различных Дэва-лок (ангельских сфер) как на своих богов; а сыновья нижних царств почитают за своих дэвов (богов) людей Бхуми; люди же в своей слепоте не ведают того. . . . они (люди) трепещут
перед ними, когда используют их (в магических целях). . . . Первой расой людей были "умом рождённые сыновья" первых. Они (питри и дэвы) — наши родоначальники. . . . (том II, комментарий к Книге ДЗЯН).
"Просвещённые", так сказать, люди не принимают всерьёз рассказы о сильфах, саламандрах, русалках и гномах. Деятели науки считают за личное оскорбление любое упоминание в их присутствии суеверий подобного рода и со всем презрением, на какое только способны их логика и крепкий здравый смысл (считающиеся зачастую непременным правом "признанных авторитетов науки"), они позволяют всем тем, кого назначены поучать, в своих научных трудах исходить лишь из нелепого представления, будто во всём Космосе или, по крайней мере, в нашей собственной атмосфере, не существует больше никаких наделённых сознанием и разумом существ, кроме нас самих.[1] И любое человечество (как совокупность отдельных человеческих существ), если только оно не имеет двух ног, двух рук и головы с человеческими чертами лица, они отказываются называть человеческим, хотя этимология этого слова, казалось бы, имеет лишь слабое отношение к внешности индивида. Так, пока наука категорически отрицает саму возможность существования подобных (нам в целом) невидимых существ, остальное общество, которое верует во всё это тайно, принуждается к высмеиванию этой идеи открыто. Оно восторженно принимает, например, сочинения графа Габалиса, не понимая, что открытая сатира — надёжнейшая из масок.
Тем не менее, эти невидимые миры действительно существуют. Густо населённые, подобно нашему, они разбросаны по всему видимому пространству в гигантском количестве. Одни из них отличаются от нашего большей материальностью, другие — эту материальность постепенно теряют, утончаются и со временем вовсе утратят форму, став похожими на тончайшие "дыхания". Их невидимость для наших физических глаз — ещё не повод к тому, чтобы не верить в их существование. Физики не в состоянии увидеть ни свой эфир, ни атомы, ни "формы движения", то есть силы, но, тем не менее, они признают их существование и строят на их основе различные учения.
Если даже в хорошо знакомом нам мире природы мы встречаем виды материи, позволяющие хотя бы отчасти провести аналогию с теми, что лежат в основе этой трудной для осознания концепции невидимых миров, то признать их существование, по-видимому, становится уже не так сложно. Например, хвост кометы служит нам первой подсказкой на этом пути: своим ярким свечением он привлекает наше внимание к себе, но при этом ничуть не закрывает от нас другие небесные объекты, которые мы можем ясно наблюдать сквозь него и за ним. Хвост кометы быстро проходит по всему видимому нам горизонту, и мы никогда не почувствовали бы и не заметили его прохождения, если бы не его яркое сияние, обычно наблюдаемое лишь горсткой заинтересовавшихся этим явлением людей, в то время как все остальные и понятия не имеют о его присутствии и прохождении сквозь или через какую-то часть нашей планеты. И для нас сейчас не так уж важно, является этот хвост частью тела кометы или нет, главное, что его разрежённость даёт нам
[1] Даже идея множественности миров, которые могут населяться разумными и чувствующими существами, ими отвергается или рассматривается с чрезвычайной осторожностью! Но посмотрите, о чём говорит в своей книге "Множественность обитаемых миров" ("Pluralité des Mondes") великий астроном Камиль Фламмарион.
прекрасную иллюстрацию того, о чём мы говорим. На самом-то деле, признание идеи существования миров, образованных из ещё гораздо более тонкой материи, чем хвост комет, не имеет никакого отношения к суеверию и предрассудкам, оно связано лишь с результатами исследований трансцендентальной науки, а самое главное — это просто вопрос логики. Отвергнув подобную возможность, наука прошлого века не помогла ни философии, ни истинной религии, а лишь сыграла на руку богословию. Для того чтобы укрепить свою позицию в споре о множественности даже материальных миров — идее которую многие церковники считают совершенно несовместимой с учениями и концепциями Библии,[1] — Максвел вынужден был опорочить память Ньютона в попытке доказать своей публике, будто принципы ньютоновой философии аналогичны тем, что "лежат в основе всех атеистических систем" (см. "Plurality of Worlds", vol. II).
"Доктор Уивел оспаривает идею множественности миров, ссылаясь на данные науки", — пишет профессор Уинчел.[2] И если оспаривается идея обитаемости даже физических миров, планет и далёких звёзд, мириады которых сияют у нас над головой, то сколько же шансов на признание есть у идеи существования миров невидимых, расположенных в нашем как будто совершенно прозрачном пространстве?
Но если мы сможем осознать, что такие миры состоят из материи, ещё более (с точки зрения наших органов чувств) тонкой, чем хвост кометы, а значит, и обитатели этих миров, как и их планеты, в той же степени тонкоматериальны, в какой наша собственная материальность соответствует материальности нашей каменистой, покрытой жёсткой корой земли, то тогда для нас уже не будет ничего удивительного в том, что мы не в состоянии их воспринимать и не можем ощутить их присутствия и даже самого существования. Так в чём же здесь противоречие с наукой? Разве нельзя допустить, что существуют такие люди и такие животные, такие растения и такие минералы, которые обладают совершенно отличным от нашего набором чувств? Разве не могут их организмы рождаться, развиваться и существовать, подчиняясь совсем другим законам бытия, отличным от тех, которые управляют нашим крохотным мирком? Так ли уж необходимо, чтобы каждое телесное существо было завёрнуто в такие же "одежды кожаные", какими были одарены Адам и Ева в предании из Книги Бытия? Ведь целый ряд деятелей науки утверждает, что телесность "может существовать в самых разнообразных состояниях".[3] Разве, благодаря
[1] Однако на основании свидетельств самой Библии, а также такого доброго христианина и богослова, как кардинал Вайсман, мы докажем, что учение о множественности таких миров содержится и в Ветхом, и в Новом Завете.
[2] См. "Множественность миров" ("The Plurality of the Worlds"), где приводится целый перечень деятелей науки, отстаивавших эту теорию.
[3] Говоря о проблеме множественности миров, профессор А. Уинчел отмечает следующее: "Вполне возможно, что субстанции плотной природы способны смешиваться с другими известными и неизвестными нам субстанциями, благодаря чему они обретают способность выдерживать такие резкие колебания жары и холода, которые невозможны для земных организмов. Просто ткани земных животных приспособлены лишь к земным условиям. Но даже и здесь мы встречаем различные типы и виды животных, которые вполне адаптировались к резким сменам состояния окружающей среды. . . . .. Наличие у животного четырёх или [[Продолжение примечания на следующей странице]]
открытиям той же самой всеотрицающей науки, не узнали мы о том, что живём в окружении мириад невидимых жизней? Если эти микробы, бактерии и tutti quanti[67] бесконечно малые существа остаются невидимыми для нас по причине своих крошечных размеров, то разве на другом полюсе бытия не могут жить существа, также невидимые для нас, но уже вследствие особенностей их тканей или материи — её тонкости, собственно говоря? И, наоборот, в том, как ведёт себя материя комет, не имеем ли мы примера ещё одной, полувидимой, формы жизни и материи? Луч солнца, проникая в наше жилище, высвечивает собой мириады крошечных существ, которые проживают целиком свои короткие жизни, и им нет никакого дела до того, замечает их наша грубая материальность или нет. То же самое можно сказать и обо всех этих микробах, бактериях и подобных им невидимым существам, обитающим в других стихиях. Мы обходили их своим вниманием все эти долгие и мрачные века невежества, наступившие после того, как светильник знания в виде языческих систем высочайшей философии перестал отбрасывать свой яркий свет в эпоху нетерпимости и фанатизма, пришедшую с ранним христианством, и с удовольствием не обращали бы на них внимания и по сей день.
А между тем все эти жизни окружали нас тогда, как и теперь. Они не переставали трудиться, подчиняясь своим собственным законам, и лишь по мере постепенного обнаружения их наукой мы начали замечать и их самих, и результаты их жизнедеятельности.
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] двух ног ничуть не зависит ни от потребностей его организма, ни от инстинкта, ни от степени его разумности. Наличие у животного именно пяти чувств вовсе не является главной предпосылкой для жизни, основанной на принципе чувственного восприятия. На земле могут быть и животные, вовсе не обладающие ни обонянием, ни способностью испытывать вкусовые ощущения. В других же мирах и даже в нашем собственном могут жить существа, наделённые бóльшим, чем у нас, количеством чувств. Такая возможность совершенно очевидна, так как ресурсы Космоса и даже земной материи вполне могут содержать в себе и другие способности и формы жизни. Некоторые животные прекрасно себя чувствуют в таких условиях, в которых разумный человек никогда бы не выжил — в почве, в реке или в море . . . (а разве не может это относиться и к человеческим существам, только по-другому устроенным? — Е.П.Б.) . . . Телесное разумное существование не зависит также ни от теплокровности, ни от любых температурных условий окружающей среды, если последние не изменяют те формы материи, из которых состоит организм. Вполне могут быть такие разумные существа, телесность которых устроена по иным принципам, не предусматривающим процессов инжекции, ассимиляции и воспроизводства. Такие тела не требуют ежедневного поступления питания и теплоты. Они могут обитать в бескрайних безднах океана, могут быть заброшены на какие-нибудь скалы бурными волнами ледяной Арктики, а могут на сотни лет застрять в чреве какого-нибудь вулкана и при этом сохранять сознание и способность к мышлению. Всё это вполне возможно допустить. Почему психическая природа не может быть помещена под непробиваемую броню кремня или платины? Эти вещества ничуть не более чужды природе разума, чем углерод, водород, кислород или известняк. Но не будем вдаваться в такие крайности (? — Е.П.Б.), а просто зададимся вопросом: разве не могут высокоразумные существа окружить себя оболочками, столь же безразличными к внешним условиям, как шалфей наших западных равнин или лишайники Лабрадора или коловратки, способные в засушенном виде сохраняться в течение нескольких лет, или споры бактерий, которые всю свою жизнь проводят в условиях кипящей воды. . . . Всё это — лишь предположения, которые мы высказали здесь, чтобы просто напомнить читателю о том, как мало требований предъявляет разумная организованная жизнь для своего телесного существования в наших земных условиях. Разумность по самой своей природе столь же универсальна и единообразна, как и любые другие законы вселенной. Тело — это лишь создаваемая разумом конкретная конструкция, отвечающая условиям той или иной разновидности мировой материи или силы" (См. "World-Life, or Comparative Geology", pp. 496-498 et seq.)
Сколько же времени продолжалось формирование нашего мира, пока он не принял свой сегодняшний облик? Если мы можем утверждать, что какая-то часть космической пыли, которая продолжает и по сей день поступать к нам из космоса, "никогда прежде не принадлежала Земле" ("World-Life"), то насколько же более логичным для нас было бы полагать (как это делают оккультисты), что на протяжении всех этих бесчисленных веков и миллионов лет, — эпох, минувших с тех пор, как эта пыль образовала своё скопление и сформировала вокруг своего ядра, состоявшего из мыслящей первосубстанции, ту планету, на которой мы живём, — на нашей земле появлялось множество человечеств, которые отличались от нынешнего так же резко, как резко будет отличаться от нашего и то человечество, которое возникнет через миллионы лет после нас, и появлялись все они лишь для того, чтобы исчезнуть с лица земли. Такая же судьба ждёт и наше собственное человечество. Этим первобытным и ныне далёким от нас человечествам сегодня отказывают в факте существования, поскольку, как полагают геологи, они не оставили никаких вещественных следов своей жизни. Все их следы стёрлись, а стало быть, и их самих никогда не было. Однако останки их — очень немногочисленные, это правда — всё-таки сохранились и должны быть обнаружены в ходе геологических исследований. Но даже если никому и не удастся натолкнуться на них, то это ещё не может служить основанием для утверждений, будто в тот период времени, в который им было назначено обитать на земле, человек не мог существовать вообще. Ведь их организмы не требовали ни теплокровности, ни наличия атмосферы, ни питания, и автор книги "World-Life" совершенно прав в том, что не такая уж это большая крайность — полагать, пусть даже полагаясь на наши научные гипотезы, что, если и до наших дней сохранились "психические природы, помещённые под непробиваемую броню кремня и платины", то точно так же когда-то существовали и психические природы, окружённые формами из столь же непробиваемой первоматерии — и это были подлинные праотцы нашей пятой расы.
Следовательно, когда мы говорим, например в нашем томе II, о человеке, населявшем нашу глобосферу 18 миллионов лет тому назад, то мы вовсе не имеем в виду человечество наших нынешних рас и не предполагаем наличия в то время сегодняшних атмосферных условий, температурного режима и т.д. Земля и человечество, подобно солнцу, луне и планетам, претерпевают развитие и изменения, проходят через определённые этапы формирования и постепенную эволюцию в рамках периодов своей жизни. В какой-то момент они появляются на свет, проходят сначала период своего младенчества, затем детства и отрочества, потом они становятся взрослыми телами, после чего старятся и в конце концов умирают. Так почему же этот всеобщий закон не должен распространяться и на Человечество? Уриил говорит Еноху: "Вот, показал я тебе всё. Ты видишь Солнце, Луну и путеводителей звёзд небесных, тех, что руководят всеми их действиями, сменой времён года и местом их начала и возврата. . . . И во дни грешников годы будут укорочены . . . и все вещи на земле изменятся . . . и луна изменит свой порядок и не будет являться в своё время . . . " и т.д. (гл. LXXIX).[68]
Под "днями грешников" подразумевается то время, когда материя мёртвой хваткой обхватит всю Землю, а человек и по физическому телосложению, и в своей животности достигнет пика развития. Это начало происходить в период существования Атлантиды примерно в середине эпохи той расы (четвёртой), которая, как и предвещал Уриил, утонула. Именно с того момента, как будет показано в томе II, пошли на убыль и телосложение человека, и его физическая сила, и длительность жизни.
Но дело в том, что к настоящему времени мы достигли середины эпохи нашей подрасы в рамках Пятой Корневой Расы — точке наивысшего расцвета материальности каждой из них, — а поэтому животные наклонности, хотя и в более тонком виде, по-прежнему громко дают о себе знать: главным образом, в цивилизованных странах.
————
[1] Первоматерия (лат.).
[2] В скрытом виде (лат.).
[3] Наша солнечная система.
[4] Alexander Winchell. "World-Life or Comparative Geology", Chicago, 1883.
[5] Название, предложенное Дюжарденом (Dujardin) в 1835 г. для обозначения протоплазмы, термина хотя и более позднего происхождения (1840), но вытеснившего почти всецело первый.
[6] Предложенный немецким ученым Э. Геккелем термин для обозначения гипотетического безъядерного комочка протоплазмы, из которого в процессе исторического развития организмов образовались клетки.
[7] В 1868 г. Т. Г. Гексли описал извлеченную со дна океана вязкую слизь, приняв ее за первичную бесструктурную живую материю — протоплазму. Геккель считал, что батибий является одним из видов современных, еще живущих монер. В дальнейшем было доказано, что батибий не имеет ничего общего с протоплазмой и представляет собой неорганическое образование.
[8] Так проходит земная слава! (лат.)
[9] Имеются в виду "неразрешаемые" на отдельные звёзды туманности.
[10] J. B. Stallo. "The Concepts and Theories of Modern Physics".
[11] Англ. перевод Ф.Холла. "The Vishnu Purana". Translated by H. H. Wilson. Ed. by Fitzedward Hall. Vol. I, London, 1864, p. 25, note.
[12] "The Vishnu Purana". Translated by H. H. Wilson. Ed. by Fitzedward Hall. Vol. I, London, 1864, p. 20, note. Указанный фрагмент был переведён Уилсоном следующим образом: "Этот главный принцип (Прадхана), который есть неделимая причина, мудрецы называют также Пракрити (природой): он тонок, единообразен и заключает в себе то, что есть, и то, чего нет (то есть как причины, так и следствия)". Фицэдвард Холл в своём примечании даёт свой перевод этого же фрагмента, который и приводит Е.П.Б.
[13] В 1887 году.
[14] В адрес современной науки.
[15] Волей-неволей (лат.)
[16] Образующая сила.
[17] Напомним, что под вселенной понимается только наша солнечная система.
[18] Юпитер, посылающий дождь (лат.).
[18a] Озон в химии — аллотропная форма кислорода, имеющая не двухатомную, а трёхатомную молекулу, а потому характеризующаяся большей химической активностью за счёт способности молекулы легко терять один из своих атомов. Как указывает Блаватская, звук способен производить особый вид озона, который невозможно получить химическим путём, но который в особых условиях может воскресить человека. Более того, "тот, кому удалось бы превратить инертный кислород в озон, довести его до состояния, отвечающего требованиям алхимии и разложить его до чистейшей эссенции (для чего имеются все необходимые средства), тот открыл бы тем самым заменителя "эликсиру жизни" и смог бы изготовить его для практического применения" (см. "ТД", т. I, с. 144, прим. 2). Кроме того, она одобрительно высказывается о теории, согласно которой такая болезнь, как грипп, может вызываться избытком озона в атмосфере, поскольку в результате этого возникает прилив жизненной силы, сопровождающийся, вероятно, усилением окислительных и обменных процессов в человеческом организме (Е.П. Блаватская. Собр. соч., т. 12, сс. 109-110). Обычно озон производится в лаборатории с помощью разрядов электричества. Образуется он также и при разряде молний. Всё вышесказанное указывает на то, что озон представляет собой физическую форму некоего более тонкого и мощного прототипа. (см. G. de Purucker, ETG).
[19] См. Bloomfield Moore. "Keely and His Discoveries", London, 1893, p. 201.
[20] В 1876 году.
[21] Может быть, следующий фрагмент из книги К.Дж. Блумфилд Мур несколько объяснит ситуацию, сложившуюся с Дж. Кили в то время, и упрёки в "отказе от своих базовых принципов":
"Таким образом, молекулярная вибрация стала той областью изысканий, на которую Кили имеет все права. Много раз возводил он именно на этой основе леса к сооружаемому им зданию философии, и леса эти как будто служили ему добрую службу, но сколько раз приходилось ему их частично разбирать и начинать всё заново. А это значит, что он всегда готов признать: да, какая-то часть возведённых им лесов должна быть действительно разобрана. Обвинение в том, что он "отказался от своих базовых принципов", недавно предъявленное ему одним из редакторов "Нью-Йорк Таймс", могло исходить только от человека, совершенно не понимающего того, что он пишет. В статье "Хладнокровное признание" этот редактор утверждает, будто Кили "отказался от дела компании "Кили Мотор" как от неудачного предприятия" и будто бы Кили сам признался в том, что является "лжеизобретателем" и "мошенником". Но это неправда.
На самом деле, Кили признаёт лишь то, что, потерпев неудачу в деле приложения вибрационной силы к области механики в первом и втором направлениях своих экспериментальных исследований, он оказался перед необходимостью либо признать крах своего коммерческого предприятия, либо попытаться в третий раз отойти от своих базовых принципов и поискать успеха, действуя через другой канал экспериментальных исследований. Ставя эксперименты на этом третьем направлении, он не раскрывал своих секретов никому и действовал лишь с одобрения того, кто выделял ему деньги на эти эксперименты. Порой молчание поистине является золотом, и то обвинение, с которым выступил в его адрес тот же самый редактор, будто Кили "продолжал получать деньги от компании "Кили Мотор" на основании его обманных обещаний даже после того, как он отказался от первоначальных планов", может исходить лишь от человека, ничего не знающего о подлинных фактах: компания "Кили Мотор" разорвала свой договор с ним уже много лет тому назад, и он не получал от неё больше ни доллара на свои эксперименты" (см. "Keely and His Discoveries", p. 85).
[22] См. C.J. Bloomfield Moore, "Keely's Secrets".
[23] Принцип работы (лат.).
[24] См. "Keely and His Discoveries", pp. 85-86.
[25] (санскр.) [от agni "огонь" + ratha "колесница" от глагольного корня ri "ехать"] Огненная колесница; древние летающие объекты, аллегорические образы которой встречаются в Рамаяне и древних сочинениях о магии (см. G. de Purucker, ETG).
[26] Вольно или невольно (лат.).
[27] " — По зрелом размышлении, о царь, ты увидишь, что существуют бестелесные телесности.
— Каковы же они? — спросил царь.
— То телесное, что видим мы в зеркале, разве не является бестелесным?
— Это правда, Тат, — произнёс царь. — У тебя действительно чудесное воображение!
— Существуют и иные бестелесности: например, абстрактные формы. Что ты скажешь о них? Разве не являются они бестелесными как таковые? Однако все они проявляются в одушевлённых и неодушевлённых телесностях.
— И в этом ты прав, Тат.
— А значит, нетелесное отражается в телесном, а телесное в нетелесном. Иными словами, Мир Чувств и Мир Идей отражаются друг в друге. А потому, о царь, поклоняйся священным образам, ибо в их формах также отражается Мир Чувств" (см. Hermes Mercurius Trismegistus, "Virgin of the World", London, 1885, "The Definitions of Asclepios", Part II, p. 107).
[28] Следовательно (лат.)
[29] См. "Isis Unveiled", v. II, p. 152.
[30] Plenum (лат.) — Полный, полнота как антоним пустоты или так называемого незаполненного пространства; вся совокупность материи в пространстве, которая, собственно говоря, и образует пространство. Пространство в этом смысле представляет собой "пленум" или "плерому", а не вакуум (см. G. de Purucker, ETG).
[31] "Вивека Чудамани" в переводе М. Чаттерджи ("Viveka Chudamani", Transl. by M. Chatterji) (293).
[32] Анандамайя-коша (санскр.) [от ананда "блаженство", "радость" + майя от глагольного корня ма "измерять", "формировать" + коша "оболочка"] Оболочка, построенная на блаженстве. По ведантийской классификации, первая из "панчакоша" (пяти оболочек) человеческой конституции, заключающих в себе божественную монаду (атман). Она соответствует духовной душе (буддхи). Иногда мистики называют анандакошу "солнечной оболочкой" (см. G. de Purucker, ETG).
[33] Саморождёнными.
[34] Дхиана — "[от глагольн. корня дхьяи "созерцать", "медитировать"] Глубочайшее духовно-интеллектуальное созерцание, сопровождающееся полным абстрагированием от всех объектов, воспринимаемых как на физическом, так и на нижнем ментальном уровне восприятия" (см. G. de Puruker, ETG).
[35] См. "Anugita", ch. XXXVI, pp. 387-388.
[36] Мировой Души (лат.).
[37] См. "Crest-Jewel of Wisdom".
[38] Род человеческий (лат.).
[39] См. также примечание [1] на следующей странице, которое по смыслу тесно связано с данным примечанием и оказалось оторванным от него явно по недоразумению.
[40] Иерархий.
[41] Высшее благо (лат.).
[42] Свобода от боли, физического страдания (лат.).
[43] См. сон Навуходоносора (Дан., 2, 31-35)
[44] "[от греч. homoios "подобный" + meros "часть"] Теория греческого философа Анаксагора, согласно которой духовные прародители, или семена, всех видов существ и вещей существовали некогда в первозданном космическом хаосе, и каждый такой прародитель, или семя, состоял из той же самой субстанции, что и все остальные семена, а следовательно, в более широком смысле был подобен тем видам, которые возникли из него путём эманационной эволюции. Эти семена, частицы, монады или духовные атомы получили название "гомеомерий", homoiomere ("подобочастных" — такое подобие нередко переходит в полную тождественность). Это произошло в силу воздействия ноуса (космического ума) на хаос — или, в индуистской терминологии, махата на свабхават, — который (ноус) на начальном этапе эволюции космоса разделил все эти квазиподобные атомы на группы, придав им разнообразные свойства, а затем направил по соответствующим путям эволюции в виде объединявших их семейств или иерархий, по причине чего их различные представители и стали проявлять себя как существа и вещи различных видов: например, как атомы хлебных злаков или атомы золота и т.д. — каждый в зависимости от своей изначальной природы (свабхавы).
Согласно этой глубочайшей философской системе, все вещи восходят к некоему первоистоку всего космоса, к единому источнику, то есть являются семенами, проросшими от единого мирового древа. Из этой идеи берёт начало теософский принцип всемирного братства людей" (см. G. de Purucker, ETG).
[45] см. "Isis Unveiled", v. I, p. 259.
[46] см. "Isis Unveiled", v. I, p. 137.
[47] то есть в периоды манвантары.
[48] См. "Isis Unveiled", v. I, pp. 64-65.
[49] Святая святых (лат.).
[50] Парафраз библейского выражения: "И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа" (Бытие, 2:23).
[51] Крайнего предела (лат.).
[52] "Five Years of Theosophy", London, 1885, p. 245.
[53] Ibid., p. 259.
[54] Alexander Winchell. "World-Life or Comparative Geology", Chicago, 1883, p. 121.
[55] Эта мысль удивительно перекликается с тем, о чём писал И.Кант в своей "Всеобщей естественной истории": "Небесное пространство, как уже не раз говорилось, пусто или по крайней мере наполнено бесконечно тонкой материей, которая не могла поэтому послужить средством для сообщения небесным телам общих движений. Это затруднение столь значительно и реально, что Ньютон, который имел основание доверять выводам своей философии не меньше, чем любой другой смертный, счел себя вынужденным оставить здесь всякую надежду объяснить законами природы и силами материи присущие планетам центробежные силы, несмотря на всю их согласованность, указывающую на их механическое происхождение. И хотя философу бывает грустно отказаться от исследования сложного явления, далекого от простых основных законов, и довольствоваться только ссылкой на непосредственную волю бога, тем не менее Ньютон усмотрел здесь рубеж, отделяющий друг от друга природу и перст божий, действие установленных законов природы и мановение бога. Если уж такой великий философ потерял здесь всякую надежду, то не может не казаться дерзостью рассчитывать на успех в таком трудном деле" (цит по: И. Кант. Собр соч. Москва, 1963, т. 1, с. 231).
[56] Точнее, сс. 249-251.
[57] C. J. E. Wolf. "Les Hypothèses Cosmogoniques", p. 3.
[58] См. "Five Years of Theosophy", pp. 241-242; 239. В передаче Е.П.Б. первая часть цитаты несколько изменена. В цитируемой работе вся фраза выглядит следующим образом: "Сущность материи комет, должно быть, — а Адепты утверждают, что так это, несомненно, и есть, — не имеет ничего общего ни с одной из тех химических или физических характеристик, которые известны даже самым великим химикам и физикам земли".
[59] Alexander Winchell.
[60] См. И.Кант. Всеобщая естественная история и теория неба ("Allgemeine Naturgeschichte und Theorie Des Himmels").
[61] Первоматерия (лат.).
[62] Естественно-природной жизнью или энергией (лат.).
[63] Напрочь (лат.).
[64] Милые человеческие творения (лат.).
[65] См. "Петербургские письма" ("Les Soirées de Saint-Pétersbourg, ou Entretiens sur le gouvernement temporel de la Providence").
[66] Органах чувств.
[67] Все прочие (лат.).
[68] См. "The Book of Enoch", ed. by R. H. Charles. Oxford, 1893, ch. 80-1,2,4. См. тж. А. Смирнов "Книга Еноха", Казань, 1888, гл. 80-1, 2, 4.