ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение № 1

Письмо № 130[1]

Трипликан, г. Мадрас
7 мая 1882 г.

А.П. Синнетту, эсквайру,
редактору газету "Пионер" и проч. и проч.

Милостивый государь!

За последние три месяца мадам Блаватская уже несколько раз обращалась ко мне с просьбой дать Вам несколько практических наставлений касательно нашей оккультной науки в тех пределах, в каких мне позволено это сделать для человека Вашего положения, а теперь ещё и*** велел мне помочь Вам в некоторой степени приподнять часть первого покрова тайны.

Едва ли мне нужно объяснять Вам, что невозможно требовать от Махатм, чтобы они взяли на себя труд лично обучать и опекать новичков вроде Вас,[2] как бы искренне и горячо Вы ни были уверены в их существовании и в реальности их науки и какими бы искренними чувствами ни руководствовались в своих стараниях постичь тайны этой науки. Когда Вы побольше узнаете и о них самих, и о том необычном образе жизни, который они ведут, я уверен, Вы не станете винить их за то, что они лично не взялись за обучение, которого так страстно ждёте от них.

Я прошу Вас иметь в виду, что обещанная помощь может быть Вам предоставлена лишь в том случае, если Вы дадите согласие на выполнение следующих условий:

(1) Вы должны дать мне слово чести, что никогда не откроете ни одному человеку — являющемуся ли членом Теософского общества или не являющемуся таковым — те тайны, что будут сообщены Вам, без моего предварительного на то разрешения.

(2) Вы должны вести такой образ жизни, который полностью соответствует духу тех правил, что уже были сообщены Вам для руководства.

(3) Вы должны дать повторное обещание содействовать всеми своими силами делу достижения главных задач Теософского сообщества.

(4) Вы должны строго соблюдать все указания, какие Вам будут даваться вместе с обещанным обучением.

Должен добавить к сказанному, что малейшие колебания и сомнения ума в реальности оккультной науки и действенности предписываемого ею легко могут стать препятствием к получению желаемых результатов.

Я надеюсь, что, посылая ответ на это письмо, Вы не откажете в любезности сообщить мне о том, знакомы ли Вы с санскритским алфавитом и способны ли Вы произносить санскритские слова правильно и чётко.

Остаюсь

искренне Ваш

Т. Субба Роу

следующее письмо № 132         предыдущее письмо № 122

 

Письмо № 131[3]

Какинада
26 июня 1882 г.

А.П. Синнетту, эсквайру и проч. и проч.

Милостивый государь!

Покорнейше прошу извинить меня за эту задержку с ответом на Ваше письмо. Но те оговорки, которыми Вы изволили сопроводить изложенные в моём письме условия, вынудили меня справиться у Братьев об их мнении и указаниях. И теперь, к сожалению своему, я должен сообщить Вам о том, что на предлагаемых Вами условиях невозможно ничего даже близко напоминающего практические наставления по ритуалам оккультной науки. Насколько позволяют мне судить мои знания, пока ещё ни одному изучающему оккультную философию ученику не удавалось развить свои психические способности, если при этом он не вёл предписанного таким ученикам образа жизни, а учитель не властен делать исключения для того или иного отдельно взятого ученика. Правила, установленные древними учителями оккультной науки, незыблемы, и ни один учитель не вправе по собственному усмотрению решать, требовать ли от ученика их выполнения или не требовать, смотря по сложившимся обстоятельствам. Если Вы не считаете необходимым изменить свой нынешний образ жизни, то Вы не можете рассчитывать и на получение практических наставлений прежде, чем окажетесь в состоянии принести такого рода жертвы, каких требует от Вас оккультная наука; а покамест Вы должны довольствоваться лишь теми теоретическими наставлениями, какие могут быть Вам даны в настоящее время.

Мне едва ли необходимо сообщать Вам сегодня о том, насколько обещанные в моём первом письме наставления с учётом изложенных в нём условий позволили бы Вам развить в себе способности видеть Братьев или беседовать с ними оккультным образом. Любое оккультное обучение, с чего бы оно ни начиналось, неизбежно с течением времени приводит к формированию таких способностей. Вы были бы весьма невысокого мнения об оккультной науке, если бы полагали, будто одно лишь приобретение психических способностей и составляет наивысшую и единственно желанную цель оккультного обучения. Обретение чудотворных способностей само по себе никогда не сможет обеспечить бессмертия изучающему оккультную науку человеку, пока тот не познакомится с такими средствами, которые позволят ему постепенно переключить своё ощущение индивидуальности с тленного материального тела на нетленное и вечное небытие, представленное ему седьмым принципом. Именно это я и прошу Вас считать подлинной целью оккультной науки, как прошу Вас также подумать и над тем, необходимы ли для свершения этой великой перемены те правила, которым Вам предлагается покориться, или нет.

В сложившихся обстоятельствах Братья просили меня заверить Вас и м-ра Хьюма в том, что я полностью готов дать вам обоим такие теоретические наставления, какие буду в состоянии дать, опираясь на философию древней брахманической религии и эзотерического буддизма

Отсюда я собираюсь отправиться в Мадрас 30 числа этого месяца.

Остаюсь
искренне Ваш
Т. Субба Роу

следующее письмо № 11          предыдущее письмо № 12

Письмо № 132[4]

 

Это выдержки, которые я, сожалея о Вашем нетерпении, позаимствовал для Вашей пользы у "Риши M⸫" — см. мой комментарий.

Мадам Е.П. Блаватской

Вне всякого сомнения, требование целиком изменить свой образ жизни доставило бы ему значительное неудобство. Как Вы увидите из писем, ему крайне не терпится узнать заранее природу тех сиддхи, то есть тех чудотворных сил, которые он может рассчитывать получить в ходе того процесса или ритуала, что я намереваюсь предписать ему.

Та сила, с которой он познакомится в ходе указанного процесса, вне всякого сомнения, сформирует в нём удивительные способности ясновидения и яснослышания в виде некоторых наивысших корреляций этой силы, а наш Риши — M⸫ — требует именно наивысшей корреляции для того, чтобы провести кандидата через первые три этапа посвящения, если кандидат должным образом подготовлен к нему.

Но я не готов уже теперь заверить м-ра Синнетта в том, что стану обучать его каким-либо высшим корреляциям этой силы. В обучении я пока что собираюсь сосредоточиться на необходимой предварительной подготовке его к изучению таких корреляций. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. моё предложение во внимание.

Поскольку с самого моего прибытия сюда я всё время находился в разъездах, то я не успел пока закончить свою вторую статью о книге м-ра Оксли.

Однако постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы закончить её как можно скорее.

Остаюсь
покорнейшим Вашим слугою,
Т. Субба Роу
Какинада, 3 июня 1882 г.

Дорогой мой друг, я настоятельно советую Вам не браться пока что за задачу, которая Вам и не по силам, и не по средствам, ибо, будь Вы уже приведены к присяге и откажись теперь от принесённого обета, Вы на долгие годы, если не навсегда, отрезали бы для себя всякий путь к дальнейшему росту. Я с самого начала говорил "Риши M⸫", что движет им намерение доброе, но проект его безумен. Как Вы в Вашем нынешнем положении можете браться за столь тяжкий труд? С оккультизмом шутки плохи. Ему требуется отдавать либо всё, либо ничего. Я прочитал Ваше письмо С.Р., которое он переслал Морье, и, как я вижу, Вы не понимаете ещё даже самых первооснов . . . X

 

следующее письмо № 76         предыдущее письмо № 130 

Письмо № 133[5]

Дорогой мой м-р Синнетт!

Очень странно, что Вы так легко готовы обманываться. Этой ночью я виделась с тем, с кем должна была увидеться, и, получив желанные разъяснения, обрела теперь уверенность в вопросах, которые до тех пор не только представлялись мне сомнительными, но и с которыми я положительно не желала соглашаться. А слова, с которых я начала это письмо, я обязана Вам повторить ещё раз и в качестве предостережения, и потому, что, в конце концов, считаю Вас одним из самых близких мне лично друзей. Так вот, Вы и обманывались, и продолжаете обманываться — грубо говоря, Вы просто морочите себе голову в отношении полученного мною вчера письма от Махатмы. Неважно, написано ли оно через чела или нет, — главное, что письмо это от Него, и, каким бы озадачивающим, противоречивым и "нелепым" оно ни представлялось Вам, письмо это есть полное выражение его чувств, да он и ручается за всё, что сказал в нём.

Для меня в высшей степени странно, что Вы принимаете от Него лишь то, что укладывается в Ваши собственные представления, и отвергаете всё противоречащее Вашим личным понятиям о порядке вещей. Олкотт вёл себя, как осёл, он был полностью лишён чувства такта, но он признаёт и готов ещё раз признать это и сказать mea culpa[6] перед всеми теософами — а это гораздо больше того, на что согласится пойти любой англичанин. Пожалуй, именно поэтому при всей своей бестактности и при всех тех нередких — о, силы небесные! — чудачествах, которые справедливо оскорбляют и Ваши, и мои чувства — когда он идёт наперекор всем условностям — он так глубоко пришёлся по душе Учителям, которым и дела нет ни до каких цветов европейской цивилизации.

Знай я уже прошлой ночью то, о чём узнала лишь потом, — то есть о том, что Вы воображаете, а вернее, заставляете себя рисовать в собственной фантазии, будто письмо от Махатмы грешит против справедливости и написано каким-то чела лишь в угоду мне лично, или вообразили себе что-нибудь ещё в этом роде, я не примчалась бы к Вам, как к последнему спасительному средству. Всё превращается в один сплошной мрак и туман. Прошлой ночью я умудрилась избавить Общество психических исследований от его ночного кошмара — от Олкотта, но я могу изловчиться и избавить также и Англию от её собственного пугала — теософии. И если Вы — самый преданный, самый лучший из теософов — готовы пасть жертвой собственных предубеждений и поверить в новых богов, которых, свергнув всех прежних, Вам рисует собственная Ваша фантазия, — то, значит, вопреки всему и вся, теософия явилась в эту страну слишком рано. Пусть ваша Лондонская ложа Т.О. поступает, как ей угодно, — здесь я бессильна что-либо сделать, а то, что я имею сейчас в виду, я объясню Вам при встрече. Но я лично не хочу иметь ничего общего с этими нововведениями и — я полностью отхожу от её дел, если только мы не договоримся никогда больше друг с другом не спорить.

Ваша
Е.П.Б.

следующее письмо № 55          предыдущее письмо № 60

Письмо № 134[7]

Дехра-Дун, пятница, 4 [ноября]

Прибыла сюда только вчера, уже поздно ночью, из Сахаранпура. Дом замечательный, но холодный, сырой и унылый. Получила целую груду писем, и отвечаю Вам первому.

Увиделась наконец-то с M⸫ и показала ему последнее Ваше письмо, а вернее, письмо от Бенемадхаба,[8] на котором Вы нацарапали свой вопрос. На него-то Морья и отвечает. Я записала нижеследующее под его диктовку и теперь переписываю начисто.

Я уже написал Синнетту своё мнение об аллахабадских теософах[9] (по-видимому, не через меня? — Е.П.Б.). Адитьярам Б. написал глупое письмо Дамодару, а Бенемадхаб обращается с глупой просьбой к м-ру Синнетту. Только из-за того, что К.Х. решил вступить в переписку с двумя людьми, оказавшимися исключительно важными и полезными для Общества, все они — и умные, и глупые, и способные, и тупицы, и, возможно, полезные, и целиком бесполезные — заявляют свои претензии на то, чтобы также войти в прямую переписку с нами. Передайте ему (то есть Вам), что всему этому нужно положить конец. Мы на протяжении веков не сообщались ни с кем и не имеем никакого намерения начинать это делать теперь. Что такого совершил, к примеру, Бенемадхаб или кто-либо другой из многочисленных претендентов, чтобы заслужить право выступать с подобными претензиями? Да ровным счётом ничего. Они вступают в Общество и, всё так же упрямо цепляясь за свои старые верования и предрассудки, не отрекаясь от своей касты и не отказываясь ни от одного своего обычая, чванясь собственной себялюбивой исключительностью, они ещё рассчитывают на то, чтобы видеться и беседовать с нами, как и пользоваться нашей поддержкой во всех и всяческих вопросах.

М-р Синнетт доставит мне удовольствие, если заявит всем докучающим его подобными претензиями нижеследующее:

"Братья желают, чтобы я известил всех вас, уроженцев этой страны, о том, что до тех пор, пока человек не будет готов к тому, чтобы стать подлинным теософом, то есть поступить так, как поступил Д. Маваланкар, — целиком отречётся от своей касты, откажется от прежних предрассудков и проявит себя истинным реформатором (особенно в вопросе детских браков) — он будет оставаться простым членом Общества без всякой надежды когда-нибудь получить известия от нас. Общество, действуя в строгом соответствии с нашими указаниями, никого не загоняет насильно в свою 2-ю секцию.[10] Это решает каждый за себя. Что толку, если какой-нибудь член Общества на словах утверждает: "Я, дескать, веду чистую жизнь, в рот не беру ни глотка спиртного, не ем мяса и свободен от всякого порока. Все мои устремления направлены к одному только благу" и проч. и в то же самое время собственными делами и поступками воздвигает непроходимый барьер между собой и нами?

Какое дело нам — ученикам подлинных архатов, последователям эзотерического буддизма и Сангье[11] — до шастр[12] и ортодоксального брахманизма? Да существуют сотни тысяч факиров, саньясинов и саддху, которые ведут самый наичистейший образ жизни, и, тем не менее, все они следуют путём заблуждения и всегда были лишены возможности встретится с нами, увидеть или даже услышать о нас. Деды их некогда изгнали из Индии последователей единственно верной философии на земле, и теперь, коли они ищут нас, то не нам до́лжно являться к ним, но им — к нам. Кто из них готов стать буддистом, настикой,[13] как они зовут нас? Никто. Те, кто поверил нам и последовал за нами, уже получили свою награду.

Что же касается м-ра Синнетта и Хьюма, то они представляют собой исключения. Верования их нам не мешают, поскольку они не имеют никаких верований. Возможно, они оказались под влиянием окружающей их среды, под воздействием дурных магнетических эманаций, образующихся вследствие пристрастия к алкоголю, к условностям общества и к беспорядочным физическим связям (и даже в результате простого рукопожатия с нечистым человеком — Е.П.Б.), но всё это лишь физические и материальные факторы, которым мы можем с лёгкостью противодействовать, а то и убрать их вовсе без малейшего ущерба для самих себя.

Совсем другое дело, когда имеешь дело с ошибочными, но искренне убеждёнными в своей правоте верованиями, которые обладают особым магнетизмом и оставляют после себя незримые следы. Вера в богов или в Бога, как и прочие предрассудки, привлекает к себе миллионы связанных с ними чужеродных влияний, живых сущностей и могучих сил, и тогда нам приходится прибегать к не вполне обычным средствам, дабы изгнать их прочь. Нам этого совсем не нужно. Мы не считаем ни необходимым, ни выгодным для себя попусту тратить время на борьбу с неразвитыми планетарными духами, которые с удовольствием выдают себя за неких богов, а порой и за широко известных людей, некогда живших на земле. Существуют дхьян-коганы и "коганы тьмы". Последние представляют собой, нет, не бесов, как их кое-кто порой называет, это — всего лишь несовершенные "разумные существа", которые, как и "дхьян-коганы", никогда не рождались ни на этой, ни на какой-либо иной "земле" или сфере, но они никогда не войдут в число "строителей вселенной", то есть тех чистых Планетарных Разумов, которые заступают на главенствующие роли при начале каждой манвантары в отличие от Коганов Тьмы, верховодящих в периоды пралай.

Объясни всё это м-ру Синнетту (я не умею — Е.П.Б.) — попроси его перечитать ещё раз всё, что я уже рассказал им на примере некоторых вещей, которые я разъяснил м-ру Хьюму, и пусть он [Синнетт] запомнит, что всё в этой вселенной представляет собой противоположности (не могу перевести точнее — Е.П.Б.), а потому свету дхьян-коганов и их чистому разуму противостоят "ма-мо-коганы" и их разрушительный разум. Они-то и есть те самые боги, которым поклоняются индуисты, христиане, магометане, а также последователи всех прочих религий и сект, основанных на слепой вере. И до тех пор, пока они сохраняют своё влияние на этих последователей, мы даже не подумаем объединяться с ними или им противодействовать, как мы не думаем этого делать и на земле в отношении "красных шапок", недобрые результаты деятельности которых мы пытаемся несколько умерить, но мы не вправе вмешиваться в их деятельность, доколе они не перейдут нам путь. (Боюсь, это место Вам покажется непонятным. Но поразмыслите над ним, и Вам всё станет понятным. M⸫ здесь хочет сказать, что они не вправе и даже не в силах пойти против природы, то есть против той деятельности, которая предписана законом природы каждому классу существ и всему сущему. Братья могут, к примеру, продлить срок жизни, но не могут уничтожить смерть, даже для самих себя. Они могут в какой-то мере ослабить зло и уменьшить страдания, но само зло они уничтожить не могут. Точно так же дхьян-коганы не в силах помешать деятельности мамо-коганов, поскольку последние подчиняются закону тьмы, невежества, разрушения и проч., тогда как первые руководствуются законом Света, знания и созидания. Дхьян-коганы соответствуют Буддху (Buddh), божественной мудрости и жизни, погружённой в блаженство знания, тогда как "ма-мо" воплощают в себе природу Шивы, Иеговы и прочих придуманных чудовищ с волочащимся за их хвостами незнанием — Е.П.Б.).

Последнюю фразу из сообщения M⸫ я перевожу следующим образом: "Передай ему (то есть Вам), что ради тех, кто жаждет учиться и обретать знания, я готов ответить на два-три вопроса Бенемадхаба в отношении шастр, но я не вступлю в переписку ни с ним самим, ни с кем-либо ещё. Пусть он чётко и внятно изложит свои вопросы (Вам) м-ру Синнетту, и затем я отвечу на них через него (Вас)".

———————

Посылаю Вам только что полученное мною от дядюшки[14] письмо. По его словам (как показывает мой перевод его по-русски написанного письма), он написал Вам то же самое. Не знаю, получили Вы его письмо или нет, но отправляю Вам это. Если оно ничем не отличается от полученного Вами, отошлите его обратно мне. Полагаю, на сей раз уже твёрдо доказано, что я — это именно я, и никто иной; что мой дядюшка занимает должность адъюнкта (или товарища) министра внутренних дел, и как человек, подписавшийся своим полным именем, он заслуживает полного доверия, если только, разумеется, С & М[15] вместе с Вашим другом Примроузом не придумают какую-нибудь новую версию и не скажут, что мы подделали документы. Однако, как пишет дядюшка, для подтверждения моей личности князь Дондуков[16] собирается прислать мне официальный документ, так что давайте подождём. Его второе, частное, письмо я перевести не могу, поскольку, в частности, о м-ре Примроузе он отзывается отнюдь не в комплиментарных выражениях, так же как в целом и об англо-индийцах, которые оскорбляют и чернят меня. Я хочу попросить князя написать лорду Рипону или Глэдстону напрямую.

Ваша в любви к Иисусу
Е.П. Блаватская

Какого рожна "Хозяин" заставляет меня теперь ехать в Аллахабад? Не могу же я тратить деньги на дорогу туда и обратно, ведь мне придётся ехать через Джайпур и Бароду, и он знает об этом. Чего он всем этим добивается, — выше моего разумения. То он меня заставил ехать в Лахор, а теперь вот в Аллахабад!!!

следующее письмо № 40          предыдущее письмо № 36

Письмо № 135[17]

Мой дорогой мистер Синнетт!

Из опасения новых с Вашей стороны "разоблачений" меня в предательстве я хотела бы, с Вашего позволения, сообщить Вам, что никогда не заявляла Хюббе-Шляйдену и Франку Гебхарду о том, будто существование наших семи объективных планет является простой аллегорией.[18] Я говорила о том, что вопрос объективности и актуальности семеричной цепи никак не связан с вопросом правильного понимания учения о семи кругах. Никому, помимо посвящённых, неведома mot final[19] этой тайны. Вам не удалось ни понять, ни объяснить его истинный смысл лишь потому, что, как Махат. К.Х. уже сотню раз говорил Вам, это учение и не могло быть изложено Вам во всей полноте. Как Вам известно, он [Махатма] едва не поседел за то время, пока Хьюм спрашивал-переспрашивал его об этом. А все эти сотни случаев мнимых несоответствий возникали лишь потому, что у Вас нет ключа к "x777 x"[20] — но этот ключ и не мог быть дан Вам. Словом, Вы не погрешили против истины, но изложили эту истину далеко не всю, особенно в том, что касается кругов и колец — в лучшем случае всего лишь аллегории.

Ваша
Е.П.Б.[21]

следующее письмо № 137          предыдущее письмо № 66

Письмо № 136[22]

Дорогой мой мистер Синнетт!

Приглашение Ваше меня удивило.

"Удивило" не тем, что меня всё ещё куда-то приглашают, а тем, что именно Вы присылаете мне ещё одно приглашение к себе, как будто я Вам не надоела хуже горькой редьки ещё в прошлый раз! Какой прок от меня хоть кому-нибудь в этом мире? Кому-то я ещё сгожусь как предмет, на который стоит поглазеть, другим — чтобы посудачить о том, как ловко я всех обвожу вокруг пальца, а малое меньшинство взирает на меня с ожиданием чуда — такое обычно бывает у посетителей музеев и аквариумов, пока они осматривают выставленных там напоказ всяких "чудищ". Такова реальность, и у меня есть предостаточно тому доказательств, чтобы по возможности не совать лишний раз голову в петлю. Мой приезд к Вам даже на пару дней стал бы лишь источником разочарования для Вас и ещё одной пыткой для меня.

Не поймите, однако, всё мною сказанное en mauvaise part.[23] Я просто делюсь с Вами наболевшим. Вы были и раньше, и остаётесь теперь — особенно и неизменно миссис Синнетт — моими ближайшими здесь друзьями, но как раз по этой самой причине я и стремлюсь не продлевать, а укорачивать то время, когда могу стать Вам лишней докукой, и стараюсь отвечать скорее "нет", чем "да" на любезные Ваши приглашения.

А кроме того, я теперь ни на что уже не гожусь в качестве посредника в сообщении между Вами и К.Х. (а ведь, я полагаю, Вы приглашаете меня не только pour mes beaux yeux?[24]). Ведь есть же конец всякой твёрдости, есть предел и величайшему самопожертвованию. Верой и правдой я трудилась на них[25] долгие годы, и что же в итоге? Я подорвала собственное здоровье, втоптала в грязь имя своего древнего рода, наслушалась поношений от каждого зеленщика с Оксфорд Стрит и от всякого торговца рыбой на рынке в Хангерфорде, которые благополучно затем превращались в английских государственных чиновников. И в конце концов оказалось, что я не сделала ничего доброго для них,[26] очень мало для [Теософского] Общества и совсем ничего ни для бедного Олкотта, ни для себя самой. Поверьте, нашей с Вами дружбе пойдёт только на пользу, если нас будут разделять несколько миль, а не пара шагов.

Вдобавок ко всему, над нашей головой, как говорит Хозяин, нависли новые события. Он и К.Х., объединив свои умные головы, сейчас готовятся к действиям — так они мне говорят. До ноября[27] ещё есть несколько месяцев, и если только до тех пор не удастся целиком отмыться от налипшей грязи и в Братство и в оккультизм не вольётся "свежая кровь", то все мы с чистой совестью сможем удалиться на покой. Может быть, это важно, а может быть, и нет, но лично для меня этот вопрос особого значения не имеет. Сроки в отпущенной мне жизни сейчас также быстро приближаются к моменту, когда пробьёт час моего торжества. И вот тогда-то всем, кто судачил обо мне, всем, кто верил мне и кто не верил, я смогу доказать, что ни один из них и на сто миль не приблизился к истине. Я претерпела адские муки на земле, но я обещаю самой себе: ещё до того, как покину её, мне всё же предстоит пережить час торжества, и тогда все эти Рипоны с его римскими католиками[28] и все эти Бейли и епископы Сардженты с их ослами-протестантами будут лишь беспомощно реветь, надрывая глотки.

Так неужели же Вы и в самом деле полагаете, будто знаете меня, дорогой мой мистер Синнетт? Вы так полагаете потому, что — как Вам кажется — своим учёным оком Вы проникли вглубь моей внешней физической оболочки и моего мозга? что Вы, проницательный аналитик человеческой природы, вообразили себе, будто Вам и в самом деле удалось проникнуть глубже, чем самые первые кутикулы[29] моего действительного Я? Вы глубоко заблуждаетесь, если действительно полагаете так.

Все вы смотрите на меня как на обманщицу, но это лишь потому, что до сих пор я открывалась миру как истинная мадам Блаватская, — но лишь с внешней своей стороны. Да ведь это всё равно что упрекать во лжи заросшую мхом и сорняками, покрытую грязью, изборождённую трещинами и провалами каменистую скалу, если она вдруг напишет о себе снаружи на табличке: "Я не заросла мхом и не покрыта грязью, глаза обманывают вас, ибо вы неспособны увидеть то, что находится под её наружной грубой коркой" и проч. Смысл этой аллегории Вам должен быть ясен. И это вовсе не похвальба с моей стороны, ибо я не говорю о том, что́ именно скрывается внутри этой непривлекательной на вид скалы: царские палаты или убогая хижина. Я говорю лишь о том, что Вы меня не знаете, и внутри меня находится вовсе не то, что Вы ожидаете там увидеть, а следовательно, и судить обо мне как об обманщице значило бы совершать величайшую в мире ошибку, а заодно и проявлять вопиющую несправедливость. Моё "Я" (внутреннее, действительное "Я") заключено в темнице, и при всём своём желании я не могу показать себя такой, какая я есть на самом деле. Я могу отвечать только за себя истинную, каковой я действительно являюсь и каковой ощущаю себя, так почему же тогда я должна нести ответственность за внешние двери этой темницы и за её наружный фасад, ведь не я её строила и не я украшала?

Однако всё это в Ваших глазах будет выглядеть не более чем простым томлением духа. Вы на это лишь заметите: "Несчастная старуха снова лишилась ума". И если Вы позволите мне одно небольшое пророчество, то я скажу Вам, что наступит день, когда и самого К.Х. Вы обвините в обмане, а всё из-за того, что он не сможет сообщить Вам того, что не вправе сообщать и никому другому. Да, Вы станете глумиться даже над ним, потому что в Вас живёт тайная надежда на то, что он сделает ради Вас исключение.

К чему, вообще, это письмо и всё это сумасбродное и, казалось бы, бестолковое многословие? Да к тому, что час уж близок, и после того, как я представлю все необходимые доказательства, я откланяюсь перед изысканным западным обществом и — только меня и видели. А вы все ждите тогда Братьев — ищите ветра в поле. —  Вот Вам сущая правда.

Разумеется, то была только шутка. Нет, Вы не испытываете ко мне ненависти. В Вас говорит лишь чувство дружеского, снисходительного, этакого великодушного презрения к Е.П.Б. И здесь Вы правы в том, что касается той, кого Вы знаете, — той, что готова вот-вот рассыпаться на мелкие кусочки. Возможно, Вы обнаружите, что ошибаетесь, однако, на счёт той, другой, глубоко спрятанной её стороны.

Сейчас при мне находится Деб — Деб "Шортридж",[30] как мы зовём его, поскольку выглядит он 12-летним мальчуганом, хотя ему уже далеко за 30. У него идеальное личико с тонкими изящными чертами, жемчужно-белые зубы, длинные волосы, миндалевидные глаза, а голову покрывает китайско-татарская пурпурная шапочка. Он — мой "наследник Спасения",[31] и вместе с ним я должна выполнить одну работу. Я не могу теперь бросить его, да и не имею на то права. Я должна передать ему своё дело. Он — моя правая рука (и левая рука К.Х.) во всех мошеннических проделках.

Итак, благослови Вас Бог! И лучше всего не гневайтесь ни на что — что бы "я" ни делала и ни говорила. Но вот только как друг, Ваш подлинный друг, скажу Вам одно: не ожидайте никакого исключения для себя до тех пор, пока не измените своего образа жизни.

Искренне Ваша
Е.П.Б.

Передайте миссис Синнетт, что я всё так же сердечно люблю её и поцелуйте дорогого малыша Денни.

 

следующее письмо № 35         предыдущее письмо № 144

Письмо № 137[32]

[Пароход] Клэн Драммонд, Алжир

Воскресенье 8[33]

Дорогой мой мистер Синнетт, я умею, как видите, держать своё слово. Прошлой ночью, пока нас швыряло и мотало во все стороны на нашем жалком корыте под названием "Клэн", ко мне явился Джуал К. и от имени Учителя спросил, не хочу ли я послать Вам записку. Я ответила согласием. И тогда он попросил меня подготовить бумагу — которой у меня не оказалось. В ответ он сказал мне, что любая подойдёт. За ней мне пришлось обратиться к одному из пассажиров — со мной ведь не было миссис Холлоуэй с её солидным запасом бумаги. И что же?! Как жаль, что все пассажиры не видели того, что происходило в моей каюте у подножия койки, ведь они мне здесь каждый день с жаром доказывают, будто феномены невозможны! Поглядели бы они, как в промежутке между стенкой каюты и моими ногами рука — самая настоящая, живая рука — Д.К. под диктовку своего Учителя запечатлевала текст письма, который чётко проступал на бумаге. Он велел мне прочитать письмо, однако оно мало что мне разъяснило. Я прекрасно понимаю, что речь идёт всё о том же испытании и делается это исключительно с лучшими намерениями, но мне чертовски трудно понять, почему всё это следует совершать за моей многострадальной спиной. Она[34] находится в переписке с Майерсом, Гебхардами и с многими другими. Вы ещё увидите, какие брызги полетят на меня как следствие причин, произведённых всем этим испытанием. Лучше бы мне никогда не встречаться с этой женщиной. Такого предательства, такого обмана мне и привидеться не могло в самом страшном сне. Я тоже проходила ученичество и тоже наделала немало глупостей, но убивать своих друзей морально, как сделала это она, для меня всегда было равносильно тому, чтобы убить человека физически. Не разъясни мне Учитель тогда всех подробностей, я тут же ушла бы прочь, оставив по себе добрую память в сердце у миссис Синнетт и у Вас.

На пароходе вместе со мной находится также миссис Бёртон из Симлы (супруга майора Бёртона). Она уехала из Симлы за день до того, как туда приехала я, и с тех пор горела желанием познакомиться со мной. Она хочет присоединиться к нам и, вообще, она чрезвычайно мила. Есть здесь и несколько англо-индийцев, и все они настроены весьма благодушно. Пароход наш — просто жалкое корыто, которое трясёт и качает из стороны в сторону, а стюард — сущее бедствие. Все мы тут умираем с голоду и перебиваемся лишь собственным чаем с галетами. Черкните мне пару слов о себе — пишите в Порт-Саид, до востребования. В Египте мы пробудем, вероятно, недели две. Всё решат письма от Олкотта и новости из Адьяра. Не могу писать из-за качки. Всех люблю.

Всегда искренне Ваша
Е.П. Блаватская

следующее письмо № 64         предыдущее письмо № 135

 

Письмо № 138[35]

Адьяр, 17 марта[36]

Дорогой мой мистер Синнетт!

Очень жаль, что для этой новой битвы Махатма выбрал именно меня. Но, по-видимому, скрытая мудрость присутствует даже в выборе на эту роль полуживого существа, которое, прохворав восемь недель, восстало со своего одра и, будучи не в силах собрать свои растрёпанные мысли воедино, теперь несёт то, о чём лучше было бы промолчать вовсе. А посему я — покоряюсь.

Вы не можете не помнить того, о чём несколько раз в Симле говорила Вам я и о чём писал Вам сам Учитель К.Х., а именно: Т.О. — это прежде всего всемирное братство, а не этакое общество, созданное лишь для производства феноменов и занятия оккультизмом. О последнем не до́лжно говорить вовсе и проч. Я знаю, что моё собственное радение о деле, как и Ваши уверения в том, будто Обществу не видать успеха до тех самых пор, пока в круг его деятельности не будет включён оккультизм и не будет объявлено существование Учителей, привели к тому, что, как никто другой, я несу теперь тяжкую вину за то, что прислушалась к этому. Однако и вам всем теперь придётся пострадать от последствий кармы. Ведь, смотрите, на основании показаний всех этих падре и прочих наших врагов, феномены объявлены теперь (м-ром Ходжсоном) жульничеством — все целиком, начиная с того самого феномена с брошью, а Учителя теперь оказались выставлены на всеобщее обозрение, и имена их может трепать любой негодяй в Европе.

Все эти падре истратили тысячи на всяких лжесвидетелей, а мне не дали даже явиться в суд, где я могла бы, по крайней мере, представить свои доказательства. И вот теперь Ходжсон — тот самый, что до сей поры был само дружелюбие и приходил к нам чуть ли не каждый день, — переметнулся на другую сторону. Он отправился в Бомбей, где повидался с Уимриджем и всеми моими врагами. А вернувшись оттуда, он заявил Хьюму (который тоже находится здесь и тоже приходит к нам каждый день), что доказательства, представленные нашими ребятами из штаб-квартиры и другими свидетелями, на его взгляд, чересчур противоречивы, и после своей поездки в Бомбей он пришёл к выводу, что все наши феномены — это просто жульничество. Аминь.

И какой теперь смысл писать м-ру Артуру Гебхарду и пытаться объяснить ему истинную суть происходящего? Да не успеет этот оракул из О.П.И. объявить меня законченной "мошенницей", а всех вас моими одураченными жертвами (о чём с самым беззаботным смешком заявляет здесь Хьюм), как рухнет и ваша Лондонская ложа Т.О. Да сможете ли даже Вы, истинный и вернейший друг, выстоять в этой буре? Счастливец Дамодар! Он удалился в страну Блаженства, в Тибет, и, должно быть, находится сейчас очень далеко отсюда, оставаясь во владениях наших Учителей. Думаю, никто его здесь больше не увидит.

Вот до чего довели нас эти проклятые феномены. Через три дня из Бирмы должен вернуться Олкотт, и хорошенькое же дело он здесь обнаружит. Поначалу Хьюм являл собой само дружелюбие. Затем последовали разоблачения. Оказывается, Ходжсон раскрыл секрет броши!!! Ему сообщили, что у меня была точно такая же брошь или булавка, которую я ещё перед отъездом в Симлу отдавала в починку Шерваи, и вот она-то и оказалась той самой брошью. Как должна помнить миссис Синнетт, я рассказывала ей тогда о том, что у меня самой была булавка с жемчужинами, очень похожая на эту брошь, однако я отослала её в подарок своим племянникам вместе с ещё одной, купленной уже в Симле. Об этом сходстве я говорила даже м-ру Хьюму. Я просила м-ра Х. отправить свою брошь ювелиру (только такому, который был бы неизвестен Шерваи, партнёру Уимбриджа и моему заклятому врагу), и пусть тот либо признает, либо не признает в ней мою булавку. Только он, по всей видимости, всё-таки признает. Почему бы и нет — за сотню-то рупий?

М-р Хьюм хочет спасти Общество и даже нашёл средство, как это сделать. Вчера он провёл заседание Совета Общества, в который входят Рагунатх Роу, Субба Роу, Шринавас Роу, а также судьи Субраманья Айер и Рама Айер. Всё это видные индусы. Затем он предложил на пост председателя Общества кандидатуру Раг. Роу, при этом вся аудитория состояла лишь из обоих Оукли, Гартмана и нескольких чела. А потом он вручил новому председателю некий документ. Ради спасения Общества (а он вбил себе в голову и твёрдо стоит на том, что общество якобы разваливается после всех "разоблачений", хотя никто из членов Т.О. ещё и не подумал выходить из него) он в этом документе предложил заставить полковника Олкотта, пожизненного председателя, м-м Блаватскую, также пожизненно занимающую свой пост, Дамодара (отсутствующего), Боваджи, Бхавани Роу, Ананду, Раму Свами и проч. (всего 16 человек) выйти из Общества на том основании, что все они являются мошенниками или сообщниками, поскольку многие из них утверждают, будто знали Учителей независимо от меня, тогда как никаких Учителей не существует вообще. Здание Главной штаб-квартиры должно быть продано, а на его месте следует воздвигнуть новое научно-философско-гуманитарное теософское общество.

Сама я на этом заседании не присутствовала, поскольку была прикована к постели и не выходила из своей комнаты. Однако члены Совета явились ко мне сами после завершения всех процедур. Они не приняли сделанного им предложения и не стали объявлять феномены мошенничеством, как утверждал м-р Хьюм, — вместо этого Раганатх Роу с глубоким отвращением отшвырнул от себя эту бумажку. Все они верят в Махатм, сказал он, как доверяют и тем феноменам, которые они засвидетельствовали лично, и не могут более терпеть поношения имён Учителей. Отныне феномены должны быть запрещены, а если они и будут происходить по независящим [от членов Т.О.] причинам, то под угрозой исключения ни один человек не должен предавать их огласке. Они отказались просить Основателей подавать в отставку. Они не усматривают для этого никаких оснований. Удивительный всё-таки "Спаситель" этот м-р Хьюм!

Стало быть, никаких феноменов больше не будет — по крайней мере, в Индии. Если Маскул. и Кук[37] оказываются ловчее нас и зарабатывают на этом большие деньги, то мы, занимая скромное второе место, получаем за это одни только пинки. М-р Хьюм идёт ещё дальше, чем все эти падре. Те называют Олкотта "легковерным глупцом, но, несомненно, честным человеком". По его же словам, раз Олкотт клятвенно заверяет, будто видел Махатм, — значит, он уже человек бесчестный, а если свою булавку с жемчугами он купил в бомбейском ломбарде, то (рассуждая логически) он ещё и вор, хотя об этом Хьюм прямо и не говорит.

Так вкратце дела обстоят сейчас. Всё началось в Симле — то был первый акт пьесы. Теперь же настал пролог,[38] который вскоре завершится моей смертью. Вопреки докторам (объявившим о моей четырёхдневной агонии и невозможности выздоровления) и благодаря заботливой руке Учителя мне вдруг стало лучше, но меня гложут два смертельных неисцелимых недуга — сердца и почек. Первое может разорваться в любую минуту, а второй недуг может свести меня в могилу за несколько дней. Жить мне осталось меньше года. Всё это результат непрерывных пятилетних страданий, волнений и подавляемых чувств. Это какого-нибудь Глэдстона можно обозвать "мошенником", а тот лишь рассмеётся в ответ. Я же — так не умею, что бы там ни говорили, м-р Синнетт.

Теперь о Ваших делах. До того, как я начала Вам с м-ром Хьюмом оказывать свои услуги, мне никогда не приходилось ни передавать чьи-либо письма Учителям, ни получать от них письма для передачи кому-то ещё — всё это я делала только для себя самой. Если бы Вы только знали о связанных с этим трудностях, о modus operandi[39] этого процесса, то вряд ли согласились бы оказаться на моём месте. И, тем не менее, я никогда не отвечала Вам отказом. Для облегчения процесса передачи писем был придуман этот ковчежец, и теперь десятки и даже сотни людей приходят, умоляя, чтобы их письма были вложены внутрь. Как хорошо известно Вам самому и как это представляется безусловно доказанным для всех, кроме м-ра Ходжсона, который усматривает здесь какие-то противоречия, я никогда не покидала комнаты перед тем, как приходили ответы, а письма-то ведь бывали написаны на самых разных языках. И вот именно это м-р Хьюм, не умея никак объяснить, и называет сплошным коллективным мошенничеством — ведь в его представлении Учителей не существует, а стало быть, они и не могли написать ни одного якобы полученного от них письма, из чего следует логический вывод: писать письма и пропускать их через нору мне помогали все как один сотрудники Главной штаб-квартиры, то есть Дамодар, Боваджи, Субба Роу и все остальные. Но даже Ходжсон находит эту идею абсурдной.

Теперь что касается "обмана", якобы совершённого в отношении к м-ра Артура Гебхарда, о чём я узнала из письма от Махатмы и из его собственного письма, написанного мне. Хорошенькое же впечатление об исключительной добропорядочности и честности Е.П.Б., должно быть, сложилось у бедной дорогой миссис Гебхард после такого "мошенничества", да ещё и в сочетании с "разоблачениями" и намёками, распускаемыми этим милым котёнком, миссис Холлоуэй!!!

Что ж, оказавшиеся на пороге смерти люди, как правило, не выдумывают небылиц и не распускают лжи. Надеюсь, Вы верите, что я говорю вам сейчас чистую правду. Ар. Г. не первый, кто подозревает и обвиняет меня в мошенничестве. Передайте же всем "друзьям", получавшим через меня письма от Учителя, что я ни одного из них не обманула и никаких трюков ни с кем не проделывала. Да, я нередко облегчала феномен передачи писем и прибегала к более простым, но, тем не менее, оккультным средствам. Вот только ни один теософ, кроме оккультистов, не имеет ни малейшего понятия о сложных и простых оккультных способах передачи, как ничегошеньки они не знают и о самих оккультных законах, а потому всё это вызывает у них подозрения.

Вот Вам лишь один пример: сообщение с помощью механической (без мобилизации сознания) передачи мысли на расстояние. Первый способ состоит в следующем: прежде всего, передающий должен привлечь к себе внимание какого-нибудь чела или Махатмы. Письмо должно быть вскрыто и каждая его строчка пропущена через лоб, для чего необходимо задержать дыхание и не отрывать ото лба соответствующую часть письма до тех пор, пока не прозвенит колокольчик — сигнал того, что письмо прочитано и принято во внимание.

Второй же способ заключается в том, что передающий всё так же механически (но, разумеется, с привлечением сознания) сначала запечатлевает каждое написанное в письме предложение в своём собственном мозгу, а затем, фразу за фразой, передаёт содержание письма лицу, находящемуся на втором конце провода. Это, правда, в том случае, если отправитель позволит Вам прочитать письмо и, веря в Вашу честность, разрешит Вам, читая его чисто механически, воспроизводить в своём мозгу не смысл, а лишь форму слов и фраз. Однако и в первом, и во втором случае письмо должно быть сначала вскрыто, а затем сожжено в особом огне — мы называем его девственным огнём (он производится без помощи спичек, серы или какого бы то ни было препарата, а лишь трением, осуществляемым с помощью смолистого прозрачного камешка — этакого шарика, которого нельзя касаться голой рукой). Это делается для получения [особого] пепла, который при сожжении бумаги мгновенно становится невидимым, чего не происходит при сожжении обычным способом, когда образующийся пепел в силу своего веса и грубости так и остаётся в окружающей атмосфере, а не передаётся мгновенно получателю.

Этот двойной процесс имеет целью обеспечить двойную гарантию надёжности: дело в том, что при пересылке посланий, которые передаются от одного мозга другому или посылаются в окружающую Махатму или чела акашу, из сообщения могут выпадать и теряться отдельные слова и проч., или не обеспечивается абсолютно точная передача пепла — а здесь один способ компенсирует недостатки другого. Сама я делать этого[40] не могу и потому упоминаю лишь в качестве иллюстрации того, как легко здесь можно усмотреть обман.

Представьте себе, что некий А. посылает предназначенное для Махатмы письмо некоему Б. Этот Б. отправляется в соседнюю комнату, где и вскрывает письмо — но ни единого слова из этого письма он не запомнит, если он истинный чела и честный человек — а затем передаёт содержание письма своему мозгу с помощью того или иного из описанных выше способов. Он посылает одну фразу письма за другой, пользуясь возникшим током, и уже готовится к тому, чтобы сжечь письмо. Но тут оказывается, что он случайно забыл "девственный камень" в своей комнате. По неосторожности оставив вскрытое письмо на столе, он покидает её на несколько минут. Но в это время в комнату входит А., который горит нетерпением, а возможно, и терзается подозрениями. Он видит, что на столе лежит его письмо и что оно вскрыто. В этом случае он либо заберёт его и выступит с разоблачением (!!!), либо оставит его на месте, а когда Б. уже сожжёт его, спросит, отправил ли тот его письмо. Разумеется, Б. ответит, что да, отправил. И вот тут-то либо А. и выложит своё разоблачение, последствия которого Вы легко можете себе представить, либо А. прикусит себе язык и поступит так, как многие и поступают: он навсегда проникнется убеждением, что Б. — мошенник. И это лишь один из многочисленных примеров, причём вполне жизненный — о нём мне в назидание рассказал сам Учитель.

Забавная вещь приключилась с письмом м-ра А.Г., очень забавная, но и поучительная. Так, вспоминая об обстоятельствах, при которых он вручил мне своё письмо, он пишет, что шесть часов спустя я сообщила ему о том, что "оно ушло". А далее он пишет: "Четыре дня спустя полковник в письме Е.П.Б. сообщил ей, что к нему явился Учитель и передал ему следующие слова К.Х." (см. оригинал письма, которое я пересылаю Вам). Так, значит, "добрый" наш полковник тоже "мошенник"? Он что, мой сообщник, мой подельник? Или всё дело в том, что мой Учитель просто мистифицирует его, м-ра Артура Гебхарда, или что? И после этого он заключает: " . . . Е.П.Б. — мошенница, хотя я отнюдь не отрицаю наличие у неё великолепных качеств". "Великолепные качества" у мошенницы? В любом случае, в этом есть что-то неожиданное и оригинальное.

Так что извольте передать м-ру А.Р. Гебхарду, что мы с ним оба "мошенники" — если уж на то пошло. А кроме того, сообщите ему следующее: Махатма К.Х. получил письмо, но не читал его, по той простой причине, что сделать это ему не позволяло данное Когану обещание не читать ни одного письма ни от кого из теософов вплоть до завершения его миссии в Китае, где он в то время находился. И, по его словам, Он сам соблаговолил теперь рассказать мне об этом ради восстановления справедливости по отношению ко мне. Ранее он строжайше запретил мне вплоть до новых распоряжений отправлять ему какие бы то ни было письма. Но поскольку Учитель по одному Ему известным причинам всё-таки внял настойчивым мольбам Артура Г., то мне не оставалось ничего другого, как покориться. Я взяла то письмо и положила его в ящик письменного стола вместе с множеством других бумаг. Когда же я стала разыскивать письмо, то оказалось, что оно ушло — по крайней мере, я не нашла его там, о чём ему [Гебхарду — перев.] и сообщила. Однако перед тем, как ложиться спать, я обнаружила в ящике конверт и поняла, что письмо всё ещё у меня, хотя утром оно действительно ушло.

А далее, если мне не изменяет память, я показала м-м Гебхард письмо Олкотта, в котором он приводит слова Учителя. Я же не читала письма Гебхарда, а потому, вероятно, и восприняла сказанное им за ответ на то письмо. Собственно говоря, у меня в памяти не осталось ни единого слова из того послания. Одно я знаю наверное, и это может подтвердить м-м Гебхард: ещё в Лондоне, до её отъезда в Париж, она несколько раз рассказывала мне, а затем и Олкотту, об ужасных ссорах, случавшихся между Арт. Г. и его отцом. Она выразила тогда надежду, что Махатма вмешается в это дело по её просьбе, и сказанное [Учителем] могло быть связано именно с этим и не иметь никакого отношения к самому письму. Откуда мне помнить? Что-то мог недослышать Олкотт, а что-то могла напутать я. Да здесь возможны сотни различных вариантов. Единственное моё мошенничество, стало быть, состоит лишь в том, что я бессознательно сообщила неправду о письме: что оно якобы ушло шесть часов спустя, тогда как на самом деле оно было забрано только на следующее утро. Вот в этом я признаю свою "вину".

Но, как и в случае с "жемчужной булавкой" Хьюма, речь здесь идёт о чём-то гораздо более важном, нежели простое мошенничество в производстве феноменов. Если я обманула м-м Гебхард и его самого [Артура Гебхарда —  перев.], то я тут же превращаюсь в последнюю негодяйку, в жулика. Я месяцами пользовалась гостеприимством в их доме, они ходили за мной во всё время болезни, и не позволили даже заплатить доктору, они осыпали меня богатыми подарками, почестями, окружили добротой, и в благодарность за всё это я отплатила им одним лишь обманом. О силы небесные, о истина и справедливость! Пусть карма Артура Гебхарда окажется лёгкой. Я прощаю ему ради его матери и отца, которых буду любить и уважать до конца моих дней. Прошу Вас, передайте эти мои прощальные слова м-м Гебхард. Больше мне сказать нечего.

Всё тщетно, м-р Синнетт. Здесь, в Индии, Теософское общество останется навсегда, но в Европе ему, похоже, конец, ибо сама я конченный человек. Теперь всё зависит лишь от Ваших "Эзотерического буддизма" и "Оккультного мира". И если Махатмы — всего лишь миф, а все эти письма были написаны мною самой, мошенницей, если не хуже, по утверждению О.П.И, то как же может сохраниться Лондонская ложа? Я говорила Вам — ибо чувствовала это, как всегда чувствую, — что это расследование м-ра Ходжсона будет иметь роковые последствия. Он самый замечательный, самый правдивый и толковый молодой человек. Но как ему отличить правду от лжи в этой густой сети тайного сговора, что раскинута вокруг него? Вначале, когда он приходил в Штаб-квартиру, и все эти падре ещё не имели над ним власти, он не внушал никаких опасений. Отзывы его были вполне благоприятны. Но затем он попался в мышеловку. У нас есть свои осведомители, которые не спускали с миссионеров глаз. Вам в своей Англии это может показаться смешным — нам нет.

Мы знаем, что заговор этот не шуточный. Против нас сплотились 30 тысяч действующих в Индии падре. Это их последний шанс — либо они, либо мы. За одну только неделю в Бомбее было собрано 72 тысячи рупий — "для проведения расследования против так называемых Основателей Т.О.". Против нас поднялись все судьи страны (вспомните сэра К. Тёрнера!). Скептики и номинальные христиане, вольнодумцы и чванливые госчиновники — все они воротят носы при одном только упоминании моего имени. А тут на сцену является ещё и старая наша спящая красавица: я, оказывается, не кто иная, как русская шпионка! Вчера вечером супруги Оукли вместе с Хьюмом были на ужине у Гарстинов, и те совершенно серьёзно им сообщили о том, что правительство готовится в очередной раз опорочить моё имя, что у него якобы имеются сведения (от Куломбов?) и что за мной нужен "глаз да глаз". И напрасно хохотал над этим Хьюм и возмущались Оукли. Всё это "весьма серьёзно" с учётом возможного вторжения России в Кабул в Афганистане или чего-то ещё в том же роде.

И этой шпионкой, этим опаснейшим человеком является старая умирающая женщина — та самая женщина, что, прикованная к постели болезнью, не покидает пределов своей комнаты; та, что не может подняться и на пару ступенек по лестнице, чтобы сердце её не было готово вот-вот лопнуть в груди; та, что не читает газет, дабы не обнаружить там очередной гнусный пасквиль в свой личный адрес, да и из России-то она получает письма от одних только родственников! О британцы, ныне живущие в Индии, где же ваша рыцарская доблесть?

Что бы там ни говорили Хьюм и его друг Ходжсон, какие бы доказательства ни приводили, но супруги Оукли не верят в то, что я мошенница. Они питают полное доверие к Учителям, и, как они говорят, ничто не заставит их усомниться в факте существования Учителей. Невзирая на отдельные мелкие неприятности, доставляемые им сплетнями касательно их личной жизни, они остаются стойкими теософами и, по их словам, моими близкими друзьями. Вот и хорошо. Верую, Господи! помоги моему неверию.[41] Насколько я могу доверять хоть кому-либо из моих друзей в такую минуту? Он один только и знает — с тою же достоверностью, с какой знает, что сам он живёт и дышит, — что Махатмы наши существуют и феномены — это не ложь, и он сопереживает мне, и видит во мне мученицу. Каждый день в свет выходят всё новые памфлеты, распускаемые святыми отцами, а также обличительные книги и статьи, где по мне проходятся вдоль и поперёк. "Теософия в своём истинном виде" — "Разоблачённая Блаватская" — "Миру явлена правда о жуликах-теософах" — "Христос против Махатм" и проч. и проч. Вот Вы, м-р Синнетт, человек, прекрасно знавший Индию, как Вы считаете, неужели же здесь так уж трудно раздобыть пару лжесвидетелей? Ведь все преимущества на их стороне.

Денно и нощно они (враги) заняты тем, что наводняют страну направленной против нас литературой — мы же сидим сложа руки и знай только ругаемся в своей штаб-квартире. Олкотт вконец прослыл глупцом, его терпеть не могут Оукли (из-за некоторых его ошибок, избежать которых он действительно не мог), зато его обожают индусы. Теперь же, после приезда сюда Хоума, сполна достанется и на мою долю. Мои друзья, Оукли, советуют мне выйти из Общества, однако индусы говорят, что в этом случае выйдут из него вместе со мной. Но я должна выйти, поскольку, прослыв "русской шпионкой", я буду лишь представлять угрозу для Общества.

Так вот и протекает моя жизнь, пока я прихожу в себя после болезни, а по словам докторов, сейчас любая эмоция может оказаться для меня роковой. Тем лучше — в этом случае я покину свой пост de facto. К тому же, они забывают, что я пока что — единственная ниточка, связывающая между собой европейцев и Махатм. Индусам-то до этого мало дела. Десятки из них уже состоят в учениках-чела, и сотни индусов знают Их лично, но, как и Субба Роу, они скорее умрут, чем заговорят о своих Учителях. От Суббы Роу Хьюм так и не смог ничего добиться, хотя ни для кого не секрет, кто такой Субба Роу. На днях прямо в совещательной комнате, когда Хьюм голосовал за мою отставку, Субба Роу получил от моего Учителя длинное письмо. А перед этим они только что проголосовали за то, что отныне не будет никаких феноменов и все упоминания о Махатмах следует прекратить. Письмо, говорят, было написано на языке телугу. Хотя все они и стоят на моей стороне и будут так стоять до конца, они всё же винят меня в том, что я выдала на поругание публике Истину и Махатм тем, что посредствовала в написании "Оккультного мира" и "Эзотерического буддизма". Не рассчитывайте там у себя, в Лондонской ложе, на индусов. В случае моей смерти Общество может навсегда распрощаться с Махатмами. Да оно распрощается уже сейчас — со всеми за одним, пожалуй, исключением, — но я дала слово своим индусским собратьям-оккультистам, что никогда, за исключением нашего узкого круга, не произнесу Их имён, и слово это я сдержу.

Это, вероятно, моё последнее письмо к Вам, дорогой м-р Синнетт. Писала его я почти целую неделю — совсем не осталось сил., но, думаю, другого случая уже не будет. Не могу объяснить, почему, но Вы, скорее всего, и сожалеть-то об этом не будете. Живя в миру так, как Вы живёте теперь, долго оставаться верным Вы не сможете. Майерс[42] и О.П.И. обсмеют Вас вконец. А в апреле в Лондон отправится Хьюм, где и будет настраивать всех против Махатм и меня. Чтобы противостоять подобным преследованиям и бурям, требуются мужчины и женщины особого склада, а за исключением мисс Арундейл и двух-трёх других, у вас в Лондонской ложе таких нет. А всё из-за того, что мы осквернили Истину, выдавая её налево и направо без разбору — мы забыли девиз истинного оккультиста: знать, дерзать и хранить молчание.

Прощайте же, дорогие м-р Синнетт и миссис Синнетт. Теперь уже не имеет никакого значения, умру ли я через несколько месяцев или протяну в одиночестве ещё два-три года, потому что я — уже — почти что мертва. Забудьте обо мне и попытайтесь заслужить право личного общения с Учителем. Тогда Вам будет дана способность проповедовать его, а если Вы преуспеете в этом так же, как преуспела я, то встретите в свой адрес такое же улюлюканье и поношения, какие встретила и я, а тогда смотрите уж сами, сможете ли Вы выстоять.

Оукли настаивают на том, чтобы я написала своей тётушке и сестре и попросила их прислать мне рисунок той самой брошки с жемчугом, которую отослала им в 1880 году. Я отказываюсь. Зачем это нужно? Если мы и докажем реальность того феномена с брошкой, то какие-нибудь лжесвидетели докажут жульничество в других феноменах. Я устала, устала и всё настолько опротивело, что сама смерть с её ужасными первыми часами мне желанней, чем всё это. Да пусть целый мир, кроме нескольких друзей и моих индусов-оккультистов, считает меня мошенницей. Я не стану отрицать — даже глядя им в лицо. Так и передайте м-ру Майерсу и всем остальным.

Ещё раз прощайте. Пусть в жизни Вашей будут счастье и процветание, а здоровье у миссис С. на склоне лет окажется крепче, чем в молодые годы. Простите за всё беспокойство, что, возможно, причинила я Вам и — забудьте.

Ваша до конца
Е.П. Блаватская

следующее письмо № 65          предыдущее письмо № 63

Письмо № 139[43]

Среда[44]

Дорогой мой м-р Синнетт!

В своём письме к Вам я (я, сама) ведь просила: "Ну же, пожалуйста, попробуйте пробудить собственную интуицию". И Вам это удалось, но лишь частично. Вы почувствовали, что примерно страничка моего письма была мне продиктована, и продиктовал мне её вовсе не лже-К.Х. Но и в этот раз Вы так и не смогли ощутить, в каком беспримесном духе доброты, сочувствия и признательности к Вам Он продиктовал мне эти несколько фраз. А теперь послушайте меня. Кроме смутного воспоминания о том, что я писала под Его диктовку, я сейчас, разумеется, не вспомнила бы отчётливо ни единой строчки, хотя прежде чем запечатать письмо, внимательно его перечитала. Но, могу Вам поклясться, в нём не было и тени критики, направленной против Вас лично, и, когда Махатма передавал мне те строки, у него и в мыслях не было ничего подобного.

Я писала Вам тогда своё собственное письмо и написала уже страницы три-четыре, когда в комнату вошла графиня[45] и зачитала мне из Вашего письма те удручающие строки, где Вы говорите об одолевающих Вас подозрениях в том, что "Высшие Силы" будто бы не хотят, чтобы Общество существовало и дальше, что все Ваши усилия бессмысленны и так далее в том же роде. Не успела я и рта раскрыть, чтобы высказать своё неодобрение, как вдруг увидела над своим письменным столом Его отражение и услышала следующие его слова: "А теперь, прошу тебя, пиши". Те слова, что Он мне диктовал, я слышала как бы чисто механически, но знаю, что с вниманием и острым интересом наблюдала за Его "огоньками мыслей и чувств" и аурой, если Вы понимаете, о чём я говорю. Полагаю, это входило в намерения и самого Махатмы, так как иначе мысли и вся внутренняя работа Его остались бы для меня непроницаемыми. И я утверждаю, что никогда с тех пор, как Вы узнали Его, никогда не было в Его словах столько доброты, такой подлинной искренности к Вам и полнейшего отсутствия "критики" или обращённого к Вам упрёка, как в этот раз. Не будьте же неблагодарны, постарайтесь понять его правильно. Распахните же целиком навстречу Ему своё внутреннее сердце и внутренние чувства и не судите о Нём, глядя сквозь очки мирской суеты и холодного рассудка. Спросите у графини, которой я прочитала то письмо и сказала то же, что говорю сейчас Вам, а, услышав Его слова, она так порадовалась за Вас, ведь она глубоко сочувствует Вам, понимая, в каком положении Вы сейчас оказались, и так же, как и я, признательна Вам за всё, что Вы уже сделали.

Всё, что Вы говорите, — сущая правда, и, кажется, именно это я и прочитала в ауре Махатмы. Жёлто-сероватые лучики бывали направлены на Олкотта (так было ещё в лондонский период, не сейчас), на Мохини, Финча (более красноватые) и на некоторых других, кого я не стану здесь называть. Ваш же портрет в полный рост — scin-lecca [lǽca][46] — оказался залит целым потоком синего и чистого серебристого света — и тогда всё неприятное, что было связано с Принс-Холлом, с миссис Кингсфорд и даже с Холлоуэй, отошло куда-то очень-очень далеко от Вас, растворившись в тумане. Вот Вам и неопровержимое доказательство того, что причастность Ваша ко всем этим событиям не была обязана какой-то личной вине с Вашей стороны — Вы просто оказались невольно втянуты в них в силу действия общей кармы. И где же здесь "критика" или упрёк? Сделать больше, чем в его силах, неспособен ни один человек в этом мире. Вы были не в силах избежать того собрания в Принс-Холле, ведь Общество ещё раньше уже выбрало для себя путь, на котором это собрание должно было произойти.

Но если бы вы все, и Вы в первую очередь, загодя достойно подготовились к нему, то могли бы спасти положение, выступив с речью — даже просто прочитав её — и этой речью можно было бы достучаться до сознания публики, но, увы, всё получилось так, как получилось. Ваше выступление было единственным, которое не вызвало никаких возражений, но поскольку Вы оказались втянуты во всё это противу собственной воли, то оно и оказалось холодным и настолько лишённым всякого воодушевления и даже убеждённости, что сразу задало тон и всем остальным выступлениям. Олкотт, как истый янки, понёс какую-то чепуху, и речь его оказалась одной из наихудших. У "ангела"-Мохини речь оказалась на редкость глупой со всей её пошлой цветистостью стиля и проч. Но это уже дело прошлого.

Конечно, то был полный провал, но, будь только собрание это загодя хорошо подготовленным, оно могло бы увенчаться успехом, невзирая ни на какие превратности. Предуготовленный путь уже предполагал согласие публики, и собрание должно было завершиться согласием, ибо отсутствие оного грозило бы бедою. Холлоуэй действительно была нам ниспослана — она уже была запрограммирована в череде уготовленных нам испытаний и крушений. Она навредила Вам лично в десять раз больше, чем Обществу, но это уже целиком Ваша вина, и теперь она скачет в боевой пляске вкруг Олкотта, для которого она теперь — лучший друг, не в пример даже Вам. Сейчас между ними установилась переписка, в которой они еженедельно обмениваются нескончаемыми милейшими письмами — просто любо-дорого наблюдать: она теперь его правая рука в Бруклине в оккультных и прочих вопросах. Пусть всё идёт, как идёт.

А вот что касается "чела",[47] то дело это уже гораздо более серьёзное. Они ведь — что один, что второй — далеко не глупцы. Они-то ведь чувствуют, если и не осознают со всей ясностью, что с каждым днём пропасть между ними и Учителями растёт всё шире и шире. Они чувствуют, что ступили на скользкий левый путь, и, чувствуя это, они непременно свернут именно туда, куда и сворачивают все подобные "неудачники". Под влиянием Боваджи[48] они, я думаю, сейчас уже не вернулись бы в Индию, даже если бы получили от Учителей приказ об этом. Мохини уже им погублен — в том нет никаких сомнений. Да и у мисс А.,[49] оказавшейся в их компании, дела идут всё хуже и хуже. Вам нужно действовать независимо от них. Не рвите с ними явно, но делайте своё дело так, как будто их вообще не существует.

Смотрите, я хочу, чтобы Вы написали серьёзное письмо Артуру Гебхарду — расскажите ему всё, что Вы знаете о Боваджи. Он сейчас активно переписывается с американцами и обхаживает их так же, как обхаживал Гебхардов. Своё письмо Артуру Гебхарду я уже написала, написала ему и графиня. Но он не поверит нам, пока не получит подтверждения с Вашей стороны. Ему наверняка уже наговорили о том, что графиня якобы целиком находится под моим психологическим воздействием. Франц — несчастный человек — вполне в этом уверен. Если Вы не предупредите Артура, то они оба — или один из "чела" — непременно направятся в Америку. Если бы только Вам удалось заставить эту самую Леонард[50] громко потребовать от него отправиться в Индию в качестве условия полюбовной сделки, то у того не нашлось бы больше отговорок, чтобы задерживаться здесь и далее. Но как это сделать? Если бы только я знала, как мне подобраться к этой шлюхе, я готова была бы пожертвовать собой — я сделала бы всё, что угодно, чтобы только очистить Общество от всех этих ядовитых сорняков. Но Вы можете действовать и независимо от всех них — это уж несомненно.

Уже до 15 апреля мы окажемся совсем рядом с Вами — по Вашу сторону пролива. Графиня едет вместе со мной и попробует остаться до середины мая. Я должна быть рядом с Вами на тот случай, если что-то произойдёт, поскольку, помимо неё, у меня, кажется, нет во всём белом свете ни одного подлинного друга — только Вы да миссис Синнетт. А это "подобие" м-ра Хайда (доктора Джекиля) на теософском поприще уже сделало всё, на что было способно. Я могла бы за один час остановить всё это, если бы мне только удалось обрушиться на них неожиданно. Уж в этом-то я могу поклясться. Но как это сделать? Если бы мне только удалось приехать и остановиться в Лондоне инкогнито на пару дней, я бы отправилась к ним часов в 8 утра. Но сперва мы должны встретиться и обдумать всё сообща. Будь у меня только здоровье — которого у меня нет. Те "два года и не больше", которые мне отпустили лондонский врач, привезённый сюда м-ром Гебхардом, и мой врач в Адьяре, подходят к концу. Если только в очередной раз не вмешается Учитель, то — прости-прощай.

Вы ничего не говорите о мелких проказах Гладстона.[51] Вы не верите в успех дела?[52] Забавно. А мне говорили, что по этому поводу Вы получили письмо не далее, как вспыхнул скандал, связанный с законопроектом Ильберта. Да, я могла бы Вам порассказать много чего об иезуитах и их делишках. Но, разумеется, всё это без толку. Однако это и вправду всё очень, очень серьёзно.

Что ж, до свидания. Пишите!

Всегда верная Вам
Е.П.Б.

Передайте миссис Синнетт, что я по-прежнему искренне её люблю.

 

следующее письмо № 33         предыдущее письмо № 141

Письмо № 140[53]

6 января 1886 г., Вюрцбург

Дорогой мой м-р Синнетт!

Мне велено сообщить Вам следующее.

Прежде всего, хочу сказать Вам, что дорогая графиня помчалась стрелой в Мюнхен, чтобы попытаться спасти Хюббе от его слабости, а Общество — от полного развала. Весь вечер она находилась в состоянии транса, то выходя из своего тела, то вновь возвращаясь в него. Она видела Учителя и ощущала его присутствие всю ночь. Право, она замечательная ясновидящая.

Ну, а я, прочитав пару страниц из "Отчёта", преисполнилась такого отвращения от беспардонной лжи Хьюма и нелепых намёков Ходжсона, что от безысходности почти что просто махнула на всё рукой. Что мне было поделать и что сказать в опровержение доказательств, собранных на плане того мира, что относится к физической природе?! Всё обратилось против меня, и теперь оставалось лишь одно — умереть. Я легла в постель, и тут мне пригрезилось удивительнейшее видение. Накануне я тщетно взывала к Учителям — но они не являлись ко мне, пока я пребывала в бодрствующем состоянии. Теперь же, во сне, я увидела их обоих: и вот я вновь нахожусь (сцена из прошлого) в доме у Мах. К.Х. Я сижу в уголке на циновке, а он расхаживает по комнате, одетый в свой дорожный костюм. При этом Учитель разговаривает с кем-то, находящимся за дверью. "Я припоминать не уметь," — говорю я ему в ответ на Его вопрос о покойной тётушке. Он улыбается: "Как забавно ты говоришь по-английски". После этого, застыдившись, и, уязвлённая в своём самолюбии, я начинаю размышлять (заметьте, всё это происходит во сне или во время видения, в котором точно — слово в слово — воспроизводятся события, имевшие место 16 лет тому назад): "Итак, я нахожусь здесь и говорю теперь только по-английски с соблюдением всех его фонетических и грамматических правил, и рядом с Ним я, вероятно, лучше всего научусь говорить на этом языке" (хочу для Вас пояснить: с Учителем[54] я также говорила по-английски, но Ему было всё равно, правильно или неправильно я говорю, поскольку сам Он по-английски не говорит, но понимает каждое произнесённое мною слово, вынимая смысл слов прямо из моей головы. Однако и я понимаю Его — как Он это делает, я никогда не разумела и не могла объяснить, но, хоть убейте, я действительно понимаю Его. По-английски я говорила также и с Дж.К., причём на этом языке он говорит лучше, чем даже Мах. К.Х.).

И вот, как я понимаю из своего сна или видения, проходит три месяца. Я стою перед Мах. К.Х. подле старинного полуразвалившегося здания, на которое он смотрит. Моего Учителя дома нет, и поэтому я принесла Мах. К.Х. несколько предложений, написанных мною на сензаре, который изучала тогда, живя в комнате его сестры. Я прошу его сказать, правильно ли я перевела их, и отдаю ему листочек бумаги с этими предложениями, написанными по-английски. Он берёт листок в руки, читает, подправляет кое-где смысл и, перечитав предложения ещё раз, замечает: "С английским у тебя дела идут всё лучше — постарайся взять из моей головы хотя бы то немногое, что я знаю об этом языке". И с этими словами он кладёт свою руку мне на лоб, в область памяти, и сжимает его пальцами (и я ощущаю — почти, как тогда, — слабую боль в этой области лба, а затем, точно так же, словно морозом окатывает всё моё тело). После этого он на протяжении почти двух месяцев ежедневно повторял те же действия с моим лбом.

И вновь меняется сцена: теперь я уже шагаю вместе с Учителем, который отправляет меня назад в Европу. Я прощаюсь с его сестрой, её детьми и со всеми чела. Я слушаю, что говорят мне Учителя, а затем раздаются прощальные слова Мах. К.Х., который, как всегда, подсмеивается надо мной: "Конечно, ты так и не усвоила многое из Священных Наук и практики оккультизма — чего же ещё можно ожидать от женщины! — но, по крайней мере, ты немного обучилась английскому. Ты говоришь на нём теперь лишь немногим хуже меня самого" — и он хохочет.

Опять новая сцена. Теперь я уже на 47-й улице в Нью-Йорке. Я сижу за столом и пишу "Исиду", а голос Его диктует мне текст. И во время этого сна или обращённого в прошлое видения я ещё раз переписываю всю "Исиду". Теперь я могла бы указать все страницы и фразы, надиктованные мне Мах. К.Х. — как и те, что продиктовал мне Учитель, — а я излагала их на таком дурном английском, что Олкотт клочьями рвал на себе волосы, в отчаянии пытаясь членораздельно изложить заключённый в этих фразах смысл. Я вновь переживала то время в Нью-Йорке, когда ночь за ночью, лёжа в постели, я положительно во сне писала ту книгу и ощущала все фразы, которые Мах. К.Х. запечатлевал в моей памяти.

Но вот, пробудившись от этого видения (уже в Вюрцбурге, сегодня), я услышала голос Мах. К.Х.: "А теперь сложи два и два вместе, несчастная слепая женщина. Ведь тот дурной английский язык и те правила построения фраз, которые ты знаешь, — даже их ты усвоила от меня . . . Так сотри же позорное пятно, которым покрыл тебя этот сбитый с толку самоуверенный человек (Ходжсон): разъясни истину горстке своих друзей, которые поверят тебе, ибо широкая публика тебе никогда не поверит вплоть до того дня, пока не выйдет в свет "Тайная доктрина".

Я проснулась — словно вспышка молнии озарила меня. Но я всё ещё не понимала, к чему были эти обращённые ко мне слова. Однако уже через час графиня получила письмо от Хюббе Шлейдена, в котором он говорит, что, пока я не объясню, чем объясняется это обнаруженное и доказанное Ходжсоном сходство между моим хромым английским и некоторыми выражениями, построением фраз и характерными галлицизмами у Мах. К.Х., я так навсегда и останусь под обвинением в обмане, изготовлении фальшивок (!!) и во всех прочих смертных грехах. Ну, разумеется, ведь английский язык я же усвоила от Него! Это понимал даже Олкотт.

Вы знаете — и об этом я рассказывала многим своим друзьям и врагам, — жуткому йорширскому диалекту меня обучила моя нянька, которую все называли гувернанткой. Мой отец, полагая, что я превосходно говорю по-английски, вывез меня в Англию, когда мне было четырнадцать лет от роду, и люди спрашивали его тогда, где я действительно воспитывалась: в Йоркшире или в Ирландии, и они смеялись над моим акцентом и манерой говорить. С тех пор я забросила английский совсем, избегая, как только могла, говорить на нём вообще. С тех дней, когда мне было четырнадцать, и до той поры, когда мне перевалило уже за сорок, я никогда не говорила на этом языке и тем более не писала, а потому и позабыла его совершенно. Я могла на этом языке читать — впрочем, по-английски я читала очень мало — но я не умела на нём говорить. Помню, с каким трудом мне удавалось понять хорошо написанную по-английски книгу ещё в 1867 году, когда я жила в Венеции.

Когда же в 1873 году я приехала в Америку, то могла лишь кое-как изъясняться, что могут подтвердить Олкотт, Джадж и все, кто меня тогда знал. Если бы только люди сегодня могли увидеть статью, которую однажды я попыталась написать для "Знамени света"! Там вместо слова sanguine ["румяный"] я умудрилась написать sanguinary ["кровавый"] и проч. Писать по-английски я научилась уже только во время работы над "Исидой", тут уж нет никаких сомнений, и подтвердить это может профессор А. Уайлдер, который приезжал раз в неделю, чтобы помочь Олкотту разложить текст по главам и составить ко всей книге "Индекс". Когда я закончила её (а нынешняя "Исида" составляет лишь третью часть всего мною написанного и затем уничтоженного), то могла уже писать по-английски так же, как делаю это теперь — ни лучше, ни хуже. Память и её способности, кажется, покинули меня с тех самых пор.

Что же тогда удивительного в том, что между моим английским и английским языком Махатмы наблюдается столь явное сходство?! Моя английская речь похожа и на речь Олкотта из-за тех американизмов, которые я подцепила от него за прошедшие десять лет. В своей голове я всё переводила с французского, а потому никогда не написала бы слово sceptic ["скептик"] с буквой k;[55] хотя Мах. К.Х. именно так и писал это слово, и когда я написала его с буквой c, то Олкотт, Уайлдер и корректор исправили в нём букву с на k. Мах. К.Х. привык, однако, писать именно так, и так он всегда и писал, чего я уже никогда не делала после переезда в Индию.

Я никогда не написала бы carbolic вместо carbonic и первой обратила внимание на эту ошибку в письме Махатмы Хьюму в Симлу. Со стороны Хьюма было и подло, и глупо раздувать из мухи слона, поскольку если он сам же говорит, что это слово относится к фразе, взятой из какого-то журнала, то, значит, это слово в правильном написании и явилось перед моими глазами или перед глазами кого-то из тех чела, которые осаждали то письмо, и совершенно очевидно, что речь идёт о простой описке, lapsus calami, если здесь можно вообще говорить о каком-то calami, "писчем пере", в процессе осаждения.

"Различия в почерке"? — Вот уж великое дело! Да разве Учитель К.Х. сам писал все Свои письма? Одно только небо знает, какое множество разных чела осаждает и пишет их до сих пор. В конце концов, если можно наблюдать явные различия в почерке между письмами, написанными механическим способом одним и тем же человеком (у меня, например, никогда не было устойчивого почерка), то насколько же более значительные различия должны наблюдаться в письмах, произведённых методом осаждения, ведь осаждение — это фотографическое воспроизведение образа, существующего в чьей-то голове, и я готова пойти на какое угодно пари, что ни один из чела (в отличие от Учителей) не способен в процессе осаждения воспроизвести свой собственный почерк совершенно одинаково хотя бы дважды подряд — у них всегда почерк чем-нибудь да будет заметно отличаться. То же самое бывает и у художников — ни один из них не может дважды подряд нарисовать совершенно одинаково одно и то же изображение: возьмите Шлихена с его портретами (Учителя).

Конечно, всё это не явится загадкой для теософов (не всех, правда), для людей вдумчивых и знающих кое-что о философии. Но кто же поверит во всё, о чём я здесь пишу, помимо этой жалкой горстки людей? Да никто. Тем не менее, от меня требуется разъяснение, но когда оно выйдет в свет (если Вы, опираясь на изложенные мною факты, напишете такое разъяснение), то всё равно никто не поверит ни единому моему слову. Но Вы должны добиться хотя бы одного: показать, что оккультные процессы, вопросы почерка и проч. нельзя мерить обычными бытовыми мерками, здесь не помогут никакие эксперты, никто здесь не сможет разложить всё по полочкам. Вариантов решения спора здесь даже не три, а два: либо это я сама выдумала всю историю об Учителях и их философии, сама писала все их письма и проч. — либо я всё-таки ничего подобного не делала. В первом случае никаких Учителей не существует и в помине, а значит, не может существовать и никакого их почерка — всё это выдумала также я. А коли это всё моя выдумка, то как можно меня обвинять в "подделке"? Всё это мои собственные почерки, а значит, я имею полное право пользоваться ими всеми в полную меру своих способностей.

Что же до придуманных мною философии и учений, то "Тайная доктрина" всё покажет сама. А пока что я здесь прозябаю в одиночестве вместе с графиней — моим единственным свидетелем. У меня здесь нет под рукой книг, нет рядом со мной людей, к которым я могла бы обратиться за помощью в работе. Но я говорю Вам: "Тайная доктрина" будет в двадцать раз более учёной, более философской и лучше написанной, чем "Исида", которая будет ею убита. Теперь мне позволено рассказать и разъяснить сотни разных вещей. Она покажет, на что способна русская шпионка, мнимая мошенница, плагиатор и проч. Всё Учение будет представлено как краеугольный камень, как фундамент, на коем покоятся все религии, включая христианство, и доказательством тому станут доступные широкой публике экзотерические книги индусов со всей их символикой, эзотерический смысл которой будет теперь подробно разъяснён. Будет продемонстрирована также и предельная ясность, логичность "эзотерического буддизма", а верность его учений будет доказана с помощью законов математики, геометрии, логики и науки. Ходжсон, конечно, весьма умён, но не умнее истины, а истина восторжествует, после чего я смогу упокоиться с миром.

Подумать только, оказывается, это Бабула писал письма моего Учителя! Хьюм обнаружил пять лет спустя, что "подделанный" мною конверт из муниципалитета был принесён Бабулой! Это какой же памятью должен обладать принёсший письмо мусульманин, чтобы утверждать: это именно тот самый конверт! А ответ на письмо Гарстина, который был доставлен ему Мохини через два с половиной часа после того, как его собственное письмо было положено в "святилище" и затем исчезло оттуда! Принесённое ему письмо было запечатано-заклеено самым надлежащим образом, и в тот вечер, когда оно было ему доставлено, на нём не было никаких посторонних следов, о которых теперь говорят. И вот сегодня, по прошествии двух лет, после того, как оно прошло через тысячу рук, после того как было повреждено самим же Гарстином и экспертами, пытавшимися понять, как можно было бы его вскрыть — теперь всё это обращено против меня!

А лживые утверждения Хьюма? Он, видите ли, узнал, что подобную же тибетскую или непальскую бумагу можно было достать неподалёку от Дарджилинга. По его словам, Учителя никогда не писали на такой бумаге до тех самых пор, пока я не побывала в Дарджилинге. Подумать только! Я высылаю Вам вместе с этим письмом клочок такой бумаги, чтобы Вы могли хорошенько его изучить, ведь с Вашей памятью Вы должны несомненно узнать его. Это часть оригинала того письма, из которого Вам и Хьюму в его симлийском "Музее" были даны первые уроки Учителя. Вы видели его множество раз. После же того, как Вы признаете его, прошу Вас, верните его мне. Оно носит частный и конфиденциальный характер, и я высылаю его Вам под честное слово, что Вы не выпустите его из рук и не передадите кому-либо ещё. Ни один эксперт и ни один востоковед не разберёт в нём ничего — они увидят там только какие-то буквы, которые имеют большой смысл для одной лишь меня и никого более. Но я хочу, чтобы Вы поняли и запомнили одно: в Дарджилинге я побывала лишь год спустя после ссоры Хьюма с К.Х., однако бумага эта была уже при мне в Симле, когда начались те самые первые уроки. Вот так и всё остальное в этом "Отчёте" — та же самая ложь, лжесвидетельства и проч.

Ваша — уже более не сломленная
Е.П. Блаватская

следующее письмо № 141          предыдущее письмо № 97

Письмо № 141[56]

17 марта 1886 г.[57]

Дорогой мой мистер Синнетт!

Поступайте, как знаете. Я в Ваших руках. Только вот понять не могу, что за вред будет от того, если сказать стряпчим, что всё это враки: никакая я не мадам Метрович или ещё какая-нибудь мадам, кроме себя самой. Ведь это остановило бы их, и они перестали бы обращаться ко мне в своих письмах по этому имени. Конечно же, они далеко не дураки и прекрасно знают, что такой неприкрытый оговор против закона. Это всё та самая Бибич вбила им в голову, будто я двоемужница, а то и троемужница, вот они и стараются.  Таким порядком я очень скоро стану получать письма, где меня будут называть миссис Ледбитер или миссис Дамодар, а то ещё и объявят, будто я прижила ребёнка от Мохини или Боваджи. Кто знает, на что ещё они способны, если не положить какой-то предел уже сейчас?

Впрочем, всё это пустяки. Мне бывает всегда невыразимо противно и гадко, когда люди скрывают свои имена. Терпеть не могу анонимов и всю эту смену имён. Но к чему Вам лишние хлопоты, их у Вас и так предостаточно со мной? К чему Вам ещё тратить своё время и деньги лишь для того, чтобы приезжать меня встречать?[58] Этого делать не нужно, все вещи я отправлю заранее, и мы с Луизой преспокойненько доберёмся вторым классом, переночуем в Бонне или Ахене (Aix la Chapelle[59]) или где-нибудь ещё по дороге. Жильё в Остенде подорожает не раньше июня да, к тому же, я могу устроиться и где-нибудь поблизости. Не знаю пока, когда поеду отсюда — может быть 1 мая, а может быть, 15. У меня всё оплачено до этого числа.

Почему бы не приехать сюда миссис Синнетт вместе с Денни? Вреда от этого не будет никакого, и почему бы ей не остановиться у меня, если удастся снять хорошее жильё? Мне от это будет одна только радость, и зачем ей снимать отдельное жильё? Только неудобства для неё и томление духа для меня.

Я написала тётушке и сестре и дала им адрес Редуэя. Все письма будут отправляться Вам по его адресу — лично для мадам Б. Но мне, по правде говоря, всё равно: будут ли письма или их совсем не будет. В российских газетах вышла большая статья, в которой меня восхваляют и прославляют как "мученицу Англии". Это утешает, и я уже начинаю воображать себя "великой русской шпионкой"! Послушайте, а знаете ли Вы, что . . . Впрочем, Вы в это никогда не поверите. Не верьте, хотя когда-нибудь Вас заставят в это поверить. Ведь Гладстон действительно тайно перешёл в католичество. И это точно. Думайте об этом что угодно, но только фактов не изменить. Бедная Англия, и как глупы, как слепы все те, кто домогается теперь разрушения Т.О.!

Что ж, хочу Вам сказать несколько слов в связи с этим. Вы пишете: "у нас почти не осталось надежд . . . мы обездвижены и беспомощны. Французское и Германское отделения Т.О. пребывают в полумёртвом состоянии. Возродить движение в Лондоне можно будет лишь когда-нибудь в будущем" и проч. Хочу Вас спросить: как это так? Вы же лично ещё не умерли? И графиня жива и здорова. А вокруг Вас найдётся ещё пара-тройка членов Т.О., которые ещё дышат. Общество в Индии успешно работает в полную силу и уже никогда не погибнет. В Америке оно разворачивается в великое движение. Д-р Бак, проф. Куз, Артур Гебхард вместе с несколькими другими получают помощь потому, что они двигаются, проявляя полнейшее презрение ко всему, что о них говорят, печатают в газетах или воют на улицах. Так старайтесь же делать хоть что-нибудь, проявляйте интуицию — ради всего святого не закрывайте только своих глаз и из-за того лишь, что Вы не можете посмотреть на вещи объективным взглядом, не лишайте сил ту субъективную помощь, которая рядом, которая живёт, дышит, которая очевидна. Разве не свидетельствует всё вокруг о нерушимости Общества, когда мы видим, как поднятые миром дугпа свирепые волны вот уже два последних года яростно вздымаются, ширятся и бьются вокруг Общества, пытаясь разбить — но что? Одни лишь прогнившие щепки нашего оставшегося после потопа "ковчега". Удалось ли им поглотить в себе хоть одного человека, по-настоящему достойного служителя Общества? Ни одного.

Вы сомневаетесь: уж не хотят ли "Учителя" положить конец нашему движению? Да нет, они видят, что это Вы не понимаете смысла их действий и сожалеют об этом. Так кого же следует винить во всём происшедшем, их или нас самих? Если бы основатель Общества, если бы основатели и председатели его отделений всегда держали в голове, что для успеха Общества нам нужно не столько количество, сколько качество работы, то половины выпавших бедствий можно было бы избежать. Когда Вы пытались собрать все его искалеченные осколки и сделать из них единый успешно развивающийся организм, то перед Лондонской ложей, как и перед любым другим отделением, открывались два пути: во-первых, создание тайного, окутанного всеобщим молчанием общества, которое занималось бы исследованием оккультной практики, а во-вторых, организация некоего открытого и модного органа. Вы всегда предпочитали второе. Всем вам был предоставлен удобный случай, чтобы сформировать внутреннюю группу: Вы же не пожелали закрепить в ней свой авторитет и оставили всё на милость номинального председателя, настолько слабого, что его был способен сбить с ног любой набежавший как изнутри Общества, так и снаружи ветерок — вот он сначала и довёл Общество до развала, а затем и вовсе сбежал из него.

Каждая подобная попытка [помочь вам] либо просто отвергалась [Ложей], либо, если и принималась, то реализовалась так неискренне и вяло, что оборачивалась провалом: Ложа объявляла, что ничего поделать нельзя, и остаётся лишь уповать на судьбу. В Азии есть поговорка: "вы можете рассечь змея мудрости на сотню кусков, но, пока остаётся невредимым его сердце — а оно расположено у него в голове — змей способен собрать все свои части и ожить вновь". Но что можно поделать, когда сердце и голова, кажется, находятся везде и нигде по сути? Это только внешне казалось, будто Лондонская ложа заняла своё достойное место среди прочих общественных организаций. Просто петь хвалебные гимны во славу Головного общества и его отделений, называть их школами нравственности, мудрости и человеколюбия — этого недостаточно, поскольку внешний мир будет всегда судить о них по плодам их, а не по претензиям — не по тому, что они говорят, а по тому, что делают.

У [лондонского] отделения никогда не было в достаточном количестве действительно эффективных сотрудников, и, как это бывает в любой другой организации, деятельность его осуществлялась за счёт усилий весьма немногочисленной горстки людей. А из этой горстки можно выделить лишь одного человека, который имел перед собой ясную цель и шёл к ней твёрдо и непреклонно — это Вы. Однако природная Ваша сдержанность; чуждый оккультному органу дух чисто светского общества, царивший в Ложе; характерный для англичан индивидуализм и правила светских приличий, жившие в каждом члене Ложи, не позволили Вам, с одной стороны, закрепить свои права, как Вы должны были бы это сделать, а с другой, резко оттолкнули от Вас всех остальных, каждый из которых предпочёл действовать в одиночку, как считал наилучшим для себя, в попытке достичь собственного спасения и удовлетворения собственных устремлений, "отработать собственную Карму на высшем плане" — именно эта дурацкая фраза и получила сейчас широкое хождение в их рядах.

Вы правы, когда говорите, что "нанесённые по движению удары" целиком "вызваны последствиями действий присланных из Индии представителей". Однако Вы неправы, полагая, что (1) последствия эти оказались бы менее разрушительными при отсутствии столь тесного сообщения между индусскими и европейскими членами Общества, когда женская часть Лондонской ложи не имела бы возможности столь сильно влиять на индусских представителей и толкать их к беде; и (2) что "высшие силы желают остановить рост Общества".

Мохини был направлен с определённой задачей, и поначалу ему удалось завоевать сердца членов Лондонской ложи и влить в её деятельность новую жизнь. Испортило же его неумеренное восхищение перед ним как со стороны мужчин, так и женщин, их нескончаемая лесть и его собственная слабость — Ваши же сдержанность и гордость привели Вас в бездействие именно тогда, когда от Вас требовалась активная деятельность. Первый удар со стороны мира дугпа пришёл из Америки,[60] но Вы его приветствовали и пригрели змею у себя на груди. Вы не раз приводили автора этих строк почти что на грань отчаяния, а вся Ваша бескомпромиссность, Ваша искренность и преданность истине и Учителям на какое-то время улетучились, Вы утратили способность отличать истинную правду, понимать то, что оставалось невысказанным вслух, ибо не могло быть высказано, — всё это и создало столь широкий простор для подозрений. И они не были совсем уж беспочвенными.

На какое-то время дугпа, казалось, одержали окончательную победу — но почему? Да потому что Вы поверили той, что была послана противодействующими силами для разрушения Общества, а ей, как и другим, была в этом предоставлена полная свобода действий, и предоставлена теми, как Вы называете "высшими силами", которые почитали своим долгом не вмешиваться в дело великого испытания до самой последней минуты. Даже сегодня Вы не сможете точно сказать, что было там правдой, а что ложью — и это потому, что у Вас нет такого отдельного места, такого полностью обособленного от остального Общества уголка, посвящённого единственному чистейшему его элементу: любви к истине и служению истине, как абстрактной, так и конкретно воплощённой в Учителях — такого места, куда не могли бы проникнуть ни индивидуализм, ни эгоизм: и под таким местом я имею в виду настоящую внутреннюю группу.

Восточная группа на поверку оказалась фарсом. Мисс А.[61] интересуется больше чела, (?) чем Учителями. Она упорно не замечает того, что все члены Т.О., которые были (и полагают, что остаются до сих пор) наиболее преданными Делу, Учителям, Теософии — называйте это, как хотите, — это как раз люди, проходящие самое строгое испытание и что такое же испытание сейчас проходит она сама. Это её последнее испытание, и, похоже, она не выйдет из него победителем.

"В отсутствие каких-либо средств прямой связи с ними я могу судить обо всём лишь по каким-то знакам," — пишете Вы. Да ведь все знаки очевидны. Сейчас повсюду идёт великое, Высшее испытание. Тот, кто сейчас пассивен, ничего не потеряет, но ничего и не приобретёт, когда всё будет кончено. Вполне может статься, что он даже принудит собственную карму мягко скатить его с той высоты, на которую уже взобрался, в самое начало пути. Вот чего Вам решительно недостаёт, так это блаженной самоуверенности Олкотта, его — простите — пошловатой, но всемогущей дерзости. А она может вполне уживаться с деликатностью и интеллигентностью. Как многоликий Протей, она способна подставить любой из своих ликов и любую свою щёку врагу и заставить того прикрываться.

Пусть даже Лондонская ложа и будет состоять всего лишь из шести человек во главе со своим председателем, седьмым, но эта отважная "vieille garde"[62] должна смело смотреть врагу в лицо, не позволяя ему догадаться о своей малочисленности. Какими-то внешними знаками она должна постоянно давать ему понять, что она не так уж слаба: выпускайте памфлеты, созывайте собрания, предъявляйте любые другие явные, фактические доказательства того, что Общество крепко стоит на ногах, что никакие удары ему нипочём, что оно не дрогнет перед лицом врага — и вскоре победа будет на вашей стороне, вы истощите силы врага прежде, чем он перебьёт всех членов Общества до последнего человека.

Добиться всего этого будет несложно, и любая "лихая беда" легко миновала бы Общество стороной, если бы только у его членов доставало интуиции, чтобы понять, чего именно на самом деле желают эти "высшие силы", что они предотвратить могут, а чего нет. Духовная прозорливость — вот что необходимо в первую очередь.

"Сейчас вопрос стоит не столько о том, чтобы спасти то, что от Общества осталось, сколько о том, чтобы возобновить движение когда-нибудь в будущем" (?). Это политика, обречённая на поражение. Следуя ей, вы добьётесь лишь одного: к тому (будущему) времени у вас уже оборвутся все незримые, но могучие жизненные нити, связующие Лондонскую ложу с ашрамами по ту сторону великих гор. Погубить Лондонскую ложу может только одно — бездействие. Уясните это для себя Вы, человек, объявляющий, что у него-де "ни к лекциям, ни к речам сегодня душа не лежит". "Скройтесь в подполье" — это лучшее, что вы сегодня сможете сделать. — но не молчите, если только не хотите похоронить Общество и все свои устремления собственными же руками.

Не все члены Лондонской ложи прирождённые ораторы, и это прекрасно, иначе Общество давно уже превратилось бы в Вавилон. Не все одинаково наделены умом, но те, у кого он есть, должны делиться знаниями с остальными. Старайтесь соединять друг с другом разнородные элементы, чтобы создать из них нечто цельное. Действуйте сообразно открывающимся возможностям и не закрывайте глаза на последние, тем более на те, что и открываются-то ради вас самих. "Разбросайте горящие уголья подальше друг от друга, и они вскоре истлеют, но соберите только их вместе, как они тут же засверкают, вспыхнут пламенем и взметнутся к небу рдяным сиянием".

Тем же блеском озарится и Лондонская ложа, если только не позволит себя сломить, если только светильники её не позволят себя погасить и превратить в отдельные, оторванные друг от друга огоньки, но будут собраны воедино, в единое рдяное пламя, рукою её председателя, если только он не позволит себе выпустить из этой самой руки доверенное ему знамя. Грязь людская не измарает того пламени, в которое будет брошена, она к нему не пристанет. Пристать она может разве только к холодному мрамору, к ледяному сердцу, утратившему последнюю искру божественного пламени.

Да, разумеется, "Учителя" и "Силы мира сего" готовы призывать к себе и направлять многих и многих из числа тех тоскующих, одиноких и выбившихся из сил, дабы в этой чудесной стране оккультной, психической теософии могли они сойтись вместе вкруг своих алтарей. Двое уже находятся там во плоти — они победили и обрели своих легендарных "Незримых", и каждый из них добрался туда, следуя собственным путём. Да ведь и учения "Ордена" — это как драгоценные каменья: какой стороной их не повернёшь, из них одинаково высветится и свет, и истина, и красота. Они-то и направят по верной дороге ищущего их усталого путника, если только не остановится он на своём пути, заворожённый обманчивым блеском блуждающих огоньков и останется глух к людской молве.

Так постарайтесь же, во имя всего святого постарайтесь наконец пробудить в себе интуицию, если это Вам только по силам. Я исстрадалась душою за Вас и готова сделать для Вас что угодно, лишь бы помочь. Но сделать этого мне не даёте Вы сами. Простите меня за это письмо и постарайтесь догадаться, какие из написанных выше строк принадлежат мне, а какие написал кто-то иной.

Е.П.Б.

следующее письмо № 139         предыдущее письмо № 140

 

Письмо № 142a[63]

Теософское общество

Позвольте изложить следующие соображения по вопросу Устава и организационной структуры Общества. Те пункты, на которых я особенно настаиваю, представляются мне чрезвычайно необходимыми, поскольку я переговорил со многими представителями местного населения и могу утверждать, что характер индуса я знаю лучше любого иностранца.

Судя по всему, большинство воспринимает Общество как религиозную секту. Подобное впечатление, как я полагаю, проистекает из широко распространённого убеждения, будто деятельность Общества целиком посвящена изучению оккультизма.

Насколько я могу судить, на самом деле это не так. В том же случае, если это действительно так, то наилучшим образом действий для нас было бы целиком засекретить деятельность Общества и закрыть его двери для всех, кроме самого узкого круга лиц, которые на сегодняшний день уже доказали решимость посвятить всю свою жизнь изучению оккультизма. Если же это не так, и в основе деятельности Общества лежат широкие гуманитарные принципы Всемирного Братства, то в этом случае необходимо целиком засекретить лишь одно из направлений деятельности Общества — оккультизм. С незапамятных времён это священное знание заботливо оберегалось от непосвящённой толпы, и из-за того лишь, что некоторым из нас посчастливилось вступить в сообщение с отдельными хранителями этого бесценного сокровища, вправе ли мы злоупотребить их добротой и выставить на всеобщее обозрение толпы те тайны, которые они почитают более священными, чем сама их жизнь?

Мир пока не готов услышать правду обо всём этом. Представляя неподготовленной широкой аудитории конкретные факты, мы лишь выставляем на посмешище всех тех, кто по отношению к нам проявил доброту и принял нас в качестве своих сподвижников на ниве служения благу всего человечества. В какой-то мере мы уже и самих себя превратили в изгоев в глазах широкой общественности, чересчур заостряя всеобщее внимание на этой теме. Мы уже дошли до того, что, сами того не желая, представили широкой общественности дело так, будто Общество наше целиком управляется Адептами, тогда как на самом деле всё исполнительное руководство находится в руках у Основателей, а Учителя наши лишь высказывают свои рекомендации в тех исключительно редких случаях, когда речь идёт о делах чрезвычайной важности. Широкая публика уже осознала, что, скорее всего, превратно понимает представленные ей факты, ведь время от времени достоянием гласности становятся ошибки в деле управления Обществом, хотя ряд подобных ошибок и можно было бы успешно избежать, исходя из самого обычного здравого смысла. А посему общественность и пришла к заключению, что:

(1) либо никаких Адептов не существует вообще, либо

(2) если они и существуют, то у них отсутствует связь с нашим Обществом, а значит, мы являемся бесчестными мошенниками; либо

(3) если они и поддерживают какую-либо связь с Обществом, то связь эта, по всей видимости, крайне слаба, раз под их руководством допускаются такие ошибки.

За исключением отдельных благородных фигур, питавших к нам безоговорочное доверие, туземные члены Общества пришли к одному из трёх перечисленных выводов. Именно поэтому, с моей точки зрения, и необходимо предпринять скорейшие меры для устранения этих подозрений. В этом смысле я вижу лишь два варианта возможных действий: (1) либо всё Общество целиком должно заниматься изучением оккультизма, и в этом случае оно должно стать совершенно тайным наподобие масонской ложи или ложи розенкрейцеров; либо (2) никто и слышать ничего не должен об оккультизме за исключением крайне узкого круга тех лиц, кто своим поведением уже подтвердил решимость заниматься изучением этого вопроса. Поскольку первый вариант был нашими "Братьями" найден нецелесообразным и поставлен ими под положительный запрет, то остаётся лишь второй вариант.

Другим важным вопросом является вопрос приёма в Общество новых членов. До сих пор вступить в Общество мог любой желающий, если он имел двух поручителей, однако мотивы его никогда при этом не становились предметом внимательного рассмотрения. Это привело к двум плачевным результатам. Люди думали — или делали вид, что думают, — будто мы принимаем людей в Общество лишь ради их вступительных взносов, на средства которых сами же и существуем. Многие вступали из простого любопытства, полагая, что, заплатив вступительный взнос в размере десяти рупий, они получат возможность наблюдать феномены. Когда же они не получали ожидаемого, то отворачивались от нас и начинали поносить само Дело, ради которого мы работаем и которому отдаём всю свою жизнь. Для исправления такого положения дел наилучшим средством было бы исключить подобного рода людей из рядов Общества.

Естественно, возникает вопрос: как это можно сделать при нынешнем Уставе, который великодушно разрешает принимать всех подряд? Правда, по Уставу, они должны заплатить ещё и вступительный взнос в размере десяти рупий. Но сумма эта слишком мала для того, чтобы отсеивать всех любопытствующих, которые полагают, что могут пожертвовать этими грошами за открывающийся для них шанс удовлетворить собственное любопытство. Размер взноса, таким образом, необходимо повысить, с тем чтобы в Общество попадали только те люди, которыми движет отнюдь не праздный интерес. Нам нужны люди принципиальные и целеустремлённые. Один такой человек смог бы сделать для нас больше, чем сотня охотников за феноменами. На мой взгляд, размер взноса следует увеличить до 200-300 рупий. Нам могут возразить, что, дескать, таким образом мы можем исключить и по-настоящему дельных людей, вполне серьёзных и надёжных, но неспособных столько заплатить. Однако, полагаю, нам лучше рискнуть потерей одного дельного человека, чем набрать толпу бездельников, каждый из которых может свести к нулю все усилия остальных членов Общества. Впрочем, можно преодолеть даже и это препятствие. Ведь принимаем же мы уже сейчас людей, которых считаем особенно достойными, не требуя с них уплаты взноса. Такую же практику мы могли бы продолжать и после введения поправок в свой Устав.

Дамодар К. Маваланкар, член Т.О.

Почтительно представлено вниманию м-ра Синнетта.

 

следующее письмо № 142b          предыдущее письмо № 7

Письмо № 142b[64]

Почтительно представлено вниманию м-ра Синнетта по прямому указанию Брата Кут Хуми.

Дамодар К. Маваланкар.

За исключением размера взноса — он чересчур завышен — его точка зрения вполне справедлива. Именно таково и есть представление, сложившееся в умах у туземного населения. Надеюсь, мой добрый друг, Вы добавите параграф, представляющий Общество в его истинном свете. Слушайте свой внутренний голос и тем ещё раз обяжете Вашего

вечно преданного Вам
К.Х.

следующее письмо № 8         предыдущее письмо № 142а

 

Письмо № 143[65]

Желали бы Вы, чтобы феномен с подушкой был описан в газете? Я с радостью последую Вашему совету.

Всегда Ваш
А.П. Синнетт

Разумеется, это лучшее, что можно было бы сделать, и я лично был бы искренне благодарен Вам за содействие нашему и без того много претерпевшему другу.[66] Можете упомянуть моё первое имя, если это хоть в малейшей степени сможет Вам помочь.

Кут Хуми Лал Синг

следующее письмо № 4          предыдущее письмо № 3с

 

Письмо № 144[67]

Невозможно: нет энергии. Напишу через Бомбей.

К.Х.[68]

 

следующее письмо № 136          предыдущее письмо № 88

 

Письмо № 145[69]

Мужества, терпения и надежды, брат мой.

К.Х.

[Недатированные]

---

 

Марс и Меркурий

А.Т. Баркер

В посмертно изданной книге "Ранние дни теософии в Европе" м-р Синнетт вновь возвращается к этому старому спору и в ходе своих воспоминаний допускает целый ряд инсинуаций личного характера, направленных против мадам Блаватской — одновременно и неверных по отношению к ней, и недостойных его самого, её прежнего коллеги. В главе IX на с. 92 этой книги он рассказывает о том, что в "Тайной доктрине" мадам Блаватская сочла большой ошибкой с его стороны то обстоятельство, что он причисляет и Марс, и Меркурий, и Землю к одной и той же планетарной цепи, после чего на той же странице он пишет: " . . . То письмо от Учителя, фрагмент из которого она, по её же словам, приводит, было вовсе не ответом на её собственный вопрос, как она (Е.П.Б.) пытается это представить, а просто искажённым [ею] вариантом письма, изначально обращённого ко мне".

На самом же деле, речь здесь идёт о двух совершенно разных письмах: первое, адресованное м-ру Синнетту, цитируется на с. 163 "Тайной доктрины" (т I),[70] тогда как второе, обращённое к мадам Блаватской, цитируется на с. 165[71] — первое включено в состав настоящего сборника, второе нет.

На с. 94 его книги мы читаем следующее:

"В конце же концов, когда . . . миссис Безант, расширив круг собственных знаний, убедилась со всей определённостью, что Марс и Меркурий действительно относятся к нашей цепи и выполняют именно те эволюционные функции, которые я изначально и описал, она опубликовала заявление на этот счёт в журнале "Люцифер" (vol. XVII. p. 271)".

Поскольку не все имеют доступ к номерам журнала "Люцифер", то для удобства читателя мы приводим здесь полный текст первого заявления миссис Безант на эту тему:

"Люцифер", ноябрь, 1893 г. (Vol. XIII., p. 206)

Марс и Земля

"Мнимое противоречие между учением Махатм, представленным в изложении прямого их посланника, Е.П. Блаватской, и трактовкой его м-ром Синнеттом, разрешается чрезвычайно легко. Ключ к его разрешению заключается в словах "Солнечная система". Если под этим термином понимать ту Солнечную систему, которая известна западной науке, то написанная м-ром Синнеттом фраза лишается всякого смысла. Однако если мы обратимся к серии писем, из которых выдернут этот процитированный пассаж в отношении Марса, то нам сразу становится понятным, какой смысл вкладывался в понятие "Солнечная система" в течение этой переписки. Для разрешения этой загадки я, естественно, обратилась непосредственно к самим письмам — к тем их копиям, которыми располагаю, — и я обнаружила, что Учитель К.Х. употребляет этот термин в конкретном и вполне определённом смысле.

Он рассказывает о трёх видах манвантар, пралай и проч. — универсальных,[72] солнечных и малых. Малая манвантара состоит из семи Кругов, то есть это цикл, в ходе которого одна планетарная цепь, состоящая из семи глобосфер, проходит по кругу семь раз. Именно к такой цепи и принадлежит наша Земля.

Солнечный же период включает в себя семь таких семеричных Кругов, то есть всего сорок девять. "Солнечную систему" образуют семь таких планетарных цепей. В каждой из трёх таких цепей — нашей Земли, Марса и Меркурия — формируется своя глобосфера D. Глобосфера D в цепи Марса, как и глобосфера D в цепи Меркурия, являются видимыми для нас, потому что эти цепи находятся на достаточно близком к нашему собственному этапу эволюции — одна чуть отстаёт от нас, а другая чуть опережает — и поэтому их материя способна воздействовать на наши органы чувств. Что же касается остальных четырёх цепей, то по своему уровню эволюции они находятся слишком далеко от нас, а потому имеют слишком мало общего с нами для того, чтобы быть видимыми. Марс и Меркурий, хотя и не входят в состав Земной цепи, особым образом связаны нашей Землёй в рамках всей эволюции Солнечной системы. Остальные четыре планетарных цепи, входящие в состав нашей Солнечной системы, либо слишком опережают нас, либо слишком отстают, чтобы даже их глобосферы D могли быть видимы нам.

Другие же планеты Солнечной системы, которую описывает западная наука, не включаются в состав той Солнечной системы, о которой говорит эзотерическая философия. Игнорирование именно этого обстоятельства и привело к взаимонепониманию. Западный читатель, естественно, вкладывает в этот термин собственное понимание, не подозревая, что в учении он употребляется в совершенно ином смысле. Таким образом, и на этот раз мы убеждаемся в отсутствии каких бы то ни было противоречий в изложенных Учителями доктринах".

Анни Безант.

"Люцифер", декабрь, 1895 г. (Vol. XVII, p. 271)

"Прежняя дискуссия относительно Марса и Меркурия недавно получила в теософских кругах новое продолжение, и ко мне обратились с просьбой пролить дополнительный свет на этот вопрос. В журнале "Люцифер" (vol. XIII, p. 206), я уже написала разъяснение, и оно, казалось, всех удовлетворило тогда с точки зрения документов, которыми я в то время располагала. Писала я его, готовясь к отъезду в Индию, и в течение всего срока моего отсутствия м-р Синнетт хранил столь свойственное ему великодушное молчание. По моём же возвращении он представил мне оригинал того письма, на основании которого и построил своё утверждение в "Эзотерическом буддизме" — частично оно было процитировано в "Тайной доктрине" (vol. I, 187).[73] Письмо это относилось к числу самых ранних писем, и копией его я не располагала.

Оригинал этого письма не оставил никаких сомнений по поводу слов Учителя, поскольку в нём категорически утверждалось, что Марс и Меркурий входят в состав той цепи, в которой наша Земля составляет четвёртую глобосферу. В то время Общество было слишком захвачено делом м-ра Джаджа, поэтому м-р Синнетт и не захотел вновь поднимать этот вопрос, лишь бы только оправдать свою позицию, но сегодня нет уже никаких причин для того, чтобы не поставить этот вопрос напрямую.

Факты же говорят о следующем: планетарная цепь состоит из глобосфер A, B, Марса, Земли, Меркурия, F и G — по ним и прокатывалась великая волна жизни три с половиной раза, пока не достигла Земли в четвёртый раз. Вся масса человечества перешла с Марса на Землю, с которой затем перейдёт на Меркурий. Однако передовой класс человечества — и здесь обнаруживается обстоятельство, проливающее некоторый дополнительный свет на несогласные с этим утверждения — не участвовал в этой общей эволюции. Непосредственно на Землю оно явилось из какого-то иного участка [вселенной — перев.] на значительно более позднем этапе эволюции и никогда не было на Марсе.

Другим обстоятельством, которое Е.П.Б. со всей очевидностью имела в виду, высказываясь по этому вопросу, является то, что Марс также развивается в рамках какой-то совершенно иной эволюции, о которой ничего нельзя рассказать публично. Таким образом, окончательно разъяснить этот вопрос тем, кто занимается изучением теософии по экзотерическим источникам, невозможно. Но справедливости ради необходимо публично заявить, что утверждение м-ра Синнетта целиком подтверждаются оригиналом письма".

Нетрудно увидеть, что в первом из приведённых выше утверждений ("Люцифер", Vol. XIII) миссис Безант в главных пунктах поддерживает изложенное в "Тайной доктрине" объяснение, тогда как во втором (Vol. XVII) она уже говорит о том, что письмо, частично приведённое в "Тайной доктрине" (vol. I, p. 163), категорически утверждает, будто "Марс и Меркурий входят в состав той цепи, в которой наша Земля составляет четвёртую глобосферу".

Письмо, о котором идёт речь, осталось после м-ра Синнетта вместе с другими, и, следовательно, все факты можно исследовать в свете оригинального документа. Процитированный фрагмент находится на с. 176 настоящего сборника[74] в параграфе, обозначенном под номером (23), и со всем испытываемым нами к миссис Безант почтением мы должны указать, что ни в этом параграфе, ни в остальном тексте письма нет ничего, что можно было бы истолковать в духе категорического утверждения, будто "Марс и Меркурий входят в состав той цепи, в которой наша Земля составляет четвёртую глобосферу".

Всё внимание обращается на то, что мадам Блаватская неточно цитирует письмо Учителя, что она-де добавила от себя "и т.д." и опустила слово "пока" — и кое-кто пытается убедить и себя, и других, будто одного этого факта достаточно, чтобы обесценить всё изложенное Е.П.Б. относительно природы семеричных планетарных цепей. Но ведь любому изучающему теософию должно быть очевидно, что на самом-то деле это неточное цитирование — в самом крайнем случае — если что-то и обесценивает, то лишь высказанное мадам Блаватской предположение в объяснение того, почему м-р Синнетт неверно понял [слова Учителя — перев.] и совершенно не затрагивает смысла доктрины семеричной цепи с единственной физической глобосферой в каждой — а идея эта подразумевается в каждой строке "Тайной доктрины" и, по сути дела, является неотъемлемой составной частью эзотерической философии.

Как раз за разом говорится и со всех точек зрения анализируется на страницах "Тайной доктрины" (vol. I, pp. 162-169) следующая мысль: " . . . ни Марс, ни Меркурий не относятся к нашей цепи. Подобно всем другим планетам, они представляют собой отдельные семеричные единицы в великом множестве "цепей" нашей системы, и все они в той же мере видимы нам, в какой невидимы их верхние глобосферы" (p. 164).[75] 

А вот что говорится в другом месте:

"Далее, единый вечный Закон развёртывает всё, что должно стать в будущем проявленной природой, следуя семеричному принципу, — в том числе и бессчётные круговые цепи миров в составе из семи глобосфер, которые располагаются в определённой последовательности на четырёх нижних планах мира форм (три верхних относятся к области "архетипов вселенной"). Из этих семи глобосфер лишь одна, самая нижняя и самая материальная из всех, располагается в пределах нашего плана (нашего диапазона чувств), а шесть других лежат вне его пределов и потому являются невидимыми для глаза земных существ.

. . . Поясним эту мысль. Как учат нас, каждая планета — из которых только семь считались священными, то есть управляемыми высшими регентами, правителями, или богами, . . . знакома она нам или совершенно незнакома, представляет собой отдельную семеричную цепь, такую же, как и та, к которой принадлежит Земля

. . . Что же касается высших глобосфер этих планет, то они расположены на других планах и находятся за пределами восприятия наших земных органов чувств.

. . . Как ни странно, но эти невидимые сёстры-глобосферы совпадают с тем, что мы называем "принципами в человеке".

. . . Все семь глобосфер располагаются на трёх материальных и одном духовном плане".[76]

И ещё:

" . . . мы можем сказать лишь о том, что наш спутник — это всего лишь грубое тело, за которым скрываются его невидимые принципы. Если существует семь земель, то существует и семь лун, и мы видим лишь последнюю из них. Это же относится и к солнцу, видимое тело которого называют майей, отражением, проекцией, — такой же, какой является и человеческое тело. "Настоящее солнце и настоящая луна так же невидимы, как невидим и настоящий человек", — гласит один из оккультных афоризмов".[77]

Можно ли выразиться яснее? Едва ли — но, тем не менее, на протяжении вот уже более тридцати лет Теософское общество позволяет себе распространять этот нелепый предрассудок, предпочитая полагать, будто это именно мадам Блаватская сама не понимала того, о чём писала. Ларчик, между тем, открывается проще простого. Каждая из семеричных глобосферных цепей, о которых так много говорится в различных учебных пособиях по теософии, представляет собой отдельно взятую Единицу, состоящую из семи принципов: у каждой имеется одно физическое тело и шесть более высоких или более тонких принципов, не воспринимаемых обычными органами чувств, но принципы эти сосуществуют рядом друг с другом, свободно пронизывая друг друга.

А вот исследователи астрологии способны доказать — по крайней мере, для себя, — что между человеком и планетой существует точное соответствие: как шесть незримых принципов планеты соответствуют шести незримым принципам человека, так и семь священных планет соответствуют совокупности всех семи принципов нашей Земли, а стало быть, и человека. Может ли в этом случае быть хоть в каком-то смысле верна теория, награждающая Земную Цепь сразу тремя физическими планетами? Но это же просто смешно, поскольку по оккультному закону соответствия это означало бы тогда, что и человек также должен был бы обладать сразу тремя физическими телами, что абсолютно нелепо и что доказывает ложность всей этой теории от начала и до конца.

Публикация настоящих писем открывает перед изучающими [оккультную философию — перев.] возможность для изучения всего массива теософского учения именно в свете этих писем, вырабатывая при этом способность критического отношения к учению — критичность в самом глубоком и самом здравом смысле этого слова. Способность эта носит совершенно безличностный характер, она не направлена ни на критику, ни на восхваление личностей, ибо личности для неё не имеют ровно никакого значения. А вот что касается идей — доктрин, — то здесь критичность важна, как нигде более, и если способность эта неизбежно заставит изучающих оккультную философию во всём мире обнаружить целый ряд несообразностей в тех теософских доктринах, которые считаются общепринятыми сегодня, то так же несомненно, что она позволит найти и неопровержимое подтверждение большей части этого учения.

 

---

 

Приложение № 2

—————

Первое письмо К.Х. к А.О. Хьюму[78]

Амритсар, 1 ноября[79]

Милостивый государь!

Пользуясь первыми выпавшими мне минутами свободного времени, чтобы официально ответить на Ваше письмо от 17 числа прошлого месяца, хочу сообщить Вам о результатах своего совещания с нашими владыками по поводу содержащегося в том письме предложения. Одновременно попробую ответить и на все Ваши вопросы.

Прежде всего, от имени того отделения нашего братства, которое особо заинтересовано в благополучии дел в Индии, должен поблагодарить Вас за предложенную Вами помощь, важность и искренность которой не подлежит никакому сомнению. Ведя свою родословную от древнейших времён индийской цивилизации со всей её чередой взлётов и падений, мы продолжаем питать глубокую и пылкую любовь к своей родине — сохранить её в себе нам не помешали даже всеобобщающие и космополитизирующие (простите, если слово это звучит не вполне по-английски) последствия наших изысканий в области потаённых законов природы. А посему я, как и любой другой патриот Индии, не могу не питать самой неподдельной благодарности за любое доброе слово или доброе дело, сказанное или совершённое во её благо.

Кроме того, все мы отчётливо сознаём, что нынешний упадок Индии в первую очередь вызван удушением её древней духовности, и всё, что только может служить делу возвращения её к прежним высотам мысли и нравственности, должно быть использовано в качестве силы для её национального возрождения. А посему каждый из нас самым естественным для себя образом и без всякого к тому понуждения готов способствовать делу учреждения Общества, о котором и идёт речь сегодня. Особенно если оно и в само деле задумывается как общество, незапятнанное никакими помыслами о личной корысти, а задачей его будет возрождение древней науки и стремление восстановить чистое имя нашей страны в глазах всего мира. Считайте это делом решённым, и любые клятвенные заверения в этом с нашей стороны были бы излишни.

Но, как и любой другой хорошо знакомый с историей человек, Вы знаете, что никакое душевное рвение патриотам не поможет, если внешние обстоятельства складываются против них. Порой случалось и так, что никакие человеческие силы — и даже исполненные высокого патриотизма напор и ярость — не были в состоянии изменить железной поступи судьбы и направить её прочь от уже назначенного ей курса, и народы тогда, как брошенный в воду факел, угасали, пропадая в непроглядной тьме собственной погибели. Вот почему мы, остро переживая падение нашей страны и одновременно не имея сил для немедленного её возвышения, не можем поступить так, как хотелось бы нам, ни в самых общих вопросах, ни в данном конкретном случае. С какой бы охотой мы откликнулись на ваше встречное к нам движение! Однако мы вправе принять предложенную м-ром Синнеттом и Вами идею лишь наполовину, а потому принуждены сказать, что осуществлена она может быть лишь частично.

Одним словом, ни я сам, ни один из Братьев, ни даже какой-нибудь продвинутый неофит не могут быть специально выделены и назначены на роль Духа-наставника или руководителя Англо-Индийского отделения. Мы знаем, как было бы замечательно, если бы Вы вместе с избранной горсткой Ваших коллег могли проходить регулярное обучение, если бы им демонстрировались феномены и разъяснялся их смысл. И пусть даже убеждёнными [нашими сторонниками] оказались бы только вы, совсем малая группа людей, но всё равно было бы решительным плюсом иметь хотя бы горстку высокоталантливых англичан в числе учеников, изучающих восточную психологию. Всё это мы знаем, но знаем также и многое другое, а потому и не отказываемся ни от переписки с вами, ни от оказания вам помощи в какой-то иной форме.

При всём при этом мы, однако, отказываемся брать на себя любую дополнительную ответственность помимо того, чтобы время от времени обмениваться с вами письмами, оказывать вам помощь своим советом, а также, смотря по обстоятельствам, представлять вам осязаемые — возможно, зримые — доказательства нашего существования и проявления к вам интереса, которые должны вас вполне убедить. "Руководить" же вами мы не согласимся. Из всего того, что мы были бы способны для вас сделать, обещать можно лишь одно: мы будем воздавать вам полной мерой ровно то, чего вы сами заслуживаете. Заслужите большего — и мы не останемся перед вами в долгу, заслужите меньшего — и тогда вам придётся лишь ожидать оплаты по счетам когда-либо в будущем.

Нет, это не отрывок из школьной тетради, хотя слова мои, вероятно, и похожи на то. Это всего лишь не самое складное изложение того закона, который действует в нашем ордене, и преступать его мы не можем. Включись только мы, совершенно незнакомые с западным — и в частности с английским — способом мышления и образом действия, в деятельность организации такого рода, и вы увидели бы, как все ваши твёрдые обычаи и традиции вступают в непрестанное противоречие если и не с самими новыми вашими устремлениями, то, по меньшей мере, с теми способами их реализации, которые предлагаем мы. Вы не смогли бы добиться [от других] единодушного согласия даже на то, чтобы пройти хотя бы тот отрезок пути, на который способны Вы сами. Я попросил м-ра Синнетта набросать план с изложением ваших общих идей, который я мог бы представить нашим владыкам. Таким мне видится самый короткий путь к взаимной договорённости.

Под нашим же "руководством" Отделение ваше просто не смогло бы существовать — вы ведь отнюдь не те люди, которыми можно руководить в этом смысле. А значит, Отделение оказалось бы скороспелым плодом и завершилось провалом: оно представляло бы собой столь же нелепое зрелище, как парижская коляска "а ля Домон" в упряжке индийских яков или верблюдов.

Вы просите: обучите нас истинной Науке, оккультному аспекту известной стороны природы. Вам кажется, будто это так просто: взял — да и обучил. Вы, похоже, не осознаёте того, насколько чудовищно трудно изложить даже азы нашей Науки человеку, уже прошедшему школу знаний по знакомым вам методам обучения. Вы даже не догадываетесь, что чем больше знаний он получил от одной школы, тем менее он способен к интуитивному пониманию другой, ведь в мышлении своём человек способен двигаться лишь по давно исхоженной колее, и если только ему недостанет смелости засыпать старые колеи и проложить новые, то ему волей-неволей придётся ходить всё теми же старыми тропами. Позвольте привести Вам несколько примеров.

В соответствии с современной точной наукой вам предписывается во всём видеть один-единственный вид космической энергии, и вы не усматриваете никакой разницы между той энергией, которую затрачивает, например, путешественник, чтобы отодвинуть с дороги мешающий ему куст, и таким же объёмом энергии, которую тратит учёный-экспериментатор, когда приводит в движение маятник! А мы усматриваем. Мы видим целую пропасть между двумя этими видами энергии. В первом случае сила рассеивается или распыляется попусту, тогда как во втором случае экспериментатор концентрирует её и создаёт её запас. И, прошу Вас, заметьте, я говорю сейчас не об относительной полезности обоих видов энергии, как может показаться на первый взгляд. Я говорю лишь о том, что в одном случае мы имеем дело с одной только грубой силой, выбрасываемой наружу без какой-либо трансмутации её в более высокую потенциальную форму духовной динамики, тогда как во втором случае происходит именно это. И, прошу Вас, не считайте меня каким-то путаником-метафизиком. Я хочу, чтобы Вы поняли одну-единственную мысль: результатом наивысшей интеллектуальной деятельности мозга, занятого разрешением той или иной научной задачи, является выброс некой сублимированной формы духовной энергии, которая в своём космическом действии способна производить неисчислимое множество результатов. Мозг же, действующий подобно автомату, удерживает или сохраняет в себе лишь запас известного кванта грубой силы, не несущей никакого блага ни индивиду, ни человечеству в целом.

Человеческий мозг — это неистощимый генератор наичистейшей космической силы, производимой им из низшей, грубой энергии природы, и совершенный адепт превращает себя в некий центр, из которого излучаются потенциальности, порождающие, в свою очередь, бесконечный ряд взаимодействий сил, которые затем продолжают действовать на протяжении многих и многих эонов. Вот Вам ключ к загадке его способности проецировать в зримый мир и материализовать в нём все те формы, которые уже выстроены его воображением из инертной космической материи мира незримого. Адепт не творит ничего нового — он лишь пользуется и манипулирует теми материалами, которые природа уготовила и расположила вокруг него, а материалы эти за минувшие вечности уже успевают перебывать во всех формах, и ему остаётся лишь выбрать ту, что потребна ему, и вернуть её в круг объективного существования. Ну, разве ваши "учёные" биологи не воспримут всё это как бред сумасшедшего?

По Вашим словам, Вы — в большей ли, в меньшей ли степени — знакомы практически со всеми областями науки и, как Вы полагаете, приносите известное благо, имея возможность пользоваться плодами этой своей многолетней учёбы. В том нет никаких сомнений. Только позвольте Вам в двух словах пояснить разницу между образом действия физической науки, которую называют (чаще всего из простой любезности) "точной", и тем, как поступает наука метафизическая. Последняя, как известно, не поддаётся точному подтверждению перед неподготовленной аудиторией, а посему м-р Тиндаль и помещает её в тот же раздел знаний, что и поэтические фантазии. С другой же стороны, реалистическая наука подтверждённого факта — это совершеннейшая проза. Однако нас, бедных и никому не ведомых благотворителей человечества, любой факт как в первой, так и во второй, интересует лишь в той степени, в какой он заключает в себе потенциальность нравственного воздействия, и в той только мере, в какой он полезен всему человечеству. Но что ещё, в своей горделивой оторванности от всего остального, может быть более равнодушным ко всему и вся и сводиться лишь к эгоистической потребности своего собственного развития, как не эта материалистическая и реалистическая наука факта? Могу ли я, например, не рискуя быть обвинённым в поверхностном "изображении науки", задать вопрос: какое отношение все эти законы Фарадея, Тиндаля и др. имеют к подлинной филантропии[80] в своих абстрактных отношениях с человечеством, рассматриваемым как единое целое? Какое дело им до человека, понимаемого как отдельный атом, выделенный из этого великого и гармонического Целого, хотя в каких-то случаях они и могут приносить ему практическую пользу? Космическая энергия — это нечто вечное и никогда не прекращающееся, материя — это нечто неразрушимое, и на том стоят научные факты. Усомнитесь в них — и вас назовут невеждой; отвергните их — и вы окажетесь опасным безумцем, фанатиком; объявите о том, что вы лишь уточнили теорию, — и вас отнесут к числу наглых шарлатанов.

И, тем не менее, даже все эти научные факты не подсказали пока ни одному из множества экспериментаторов ни единого доказательства того, что природа сознательно предпочитает, чтобы материя была неразрушимой именно в органических, а не в неорганических формах, и что она медленно, но неуклонно трудится в направлении реализации этой своей цели — развёртывании сознательной жизни из косной материи. А отсюда проистекает и их незнание о процессах рассеяния и сгущения космической энергии в её метафизических аспектах; отсюда и их разногласия по поводу теории Дарвина; отсюда и их туманные представления о том, в какой степени сознательная жизнь присутствует в отдельных стихиях; отсюда со всей неизбежностью следует и их презрительный отказ признавать реальность любых явлений, выходящих за рамки ими самими же определённых условий, они не хотят ничего и слышать о мирах не то что разумных, но даже полуразумных сил, которые незримо трудятся в потаённых уголках природы.

Вот Вам ещё один конкретный пример. Мы усматриваем гигантскую качественную разницу между двумя равными объёмами энергии, которую могут затрачивать два человека: когда один, допустим, направляется на свою тихую ежедневную работу, а другой идёт в полицейский участок с доносом на своего собрата, хотя представители науки никакой разницы здесь не видят. Мы же — в отличие от них — видим конкретную разницу между энергией движения ветра и энергией вращающегося колеса. А почему? Да потому что всякая мысль, едва возникнув у человека, тут же переходит в мир внутренний и, соединяясь (мы сказали бы, срастаясь) с элементалом — то есть с одной из тех полуразумных сил, которыми населены различные царства природы, — становится самостоятельной активно действующей сущностью. И в качестве такого отдельного активно действующего разума, в качестве такого отдельного порождаемого умом существа, сущность эта продолжает жить — одна дольше, другая меньше — соразмерно с изначальной интенсивностью той деятельности головного мозга, которая эту сущность и производит. Таким образом, мысль добрая увековечивается в качестве активной силы добра; мысль злая — в виде демона зла. Так человек непрерывно источает в пространство особый ток, наполняя его миром своего же собственного производства — миром, густонаселённым плодами его собственных фантазий, желаний, устремлений и страстей. Все вместе последние  и образуют тот особый ток, который воздействует на любой обладающий органами чувств или нервной системой организм, которому может случиться вступить с ним в контакт, и сила воздействия этого тока зависит от его динамической интенсивности. Буддисты называют это человеческой "скандхой", индуисты — "кармой". Адепт способен выделять эти формы из себя сознательно, обычные же люди выбрасывают их вовне бессознательно.

Для того чтобы адепт мог успешно сохранять в себе собственную силу, он должен жить в полном уединении и оставаться в большей или меньшей степени погружённым внутрь собственной души.

В ещё меньшей степени точная наука замечает, что строящий свой домик муравей, трудяга-пчела или вьющая себе гнездо птица аккумулируют, каждый в меру своих скромных усилий, такой же объём космической энергии в её потенциальной форме, как и какой-нибудь Гайдн или Платон или ведущий по полю борозду землепашец в своих собственных трудах. Охотник же, убивающий дичь ради удовольствия или получения барышей, как и учёный-позитивист, направляющий весь свой интеллект на доказательство того, что плюс, помноженный на плюс, даёт в результате минус, растрачивают и рассеивают энергии попусту не меньше, чем тигр во время своего броска на добычу. Все они не обогащают, а обкрадывают природу, и всем им придётся заплатить по счетам — чем больше в них заложено разума, тем дороже.

Точная экспериментальная наука не имеет ничего общего ни с моралью, ни с понятием человеческого достоинства, ни с подлинной любовью к человеку, а потому и рассчитывать на нашу помощь может не ранее, чем сольётся с метафизикой. Поскольку она представляет собой всего лишь бесстрастную классификацию не касающихся человека фактов, — тех фактов, что существовали до появления человека и будут существовать после него, — то сфера её применимости в наших глазах не выходит за границы самих этих фактов, а какие бы то ни было выводы и результаты, которые можно было бы применить по отношению к человечеству из материалов, полученных её методами, её совершенно мало волнуют. Поскольку же сфера наших наук лежит целиком вне её собственной сферы — так же, как путь движения планеты Уран лежит вне орбиты Земли, — то мы решительно отказываемся вмешиваться в работу любого из колёсиков её конструкции.

С её точки зрения, теплота — это лишь одна из форм движения, а движение производит теплоту. Однако ей придётся однажды открыть для себя, почему механическое движение вращающегося колеса в метафизическом смысле считается более ценным, чем та теплота, в которую оно постепенно преобразуется. В глазах представителей сегодняшней науки немыслимым является философское, но трансцендентное (а стало быть, нелепое?) представление средневековых теософов, полагавших, что прогресс человеческого труда, обеспечиваемый всё новыми и новыми изобретениями человеческого ума, в один прекрасный день должен будет увенчаться открытием некоего процесса, который в подражание солнечной энергии, выступающей в качестве непосредственного двигателя, приведёт к производству полноценных продуктов питания из неорганической материи. Окажись только Солнце — отец-кормилец нашей планетной системы — способно уже завтра вывести гранитных цыплят из какой-нибудь каменной глыбы "в экспериментальных условиях", и они (деятели науки) тут же признали бы это событие за научно подтверждённый факт, не издав при этом ни единого вздоха сожаления по поводу того, что неживыми этими цыплятами нельзя накормить всех голодных и обездоленных. Но пусть только какой-нибудь шаберон переправится через Гималаи в голодный голод, пусть только посмеет он многократно умножить количество мешков с рисом, чтобы спасти от гибели множества людей — а он знает, как это сделать, — и тут же ваши судьи и сборщики налогов потащат его в тюрьму, требуя от него признаться и честно сказать, сколько амбаров зерна он успел ограбить. Такова-то вот ваша точная наука и таков ваш прагматический мир. И пусть, по Вашим же собственным словам, Вас поражает та степень невежества, в какой мир до сих пор пребывает, считайте, в любой области знания (а каждая такая область, как Вы справедливо пишете, представляет собой не что иное, как "крупицу собранных вместе и грубо обобщённых очевидных фактов да ещё и особый технический жаргон, придуманный лишь затем, чтобы с его помощью скрывать человеческое незнание обо всём, что стоит за этими фактами"); и пусть Вы говорите, что верите в бесконечные возможности природы — Вы, тем не менее, соглашаетесь потратить всю свою жизнь на труды, назначенные лишь помогать всё той же точной науке. Образно говоря, космическую энергию тратите вы тоннами, а восполняете её в своих пухлых томах лишь жалкими унциями. И хотя интуитивно Вы ощущаете всю безграничность просторов природы, Вы предпочитаете занимать такую позицию: пусть сначала кто-то сведущий в тайном знании потратит на Ваше ещё столь слабо развитое общество известное количество энергии, которую он, не сходя с места, разумно распределит среди миллионов и миллионов людей, а до тех пор Вы, наделённый от природы недюжинными способностями, не протянете даже руки в помощь человечеству и не начнёте трудиться в одиночку, полагаясь лишь на то, что только время и великий Закон сами воздадут Вам за Ваши труды.[81]

Что касается нескольких заданных Вами вопросов, то, если не возражаете, давайте начнём с того, где Вы говорите о том, что "Братство" оказалось якобы неспособно "оставить сколь-нибудь заметный собственный след в мировой истории". При тех исключительных возможностях, которыми оно располагает, пишете Вы, ему следовало бы "набрать в свои школы значительную часть наиболее просвещённых умов из каждой расы".

Но с чего Вы взяли, будто "Братство" не оставило никакого такого следа? Вы что, знаете обо всех предпринятых им усилиях, обо всех его успехах и неудачах? В каком-таком суде Вы собираетесь найти ответ на этот вопрос? Да и каким образом мир ваш мог бы хоть что-нибудь узнать о деятельности людей, которые приложили все старания к тому, чтобы не оставить приоткрытой ни одну дверь, из-за которой за ними мог бы подглядывать какой-нибудь любопытствующий глаз снаружи? Главным условием их успеха как раз и было сделать так, чтобы, оставаясь незамеченными, трудиться без всяких помех со стороны. Они отдают себе ясный отчёт в том, что́ было сделано ими, а всё то, что не входившие в их узкий круг могли наблюдать извне, — то было лишь следствиями, тогда как истинные причины оставались тщательно скрытыми от постороннего взора.

Чтобы объяснить для себя всё, что они наблюдают, люди в разные века напридумывали себе всяких теорий о вмешательстве "Богов", особых провиденциальных сил, о могуществе рока, а также о благоприятном или неблагоприятном влиянии звёзд. Однако ни до, ни после наступления так называемого "исторического" периода наши предшественники не упускали случая формировать события и "творить историю", свидетельства которой впоследствии неизменно подвергались искажению "историками" ради потворства господствовавшим в их времена предрассудкам. А уверены ли Вы в том, что все общеизвестные героические фигуры — персонажи тех драм, что разворачивались на протяжении истории — не были лишь их [Братьев] марионетками?

Мы никогда не претендовали на способность двигать массами народов, приводя их к тем или иным кризисам, вопреки общей направленности тех космических отношений, которые на тот или на другой момент складывались в этом мире. Каждый цикл должен течь своим чередом. Периоды интеллектуально-нравственного просветления должны сменяться периодами тьмы — по аналогии с тем, как день сменяется ночью. Ничто не должно мешать течению великих и малых юг согласно установленному для них порядку вещей. Мы же, влекомые могучим потоком, способны изменять и направлять лишь малые его течения. Обладай мы той же властью, что и воображаемый личный Бог, и будь всемирные и неизменные законы всего лишь детскими игрушками, мы действительно могли бы создать такие условия, при которых Земля для высоких душ превратилась бы в одну сплошную Аркадию. Но поскольку нам приходится иметь дело с единым неизменным Законом и поскольку сами мы — не более чем его детища, то нам остаётся лишь делать то, что в наших силах, и испытывать одну только благодарность за всё остальное.

Бывали времена, когда в школах наших действительно училась "значительная часть просвещённых умов". Такие времена переживали Индия, Персия, Египет, Греция и Рим. Но, как я уже говорил в своём письме м-ру Синнетту, любой адепт представляет собой соцветие собственного века, а в каждом отдельном столетии они всегда представляли собой лишь считанные единицы. Земля остаётся полем битвы не для одних только физических сил, но и для сил нравственных, и безудержность животных страстей, подстёгиваемых грубыми энергиями низшей группы эфирных сущностей, всегда стремится подавить собою духовность. Да и чего ещё можно ожидать от людей, связанных столь близким родством с тем низшим царством природы, из которого сами и вышли?

Верно и то, что число наше именно в наши дни убывает, но, как я и сказал, происходит это по той причине, что мы сами принадлежим к человеческому роду, а он подвержен собственным циклическим импульсам, которые мы не в состоянии повернуть вспять. Способны ли Вы обратить течение Ганга или Брахмапутры назад, к их истокам, или хотя бы перегородить его так, чтобы водный приток не залил бы собою все их берега? Нет, но можно часть их потоков направить по отдельным каналам и использовать силу этой воды на благо людей. Вот так же поступаем и мы: не имея сил остановить мир от движения в назначенном ему направлении, мы всё-таки можем отвести часть его энергии, распределив её по полезным каналам. Если Вы будете видеть в нас каких-то полубогов, то все мои объяснения ни в чём Вас не убедят. Поэтому считайте нас самыми простыми людьми — возможно, обладающими лишь чуть большей мудростью благодаря полученным ими особым знаниям — и тогда Вы получите ясный ответ на свои возражения.

"Какая же польза", пишете Вы, "будет для меня и моих товарищей (что одно и то же) от этих оккультных наук?".

Да ведь когда туземцы убедятся в том, что к науке и философиям их пращуров интерес проявляют англичане и даже высокопоставленные чиновники в Индии, то тогда и они сами открыто займутся их изучением. А когда им станет понятно, что древние "божественные" феномены — никакие не чудеса, а явления, имеющие вполне научное объяснение, то начнут сходить на нет и всякие суеверия. Таким образом, со временем исчезнет и то величайшее зло, которое угнетает Индию и задерживает процесс возрождения её цивилизации.

Существующая сегодня система образования направлена на то, чтобы прививать ученикам материалистическое мышление и искоренять духовность. Но ведь когда они толком разберутся и поймут, что́ именно в своих трудах и учениях имели в виду их предки на самом деле, то и само просвещение станет для них подлинным благословением, а не проклятием, каким зачастую оно выступает сегодня. Веруя в свою христианскую религию и современную науку, англичане мыслят настолько предвзято, что даже и не пытаются понять ни туземцев, ни их традиции — а ведь именно так полагают сегодня как непросвещённые, так и просвещённые индусы. И те, и другие питают лишь ненависть и недоверие друг к другу.

Однако новое отношение к древней философии побудило бы туземных князей и богачей учреждать такие педагогические учреждения, из которых ученики выходили бы уже подлинными пандитами.[82] На свет вновь явилось бы множество старинных рукописей, по сю пору сокрытых от глаз европейцев, а вместе с ними открылись бы и ключи к разгадке многого из того, что веками пряталось от народа как тайное знание — то есть всего того, в чём ваши скептики-санскритологи не желают, а христианские миссионеры не смеют, разбираться. Выигрыш для науки был бы огромен, выигрыш для человечества — бесценен.

Благотворное влияние Англо-Индийского теософского общества могло бы со временем положить начало новому золотому веку санскритской литературы, и мы вполне могли бы стать его очевидцами.

Колониальное правительство целиком поддержало бы это движение как силу, спасающую его от народного недовольства. На стороне этого движения оказались бы и симпатии европейских санскритологов — а раздираемые разногласиями, они уже сейчас нуждаются в помощи туземных пандитов, которые пока, в условиях отсутствия взаимопонимания, находятся вне их досягаемости. Уже и сегодня они обращаются к ним за помощью. Прямо сейчас Максу Мюллеру помогают, например, два просвещённых индуса из Бомбея, а профессору Монье-Вильямсу в Оксфорде помощь оказывает член Теософского общества, молодой пандит из Гуджарата — он даже живёт в его доме. Первые два — материалисты, которые лишь вредят делу. Последний же мало что может сделать в одиночку, поскольку служит человеку, набитому христианскими предрассудками.[83]

Если же обратить взор на Цейлон, то мы увидим, что там под руководством Теософского общества собрались учёнейшие священнослужители, поставившие себе целью дать новое истолкование буддийской философии, а в Галле 15 сентября открылась светская теософская школа, в которой будет обучаться сингальская молодёжь — в неё уже записалось более 300 учеников. По их примеру на острове будут учреждены такие же школы ещё в трёх других местах. Если даже "в нынешнем своём виде" совершенно "нежизнеспособное" Т.О. своими скромными усилиями смогло принести так много практической пользы, то сколь же более впечатляющих результатов следует ожидать от организации, построенной по более удачному плану, который Вы в состоянии предложить!

Причины, которые вызывают материалистичность мышления у индусов и равным же образом воздействуют на западную мысль, — одни и те же. Просвещение пролагает путь для царствия скептицизма, но одновременно с этим и заточает в темницу спиритуализм[84]. Вы принесли бы несказанное благо западным народам, если бы помогли им обрести ту твёрдую почву, на которой они смогли бы перестроить рушащееся здание своей веры. Сейчас они остро нуждаются как раз в том, что и может им дать одна только азиатская психология. Дайте же им эти доказательства, и, благодаря Вам, покой в душе обретут тысячи людей.

Эпоха слепой веры прошла — настал век учёных изысканий. Но изыскания, которые лишь обнажают заблуждение, не раскрывая более ничего, на что могла бы опереться душа, порождают лишь иконоборцев. Однако уже по самой своей деструктивной природе иконоборчество неспособно дать человеку ничего доброго — оно хорошо лишь для задач разрушения. Человек же не может жить одним только голым отрицанием. Агностицизм — это всего лишь промежуточная остановка на пути.

Наступает момент, когда необходимо придать верное направление периодически возвращающемуся цикличному импульсу — а он должен вскоре прийти, и тогда он либо ввергнет нынешний век в крайний атеизм, либо отбросит его к столь же крайнему клерикализму, если только не направить его в сторону изначальной философии ариев, обращённой к душе человеческой.

Взгляните на то, что сейчас происходит вокруг — с одной стороны, католики плодят чудеса с той же быстротой, с какой плодятся термиты, а с другой, вольнодумцы в массовом порядке обращаются в агностиков — и Вы поймёте, в какую сторону дрейфует мир. Век упивается оргией феноменов![85] Одни и те же "чудеса", на которые ссылаются спиритуалисты в доказательство ложности догматов о вечном проклятии и искуплении души, тут же подхватываются толпами католиков и выставляются ими как убедительнейшее подтверждение их собственной веры в чудеса. А над теми и другими вовсю хохочут скептики. Все как будто ослепли, и нет для них поводыря!

Вы и Ваши коллеги могли бы значительно помочь, предоставив материал для столь нужной миру универсальной религиозной философии — такой философии, которая оказалась бы неуязвимой для нападок со стороны науки, ибо сама являла бы собою последнее слово абсолютной науки. При этом она оставалась бы именно религией, поистине достойной своего имени, поскольку объясняла бы, как соотносится человек физический с человеком психическим и как оба они связаны с тем, что стои́т в этом мире выше и ниже их. Неужели же это не стоит хотя бы слабой жертвы?

И если по зрелом размышлении Вы всё-таки решитесь вступить на этот новый для Вас путь, то должны понимать, что Общество ваше не должно превратиться в клуб любителей чудес или званых обедов, и вовсе не изучение феноменов должно оказаться в центре его внимания. Главной его задачей должно стать искоренение нынешних предрассудков и скептицизма, ему надлежит распечатать древнейшие свитки знаний и извлечь из них доказательства того, что человек способен сам формировать будущую свою судьбу, твёрдо зная о возможности жизни после физической "смерти" (если только сам желает того); что все "феномены" — это лишь проявления закона природы. Помимо же всего прочего, Общество должно ещё и попытаться понять, в чём состоит долг любого разумного существа.[86]

Вы лично отдали многие годы жизни делу, благожелательно задуманному и добросовестно выполненному.[87] Уделите же своим ближним хотя бы половину того внимания, которое Вы уделяли своим "птичкам", и тогда Вы сможете завершить столь полезную жизнь свою трудом подлинно великим и благородным.

Ваш искренний друг

следующее письмо № 106          предыдущее письмо № 4

Точка зрения Когана на Т.О. [88]

Несколько веских доводов, высказанных Коганом Махатме К.Х. в пользу того, почему Т.О. должно стать Братством Человечества

****

Эклектическому Т.О. в Симле

Проповедуемая нами доктрина — это единственно верное учение, а значит, подкреплённая такими свидетельствами, которые мы готовы представить, она, как и любая другая истина, должна в конечном счёте восторжествовать. Однако при изложении её абсолютно необходимо соблюдать одно условие: знакомство с ней должно быть процессом постепенным, и теории её и факты — неопровержимые для тех, кто владеет подлинным знанием, — важно объяснять со ссылками на прямые выводы и доказательств, представленные современной точной наукой. Вот почему мы должны считать, что полковник Г.С.О. идёт верным путём, путём теософии, ибо все свои силы он ныне отдаёт единственно делу возрождения буддизма, в отличие от любого иного, избравшего для себя целью удовлетворение лишь своей собственной безудержной тяги к оккультному знанию. Лишённый же своих предрассудков, буддизм представляет собой вечную истину, и тот, кто устремлён к последней, тот устремлён к Теос-софии — Божественной Мудрости, которая есть синоним Истины.

Именно для того, чтобы доктрины наши смогли возыметь практическое воздействие на так называемый нравственный кодекс человека — то есть на его представления о правдивости, чистоте, самоотверженности, милосердии и проч., — мы и должны проповедовать и популяризировать теософские знания. Подлинным теософом человека делает не его личная твёрдая решимость достичь нирваны (вершины любых знаний и абсолютной мудрости), ибо такая решимость, в конечном счёте, есть не что иное, как вознесённое на известную высоту и восславленное себялюбие, а самоотверженный поиск наилучших средств для того, чтобы повести ближнего своего по верному пути и чтобы плодами этих усилий могли с пользой для себя воспользоваться как можно больше наших собратьев по человечеству.

Вся мыслящая часть человечества сегодня, похоже, стремительно распадается на две большие группы: одна из них бессознательно уготовляет для себя в будущем длиннейшие периоды временной аннигиляции — то есть состояний полного отсутствия сознания по причине того, что уже теперь намеренно толкает свой ум к капитуляции, заключая его в тесные рамки догматизма и суеверия, и процесс этот не может не привести к полнейшей деформации их мыслительного начала. Другая же группа отпускает на безраздельную волю собственные животные наклонности с, очевидно, намеренным желанием подвергнуть себя аннигиляции — самой полной и безусловной в таких случаях: они приговаривают себя к тысячелетиям деградации, которая последует вслед за их физическим распадом. Эти "классы интеллектуалов", как тот, так и другой, воздействуя на невежественные массы, взоры которых они привлекают к себе и заставляют видеть в себе благородные и достойные образцы для подражания, одинаково разлагают и нравственно разрушают как раз тех, кого они должны были бы защищать и наставлять. Между мертвящим суеверием и ещё более тлетворным животным материализмом едва ли найдётся местечко для белой голубки Истины, куда она могла бы поставить свою усталую и никому не желанную ножку . . .

Теософии сейчас самое время выйти на авансцену. Дети теософов скорее, чем кто-либо иной, смогут и сами со временем стать теософами. Нет такого вестника Истины, нет такого пророка, который смог бы одержать полную победу ещё при жизни — этого не удалось даже Будде. Потому выбор и остановился именно на Теософском обществе в качестве краеугольного камня, основания для будущей религии человечества. А в качестве средства для достижения поставленной цели было решено опереться на более обширное, более мудрое и, что особенно важно, более благожелательное взаимодействие высших и низших слоёв общества, его альфы и омеги. Белая раса должна первой протянуть руку товарищества темнокожим народам и назвать всеми презираемых несчастных "черномазых" своими братьями. Не всем, однако, такая перспектива по нраву. Но тот не теософ, если он противится этому принципу . . .

На фоне всё более очевидного триумфа идей вольномыслия и свободы и столь же очевидного злоупотребления ими (ведущего к всемирному царству сатаны, как сказал бы Элифас Леви), как ещё можно было бы обуздать природный воинственный инстинкт в человеке, способный подвигнуть его на неслыханные доселе жестокости и чудовищные преступления, привести к тирании, несправедливости и проч., как не с помощью успокоительного воздействия со стороны некоего братства и не через практическое применение заповеданных Буддой эзотерических учений? Ведь, как каждому известно, полное освобождение от авторитета той всеединой силы, того закона, который теисты зовут Богом, а философы всех веков называли Будха,[89] Божественной Мудростью, Просветлением и Теософией, означает одновременно освобождение и от авторитета закона человеческого. Стоит только избавить и вызволить фундаментальные доктрины всех религий от их мертвящего груза догматических толкований, влияния конкретных персоналий, антропоморфических представлений и власти штатных священнослужителей, как вдруг окажется, что все эти доктрины сходятся между собой в своём эзотерическом прочтении. Окажется, что Осирис, Кришна, Будда, Христос — всё это не что иное, как просто различные средства движения по одной и той же столбовой дороге, ведущей к главной цели — блаженству нирваны. Окажется, что и христианский мистицизм, то есть то направление в христианстве, что проповедует идею спасения собственного "Я" посредством заключённого в каждом человеке седьмого принципа — свободного Пара-атмана (авгоэйда), который одни называют Христом, а другие Буддой, то есть всё ту же идею возрождения или воскресения в духе, — ничем не отличается от буддистского мистицизма, исповедующего идею нирваны. Всем нам необходимо избавиться от собственного нашего Эго, этого иллюзорного, мнимого "я", уже теперь, если мы хотим распознать своё истинное "я" в трансцендентной божественной жизни. Но если мы не хотим оказаться эгоистами, то должны стремиться научить и всех других людей видеть эту истину, научить их ощущать реальность этого трансцендентного "я" — того буддх, того Христа, того Бога, о котором говорит любой проповедник. Вот почему даже экзотерический буддизм остаётся самым верным путём, по которому необходимо вести за собой людей к единой эзотерической истине. Однако в сегодняшнем мире — хоть христианском, хоть мусульманском, хоть языческом — мы наблюдаем одно и то же: всюду одинаково попирается справедливость, а от представлений о чести и милосердии не осталось и следа.

Одним словом, вопрос ныне стоит следующим образом: если главные задачи Т.О. сегодня неверно понимаются даже теми, кто лично уже готов служить нам верой и правдой, то как же тогда нам быть с остальным человечеством, несущем в себе проклятие под названием "борьба за жизнь" — то самое проклятие, которое есть подлинная и плодовитая мать всех бедствий, страданий и всяческих преступлений? Отчего же борьба эта обрела почти что вселенский размах? А оттого, отвечаем мы, что, за исключением буддизма, ни одна религия в мире до сих пор так и не научила людей настоящему, практическому презрению к нашей земной жизни. Наоборот, за указанным единственным исключением, все они своими россказнями об адах и вечных проклятиях внушили людям один лишь слепой ужас перед смертью. Вот почему мы и отмечаем, что наиболее яростно эта борьба за жизнь свирепствует именно в христианских странах, особенно в Европе и Америке. Она слабее в странах языческого мира и почти вовсе неведома среди буддистов. (Во время голода в Китае — в стране, где у основной массы людей начисто отсутствует всякое представление о какой бы то ни было своей или чужой религии — было замечено, что те матери, что поедали собственных детей, проживали как раз в тех местах, где сильнее всего было влияние христианских миссионеров. Там же, где их не было и где буддийские монахи-бонзы пользовались непререкаемым авторитетом, люди уходили из жизни с полнейшим безразличием к смерти).

Откройте только людям глаза на то, что жизнь наша на этой земле — пусть даже счастливейшая из счастливых — есть лишь тяжкое бремя и обман; что одна только наша собственная карма — рождающая следствия причина — и есть наш единственный судия и Спаситель во всех грядущих наших жизнях, и вы тут же увидите, как эта беспощадная борьба за жизнь утеряет свою остроту. В буддийских странах нет тюрем, и преступление среди тибетских буддистов — вещь почти что неслыханная. (Всё вышесказанное не относится к вам лично и не имеет никакого отношения к деятельности Эклектического общества в Симле. Всё это — лишь ответ м-ру Хьюму, который не видит связи между "работой на Цейлоне"[90] и теософией).

Мир вообще, и христианский в частности, за последние две тысячи лет только и успел, что сформировать режим личного Бога и опирающиеся на эту идею социально-политические системы, но сегодня он оказался банкротом. И если от теософов приходится слышать: мы, мол, к этому никакого отношения не имеем, и нам, вообще, нет никакого дела до низших классов и низших рас (каковыми, по представлению британцев, являются народы Индии), пусть они сами справляются, как хотят, — то как же тогда быть с нашими прекраснодушными словами о человеколюбии, благотворительности, реформах и проч.? Это что, всё сплошное притворство? А если это притворство, то верной ли дорогой мы идём?

Мы что же, должны будем все свои усилия тратить лишь на то, чтобы обучать какую-то горстку европейцев, которые купаются в роскоши, зачастую свалившейся на них по воле слепого случая, всем премудростям звона колокольчиков, выращивания всяких кофейных чашек, духовного телефона и формирования астральных тел и бросить на произвол судьбы миллионы и миллионы невежественных, погружённых в нищету и презрение людей, всех обиженных и угнетённых — дескать, пусть они позаботятся о себе и своей будущей судьбе сами, как им заблагорассудится? Нет, этому не бывать. Пусть лучше погибнет Теософское общество[91] вместе с обоими его злосчастными основателями, но мы никогда не позволим ему превратиться в заурядную академию магии или кружок любителей оккультизма. Было бы странным, братья мои, представлять дело так, будто мы — вернейшие последователи того воплощённого духа абсолютного самопожертвования, человеколюбия, божественной доброты, а равно и всех высочайших добродетелей, каких только можно достигнуть в этой юдоли скорби, на нашей земле, наилучшего из людей, Гаутамы Будды, — можем когда-либо позволить Теософскому обществу превратиться в воплощение эгоизма, в некое пристанище для малой горстки людей, нимало не обеспокоенных судьбой многих.

Среди тех некоторых представлений, которые европейцы получили о Тибете и его мистической иерархии "совершенных лам", есть одно, верно понятое и описанное. "Все перевоплощения бодхисаттвы Падма Пани (или Авалокитешвары) и Цонкапы, воплощения Амитабхи, перед смертью отказываются от обретения состояния будды — то есть  summum bonum[92] блаженства и индивидуального личного счастья — ради того, чтобы вновь и вновь рождаться на земле и продолжать служить благу человечества".[93] Иными словами, для того, чтобы снова и снова подвергать себя страданиям, вновь и вновь заточать себя во плоть и переносить всевозможные жизненные невзгоды, ради того лишь, чтобы через такое самопожертвование, продолжающееся из раза в раз на протяжении долгих и унылых столетий, могла обрести для себя спасение и блаженство по ту сторону земного бытия какая-то избранная горстка людей, принадлежащих лишь к одной из многих рас человечества? Неужели же кто-то может рассчитывать на то, что мы, ничтожные ученики этих совершенных лам, позволим Теософскому обществу — обществу Братства Человечества — утерять своё благородное имя и превратиться в какую-то заурядную школу психологии?

Нет-нет, добрые братья мои, вы слишком долго пребываете под властью заблуждения. Давайте постараемся понять друг друга. Тот, кто неспособен осознать благородную эту идею настолько глубоко, чтобы отдать ей все силы без остатка, не должен тогда и браться за дело, которое ему не по плечу. Едва ли можно поверить, что среди всех членов Т.О. нет ни одного теософа, кто не был бы в состоянии успешно помочь Обществу, исправляя неверные представления людей внешнего мира, — вот только как он сможет это сделать, если не будет сам исповедовать эту идею? О, если бы только нашлась такая благородная душа, такой бессребреник, который согласился бы на деле помочь нам в Индии в решении этой божественной задачи! Нам не хватило бы никаких наших знаний — ни достояния наших предков, ни того, чем мы располагаем сегодня, — для того, чтобы расплатиться с ним в награду за его труды . . . Итак, я объяснил вам наши взгляды и цели. А теперь хочу добавить к сказанному ещё буквально несколько слов.

Любая религия и философия — если они претендуют на владение истиной — должны предлагать и решения для каждой проблемы. Пребывание же мира в столь плачевном нравственном состоянии есть самое убедительное свидетельство того, что ни одна из его религий и философий — а к цивилизованным расам это относится больше, чем к каким-либо иным — никогда и не обладала истиной. И сегодня, как и 1881 год тому назад, они всё так же не в состоянии верно и логично разъяснить природу великой двойственности — что есть правда, а что ложь; что есть добро, а что зло; что есть свобода, а что деспотия; что есть боль, а что наслаждение; что есть эгоизм, а что альтруизм? Они по-прежнему всё также далеки от верного решения этих проблем.

Но . . . должно же где-то существовать обстоятельное их разрешение, и если наши доктрины окажутся способными его представить, то в этом случае весь мир первым же и признается: вот она, истинная философия, истинная религия, истинный свет, сообщающий миру истину и ничего, кроме истины.

———————

Таков сокращённый вариант точки зрения Когана на Т.О., записанной с его собственных слов вчера вечером. Собственный же мой ответ на Ваше последнее письмо вскоре к Вам поступит.[94]

 

следующее письмо № 27         предыдущее: Космологические комментарии

 

Космологические комментарии

Из собрания рукописей А.П. Синнетта^[95]

———————

(1) Какими бывают различные виды знания?

Подлинными (дзю) и неподлинными (дзю-ми). Дзю превращается в фохат, когда бывает в состоянии активности — активного исполнителя воли — электричества — другого названия нет.

(2) Чем эти два вида знания отличаются друг от друга?

Подлинное знание имеет дело с вечными истинами и первопричинами. Неподлинное — лишь с иллюзорными следствиями. Дзю существует независимо от того, верит в него человек или не верит. Дзю-ми требует веры: [оно] покоится на авторитете.

(3) Кто владеет подлинным знанием?

Подлинным [знанием] владеет только лха, или адепт, поскольку его собственный ум находится на одной волне (en rapport) с Мировым Умом. Когда лха достигает совершеннейшего соединения собственной души, во всей её полноте, с Мировым Умом, то на какое-то время он превращается в божественное существо, пребывающее в области абсолютного разума, [абсолютного] знания законов природы, то есть дзю. Профан не может превратиться в данг-ма ("очищенную душу"), поскольку не имеет необходимых средств для созерцания чага — генезиса, или начала вещей.

(4) Есть ли какая-нибудь разница между тем, что производит первопричины, и тем, что производит их конечные следствия?

Никакой. — Всё, что в оккультной вселенной относится к производству любых первопричин, имеет в своей основе два принципа: космическую энергию (фохат, то есть дыхание мудрости) и космическое мыслетворчество.[96] Тьян кам (= знание того, как вызвать к бытию то или это)[97] задаёт космической энергии импульс в нужном направлении. Всё, что существует на земле как конечное, в фохате существует как первичное.

(5) Есть ли во вселенной что-то единственно вечное, что не зависит ни от каких прочих вещей?

Пространство.

(6) Что ещё сосуществует с пространством?

(1) Продолжительность.[98]

(2) Материя.

(3) Движение, поскольку оно представляет собой неистребимую жизнь материи (в одних случаях наделённую сознанием, в других нет), которая продолжается даже в течение пралайи, то есть ночи ума.[99]

Когда одновременно спят и всезнание (чянг), и неведение (чянг-ми-ши-хон), эта латентная бессознательная жизнь не даёт материи исчезнуть, она поддерживает её в живом состоянии в виде неусыпного, нескончаемого движения.

(4) Акаша (бар-нанг) — охватывающая весь космос атмосфера, она же "астральный свет", она же "небесный эфир" — пребывая то в латентном, то в активном состоянии, окружает и пронизывает собою всю движущуюся материю. Она одновременно и продукт этой материи и инструмент, с помощью которого космическая энергия воздействует на её (акаши) источник.[100]

(5) Пуруша, или 7-й принцип вселенной.

Линга-шарира образована из тончайших элементов своего (? телесного) организма. Она покидает тело только в момент смерти, после чего остаётся близ него.

(7) Следует ли понимать Пурушу просто как ещё одно обозначение пространства или же это нечто иное, занимающее собою каждую частицу пространства?

Да, это то же самое. В каждой частице пространства присутствует Сваямбху.[101] Само пространство безгранично и вечно, а значит, Сваямбху в каком-то смысле должен быть пространством. Когда Сваямбху вступает в контакт с материей, он становится Пурушей.

(8) Мировой Ум — это совокупность всех умов дхьян-коганов, или планетарных духов, продукт воздействия Пуруши на материю наподобие того, как духовная душа[102] у человека является продуктом воздействия духа[103] на материю, верно ли это?

Да.

(9) Как мы должны рассматривать семь принципов? Должны ли мы считать, что всё это дух и всё это материя — нечто единое, где как бы на одном полюсе пребывает дух, а на другом материя?

Да, именно так.

(10) Если да, то должны ли мы рассматривать их как различные состояния материи и духа или как-то ещё?

Состояния, условия — называйте их, как Вам заблагорассудится. Я называю это термином кьен — "причина", которая сама есть продукт какой-то предыдущей причины, некой первопричины.

(11) Вся материя состоит из конечных, не разложимых далее молекул. Как же нам тогда понимать различные состояния материи?

Чем разрежённее молекулы, тем, соответственно, меньше их плотность и тем дальше расстояние между нашей планетой (globe) и ими — я сейчас говорю не о той области, которая доступна вашей науке, — и тем сильнее изменяется их полярность: у отрицательного полюса увеличивается сила отталкивания, а положительный полюс мало-помалу теряет силу притяжения. (Самое время вашим людям дзю обозвать меня тибетским ослом, а мне — ответить им тем же комплиментом).

(12)

Человек
Тибетская терминология	Санскритская терминология	Английская терминология
1. A-ku	Рупа	Тело
2. Zer (луч жизненной силы)	Прана Дживатма	Принцип жизни
3. Chhu-lung (одна из трёх целей)	Линга-шарира	Астральное тело
4. Nga-zhi (эссенция действия)	Кама-рупа	Форма воления
5. Ngё (физическое эго)	Линга деха Бхут	Животная душа
6. Lana Sem-nyed (духовная душа)	Атман Майява-рупа	Духовная душа
7. Hlün-dhüb	Махатма	Дух

 

Вселенная
Тибетская терминология	Санскритская терминология	Английская терминология
1. Sem-chan (наделённая жизнью вселенная) S. Sa — земля как один из элементов	Брахма — вселенная Пракрити = материя Идам (Земля)	Организованная материя
2. Zhima (витальная душа)	Пуруша	Мировой дух-жизнедатель
3. Yor Wa (иллюзия)	(Майя) Акаша	Астральная или космическая атмосфера
4. Од (свет, светящий активный Астральный свет)	Вач (Кам-акаша)	Космическая воля
5. Nam Kha (пассивный {?}тур)	Яджна (латентная форма Брахмы-пуруши, определяемая активностью № 4)	Вирадж (?) Мировая Иллюзия
6. Kon-chhog	Нараяна — дух, носящийся над водами, в котором отражается вселенная	Мировой Ум
7. Nyug (Продолжительность в . . . (?), или в пространстве)	Сваямбхува в {?} (пространстве)	Латентный дух Эйнсоф

 

(13) Sem-chan (наделённая жизнью вселенная): S. Sa — земля как один из элементов. Где же тогда находится класс космической,[104] неорганизованной материи?

Жи гью (космическая материя), тог (пространство), ньюг (продолжительность), хор ва (движение) — это всё суть одно и то же.

Огонь, как и всё остальное, имеет семь принципов. Од — один из них, но не самый материальный — шестой.

(14) Движение имманентно любой материи, как космической, так и организованной. Какова же тогда функция Жимы, витальной души, принципа жизни, по отношению к ней?

Смотрите. С тем же успехом вы могли бы спросить: а что даёт человеческому телу принцип жизни, когда он в сочетании с остальными пятью входит в человеческое тело? Любое мёртвое тело образовано из молекул, которые полны жизни, не так ли? Однако когда витальная душа покидает целое, то что от него остаётся? — Один лишь труп.

Бросьте вы свою пансофию и обратимся лучше к нашему дзю. Мы верим в самопроизвольное зарождение живых организмов,[105] а вы нет. Мы рассуждаем так: Жима представляет собой положительный полюс, а Жи-гью (гью как что-то материальное, "земля" в этом смысле) — отрицательный. И только когда они оба вступают в контакт друг с другом, первое начинает воздействовать на второе, и в результате образуется организованная, живая и самодеятельная материя.

Всё незримое, невесомое (дух любой вещи) относится к положительному полюсу, ибо принадлежит миру реальности, а всё плотное, зримое относится к полюсу отрицательному. Первичное и конечное, положительное и отрицательное — всё это во множестве присутствует в проявленном мире. По мере же того, как силы движутся всё дальше и дальше и расстояние между организованной и неорганизованной материей всё больше возрастает, начинает проявлять себя противоположная тенденция. Силы притяжения и отталкивания постепенно всё больше слабеют, а затем происходит полная смена свойств на противоположные — равновесие сил на какое-то время восстанавливается, но уже в противоположном порядке.

Дальше же, на всех последующих этапах, чем ближе они становятся к изначальному хаотическому состоянию, никакой взаимной смены свойств [этих сил] больше не происходит, однако они всё больше слабеют. И наконец они вступают в мир небытия, где существует одно только вечное механическое движение — та самая никем не сотворённая причина, из которой в своего рода непрестанном восходящем и нисходящем вращении[106] проистекают центры бытия, выходящие из мира небытия (последний есть реальность, первые — майя), временное из вечного, следствие из своей причины, и следствие это становится в свою очередь новой причиной, и так далее ad infinitum.[107] В течение пралайи это восходящее и нисходящее движение прекращается, и остаётся одна только имманентная бессознательная жизнь — все творящие силы обездвиживаются и всё погружается в покой ночи ума.

(15) Должны ли мы считать любой принцип немолекулярным по своей природе?

Наступает момент, когда полярность, как и всё остальное, прекращает существовать, то есть действовать. После наступления ночи ума всё в безбрежном космосе уравновешивается, оказываясь в состоянии бездействия или небытия.

(16) А космическая материя, она немолекулярна по своей природе?

Как космическая, так и организованная материя, по своей природе, не может не быть молекулярной. — 7-й принцип в той же мере молекулярен, как и 1-й, но отличие первого от второго заключается не только в том, что молекулы у него расположены дальше друг от друга и он более разрежён, но и в том, что он утрачивает свою полярность. Постарайтесь осмыслить и понять эту мысль, и тогда всё остальное станет для вас проще простого.

Нам будут мешать концепции панспермии и теоспермии в том виде, в каком они преподаются в ваших школах. Вы так никогда и не поймёте всей нелепости этих концепций, пока отчётливо не уясните для себя принцип неустанной работы того, что в оккультной науке именуется Центральной Точкой, пребывающей в состоянии то активности, то пассивности.

Как я уже сказал, мы верим в идею самопроизвольного зарождения, самостоятельного происхождения материи — как живой, так и мёртвой, — и можем это доказать, что бы там ни говорили все ваши Пастеры, Вейманы[108] и Гексли. Пойми они лишь одно: что Жиму нельзя запереть в колбе или выкачать её оттуда, как это делается с воздухом, а значит, всюду, где есть пуруша, там не может быть никаких температурных ограничений для существования органической жизни — тогда они меньше бы трещали, рассказывая миру всякие небылицы.

Одним словом, движение, космическая материя, продолжительность, пространство находятся повсюду и ради ясности давайте поместим всё это множество в круг, давайте мысленно поставим всё это в вершину (безграничного) круга. Там они пассивны, отрицательны, бессознательны, но их всё время толкает вперёд их собственная внутренняя, имманентная, латентная жизнь (то есть сила). На протяжении всего дня ума эта циклическая сила исторгает из каузативного латентного принципа-первоначала космическую материю — это похоже на то, как колесо водяной мельницы вздымает тысячи водяных капелек в виде тумана во время цикла своего вращения — и тем самым сводит её воедино с теми же самыми принципами (но теперь, когда они оказываются за пределами состояния первобытной пассивности вечной недвижимости, состояние их изменяется). Таким образом, всё те же самые принципы начинают приобретать, так сказать, зачатки полярности. А когда они вступают в зону действия Мирового Ума, то Дьян-Кам[109] развивает эти зачатки, оплодотворяет их собою и, испустив соответствующий импульс, передаёт его далее фохату, который, пронизывая своей вибрацией акашу, од (особое состояние космической материи, движения, силы и проч.), пробегает по границам космических проявлений и очерчивает собою всё и вся — да, слепо, согласен, но в точном соответствии с прототипами, запечатлёнными в вечном Уме: так доброе зеркало даёт точное отражение вашего лица.

———————

(17) О гипотетическом Абсолюте и бесконечной причине причин.

Абсолютное и бесконечное образуется из обусловленного и конечного. Причины обусловливаются модусом своего существования, своими свойствами и своей спецификой как индивидуальных совокупностей — но в своей целокупности, то есть общей совокупности, они утрачивают свою конкретную обусловленность и становятся вечными.

(18) Если Абсолют представляет собой слепо действующий закон, то каким образом он способен порождать разум?

В своей чистейшей имматериальности этот пассивный латентный разум, то есть рассеянный по всей вселенной принцип, представляет собой не-разум и не-сознание. Однако, едва оказавшись в плену у материи, он способен преобразовываться и в то, и в другое.

(19) Абсолют, если он разумен, должен обладать всемогуществом, всеведением и быть совершенным благом?

Объясните, почему?!

Хотя сам по себе Абсолют и не обладает сознанием, на Востоке он связывается с разумом посредством эманаций, которые, как предполагается, обладают конкретными атрибутами. "Насколько эта гипотеза способна удовлетворить ум в вопросе о возможности возникновения разума из не-разума . . . " — зависит от ума, которому эта гипотеза адресуется.

А что вы знаете о процессе постепенного формирования мозга, уже начиная с силурийского периода?[110]

(20) Происхождение проблемы Зла на примере рафинадного завода.

Чем больше сахар рафинирован, тем сильнее процесс брожения, вызываемый им в желудке и тем больше глистов.

Бессмысленно . . .

Покажите мне того философа, который доказал бы эту бессмысленность.

. . . утверждать, будто зло в той же мере необходимо для проявления добра, как необходима тьма для осознания существования света. Для конкретно обусловленного это, возможно, и так — всемогущее же не нуждается ни в чём.

Вы сначала это ему докажите.

Очевидно же, что промежуточная конкретно обусловленная сила не является первопричиной. Выше неё стоит закон, или принцип, который и обусловливает её . . .

Это как это? Где? Может быть, Вы говорите о сотворении вне абсолютного и безграничного?

Проблемы, лежащие по ту сторону завесы, разделяющей непроявленную первопричину от проявленной вселенной, находятся за пределами понимания обусловленных нашей вселенной умов.

Это действительно так!

. . . Абсолютное бесконечное непостижимо, и мы не можем ни понять его, ни объяснить пути, ведущие от него к человеку.

Так зачем же тратить на это время?

Вас кто-нибудь заставляет это делать? Ваша всепроникающая верховная сила действительно существует, но это именно материя, жизнь которой заключается в движении, воле и нервной энергии, электричестве. Пуруша может мыслить не иначе, как через пракрити.

———————

(21) То есть Вы хотите сказать, что:

"Чем бы оно ни было (это о гипотезе касательно нахождения Абсолюта за пределами всего конкретно обусловленного), оно остаётся и должно навсегда остаться чистой гипотезой. Наивысшие разумы, пребывающие внутри вселенной, ничего не знают о нём — насколько до сих пор они могли установить, проявленная вселенная бесконечна и не имеет границ. Наша философия позволяет говорить лишь о том, что уже познано и что подлежит познанию. Похоже, что о нём [об Абсолюте — перев.] ничего не известно даже планетарным духам, и, согласно предложенным гипотезам, его не существует — так зачем же тогда и думать об этом . . .

Будь даже эта концепция и верна, что она нам даёт? На протяжении тысяч лет наивысшие планетарные духи исследовали вселенную — и они не нашли у неё никаких границ, как и не обнаружили в ней ничего, что направлялось бы или управлялось каким-либо приходящим извне импульсом. Наоборот, всё проистекает из импульсов внутренних, которые они хорошо понимают и которых вполне достаточно для объяснения всего, что они уже успели познать на сегодняшний день. A quoi bon {что толку] в таком случае вводить в оборот эту излишнюю концепцию, согласно которой нечто (а поскольку его для нас не существует, то оно есть ничто) должно находиться вне границ и по ту сторону того, что мы понимаем как безграничное и вечное, и при этом сам факт его существования или несуществования не играет никакой значимой роли в нашей собственной жизни.

Всё дело в том, что ваши философские концепции строятся по законам монархии, наши же — по законам демократии. Вы можете думать о вселенной только в одном ключе: она должна управляться неким царём. Мы же знаем, что это республика: в ней правит коллектив населяющих её разумов".

Мы могли бы сказать об этом ещё больше, но лучше этого не скажешь. Именно это мы и хотим сказать.

———————

(22) Кто является демиургами мира?

Дьян-Коганы — планетарные духи.

———————

(прикреплено к следующему очерку)

Гью-тог — феноменальная, то есть материальная, вселенная (тайное название) Аджа-шакти.[111] Висварн Цигтен-джас — космогония, от Цигтен = "живой мир", и джас, "делать". Чх-раб — происхождение, генезис.

Вселенную можно, в первую очередь, понимать как пространство, насыщенное бесконечным множеством вечных и однородных молекул, которым присуще движение — это и есть их латентная бессознательная жизнь.

Можно ли сказать, что это их пассивное, непроявленное состояние и есть хаос?

Да, если только люди, вообще, способны осознать, что есть такое подлинный хаос, но осознать это они не могут.

Хоть это [недифференцированная вселенная, хаос — перев.] действительно единство, его всё же можно понимать в различных аспектах: (а) как пространство ("тог") в смысле его бесконечной протяжённости, сосуществующей вместе с (б) вечностью ("нынг") в смысле бесконечности его продолжительности; (в) как космическую материю ("жи-гью") в том смысле, что оно состоит из молекул; и (г) как космическую силу ("хори ва") в том смысле, что оно представляет собой всепронизывающее движение.

Однако четыре этих понятия должны все вместе обозначать не четыре отдельных элемента, образующих совокупно нечто сложное, а как четыре свойства или атрибута одной-единственной вещи — так же, как, например, на земле какая-то вещь может быть одновременно и горячей, и излучающей свет, и тяжёлой и находящейся в состоянии движения. Такая вселенная — единая и неделимая, пребывающая в своей пассивной, непроявленной форме, этот хаос — для нас не существует, — 

Для вас нет, но зачем говорить за других?

но по всей её шири рассеяны различные центры активности (эволюции), и там, где и когда активность берёт верх, там частички целого и отделяются от этого целого, и, когда это происходит, однородность заканчивается. Таким образом, дифференциация обусловливается

(1) бо́льшим или меньшим расстоянием между молекулами;

(2) большей или меньшей разрежённостью.

Что же тогда означает (2)? Как могут первомолекулы утончаться или утолщаться — из ничего, ex-nihil, и т.д.?

Я и не знал, что вы считаете атомы чем-то nihil.[112] Разве молекула не считается сегодня в науке соединением атомов? Только такие сложные молекулы и известны вашей науке. Что же до первоатома, то он до сих пор остаётся и навсегда останется для неё лишь гипотетической абстракцией. Наука ничего не может знать о той природе атома, что скрывается по ту сторону области следствий на её планете, и даже этот атом она называет неделимым. Мы же его так не называем, поскольку нам известно о существовании и свойствах универсального растворителя — эссенции Панчамахабхута — пяти элементов.[113] Даже существование таких атомов, что образуют состав той невидимой среды, через которую проходит сила, способная мгновенно магнетизировать какой-нибудь железный стержень, если его поместить в центр кольца в два ярда шириной, на которое намотана проволока с плотным каучуковым покрытием — даже, повторяю, существование таких атомов остаётся открытым вопросом, и наука удивлённо и смущёно спрашивает себя: что это такое? Это пример действия на расстоянии посредством или без посредства некоего загадочного агента — или что-то ещё?

(3) изменениями в их полярности.

Это изменение состояния активности и является проявлением, и всё, что таким образом дифференцируется, переходит в состояние существования, то есть становится доступным нашему осмыслению. Каждый такой центр активности (а центры эти бесчисленны) есть отдельная солнечная система, но подобные центры всё ещё представляют собой rari nantes in gurgite vasto[114], парящих во всеохватном океане непроявленной вселенной, из недр которой непрестанно появляются всё новые и новые проявления и в недра забытья которой вечно возвращаются другие, завершив свой цикл [существования — перев.].

Это чередование состояний то активности, то пассивности составляют царящий во вселенной закон циклов. У человека как микрокосма это его собственные дни и ночи, часы бодрствования и сна. Это же относится и к Земле, которая, будучи макрокосмом по отношению к человеку, является микрокосмом по отношению к солнечной системе. Так же происходит и с солнечной системой, которая, будучи макрокосмом по отношению к отдельной планете, остаётся микрокосмом по отношению к вселенной.

То, что и сама вселенная должна таким же образом переживать собственные дни и ночи, состояния активности и пассивности, выводится как вероятность методом аналогии, и если это так, то состояния эти должны охватывать немыслимые по своей продолжительности периоды времени, но факт этот не поддаётся познанию даже наивысшими разумами, существующими в состоянии конкретной обусловленности во вселенной.

Верно ли это? Если нет, то каким же образом об этом кто-нибудь может что-либо знать в условиях, когда вселенная целиком переходит в состояние пралайи (как по-тибетски Вы это состояние называете?)?!

Этот промежуток между смертью и возрождением человека называется Маха-бар-до, а также Чхе-бар-до. Они знают об этом, поскольку это именно предмет наших глубоких изысканий — как вы говорите, методом аналогии.

Ночь солнечной системы — пралайя, как её называют индусы, или Маха-бар-до, как эту великую ночь ума называют тибетцы, — заключается в распаде любых форм и в возвращении той части вселенной, которую занимает та или иная система, к своему пассивному непроявленному состоянию: к состоянию пространства, заполненного пребывающими в движении атомами. Всё остальное на какое-то время замирает, и нерушимыми в вечности остаются только материя, которую воплощают в себе эти первоатомы (то объективные, то пассивные, субъективные, то организованные, то неорганизованные), и движение — неистребимая жизнь (в одних случаях сознательная, а в других нет) материи. Именно поэтому на всём протяжении ночи ума, когда перестают действовать все другие силы, когда одинаково засыпают и всеведение, чьянг, и неведение, чьянг ми ши кон, и когда в состоянии отдыха пребывает всё остальное, эта латентная бессознательная жизнь ни на мгновение не покидает молекулы, в которых она пребывает в состоянии слепого, безрезультатного и бесцельного движения inter se.[115]

Да оно ничуть не более бесцельно и безрезультатно, чем бессознательное слепое движение атомов в любом внутриутробном плоде, готовящемся к повторному рождению!

Солнечная система исчезает даже для наивысших разумов, обитающих в других солнечных системах.

Верно ли это? Способны ли планетарные духи каким-либо образом воспринимать те части вселенной, что перешли в состояние пассивного небытия?

Могут.

Как я знаю, адепты по собственной воле способны создавать формы из космической материи, но эта космическая материя, вероятно, в весьма значительной степени отличается от той материи, что существует в пассивной латентной вселенной и которую следовало бы, пожалуй, назвать скорее потенциальной, чем космической материей.

Потенциальность — это лишь возможность, а не актуальность. Подберите более точное слово.

Однако ничто не уничтожается, как ничто и не творится вновь — просто эта ещё недавно активная, организованная, проявленная и существовавшая часть вселенной, утратив дифференциацию составлявших её частиц, переходит в изначальное своё пассивное, однородное, непроявленное состояние, которое quoad[116] всех разумов является состоянием небытия — то есть не поддающимся осмыслению состоянием. Она, как поднятый со дна осадок, возвращается в состояние хаоса.

Ответом на вопрос: откуда происходит это чередование активности и пассивности — могут служить слова: таков закон, царящий во вселенной.

(Здесь в виде примечания будет приведён одобренный Вами довод против идеи абсолютно излишнего сотворения некоего разума за пределами самоуправляющейся вселенной.)

Если вы сможете показать мне хотя бы одно существо или хотя бы один предмет во вселенной, который возник бы не как результат слепо действующего закона и не в точном соответствии с ним, то лишь тогда аргумент ваш будет чего-нибудь стоить и примечание ваше будет оправдано. Учение эволюции — это учение о вечном противостоянии. Эволюция означает разворачивание уже развернувшегося из того, что ещё не развернулось,[117] процесс постоянного роста. Единственное, что, пожалуй, и могло бы создаться самопроизвольно, — это космическая материя, и слово "первоначальность" или "изначальность" означает у нас не столько "прародительство" (primogenitureship), сколько "пребывание в вечности", ибо материя вечна и едина именно с духом, Hlun dhub, а не с причиной, Кьен, которая сама есть следствие какой-то первопричины.

Например, в конце каждой маха-пралайи, когда весь космос переходит в состояние более высокого всеобщего совершенства и когда каждый атом (который вы называете первоатомом, а мы — вечным атомом) в виде эманации испускает из себя ещё более тонкий атом[118] — а каждый отдельно взятый атом содержит в себе актуальную потенциальность эволюции миллиардов миров, и каждый из них ещё более совершенен и ещё более тонок — почему в этом случае нет ни одного признака, свидетельствующего о присутствии такого разума вне пределов этой самоуправляющейся вселенной?

Да возьмите вы даже последнее, за что можно было бы ухватиться как за гипотезу — возьмите идею, будто бы в каждом атоме сидит частичка вашего бога. Значит, он поделён на бесконечное множество частиц, он пребывает в них in abscondito.[119] Однако и в этом случае мы приходим к следующему логическому умозаключению: бесконечный ум дхьян-коганов знает, что эти новые эманации-атомы всё равно не будут способны ни на какое сознательное или бессознательное действие до тех самых пор, пока не получат импульс разумности от них самих. Ergo,[120] ваш бог ничем не лучше слепой материи, вечно движимой такой же слепой силой или законом, который и есть этот самый бог-материя — скорее всего. Ну да ладно, не будет тратить время на эту дискуссию.

Но вот период пассивности подходит к концу, ночь ума завершается. Просыпается солнечная система, которая вновь переходит в состояние проявленности и существования. И тогда всё вокруг становится снова таким же, каким было прежде, до наступления ночи. И хотя к этому моменту уже минует непостижимо долгий для человеческого ума период, он проходит как здоровый сон без сновидений. Вот уже вновь вступает в действие закон активности, возобновляет свою деятельность центр эволюции, и родник бытия забил с прежней силой.

Я прихожу к заключению, что всё должно протекать именно так, поскольку в противном случае исторгнутая из вихря или центральной точки материя не нашла бы в дифференцированном состоянии ничего, откуда могла бы получить импульс к собственной дифференциации.

Когда наступает срок, то космические атомы уже находятся в дифференцированном состоянии, сохраняя statu quo,[121] так же, как планеты и всё остальное, пребывающее в процессе формирования. Значит, Вы верно ухватили мысль.

В той же части вселенной, что по-прежнему остаётся пассивной, внутри которой и пронизываемая которой парит эта вновь проявившаяся солнечная система; в том состоянии небытия, где царствует лишь вечное механическое движение — её [этой вновь проявившейся системы] несотворённая причина, — образуется некий вихрь, который в ходе своего нескончаемого вращения непрестанно выбрасывает из себя в поляризованную, активную, проявленную и наделённую сознанием вселенную неполяризованный, пассивный, непроявленный и не обладающий сознанием элемент вселенной.

Как бы мы это ни называли — движением, космической материей, продолжительностью или пространством — всё это при всей своей разности одно и то же: то проявленная, то непроявленная вселенная, и, помимо этого, ничего другого в этой вселенной нет. Однако в тот момент, когда она переходит от пассивности (небытия) к активности (бытию), у неё начинает меняться состояние, она начинает дифференцироваться благодаря контакту с тем, что уже успело измениться, — так и катится всё вперёд и вперёд это вечное колесо, сегодняшние следствия становятся причиной дня завтрашнего, и нет этому процессу конца.[122] Однако не следует забывать о том, что вечным и истинным является небытие и пассивность, тогда как бытие, активность, является преходящим и нереальным. Ибо сколь бы долгим или кратким ни был "век", обусловленный полученным импульсом, рано или поздно всё проявленное переживёт распад и переход в непроявленное, и бытие угаснет, сменившись небытием.

Но что же происходит с наивысшими планетарными духами? Они же наверняка не возвращаются в состояние небытия, а переходят в какие-то более высокие или во всяком случае иные солнечные системы?

Наивысшее состояние Нирваны — это и есть наивысшее состояние небытия. Время от времени наступает срок, когда вся бесконечность погружается в сон или состояние отдыха, и тогда Всё в очередной раз погружается в единое, вечное и никем не сотворённое совокупное целое — в совокупность латентной, лишённой сознания потенциальности.

Как уже было сказано, основу проявленной вселенной составляет дифференцированный Первоэлемент. А значит, теперь нам нужно рассмотреть те семь различных принципов, которые образуют вселенную и управляют ею, — иными словами, те семь различных состояний или условий, в которых этот элемент существует в ней.

Конечный план или изначальный замысел [конечной, временной проявленной вселенной — перев.] может быть сопряжён только с организованной материей. План — это Кьен, причина, проистекающая из первопричины. Латентный же план существует извечно в едином, никем не рождённом вечном атоме (центральной точке), который находится везде и нигде. Он называется*** (это наш самый глубокий секрет, и имя это может быть сообщено только при посвящении адептов наивысших степеней). Поэтому я могу сообщить Вам лишь названия шести принципов нашей солнечной системы, но мне придётся скрыть от Вас остальное, в том числе даже название седьмого. Назовите его "неведомым" и объясните, почему. Ни один дам-зе (брамин) не произнесёт Вам названия даже венца акаши, и будет вместо этого рассуждать о шести действующих в природе первосилах, воплощённых в Астральном свете. Мало-помалу я буду рассказывать Вам об этих шести принципах. Пока же хорошо усвойте всё это.

 

следующее письмо: Точка зрения Когана на Т.О.         предыдущее письмо № 49

————

Как писались письма Махатм[123]

А. Тревор Баркер

Я получил целый ряд обращений с просьбой публично ответить на два вопроса, которые вновь и вновь задаются изучающими теософию. Вопросы эти можно сформулировать следующим образом:

"В своём "Введении" к "Письмам Махатм" Вы пишете, что под этими письмами Учителей стоит их собственноручная подпись. Возможно, Вы и не хотели, чтобы Ваши слова были восприняты буквально, однако, по мнению многих разумных людей, внимательное чтение писем показывает, что некоторые из писем, похоже, недотягивают до той высокой планки, которая ожидается от Махатм — людей, обладающих надмирным разумом. Чем это объясняется, если письма действительно принадлежат Махатмам М. и К.Х.?"

Удовлетворительно ответить на эти чрезвычайно важные вопросы можно лишь одним-единственным способом: посмотреть, а что говорят по этому поводу Е.П.Б. и сами Учителя? Собственно говоря, Махатмы М. и К.Х. не пользовались своим высочайшим разумом для того, чтобы лично отслеживать весь процесс передачи огромного числа этих писем. Об этом со всей ясностью говорит Е.П.Б. в одном из своих писем, включённым в настоящий сборник:

"Да разве Учитель К.Х. сам писал все Свои письма? Одно только небо знает, какое множество разных чела осаждает и пишет их до сих пор".[124]

А вот что пишет сам Учитель:

"Откликаясь на мнение о Вас M⸫, высказанное им в некоторых его письмах (а Вам не следует полагать, что если они и написаны его почерком, то, значит, и написаны они им самим, хотя, разумеется, каждое слово отобрано именно им, чтобы служить конкретной цели) . . . "[125]

Чтобы вернее разобраться в этом вопросе, следует целиком и внимательно прочитать Письмо № 140, а также соответствующие части Писем №№ 138 и 92. Ради экономии места приведём здесь только самые важные моменты и, в частности, обратим внимание читателя на Письмо № 92:[126]

"То письмо, о котором идёт речь, я составил, когда находился в пути, причём я ехал верхом. Мысленно надиктовав письмо, я отправил его для "осаждения" одному молодому чела, который ещё довольно слаб в этой области применения психических сил. К тому же, тот оттиск, с которого ему предстояло переписывать письмо, был едва видим, а потому половину текста этот "художник" пропустил, а в другой исказил смысл до неузнаваемости. Он меня ещё спросил тогда, не хочу ли я просмотреть письмо и внести свои правки, на что я, признаюсь, необдуманно ответил: "Сойдёт и так, мой мальчик, не велика беда, если даже и упустишь пару слов". Проехав, не сходя с седла, 48 часов подряд, я очень устал физически и (опять же физически) едва держался, чтобы не заснуть. Помимо этого, передо мной тогда стояла ещё и одна важная задача, решить которую я должен был психическими средствами, и потому на это письмо у меня уже почти не осталось сил. Всё как будто специально сошлось в тот день. Проснувшись же, я узнал, что письмо уже отправлено, и больше к нему я даже мысленно не возвращался, поскольку в то время никак не рассчитывал на его публикацию".

А чуть ниже:

"Здесь важны два фактора, которые влияют на совершенство и мгновенность действия ментальной телеграфии: глубокая сосредоточенность оператора и полнейшая рецептивная пассивность воспринимающей стороны — "считывающего" мысль субъекта. Любое нарушение в состоянии как первого, так и второго приводит к соответствующему нарушению качества получаемого результата. "Считывающий" субъект не видит образ сразу, как видит его в своём мозге "телеграфист", — этот образ лишь постепенно вырастает в его собственном мозге. Когда субъект сбивается с мысли, психический ток прерывается, и сообщение получается бессвязным и непоследовательным. В моём случае чела должен был как бы выудить всё, что мог, из того тока, который я направил ему, и в меру своих способностей, как я уже объяснил, залатать прорехи и соединить разрозненные обрывки . . .

И как только я услышал о предъявленном мне обвинении — а шум, поднявшийся среди моих защитников, дошёл и до нашей обители вечных снегов — я велел начать расследование этих обрывков изначальных ментальных отпечатков. С первого же взгляда мне стало ясно, что единственным и главным виновником случившегося был я сам — бедный мальчишка был ни при чём и исполнял лишь то, что ему было велено".

А ещё далее на той же странице:

"В этот раз я переписываю их собственноручно, хотя имеющееся у Вас письмо было написано моим чела. Прошу Вас также сравнить почерк в этом письме с почерком, которым написаны некоторые из более ранних писем, что Вы получили от меня. Вспомните, как в Симле "Старушка" категорически отрицала, что первое моё письмо было написано мною собственноручно. Меня коробили распускаемые ею небылицы и комментарии тогда, но зато они могут сослужить добрую службу теперь".

Эти отрывки из "Писем Махатм" полностью подтверждают слова Е.П.Б., высказанные ею в приведённом выше фрагменте Письма № 140.

В письме д-ра де Пурукера, написанном мне по этому же вопросу, он высказал следующие мысли:

"Е.П.Б. недвусмысленно и неоднократно подчёркивала, что случаи, когда кто-либо из Махатм или даже какой-нибудь высокий чела мог лично написать то или иное письмо, то есть собственноручно оформить то или иное сообщение, относятся к редчайшим из редчайших исключений. Подобных исключений очень-очень мало, они крайне редки: можно насчитать всего лишь один-два, ну, возможно, три случая, когда осаждение осуществлялось напрямую Учителем или каким-нибудь высоким чела, и в лучшем случае найдётся, пожалуй, лишь одна-две кратких записки и всего какая-нибудь парочка телеграмм, которые были написаны Учителем собственной рукой. Е.П.Б. категорически утверждает, что собственноручно написанные Учителем письма составляют редчайшее исключение. Мало того, практически всегда, за упомянутыми исключениями, Учитель посылал мысленное внушение своему чела или писцу (или своим чела и писцам), что́ и как им надлежало написать тому или иному лицу. После этого — если условия для восприятия сообщения были благоприятны — чела считывал переданное ему по эфирным волнам сообщение прямо из ума Учителя и, когда он переносил текст на бумагу, то при наличии благоприятных для этого условий он слово в слово соответствовал замыслу Учителя и даже фактически воспроизводил его почерк, подлинный или тот, каким, по желанию Учителя, должно было быть написано письмо — и это не зависело от того, кто именно из Учителей, К.Х. или М., являлся в данном случае первоисточником. Если же способности к мысленному восприятию у чела или писца не вполне отвечали необходимым требованиям, то в текст сообщения немедленно вторгались психологические особенности принимающего чела, начинали в более или менее — как правило, менее — осознанной степени сказываться индивидуальные психологические черты этого чела, характерные для него способы построения фразы: всё то, что Ходжсон и братья Хары (Hare) называют американизмами, галлицизмами и проч. и проч."

Способы написания этих писем заключают в себе тайну — таковыми они и должны оставаться для всех, кроме посвящённых. Последний фрагмент, который мы хотим здесь привести, свидетельствует об этом, пожалуй, с предельной ясностью:

"При общении с внешним миром у нас есть такой обычай: мы поручаем какому-нибудь чела доставить письмо или записку тому или иному адресату и перестаём даже думать об этом — если только в этом нет абсолютной необходимости. Зачастую, если такие письма не содержат в себе ничего чрезвычайно важного или секретного, они пишутся нашим почерком нашими же учениками.

Так, некоторые из моих писем, приходивших к Вам в прошлом году, писались методом осаждения, а когда этому сладкому и безмятежному времени подошёл конец, мне пришлось привести свой ум в состояние покоя, принять удобное положение и — думать, в то время как моему верному "Лишённому наследства" оставалось лишь списывать мои мысли, делая при этом лишь редкие ошибки".[127]

В заключение мне хотелось бы согласиться с теми читателями, по мнению которых мне не следовало во "Введении" указывать, что письма писались Учителями собственноручно. Согласен. Когда я писал эту фразу, я ещё не успел полностью переварить всё, что содержится в этих письмах, и потому именно эта конкретная сторона вопроса ещё не успела ясно сложиться в моём сознании. На днях должно выйти в свет новое издание "Писем", и туда я внесу необходимое исправление.

Вышеприведённое разъяснение должно в достаточной мере внести ясность в этот вопрос для любого серьёзного читателя, изучающего теософию, если он возьмёт на себя труд внимательно ознакомиться и с приведёнными в "Письмах Махатм" постраничными примечаниями.

 

—————

 

Хронологический порядок писем

Предлагая читателю следующую хронологическую последовательность писем, мы опираемся на "Общую систему хронологии применительно к "Письмам Махатм и Блаватской к А.П. Синнетту" Маргарет Конджер.[128] Мы сопоставили её с "Путеводителем к Письмам Махатм" Линтон-Хэнсон[129], а также с другими существующими системами хронологизации. Там, где это было необходимо, в указанную хронологическую последовательность мы вводили соответствующие изменения, отдавая при этом себе ясный отчёт в том, что сегодня невозможно предложить какую-то идеальную систему хронологизации, поскольку большинство Писем не были датированы ни их авторами, ни А.П. Синнеттом, который порой неточно помечал дату их получения. Получателем писем, если особо не оговорено, является А.П. Синнетт.[130]

№ Письма	Автор		№ Письма	Автор
1880			1881
1	К.Х.		7	К.Х.
2	К.Х.		142а	Дамодар
3a, b, c	К.Х.		142b	Дамодар
143	А.П.С.  К.Х.		8	К.Х.
4	К.Х.		107	К.Х.
1-е письмо к А.О.Х.	К.Х.
106	К.Х.		31	К.Х.
99	А.О.Х.– К.Х.		9	К.Х.
28	К.Х.– А.О.Х.		68	К.Х.
98	К.Х.		121	К.Х.
5	К.Х.		70	К.Х.
126	К.Х.		49	К.Х.
6	К.Х.		"Космол.  коммент."	М.

—————

1881 (продолжение)			1882 (продолжение)
Точка Зрения Когана	К.Х.		109	М.
27	К.Х.		43	М.
69	К.Х.		42	М.
26	К.Х.– А.О.Х.		13	М.
104	К.Х.		45	К.Х.
116	К.Х.		44	М.
22	К.Х.– А.О.Х.		48	К.Х.
71	М.		47	М.
73	М.		Образец почерка М.	М.
101	М.		120	К.Х.
74	М.		88	К.Х.
102	М.		144	К.Х.
29	М.		136	Е.П.Б.
36	М.		35	К.Х.
134	Е.П.Б.– М.		89	К.Х.
40	М.		100	К.Х.
114	М.		122	К.Х.
90	Мозес – К.Х.		130	С.Р.
1882			132	С.Р.-К.Х.
38	М.		76	К.Х.
39	М.		17	К.Х.
41	М.		18	К.Х.
37	Л.Н.		95	К.Х.
115	М.		12	М.
108	М.		131	С.Р.

—————

1882 (продолжение)			1882 (продолжение)
11	К.Х.– А.О.Х.		24b	К.Х.
14	К.Х.– А.О.Х.		111	К.Х.
15	К.Х.– А.О.Х.		110	К.Х.
16	К.Х.– А.О.Х.		54	К.Х.
20a	А.О.Х.– К.Х.		23a
20b	А.П.С.– К.Х.		23b	К.Х.
20c	К.Х.		117	К.Х.
125	Дж.К.		72	К.Х.
19	К.Х.		105	К.Х.
127	К.Х.		92	К.Х.
118	К.Х.		78	К.Х.
21	А.П.С.– К.Х.		119	К.Х.
50	К.Х.		79	К.Х.
51	К.Х.		80	К.Х.
113	К.Х.		57	К.Х.
30	К.Х.– А.О.Х.		1883
53	К.Х.– М.		91a	К.Х.
34	К.Х.		91b	К.Х.
32	К.Х.		56	К.Х.
10	К.Х.		25	К.Х.
52	К.Х.		103	К.Х.
112	К.Х.		58	К.Х.
46	М.		77	К.Х.
24a	А.П.С.-К.Х.		124	К.Х.

—————

1883 (продолжение)			1885
67	К.Х.		138	Е.П.Б.
59	К.Х.		65	К.Х.
81	К.Х.		97	М.
82	К.Х.		1886
83	К.Х.		140	Е.П.Б.
129	Г.С.О.– К.Х.		141	Е.П.Б.
128	Г.С.О.		139	Е.П.Б.
93	К.Х.		1890?
86	К.Х.		33	К.Х.
85	К.Х.		Недатированные
96	К.Х.		123	К.Х.
1884			145	К.Х.
84	К.Х.
87	К.Х.
94	К.Х.
61	М.
62	К.Х.
60	К.Х.
133	Е.П.Б.
55	К.Х.
75	К.Х.
66	К.Х.
135	Е.П.Б.
137	Е.П.Б.
64	К.Х.
63	К.Х.

[1] Сам. № 56, КА № 58 (примеч. перев.).

[2] Подобные заявления, исходящие от индуса, вероятно не пришлись по нраву Синнетту. Разумеется, А.П.С. не принял условий, предложенных ему Субба Роу, и из просьбы Учителя М. так ничего и не вышло (RG, 143) (примеч. перев.).

[3] Сам. № 63б, КА № 60 (примеч. перев.).

[4] Сам. № 63а, КА № 59. Это начало письма. Окончание этого письма см. Письмо № 76.

Дата письма не указана (RG, 143). Письмо получено в Симле 3 (+) июня 1882 г. (см. ML, TUP, 376). Некоторые части этого письма отсутствуют. Комментарии, написанные почерком Учителя К.Х., выделены жирным шрифтом (см. ML, Barker) (примеч. перев.).

[5] Сам. № 152, КА № 126.

Получено примерно в июле 1884 г. (RG, 290). Получено в Лондоне в конце июля 1884 г. (см. ML, TUP, 460) (примеч. перев.).

[6] "Моя вина" (лат.) (примеч. перев.).

[7] Сам. № 153, КА № 30.

Датировано 4 ноября 1881 г. Получено, вероятно, 4 ноября (RG, 90). Получено в Аллахабаде 4+ ноября 1881 г. "Праягское письмо" (см. ML, TUP, 461) (примеч. перев.).

[8] Бени Мадхаб Баттачарья (Benee Madhab Battacharya), первый председатель Праягского теософского общества в Аллахабаде

[9] См. выше Письмо № 36 (см. ML, Wiki) (примеч. перев.).

[10] В то время Т.О. подразделялось на три секции: в первую входили Махатмы, во вторую — те, кто имел прямое сообщение с Махатмами, а в третью — рядовые члены Общества (RG, 90-91) (примеч. перев.).

[11] Так в Тибете называют Будду (Sangs rgyas) (см. Андросов В.П. Индо-тибетский буддизм. Энциклопедический словарь. М.: Ориенталия, 2011. С. 133) (примеч. перев.).

[12] Шастры — религиозно-философские трактаты (примеч. перев.).

[13] Настика [nâstika: от санскр. паasti — "не существует", т. е. "то, что отрицает"; также "отрицатели" — "настики" |, в инд. традиции обозначение "неортодоксальных" религиозно-философских систем и их представителей, отрицающих авторитет Вед. К Н. относятся религ. учения неведического происхождения (буддизм, джайнизм, адживика) и течения, отвергающие существование "иного мира", высшей духовной реальности, сотериологического идеала и религии, т. е. атеисты, "нигилисты" . . . (см. Православная энциклопедия. Т. 48, с. 424. М., 2017) (примеч. перев.).

[14] От Ростислава Андреевича Фадеева, родного брата тётушки Е.П.Б., Надежды Андреевны Фадеевой (примеч. перев.).

[15] "Civil & Military Gazette" (примеч. перев.).

[16] Речь идёт о князе А.М. Дондукове-Корсакове (примеч. перев.).

[17] Сам. № 154, КА № 131.

Получено примерно в октябре 1884 г. (RG, 299). Получено в Лондоне в конце октября 1884 г. (см. ML, TUP, 464) (примеч. перев.).

[18] "Мы не располагаем письмом самого Синнетта, на которое здесь отвечает Е.П.Б., но, к счастью, существует ещё одно письмо Е.П.Б., включённое в ПБС (Письмо № 39), которое проливает некоторый свет на этот вопрос. Тот Хюббе-Шляйден, о котором Е.П.Б. упоминает в данном письме, занимал пост первого председателя Германского теософского общества, а Франк Гебхард — это член проживавшего в Эльберфельде семейства Гебхардов . . . Очевидно, Хюббе-Шляйден и Франк Гебхард спросили Синнетта о том, как понимать всё это учение о планетах и кругах, с которым связана загадка "777". В своём письме (ПБС, Письмо № 39), написанном Е.П.Б. ещё до её отъезда из Англии, мы обнаруживаем следующие слова:

" . . . Вы можете срисовать это и переслать Хюббе-Шляйдену и Франку [Гебхарду]. Я им сказала, что планеты не представляют собой связку сосисок, как они полагают. Представлять их нужно даже не графически, а скорее аллегорически. Наши семь планет существуют разрозненно друг от друга. О Кругах Вы всё сказали правильно, хотя объяснение Ваше было далеко не полным. Вот только Вы не поняли смысла того, что именуете кольцами, т.е. семи корневых рас и эволюции человека в его вечно семеричной генерации, но этого не можете понять не только Вы, это недоступно пониманию ни одному непосвящённому. Однако Вы не сказали даже того, что могли бы сказать — а всё из-за того, что неверно поняли одно из писем Учителя" (RG, 300-301) (примеч. перев.).

[19] "Последнее слово" (фр.). Здесь: "окончательная разгадка" (примеч. перев.).

[20] Имеется в виду вопрос 777 воплощений. См. выше Письмо № 14 (примеч. перев.).

[21] Подпись неразборчива, но письмо написано её почерком (см. ML, TUP, 464) (примеч. перев.).

[22] Сам. № 155, КА № 53.

Датировано: Бомбей, 17 марта 1882 г. Получено, вероятно, 19 марта (RG, 135) (примеч. перев.).

[23] В дурном смысле, превратно (фр.) (примеч. перев.).

[24] Ради моих прекрасных глаз (фр.) (примеч. перев.).

[25] Очевидно, имеются в виду Учителя (примеч. перев.).

[26] Учителей (примеч. перев.).

[27] В ноябре 1882 г. истекал первый семилетний цикл жизнедеятельности Теософского общества — испытательный период (примеч. перев.).

[28] Е.П.Б. также связывает тогдашнего вице-короля Индии, лорда Рипона, с католичеством (примеч. перев.).

[29] Кутикула — кожица у основания ногтя (примеч. перев.).

[30] Фамилия "Шортридж" принадлежит к числу древнейших английских фамилий и восходит к XIII веку. Предположительно первый носитель этой фамилии был человеком невысокого роста (по-английски "шорт"). Отсюда и ироничное присвоение Дебу этой "говорящей" древней фамилии (примеч. перев.).

[31] Так иронично называет его Е.П.Б., видя в нём своего надёжного помощника. Это связано со следующими стихами из Послания апостола Павла к евреям (1, 13-14): "Кому когда из Ангелов сказал [Бог]: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?" (примеч. перев.).

[32] Сам. № 156, КА № 132 (примеч. перев.).

[33] Письмо написано на пароходе, на котором Е.П.Б. следовала из Англии в Индию. Оно написано в воскресенье 9 ноября 1884 г. (RG, 301, и ML, TUP, 467). Воскресенье в 1884 году выпадало на 9, а не на 8 ноября, как написано рукой Е.П.Б. (примеч. перев.).

[34] Речь идёт о миссис Холлоуэй (примеч. перев.).

[35] Сам. № 157, КА № 134 (примеч. перев.).

[36] Письмо написано 17 марта 1885 г. (RG, 304, и ML, TUP, 468) (примеч. перев.).

[37] Вероятно, имеется в виду преп. Джозеф Кук, бостонский проповедник, который одно время разделял идеи спиритуализма, однако после приезда в Индию в 1882 году он выступил с осуждением как спиритуализма, так и теософии (см. RG, 322) (примеч. перев.).

[38] Вероятно, Е.П.Б. хотела сказать "эпилог" (примеч. перев.).

[39] То есть о том, как происходит этот оккультный процесс передачи и получения писем (примеч. перев.).

[40] Имеется в виду второй способ (примеч. перев.).

[41] Марк 9,24 (примеч. перев.).

[42] Фредерик Уильям Генри Майерс (Frederic William Henry Myers, 1843–1901) — поэт, филолог, член Т.О. Основатель Общества психических исследований (см. ML, Wiki) (примеч. перев.).

[43] Сам. № 158, КА № 147 (примеч. перев.).

[44] Письмо написано 24 марта 1886 г. в Вюрцбурге (см. ML, TUP, 475) (примеч. перев.).

[45] Графиня Констанция Вахтмейстер (Constance Wachtmeister) (примеч. перев.).

[46] Scin-lecca, Scin-laeca, Scin-lac (англосаксонск.) . . . — Светящееся тело. Это выражение было использовано Бульвер-Литтоном в его повести "Странная история" для выражения той же идеи, какую несёт в себе санскритский термин майяви-рупа, зачастую обозначающий просто "двойника" (Doppelganger), то есть астральную человеческую форму. Блаватская использует этот термин и в смысле "астрального двойника", и в смысле "духовного двойника" адепта (IU 2:749, 139). В своих позднейших работах она отказалась от этого термина в пользу санскритской терминологии (G. de Purucker, ETG) (примеч. перев.).

[47] Е.П.Б. имеет в виду Мохини М. Чаттерджи и Бабаджи, "тех индийских чела, которые были посланы в Европу и не справились с порученным им делом" (RG, 312) (примеч. перев.).

[48] Он же Бабаджи (примеч. перев.).

[49] Очевидно, Франческа Арундейл (примеч. перев.).

[50] Имеется в виду "мисс Леонард", член французского Теософского общества, которая пыталась соблазнить Мохини: "та англо-французская мессалина, кто, заманивая Мохини в Барбьянский лес и видя, что её словесные авансы пропали даром, вдруг — сбросила до талии свои просторные одежды, оставшись перед юношей обнажённой" (ПБС, с. 246). В отместку за его отказ она грозила предать гласности некие его личные письма к ней. Более подробно об этом скандале см.: ПБС, письма № 50, 70, 77, 84 (примеч. перев.).

[51] Уильям Гладстон (William Ewart Gladstone, 1809-1898) — премьер-министр Англии (примеч. перев.).

[52] Речь идёт о проекте "Феникс" (RG, 312) (примеч. перев.).

[53] Сам. № 159, КА № 145 (примеч. перев.).

[54] Напоминаем, что Учителем Е.П.Б. был Махатма Морья (примеч. перев.).

[55] Слово "скептик" пишется через букву "с" и по-французски, и на британском английском языке — sceptic. Однако в Америке это слово принято писать с буквой "k" — skeptic (примеч. перев.).

[56] Сам. № 160, КА № 146 (примеч. перев.).

[57] Вюрцбург (см. ML, TUP, 482) (примеч. перев.).

[58] Речь идёт о договорённости встретиться с А.П.С. в Остенде на берегу Ла-Манша во время переезда Е.П.Б. из Германии в Лондон (RG, 311) (примеч. перев.).

[59] Французское название Ахена (примеч. перев.).

[60] Имеется в виду мисс Лаура Холлоуэй и её испытание (RG, 311) (примеч. перев.).

[61] Очевидно, Франческа Арундейл (примеч. перев.).

[62] "Старая гвардия" (фр.) (примеч. перев.).

[63] Сам. № 101а, КА № 14а. Получено около 17-20 февраля 1881 г. (см. ML, TUP, 486) (примеч. перев.).

[64] Сам. № 101б, КА № 14b (примеч. перев.).

[65] Сам. № 8, КА № 4. Получено в Аллахабаде 27 октября 1880 г. (см. ML, TUP, 488) (примеч. перев.).

[66] Е.П.Б. (RG, 37) (примеч. перев.).

[67] Сам. № 49а, КА № 52. Получено в Аллахабаде 13 марта 1882 г. (см. ML, TUP, 488) (примеч. перев.).

[68] Эта записка является ответом на письмо А.П.С., в котором он просил, чтобы какой-нибудь феномен был произведён в отсутствие Е.П.Б. в Аллахабаде. В Письме № 35 К.Х. упоминает об этой записке, добавив ещё одно слово: "здесь". См. наше примеч. к письму № 35 (примеч. перев.).

[69] Сам. № 149, КА № 137. Письмо без установленной даты (примеч. перев.).

[70] См. ТД, т. I, кн. 1, с. 309 (примеч. перев.).

[71] Там же, с. 312 (примеч. перев.).

[72] То есть охватывающих всю вселенную целиком (примеч. перев.).

[73] Vol. I, 163 в первом издании (см. ML, TUP, 490) (примеч. перев.).

[74] Письмо № 23b (см. ML, TUP, 491) (примеч. перев.).

[75] См. ТД, т. I, кн. 1, с. 311 (примеч. перев.).

См. также Письмо № 82 относительно "нескольких практически необнаружимых ошибок и упущений" в "Эзотерическом буддизме" в связи с внутренними и внещними кругами (см. ML, TUP, 491) (примеч. перев.).

[76] Там же, сс. 293-295 (примеч. перев.).

[77] Там же, с. 332 (примеч. перев.).

[78] "Оригинал этого письма до наших дней не дошёл, хотя бо́льшая его часть представлена в книге А.П. Синнетта "Оккультный мир". Остаётся лишь гадать о том, почему письмо это так и не было включено в сборник "Письма Махатм А.П. Синнетту". Можно лишь предположить, что та его копия, которая была выполнена рукой Пейшенс Синнетт, по каким-то причинам осталась недоступной Тревору Баркеру в то время, когда он занимался расшифровкой писем Махатм, поскольку в любом ином случае он, несомненно, включил бы его в публикуемый им том. Написано оно было после того письма К.Х. к А.П. Синнетту, которое датировано 29 октября 1880 г (Письмо № 4).

Здесь мы воспроизводим это письмо целиком, сверив его с рукописной копией миссис Синнетт, хранящейся в Британском музее (Mahatma Papers, Vol. VII, Additional MS. 45289 B). Копия эта вся испещрена пометками, сделанными синим карандашом, что указывает на правку его А.П. Синнеттом перед публикацией, а в трёх местах зачёркнуто несколько предложений — по вполне понятным причинам того времени. Однако, как мы указали выше, здесь приводится полный дословный текст копии Пейшенс Синнетт.

Примечательно, что, невзирая на позднейшие разногласия, приведшие к окончательному разрыву между м-ром Хьюмом и Братьями, первый его ответ на это "письмо был столь искренним, дух его обещал так много, а перспективы поработать на общее благо, которые с ним открывались, были, казалось тогда, столь велики, что . . . я обратился с ним к нашему почтенному Владыке" (К.Х. к А.О.Х., Письмо № 28). — Грейс Ф. Кнохе" (см. ML, TUP, 495) (примеч. перев.).

[79] 1880 года (см. там же, примеч. перев.).

[80] Под филантропией, судя по всему, Учителем К.Х. понимается то, что сегодня мы определили бы словом "гуманизм" (примеч. перев.).

[81] Два последних предложения (начиная со слов: "Образно говоря") в "Оккультном мире" опущены (см. ML, TUP, 500) (примеч. перев.).

[82] То есть учёными (примеч. перев.).

[83] В "Оккультном мире" весь этот абзац отсутствует (см. ML, TUP, 502) (примеч. перев.).

[84] В этой фразе не следует усматривать апологию западного спиритуализма, захлестнувшего в то время как Новый, так и Старый Свет. Здесь имеется в виду знание духовной составляющей нашего мира. Как отмечает Г. Олкотт в ССД, под спиритуализмом адепты понимали нечто совсем другое. "Тот спиритуализм, проповедовать который ей [Е.П.Б. — перев.] было поручено в Америке и который должен был прийти на смену грубому западному медиумизму," — пишет он, —   "представлял собой восточный спиритуализм, Брахма Видью" (с. 26). "Она была направлена из Парижа в Нью-Йорк во имя укрепления спиритуализма — спиритуализма в самом высоком значении этого слова" (с. 36). "Мало-помалу, восточные учения о духе и духах, о материи и материализме стали всё глубже проникать в моё сознание. Е.П.Б. никогда не требовала от меня отказаться от моих спиритуалистских взглядов, она просто давала мне возможность воочию убедиться в том, что истинной наукой можно назвать лишь тот спиритуализм, который существует на Востоке, и истинными последователями спиритуализма являются лишь ученики и учителя, принадлежащие к восточным школам оккультизма" (сс. 53-54) (примеч. перев.).

[85] Того же мнения придерживалась и Е.П.Б. "Она [Е.П.Б. — перев.] говорила о том, что американские спиритуалисты заметно тяготеют к материализму, а сам этот спиритуализм представляет собой какую-то оргию феноменов в сочетании с достаточно слабым интересом у участников сеансов к философской стороне вопроса" (ССД, с. 17) (примеч. перев.).

[86] В "Оккультном мире" письмо на этом заканчивается (см. ML, TUP, 503) (примеч. перев.).

[87] Имеется в виду орнитология, которую серьёзно изучал А.О. Хьюм (примеч. перев.).

[88] Получено в Симле примерно 27 августа 1881г. Оригинал этого письма так никогда и не был обнаружен. Уже в середине 80-х годов XIX в. оно стало ходить по рукам — где-то целиком, где-то в виде фрагментов.  Однако открыто опубликовано оно было только в 1886 году, когда Джон Банди, член Т.О. и редактор еженедельника Religio-Philosophical Journal and Weekly Occult News, включил его в номер за 26 июня (vol. xl, No. 18).  Оно известно также как "Письмо Маха-Когана" и как "Письмо Великого Учителя". Представленный здесь текст, по нашему мнению, соответствует самой ранней копии этого письма, сделанной А.П. Синнеттом, которому и было адресовано само письмо.  Предпоследний параграф относит его к 1881 году, когда и было учреждено Эклектическое общество в Симле (21 августа). Переписанный рукой Синнетта текст письма находится вместе с другими письмами Махатм (например, письмом № 11, адресованном Хьюму) в отдельной тетради, ныне хранящейся в Британской библиотеке (Mahatma Papers, Vol. VI, Additional MS. 45289 A). Название для письма мы взяли из приписки к нему. Многоточия, обозначающие пропуски в тексте, принадлежат Синнетту. — Грейс Ф. Кнохе (см. ML, TUP, 504) (примеч. перев.).

[89] В оригинале Buddha, не Budha, то есть "мудрость" (санскр.), но из контекста совершенно очевидно, что имеется в виду именно Будха, а не Будда (примеч. перев.).

[90] По-видимому, имеется в виду активная деятельность Т.О. (особенно в лице полковника Г.С.Олкотта) по укреплению позиций буддизма на острове (более подробно об этом см. ССД) (примеч. перев.).

[91] Речь явно идёт только об Эклектическом обществе (примеч. перев.).

[92] Наивысшее благо (лат.) (примеч. перев.).

[93] Cf. Clements R. Markham, ed., "Narratives of the Mission of George Bogle to Tibet and of the Journey of Thomas Manning to Lhasa", 1876, p. xlvii (см. ML, TUP, 507) (примеч. перев.).

[94] К.Х. (см. ML, TUP, 508) (примеч. перев.).

[95] Воспроизводится по изданию: LBS, Appendix II (ПБС, Приложение II) и исправлено в соответствии с применённой Синнеттом системой транскрипции к комментариям М., направленным А.О. Хьюму. Транслитерация технических терминов приведена к единой системе. Как указывается в книге Синнетта "Early Days of Theosophy in Europe" (pp. 33-35) ["Ранние дни теософии в Европе"] и в ПБС (Письмо № 4), настоящие Комментарии датируются промежутком времени между началом августа и октябрём 1881 г.

Обычным шрифтом напечатаны вопросы, с которыми А.П. Синнетт и А.О. Хьюм обращались к своим Учителям, а жирным шрифтом — полученные ответы. Обычный шрифт с отступом был использован для обозначения тех мест, где ученики излагали собственные суждения, рассчитывая получить комментариев к ним со стороны Махатм (см. ML, TUP, 509) (примеч. перев.).

[96] То есть "мышление" Мирового Ума, порождающего платоновские "идеи" (примеч. перев.).

[97] То есть та самая "мудрость", "дыханием" которой является космическая энергия (фохат).

[98] Абсолютная, вечная, нескончаемая продолжительность как ноумен времени, всегда конечного, ограниченного феномена (примеч. перев.).

[99] Или, по другой терминологии, "ночи Брахмы". Таким образом, Брахма отождествляется с Мировым Умом, который то "спит", то "бодрствует" (примеч. перев.).

[100] То есть на материю, пребывающую в состоянии непрерывного движения (примеч. перев.).

[101] "Сваямбху (санскрит) Svayambhū — Самозарождающийся, образующийся сам собой. В метафизике индуизма космическое первоначало солнечной системы, рождающейся из утробы Адити, или Глуби пространства. Менее точно — "самосущий" или "самопроявляющийся". Так называют Брахму, возникающего из ещё более трудной для понимания эссенции, Брахмана, эквивалентного понятию "мировой дух",.. это та духовная эссенция, которая самопроявляется в начале своего появления в космосе и в которой коренится любая солнечная система" (G. de Purucker, ETG).

"Каждая космическая монада — это "Сваямбхува", Саморождающийся, который превращается в центр силы, и из недр каждого такого центра возникает та или иная планетарная цепь (в нашей [солнечной] системе таких цепей семь), а его [центра силы] излучения становятся опять-таки этими разнообразными ману Сваямбхувами (таково их обобщённое наименование, таинственный смысл которого гораздо более глубок, чем кажется на первый взгляд), и каждый из них — как некое воинство — становится коллективным творцом своего собственного человечества" (ТД, т. 2, ч. 1, с. 637, М., 2020).

"Таким образом, сваямбху, обозначает первомонаду, сама собою образующуюся монаду той или иной небесной сущности: солнечной ли системы или отдельного тела вроде планетарной цепи" (G. de Purucker, ETG).

В буддизме под Сваямбхой понимается Изначальный Будда — Ади-Будда (Андросов В.П. Индо-тибетский буддизм. Энц. словарь. М., 2011, сс. 147-148) (примеч. перев.).

[102] Буддхи (примеч. перев.).

[103] Атмы (примеч. перев.).

[104] Скорее, докосмической. А.П.С. и А.О.Х. пользуются термином "космическая материя" в смысле неорганизованной материи, пребывающей ещё в хаотическом состоянии, хотя само слово "космос" в переводе с греческого обозначает "порядок", и, уже по Гесиоду и целому ряду древнегреческих философов, вначале был Хаос, а затем Космос ("перво-наперво возник Хаос (Бездна), а затем широкогрудая Гея (Земля)"). Возможно они её так называют, по той причине, что впоследствии из этой материи образуется "космос" (примеч. перев.).

[105] Абиогенез (примеч. перев.).

[106] Те самые центробежные и центростремительные силы, которым большое внимание уделено Е.П.Б. в "Тайной доктрине" (примеч. перев.).

[107] До бесконечности (лат.) (примеч. перев.).

[108] Возможно, имеется в виду Август Вейсман, немецкий зоолог и теоретик эволюционного учения (1834-1914) (примеч. перев.).

[109] Или Тьян кам (= знание того, как вызвать к бытию то или это). См. выше (4) (примеч. перев.).

[110] То есть более 440 млн лет тому назад (примеч. перев.).

[111] Аджа (санскрит) Aja [от a "не" + глагольн. корень jan "рождаться", "производиться"] "Нерождённый"; этот эпитет присваивается целому ряду первобогов. В "Ригведе" этот термин эквивалентен Первому Логосу, то есть излучению или первому проявлению (на плане иллюзии) космического Единого — Абсолюта или параматмана космоса . . . Когда же термин "аджа" производится от глагольн. корня aj ("двигать", "толкать"), то он применяется по отношению к различным ведийским божествам: Рудре, Индре, Агни, Солнцу, марутам, а в постведийской литературе Брахме, Вишну и Шиве, а также космическому Каме, аналогу древнегреческого космического Эроса — все эти боги считаются главами собственных иерархий в том смысле, что они подстёгивают, подталкивают движут вперёд жизнь и пребывающий в ней разум.

В своей женской форме аджа означает майя ("иллюзия"), а следовательно, и пракрити ("возникающую природу") (G. de Purucker, ETG).

[112] Ничто (лат.) (примеч. перев.).

[113] Точнее, "пять великих элементов". В экзотерической системе их пять: притхиви ("земля"), апас ("вода"), ваю ("воздух"), теджас или тайджаса ("огонь") и акаша ("первоэфир"). В эзотерической системе таких элементов семь (G. de Purucker, ETG). Ср. с понятием "квинтэссенция" в европейской философии (примеч. перев.).

[114] Редкие пловцы в обширном море (лат.).

"Видит Эней: на корабль, что вёз ликийцев с Оронтом,

Падает сверху волна и бьёт с неслыханной силой

Прямо в корму и стремглав уносит кормчего в море.

Рядом корабль другой повернулся трижды на месте,

Валом гоним, и пропал в воронке водоворота.

Изредка ви́дны пловцы средь широкой пучины ревущей,

Доски плывут по волнам, щиты, сокровища Трои." (Курсив наш. См. "Энеида", I, 113-119 // Вергилий. Буколики. Георгики. "Энеида". М., 1979) (примеч. перев.).

[115] В себе самом (примеч. перев.).

[116] С точки зрения (лат.)

[117] Как, например, разворачивается лист растения из почки, в которой он находится свернувшимся, или, как часто приводит в пример Е.П.Б., дуб, вырастающий из жёлудя, в котором будущее дерево как бы уже находится в свёрнутом и сокрытом состоянии (примеч. перев.).

[118] Вероятно, имеется в виду закон диалектики, развитие по спирали, где каждый новый виток спирали означает качественно более высокое состояние, и после каждой маха-пралайи вновь возникающая в процессе эволюции вселенная находится на качественно более высоком уровне, чем была прежде до маха-пралайи (примеч. перев.).

[119] В скрытом виде (лат.) (примеч. перев.).

[120] Следовательно (лат.) (примеч. перев.).

[121] В прежнем состоянии (лат.), то есть в том состоянии, в каком они находились до наступления ночи (примеч. перев.).

[122] Процесс этот не останавливается ни на мгновение и в данную минуту, всё так же продолжается процесс развёртывания в бытие того, что лежит in abscondito. Это и составляет тот процесс вечной эволюции, вечного "становления", о котором так много говорит Е.П.Б. в своих книгах и статьях (примеч. перев.).

[123] От издательства: Представленная здесь статья А. Тревора Баркера изначально была опубликована в январе 1938 года выходящим в Лондоне журналом The English Theosophical Forum. В настоящий сборник включена, поскольку представляет несомненный интерес для читателей, желающих глубже разобраться в круге вопросов, связанных с "Письмами Махатм" (см. ML, TUP, 531) (примеч. перев.).

[124] Письмо № 140 (примеч. перев.).

[125] Письмо № 30 (примеч. перев.).

[126] Письмо № 93 (примеч. перев.).

[127] Письмо № 53 (примеч. перев.).

[128] Margaret Conger, Combined Chronology for Use with the Mahatma & Blavatsky Letters to A. P. Sinnett (TUP, 1973).

[129] Readers' Guide to The Mahatma Letters to A.P. Sinnett. Comp. & ed. by George E. Linton & Virginia Hanson (TPH, Second Edition, 1988).

[130] См. ML, TUP, 541 (примеч. перев.).