ПЯТЬ ЛЕТ ТЕОСОФИИ
Избранные статьи из журнала "The Theosophist", посвящённые вопросам
МИСТИЦИЗМА, ФИЛОСОФИИ, ТЕОСОФИИ, ИСТОРИИ И НАУКИ
Перевод с англ. В.В. Базюкина
Перевод осуществлён по изданию: Five Years of Theosophy. Mystical, Philosophical, Theosophical, Historical and Scientific Essays Selected from "The Theosophist". London: Reeves and Turner, 1885.
Перевод на русский язык © 2023 г. Владимир Валентинович Базюкин. Электронный вариант настоящей публикации, осуществлённой издательством Theosophical University Press, ISBN 978-1-55700-256-3. Все права защищены. Данное издание может быть скопировано бесплатно для ознакомления в индивидуальном порядке. За исключением небольших отрывков, никакая часть настоящей публикации не может воспроизводиться или передаваться для использования в коммерческих или иных целях в каком угодно виде без предварительного разрешения издательства Theosophical University Press.
СОДЕРЖАНИЕ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
Предисловие переводчика
МИСТИЦИЗМ
Воззрения древних на природу психических тел
Шаманизм и колдовство среди коларийских племён
Чтение письма в запечатанном конверте
Йог по имени Сишал и бхукайласский йог
ФИЛОСОФИЯ
Зороастризм о семеричной конституции человека
Брахманизм о семичастном составе человека
Принцип семеричности с точки зрения различных индийских систем
Принцип семеричности в эзотеризме
Несколько вопросов, навеянных сочинением г-на Синнетта "Эзотерический буддизм"
Ответ члену английского Теософского общества
Вопрос I — Отвергают ли Адепты небулярную теорию?
Вопрос II — Действительно ли Солнце — это всего-навсего остывающая масса?
Вопрос III. — Правда ли, что великие народы мира могут быть сметены с лика Земли в одночасье?
Вопрос IV. — Правда ли, что Луна глубоко погружена в материю?
Вопрос V. — О минеральной монаде
Вопрос VIII — Датировка периода жизни Шри Шанкарачарьи
Вопрос VI — "Путаница в истории" — Откуда она проистекает?
Шакьямуни и его место в истории
Надпись, обнаруженная генералом А. Каннингемом
Была ли известна письменность до Панини?
ТЕОСОФИЯ
Как "чела" отыскал своего "гуру"
Гималайские Братья — существуют ли они?
ИСТОРИЯ
Пураны о династии Морьев и о Кутхуми
НАУКА
Интроверсия ментального зрения
Трансмиграция жизненных атомов
"Ом" и его практическое значение
ПРИЛОЖЕНИЕ
Классификация семеричной конституции человека
Краткий указатель терминов и имён
Указатель имён и географических названий
Список литературных источников и справочной литературы
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
| 1 Кор. | — Первое послание к Коринфянам. |
| 1 Цар. | — Первая книга Царств. |
| 2 Пет. | — Второе послание Петра. |
| Быт. | — Книга "Бытие". |
| Втор. | — Второзаконие. |
| Гал. | — Послание к Галатам. |
| ЕПБ | — Е.П. Блаватская. |
| Ин. | — Евангелие от Иоанна. |
| Ис. | — Книга пророка Исаии. |
| Лук. | — Евангелие от Луки. |
| Ману | — Законы Ману. |
| Мф. | — Евангелие от Матфея. |
| ПМ | — Письма Махатм. |
| Притч. | — Притчи Соломона. |
| Рим | — Послание апостола Павла к римлянам. |
| Ред. "Теос." | — редактор журнала The Theosophist (Е.П. Блаватская) |
| РИ | — Блаватская Е.П. Разоблачённая Изида. |
| СИЭ | — Советская историческая энциклопедия. |
| ТД | — Блаватская Е.П. Тайная доктрина (римской цифрой обозначен том, а арабской — книга). |
| УТ | — Краткий указатель терминов и имён (приведён в конце сборника). |
| ЭСБЕ | — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. |
| BCW | — H.P. Blavatsky Collected Writings. |
| ETG | — Encyclopedic Theosophical Glossary. |
| IU | — Blavatsky H.H. Isis Unveiled. |
Предисловие переводчика
О сборнике "Пять лет теософии" российские теософы уже давно достаточно наслышаны по ссылкам на него в теософской литературе, включая и венец теософской мысли, энциклопедический труд Е.П. Блаватской, "Тайную доктрину". Знакомы они и с большинством включённых в сборник статей, которые широко переводились (а порой и неоднократно) в России, уже начиная с середины 90-х гг. прошлого века. И вот теперь у читателя появляется возможность перечитать в новом переводе или впервые прочитать включённые в этот сборник статьи. Что же вызвало необходимость в повторном переводе?
Прежде всего, хотелось бы подчеркнуть, что все указанные переводы осуществлялись опытными, квалифицированными переводчиками, стремившимися старательно и профессионально передать каждую заложенную в статьях идею. Но, увы, читая эти тексты более чем 20-летней давности, сегодня отчётливо видишь отдельные их несовершенства. Никакой вины на самих переводчиках, заинтересованно и добросовестно выполнивших свою миссию, разумеется, нет. Виной тому само время. То была самая первая энергичная и благородная попытка — предпринятая главным образом издательством "Сфера" и, в частности, Е.А. Логаевой, за что они заслуживают слов самой глубокой признательности — познакомить российскую интеллектуальную общественность с идеями теософии. Честь и хвала этим смелым людям, взявшимся за достойную самого искреннего уважения работу!
Но беда состоит в том, что традиция теософских исследований, едва зародившаяся в России в самом начале ХХ века,[1] оказалась прервана большевистским переворотом 1917 года, а потом и вовсе погублена в годы сталинского террора. В годы безраздельного господства так называемой "марксистско-ленинской философии", когда на "философских пароходах" из России изгонялся цвет свободной творческой мысли: философы Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, И.А. Ильин, С.Е. Трубецкой, когда иными способами из страны выдавливались её лучшие поэты и прозаики: В.В. Набоков, И. А. Бунин, Д.С. Мережковский, композиторы: С.В. Рахманинов и С.С. Прокофьев, а также многие-многие другие — словом, вся культурная и интеллектуальная элита России, конечно же, не оставалось никакого места для развития и теософской мысли. Теософия оказалась под полнейшим и безусловным запретом, а вся теософская литература была помещена в строго охраняемые "спецхраны", и лишь отдельные смельчаки знакомились с нею через всевозможные "самиздаты" и "тамиздаты".
И только в начале 90-х годов эти шлюзы наконец открылись, и в Россию хлынул поток "запретной литературы". Это были годы, когда вся страна с упоением и большим запозданием читала романы М.А. Булгакова и В.В. Набокова, труды Н.А. Бердяева, В.С. Соловьёва, о. П.А. Флоренского, и в согласии с очистительным, оздоровляющим духом возрождения, охватившим всю Россию, началось и освоение огромного пласта не переведённой на русский язык теософской литературы. У группы энтузиастов-переводчиков было всё: профессиональное владение английским языком, острый интерес к только что открывшейся обширной области непознанного и жажда нести это новое знание мыслящему читателю. Но им приходилось овладевать теософскими учениями в процессе самого же перевода — что называется "с колёс". Эти учения ещё не были глубоко переварены ими — это было просто невозможно! — а отсюда и самые досадные огрехи, терминологические ошибки и концептуальные искажения. Переводчик этого сборника далёк от мысли считать себя знатоком, свысока поглядывающим на своих предшественников. Это было бы и глупо, и несправедливо, и далеко от действительности. Нынешний сборник можно было бы назвать лишь вторым "подходом к снаряду", второй попыткой изложения на русском языке тех идей и учений, которые в большей или меньшей степени подробно освещены в статьях сборника "Пять лет теософии". А это значит, что переводчик ничуть не исключает возможности и третьей, и четвёртой попыток в этом направлении.
Хочется верить, что этот сборник привлечёт к себе внимание не одних только теософов, но и заинтересует широкий круг читательской аудитории, включающей в себя специалистов самых разных областей знания: философов и историков, религиоведов и востоковедов, биологов и физиков, поскольку включённые в сборник статьи затрагивают самый широкий круг тем. В объёме краткого предисловия едва ли возможно подробно остановиться на всех проблемах, каждая из которых заслуживает того, чтобы о ней написать "целые тома", по привычному выражению Е.П. Блаватской — удивительнейшего и во многом загадочного человека, с которым и связывается создание Теософского общества.
История теософского движения, которое сегодня приобрело всемирный характер и отделения которого существуют практически во всех странах мира, восходит к 1875 году. Именно тогда, 7 сентября 1875 года, в Нью-Йорке и возникло первое Теософское общество.[2] Своими главными задачами оно впоследствии провозгласило: (1) формирование ядра всемирного братства человечества без различия расы, вероисповедания, пола, касты и цвета кожи; (2) стимулирование сравнительных исследований религии, философии и науки; (3) изучение не получивших своего объяснения законов природы и скрытых способностей человека. Во главе Общества встали Е.П. Блаватская и Г.С. Олкотт. Каждый из этих людей заслуживает отдельного, долгого и захватывающе интересного рассказа. Но за неимением такой возможности отсылаем читателя к самой удачной на сегодняшний день биографии Е.П. Блаватской, принадлежащей американской исследовательнице С. Крэнстон.[3] Уроженка Екатеринослава,[4] осенью 1849 года покинувшая Россию, затем долгие годы странствовавшая по миру и наконец летом 1873 года прибывшая в Нью-Йорк, Е.П. Блаватская стала в полном смысле душой, сердцем и мозгом новообразованного Общества, тогда как энергичный, деятельный полковник Г.С. Олкотт, герой незадолго до того завершившейся Гражданской войны и к тому времени превратившийся в преуспевающего адвоката, стал президентом и фактически "правой рукой" Е.П.Б., как Е.П. Блаватскую позднее стали называть теософы.
Важнейшей вехой в развитии Теософского движения стал выход в свет в сентябре 1877 г. первой книги Е.П. Блаватской, "Разоблачённая Исида", публикация которой произвела эффект разорвавшейся бомбы. Эта книга стала первым открытым манифестом теософии, в котором были изложены фрагменты того эзотерического учения, которое впоследствии и стало известно как теософия.
А затем последовал переезд обоих основателей Т.О. в Индию — туда, где в древнейшие времена в несколько иных границах процветала Арьяварта — страна "арьев", древнейший центр культуры, оказавший огромное влияние на всю последующую мировую цивилизацию. После нескольких лет напряжённых усилий был достигнут и первый результат — в октябре 1879 г. увидел свет первый номер журнала The Theosophist ("Теософ"), которому суждено было сыграть важнейшую роль в распространении теософских идей не только в Индии, но и по всему миру.
"Разговор, в ходе которого было окончательно решено учредить журнал "Теософист", — вспоминает полк-к Олкотт, — "состоялся 4 июля того же года, то есть в День независимости Америки — факт, который многим американцам может показаться любопытным совпадением. Как об этом было неоднократно написано в других книгах, к такому решению нас привела необходимость удовлетворить растущий интерес к теософии с помощью каких-то иных средств, более эффективных, чем простой обмен письмами. Мы задыхались от рутины, и жить долее в том же режиме мы уже просто не могли. Как показывают мои дневниковые записи, порой я вынужден был работать с шести часов утра до девяти вечера, по ночам засиживаясь до двух и трёх часов утра. Но и это не помогало. Кроме того, большинством людей задавались примерно одни и те же вопросы, и было чрезвычайно утомительно повторять в сотый раз одни и те же ответы. Мы обсудили этот вопрос с самых разных точек зрения, взвесили все плюсы и минусы и наконец решили рискнуть".[5]
Так и возник этот журнал, который существует и по сей день, продолжая публиковать итоги теософских изысканий уже в наше время.
Таким образом, сборник "Пять лет теософии" объединил в себе избранные статьи, появлявшиеся на страницах журнала "Теософ" в течение пяти лет: с 1879 по 1884 год. И здесь мы подходим к самому главному, самому существенному и сакраментальному вопросу: а что, собственно говоря, такое теософия?
Попыток дать научное определение этому термину предпринималось немало. Об этом ярко рассказывает и Е.П.Б.[6] в своей статье, появившейся в самом первом номере журнала "The Theosophist" — в сборнике она помещена под рубрикой "Теософия", но именно с неё, пожалуй, и следует читателю начинать своё знакомство с книгой. Важным указателем для нас должны служить слова, вынесенные в подзаголовок эпохального труда Е.П.Б., "Тайной доктрины" — "синтез науки, религии и философии". Несомненно, в основе "тайной доктрины" или, лучше сказать, "тайного учения", объединяющего в себе огромное множество самых разных доктрин, лежит знание природы, оформленное в виде самостоятельной религиозно-философской системы. "Нет религии выше Истины!" — эти слова стали девизом теософов.
Но как это можно, объединять между собой столь различные области человеческой деятельности? — может, вероятно, возразить читатель. — Какая же это Истина? Наука привыкла иметь дело, прежде всего, с фактами, с экспериментально подтверждёнными данными, связанными с бесконечным многообразием явлений природы. В основе же религии лежит вера, порой слепая, в то, что стоит над Природой — в Бога, которого никто никогда не видел и существование которого объективно и экспериментально подтверждено быть не может. Да и в отличие от науки, которая едина во всём мире, религий, а точнее конфессий, существует на земле неисчислимое множество. Значит, целиком открыть Истину не в состоянии и религия, ведь Истина одна — двух Истин существовать не может. Что же касается философии, то это, вообще, нечто умозрительное, как может подумать кое-кто из читателей, — плод ума того или иного философа, на свой лад толкующего вопросы природы мироздания, макрокосма, и человека, микрокосма, так что всякий философ волен рисовать собственную картину мира и в споре с другими философами доказывать правоту собственной системы. Любой образованный человек прекрасно знает, как велико число самых разных течений и направлений философской мысли, известных человечеству с древнейших времён. Значит, и здесь единой Истины нет и быть не может.
Начнём с того, что теософия представляет собой систему не просто знаний, но знаний эзотерических. В целом ряде статей данного сборника читатель столкнётся с этим, возможно, непривычным для него термином. Что же он обозначает? Он происходит от греческого слова έσωτερικός, что буквально значит "внутренний", но в переносном смысле понимается как "сокровенный", "тайный", "предназначенный для посвящённых".[7] В своей книге "О пифагоровой жизни" Ямвлих так описывает правила, действовавшие в школе Пифагора: вначале кандидаты в ученики в течение трёх лет проходили испытание, затем в течение ещё пяти лет должны были выдержать обет молчания, и только после этого они "становились эсотериками и, допущенные за занавес, слушали Пифагора, находясь рядом с ним, и смотрели на него".[8]
Синонимом термина "эзотерический" является слово "оккультный". А этот термин происходит уже от латинского слова "occultus", что значит "скрытый", "сокровенный", "тайный", "потаённый".[9] Нужно сказать, термин этот, вполне невинный сам по себе, как может убедиться читатель, в обыденном представлении людей зачастую связывается с чёрной магией, колдовством и со всякой чертовщиной. С одной стороны, да, конечно, колдовство, ворожба и прочие "чёрные" искусства подпадают под термин "оккультный", поскольку неведомы широкому кругу людей, но далеко не охватывают всего корпуса эзотерических знаний, оставаясь лишь незначительной их частицей. И об этой стороне человеческой деятельности читатель узнает из включённых в сборник статей: "Колдовство на Нильгири" и "Шаманизм и колдовство среди коларийских племён", однако отношение теософии к подобным "чёрным" практикам всегда оставалось крайне отрицательным, и практики эти в любых их формах подвергались самому категорическому осуждению.
Итак, понятия "эзотерический" и "оккультный" в этом смысле являются абсолютными синонимами, а такие термины, как "эзотеризм" и "оккультизм" подразумевают совокупность таких знаний о природе макро- и микрокосма, которые пока остаются неведомыми человеку и относятся к области ещё непознанного. Термину "эзотерический" противопоставляется термин "экзотерический". Как может легко догадаться читатель, под этим словом понимается весь корпус знаний, которые находятся в открытом доступе, общеизвестны и не составляют никакой тайны. В эту категорию входят общедоступные священные тексты всех религий — Библия, Тора, Коран, а также веды, пураны, упанишады и т.д.; древнейшие мифы и легенды; все известные миру философии, а также научные произведения. Отсюда и противопоставление эзотерической, или оккультной, науки науке экзотерической.
Здесь, правда, необходимо сделать одну небольшую оговорку. Разумеется, любая область человеческой деятельности требует особой предварительной подготовки, накопления определённых знаний, навыков, овладения особой терминологией и т.д., без чего человеку "с улицы" просто невозможно разобраться в существе вопроса в той или иной профессиональной области, а потому все они в некотором смысле эзотеричны, т.е. закрыты для непосвящённого. Но, как бы то ни было, все они имеют дело с одной и той же парадигмой реальности, так или иначе опираются на одни и те же познанные человеком законы природы. Эзотерическая же наука, расширяя принятую сегодня картину мироздания, занимается исследованием и описанием таких явлений и законов, которые относятся к скрытым сторонам природы и пока остаются загадкой, terra incognita, "неизведанной территорией" для учёных.
Да, экзотерическая наука к сегодняшнему дню достигла гигантских успехов в деле познания мира. Границы познанного в области макро- и микромира раздвинулись необычайно широко в ХХ веке и в начале XXI столетия. Теория "Большого взрыва" помогла, как полагают учёные, науке заглянуть в начало мироздания, а квантовая физика, проникнув в мир субатомных частиц, столкнулась с совершенно иной реальностью, не укладывающейся в рамки и не описываемой терминами привычного мира. Расщепив, например, протон на кварки, наука "упёрлась в какой-то иной способ существования сущностей", как заметил известный российский физик А.М. Семихатов в одном из своих интервью. Но и "элементарная частица — это не последнее слово в отношении того, что такое "кирпичики" материи. Последнее слово — это фундаментальные квантовые поля", считает учёный, невесело отмечая при этом: "Мы достигли больших успехов, карабкаясь вверх по лестнице абстракций,.. но нам очень трудно ответить на простые, прямые вопросы: а какое отношение все эти наши математические объекты имеют к физическому миру? Возможно, мы навсегда останемся с этим незнанием . . . " Что же касается теории "Большого взрыва", то последние открытия галактик, возникших спустя всего лишь 600 миллионов лет после "взрыва", ставят под сомнение и саму теорию.[10] А если мы скажем, что все свои знания современная наука строит на основе лишь той материи, которую она способна зарегистрировать своими хитроумнейшими приборами, то мы невольно загрустим: ведь материя эта, по данным самой же науки, составляет всего только пять процентов от всей материи космоса. Что же собой представляет остальная материя, составляющая 95 процентов: "тёмное" вещество и "тёмная" энергия? Способна ли наука их познать? Как это перевернёт человеческие знания и представления о реальности? Об этом мы сегодня можем лишь гадать.
А что такое сознание? Крупный специалист в области теории сознания, Т.В. Черниговская, определяет сегодняшнего человека как "Homo Confusus" — т.е. "человек растерянный". Начиная одну из своих лекций, она так прямо и говорит: "Что такое сознание, никто не знает. Это я вам сообщаю сразу", отмечая далее: "Большинство того, что определяет наше поведение, от нас скрыто, и мы не знаем об этом ничего. Это подсознательные, бессознательные и неосознаваемые процессы. И все эти слова обозначают разное. Огромную работу делает в организме что-то, что мы не контролируем вообще и о чём мы мало что знаем". Нет, разумеется, наука и в этом направлении добилась многого, и исследования мозга позволили ей накопить огромное количество данных. "У нас в голове," — говорит Т.В. Черниговская, — "у каждого — у умного, у глупого и у гениального — гигантское количество нейронов. Их сегодня насчитывают 86 миллиардов,.. которые между собой образуют ещё большее число связей . . . Если все нейронные связи вытянуть в одну линию, то она окажется такой длины, что можно семь раз слетать на Луну и обратно. И это всё лежит у нас в голове".
Думается, положение дел и в остальных областях научного знания не лучше описанного выше. Из сказанного со всей очевидностью вытекает, что наука пока ещё очень далека от ясного представления об устройстве мира, его природе и управляющих им законах.
Между тем предметом строго научного дискурса являются проблемы, связанные с такими ещё совсем недавно небесспорными дисциплинами, как изменённое состояние сознания (ИСС), нейропсихология, трансперсональная психология, пограничное состояние сознания, психоделические практики и т.д. И в этой области многое может сказать оккультная наука, которая наработала богатейший опыт и собственные подходы к кругу этих проблем.
Несомненный интерес представляет и философский компонент теософии. Категорически отвергая позитивистский метод описания и объяснения реальности — "действительно лишь то, что я воспринимаю своими пятью органами чувств", — она предлагает подход, во многом сближающий её с воззрениями пифагорейцев, платоников и александрийских неоплатоников, что отмечается в статье "Что такое теософия?" В своих фундаментальных трудах, "Разоблачённая Исида" и "Тайная доктрина", Е.П. Блаватская подробно освещает взгляды теософии на структуру мироздания, на его происхождение, на то, как оккультная философия определяет дух и материю, душу и тело. Пользуясь материалом индийских религиозно-философских систем, каббалистических учений, а также других древнейших религий и философских школ, она показывает сущностную тождественность разнообразных направлений теологической и философской мысли. Более того, как она утверждает, именно эзотерическое учение одно только и способно выявить эту тождественность и примирить между собой воззрения разнообразных религиозно-философских школ. В предлагаемом вниманию читателя сборнике взгляды на эволюцию мироздания — а понятие "эволюция" является одним из краеугольных понятий теософии — в сжатом виде изложены в замечательных статьях индийского философа и мистика, представителя школы адвайта-веданта, Т. Субба Роу "Двенадцать знаков зодиака", "Пракрити и пуруша" и др.
Важным элементом учения теософии является принцип семичастного (или семеричного) деления природы мироздания и человека. Этой фундаментальной доктрине посвящены сразу несколько статей сборника: "Зороастризм о семеричном составе человека", "Брахманизм о семичастном составе человека" и др.
Вместе с буддизмом теософия отрицает идею личного Бога-творца мироздания, и этим вопросам посвящена публикуемая в сборнике статья того же Т. Субба Роу "Бог личный и Бог безличный". Более развёрнуто позиция теософии по этому кругу проблем изложена в таких трудах Е.П. Блаватской, как "Разоблачённая Исида", "Тайная доктрина" и "Ключ к теософии".
Рамки краткого предисловия к сборнику не позволяют подробно излагать все узловые вопросы, которые рассматриваются "тайным", оккультным учением. Нам хотелось здесь прежде всего обрисовать сам исторический контекст, в котором возникла та теософия, которую мы знаем сегодня, и посмотреть, не потеряло ли актуальности это учение в современном культурно-историческом пространстве. И здесь необходимо подчеркнуть, что возникновение теософского движения в последней четверти XIX века было вовсе не случайным. Теософия в том виде, в каком мы её знаем сегодня, возникла как антитеза вульгарному материализму, философскому позитивизму, а также другому направлению религиозно-философской мысли — спиритуализму.
В историю науки XIX век вошёл как период замечательных открытий в области человеческого знания о физическом мире, как блестящая страница во всемирной книге научных открытий и изобретений. Физика, химия, астрономия, биология невиданно раздвинули границы человеческого знания о природе. Всесилие науки стало общепризнано. Она постепенно и заняла тот пьедестал, который на протяжении веков занимала религия, позиция которой теперь серьёзно пошатнулась, а социальная роль заметно снизилась. Среди просвещённых слоёв общества как Старого, так и Нового Света стало просто немодно говорить о "божественном" и ссылаться на авторитет, скажем, Библии. В области науки и философии всё сильнее заявлял о себе самый вульгарный материализм, сводивший всё многообразие явлений физического мира и духовной жизни человека к одним только формам движения материи. "Мозг выделяет сознание, как печень жёлчь", — писал немецкий учёный и философ К. Фохт.
В этих условиях проблемы духовности и такие вопросы, как "что такое жизнь?", "что такое смерть?", "что происходит с человеком после его смерти?" приобрели особое звучание. И если религии, в первую очередь христианство и иудаизм, давали человеку определённый ответ на этот вопрос, то теперь разраставшийся, как раковая опухоль, атеизм, отнимающий у человека вместе с идеей Бога и сам смысл человеческого существования, превращал человека просто в горстку праха. Поэтому не удивителен тот интерес, который общество стало проявлять к идеям спиритуализма (или спиритизма), захлестнувшим сознание многих даже просвещённых людей как в Европе, так и в Новом Свете. Огромную популярность приобрели спиритические сеансы, на которых можно было вызвать "духа", скажем, Юлия Цезаря и получить от него ответы на любые злободневные вопросы как сегодняшнего дня, так и прошлого или будущего, ведь в посмертии "дух" любого умершего человека, освободившись от плена физического тела, оказывался там, где от развоплощённого духа не существует никаких тайн. По рассказам участников подобных спиритических сеансов, они с помощью медиумов, были способны вызывать к себе "духов" покойных, видеть собственными глазами их материализовавшиеся образы, беседовать с ними, получать от них письменные послания и наблюдать самые разнообразные явления, феномены, которые противоречили физическим законам: например, "духи" умели завязывать узлом шнур с закреплёнными концами. Огромную популярность во Франции получило учение Алана Кардека, а его книги, в том числе и "Книга духов", до сих пор читаются с живейшим интересом в определённых кругах.
Что всё это такое? Как это всё следовало понимать? Может быть, эти явления следует приписать к разряду "чудес", упоминаниями о которых полны экзотерические тексты религий? Может быть это что-то "сверхъестественное"? Западное общество тех лет раскололось в зависимости от того, как оно отвечало на эти вопросы. Скептики пытались представить всё дело плутовством самих же медиумов, и каким только испытаниям они ни подвергали этих несчастных, пытаясь лишить тех любого шанса каким-то образом повлиять на ход спиритических сеансов: они и связывали их по рукам и ногам, затыкали кляпом рты и помещали в самые неудобные позы, при которых те часами вынуждены были сидеть до окончания сеанса. Яркие иллюстрации этого можно найти в книге соучредителя Теософского общества, полковника Г.С. Олкотта, в его книге "Люди с того света", где он рассказывает о собственных исследованиях такого рода феноменов.[11] Всё это, однако, ничуть не мешало феноменам происходить по заведённой схеме, а скептикам оставаться при своём мнении.
Другая часть общества с самым искренним интересом отнеслась к этим загадочным явлениям и с жаром подхватила идею возможности общения с "миром мёртвых", о чём горячо и убедительно говорили спиритуалисты-философы. Не остались в стороне, как мы уже отметили выше, и самые просвещённые представители тогдашних интеллектуальных кругов: например, А. Конан Дойль, написавший двухтомную "Историю спиритуализма",[12] а также знаменитый учёный Альфред Уоллес,[13] одновременно с Ч. Дарвином и независимо от него разработавший учение о естественном отборе.
В этой связи отдельных слов заслуживает особая группа учёных — их было всего трое, — научная судьба которых сложилась самым печальным и даже трагическим образом. Это английский физик и химик Уильям Крукс, немецкий астроном и физик Иоганн Цёлльнер и русский химик А.М. Бутлеров. Всё это были не рядовые, но выдающиеся учёные и блестящие умы своего времени, подлинные искатели Истины. Достаточно сказать, что У. Крукс был членом Лондонского Королевского общества, а с 1913 по 1915 год его возглавлял; ему принадлежит заслуга в открытии таллия и получении (впервые!) гелия в лабораторных условиях; он занимался поисками четвёртого, "лучистого", состояния материи и в 1897 году был произведён в рыцарство королевой Викторией. И. Цёлльнер вошёл в историю науки как исследователь, заложивший основу современной астрофотометрии, и в знак признания его заслуг один из кратеров на Луне был назван его именем. А А.М. Бутлеров является создателем теории химического строения органических веществ, исследователем, впервые изложившем теорию изомерии и т.д. и т.д.
Волею судьбы каждый из них в разные годы и независимо друг от друга оказался свидетелем явлений — которые мы сегодня назвали бы паранормальными, — происходившими во время спиритических сеансов. Как подлинные учёные они поняли, что реальность бросает им вызов, и они достойно приняли этот вызов, погрузившись в серьёзные научные исследования этих странных и не укладывающихся в рамки здравого смысла феноменов, ибо исследовательский ум этих людей настоятельно требовал от них дать научное обоснование или опровержение этих явлений, предоставить ответ на вопрос: какова подлинная природа этих явлений? Однако всё, чего они сумели добиться, была лишь полнейшая потеря репутации в научной среде, насмешки и глумления со стороны коллег в адрес этих ещё вчера всеми почитаемых исследователей, а И. Цёлльнера эти преследования привели ещё и к преждевременной смерти.
Но то была реакция со стороны ортодоксальной науки XIX века, опьянённой собственными успехами и полагавшей, что стоит всего в каких-нибудь двух шагах от окончательного объяснения всех фундаментальных вопросов бытия. Понадобился целый ХХ век с длинным рядом его новых открытий и прорывов в непознанное, чтобы существенно поколебать ту картину мира, которую рисовала себе наука предыдущего века. Мир оказался сложнее и гораздо интереснее! И сегодня граница, пролегающая между "возможным" и "невозможным", представляется весьма условной, учитывая хотя бы открытия в области квантовой механики.
Как показывает опыт, ответы со стороны науки на нечто, ей пока неизвестное, могут быть трёх видов: (а) "этого не может быть, потому что не может быть никогда"; (б) "этого не может быть, потому что наука этого не наблюдала" и (в) "этого наука пока не наблюдала, но, вполне возможно, в этом что-то определённо есть". Возвращаясь к нашей истории о спиритуализме, ни наука того времени, ни философия, ни религия не посчитали для себя достойным занятием развернуть исследования этих необычных феноменов, а потому и ответ на вопрос: "насколько реальны эти феномены и какова их природа?" так с их стороны и не был получен.
Однако ответ на этот вопрос пришёл с совершенно неожиданной стороны — со стороны теософии. Можно сказать, распространение спиритуалистических идей, как и спиритуалистической практики, и явилось главным триггером для выхода теософии на мировую арену научно-философско-теологического дискурса. Упреждая вопросы о "сверхъестественном" характере этих явлений, теософия заявляла: в мире не бывает ничего "сверхъестественного". "Сверхъестественное" — это то, что понимается как стоящее над "естеством", то есть natura, "природа". Однако, утверждает теософия, ничего стоящего над природой и не вписывающегося в законы природы, не существует: есть лишь явления природы, которые пока ещё не познаны человеком. На вопрос: "реальны ли те феномены, которые наблюдаются во время спиритических сеансов?" теософия ответила: "Да, реальны". А прав ли спиритуализм в своей религиозно-философской интерпретации природы этих явлений? Теософы категорически отвечали: нет!
Таким образом, с самого начала теософия получила своих яростных оппонентов в лице спиритуализма, науки и теологии. Спиритуализма — потому что опрокидывала его представления о природе человеческой души, отрицала возможность общения с миром умерших и резко осуждала спиритуалистическую практику во всех её проявлениях. Науки — потому что толковала о "душе", "духе" и "идеальном мире", что категорически не признаётся физической наукой. А теологии — потому что противоречила теологическим концепциям "Бога", "духа", "рая" и "ада". Сегодня кое-кто с упрёком припоминает, что Е.П. Блаватская изначально объявляла себя спиритуалисткой. Да, это так, но лишь в той мере, в какой она солидаризировалась со спиритуализмом в деле подтверждения реальности спиритуалистических феноменов. Сама Е.П.Б. писала об этом так: "Да, я с сожалением должна заявить о том, что . . . вынуждена была объявить себя спиритуалисткой. Мне пришлось спасать положение, ведь для того я и была направлена из Парижа в Америку, чтобы доказать возможность феноменов и их реальность, а также указать на ошибочность спиритуалистского учения о духах".[14] А Г.С. Олкотт, описывая тот самый ранний период деятельности Теософского общества, писал позднее в своих "Страницах старого дневника": " . . . тот спиритуализм, проповедовать который ей было поручено в Америке и который должен был прийти на смену грубому западному медиумизму, представлял собой восточный спиритуализм, брахма видью. Поскольку же Запад был ещё не готов признать его, то первым её поручением стала защита реальных феноменов, происходивших в "(спиритуалистических — перев.) кружках", от . . . материалистической, схоластической физической науки, представленной в лице её ярых поборников и вождей".[15]
Таким образом, наука, теология, спиритуализм и теософия рисовали четыре картины мира, предлагали четыре разные парадигмы описания реальности, которые не только не совпадали, но и принципиально противоречили друг другу. Однако, как мы уже отметили выше, теософия представляет собой эзотерическую систему знаний, и уже сам этот её характер позволяет ей легко снять противоречия между наукой, философией и религией и объединить их в едином синтезе. Теософия сочетает в себе научную точность, философскую глубину осмысления и религиозную одухотворённость.
Фундаментальной чертой теософского учения является его трансцендентально-метафизический характер. Опираясь на многовековые знания, на тысячелетние традиции как восточного, так и западного мистицизма, теософия рассматривает всё мироздание, — в которое включает не только наш, физический, мир, но и тонкоматериальные миры — как единый живой и целостный организм, все элементы которого тесно связаны друг с другом. Она стремится единым взором обозреть всю Вселенную, расслышать в ней, как в своём "Пророке" с изумительной интуицией выразил эту идею А.С. Пушкин, "и горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье". С той же философской глубиной и научным знанием теософия подходит и к природе человека, утверждая, что в любом человеке заложены гигантские потенциальные силы — "скрытые силы, способные превратить его в бога уже на земле".[16]
Все эти идеи в том или ином виде развиваются в статьях предлагаемого вниманию читателя сборника "Пять лет теософии".
Но у читателя может возникнуть вполне законный вопрос: каков же источник теософских знаний? Каким образом уроженка российского в те годы Екатеринослава оказалась обладательницей тайных знаний, да ещё, к тому же, и по преимуществу восточных?
Сегодня трудно восстановить подробные обстоятельства того, как возникла духовная связь между Е.П. Блаватской и тибетскими "мудрецами", "Махатмами", жившими на невообразимых высотах Гималаев. У нас об этом сохранились лишь отрывочные сведения. Этой теме посвящены десятки книг и статей, в которых одни исследователи горячо поддерживают, а другие столь же резко отвергают возможность передачи теософских знаний Е.П.Б. за тысячи километров каким-то неизвестным современной науке способом. Что это? Телепатия? Но все мы прекрасно знаем, насколько скептически современная наука относится к любому упоминанию о телепатии.
Да, известно, что некоторые идеи категорически отвергаются наукой как противоречащие фундаментальным законам природы: например, идея "вечного двигателя". Однако телепатия не включена в этот список "бесплодных" идей. Выдающийся русский психиатр, психолог и невролог В.М. Бехтерев, немало времени посвятивший этой теме, писал: "в настоящее время не может быть приведено в сущности ни одного строго проверенного факта, который бы говорил в пользу реального существования телепатической передачи психических состояний. Поэтому, не отрицая в принципе дальнейшей разработки вышеуказанного вопроса, мы должны признать, что предполагаемая некоторыми подобная передача мыслей при настоящем состоянии наших знаний является совершенно недоказанной".[17]
Однако мы знаем и то, что целый ряд современных научных открытий и технических изобретений ещё пару веков тому назад показался бы наверняка "невероятным и невозможным" и вызвал бы в лучшем случае насмешливые замечания скептиков. Вполне справедливо об этом пишет и племянница Е.П.Б., Н.В. Брусилова, много лет своей жизни посвятившая исследованию творчества своей тётушки:
"В жизни Е.П. Блаватской . . . было много странных, даже непонятных вещей, в особенности в то далёкое наше время. Знаю только, что с тех пор человечество дошло до таких чудес для наших старых понятий и знаний, что бросать голословные обвинения в шарлатанстве всему тому, чего не понимаешь или объяснения чего нет в нашей современной науке, довольно неосновательно. Если б нам сказали в то время, что мы будем слышать разговоры и музыку из Америки или из Москвы, сидя в Париже, мы бы только засмеялись такой "ерунде". Ну а вот теперь каждый день и в самой далёкой глухой деревне все желающие слушать "радио", ловят волны в атмосфере. Из этого для меня ясно, что учёные индусы "Махатмы", учителя, которых неисповедимыми путями нашла наша русская тётя Елена Петровна в своих путешествиях по Индии, которые её признали способной воспринять их познания в области неизвестного в то время "радио", могли многое знать, до чего человечеству вообще нужно ещё дожить, чего ждать придётся ещё довольно много… Для меня ясно, что многое то, что у тёти называлось "фокусами", "шарлатанством", со временем будет признано наукой. И так, если мы теперь слушаем "радио" и не удивляемся голосам и музыке, идущим из Америки, отчего не допустить возможности, что "Махатмы" … могли научить Елену Петровну, благодаря её психической восприимчивости, и более упрощённому способу слышать их голоса, и вызывать аккорды музыки. Всё это может быть объяснено в будущем людьми науки…"[18]
Так или иначе, но факт остаётся фактом, подтверждённым многочисленными и достойными полного доверия свидетелями, что идеи, развиваемые в таких фундаментальных трудах Е.П. Блаватской, как "Разоблачённая Исида" и "Тайная доктрина", были переданы ей "телепатическим" (или каким-то иным, для которого у нас пока нет специального термина) способом гималайскими учителями — "Махатмами".
В Индии испокон веков существует традиция, следуя которой искатель Истины должен найти своего гуру — учителя. Такой поиск ярко описан в известной книге Парамахансы Йогананды "Автобиография йога",[19] а также во включённой в настоящий сборник статье "Как "чела" отыскал своего гуру". Вместе с тем гуру, имеющий собственных учеников, может одновременно являться и учеником какого-то более "высокого" гуру, а тот — учеником ещё более "высокого" гуру, и эта цепочка "ученик-гуру" может оказаться довольно длинной. Так, поднимаясь по ступенькам всё выше к вершинам знаний, каждый раз получая посвящение в ещё более глубокие учения, искатель Истины следует по своему Пути. А понятие "Путь" имеет особое значение, в которое вкладывается чрезвычайно глубокий и потаённый смысл. И по мере овладения всё более совершенными знаниями, по мере всё более глубокого усвоения оккультной науки и философии у человека, следующего этим Путём, постепенно начинают формироваться и необычные — "паранормальные", как они не самым удачным образом определяются наукой — способностями. Мы все наслышаны о подобных "чудесах", на которые способны йоги. Этому посвящены тысячи статей и целый ряд документальных фильмов. Однако не они являются главной целью человека, следующего этим Путём. Подлинные "мудрецы" считают их чем-то второстепенным, побочным, приходящим само собой в процессе обучения ученика. Демонстрировать их публично считается недостойным истинного "мудреца", это рассматривалось делом ничтожных факиров. Главным же остаётся овладение Истиной, всё большее приближение к ней.
Вот именно такими мудрецами, уже безо всяких кавычек, и являются Учителя Е.П. Блаватской и Г.С. Олкотта. Именно от них и пришли глубочайшие идеи того трансцендентального знания, той высокой метафизики, той оккультной науки, которые и получили своё частичное — лишь частичное! — освещение в упомянутых выше фундаментальных трудах Е.П.Б. Но было бы чрезвычайным упрощением и несправедливым умалением заслуг Е.П. Блаватской считать, что она просто фиксировала на бумаге, как пишущий диктант ученик, все мысли, которые поступали в её сознание от Учителей. Нет, она не всегда писала под их диктовку! На основании сведений, которыми мы располагаем сегодня, можно сделать вывод о том, что нередко ей передавалась лишь сама идея, а уж как она изложит её на бумаге и представит читателю — это уже вопрос её мастерства, таланта и чрезвычайных способностей, которыми обладала и сама Е.П.Б. Как мы видим, она блестяще справилась с этой сложнейшей задачей, и написанные её рукой книги и сегодня, более полутора веков спустя, с неослабным интересом читаются во всё мире.
С фигурами Учителей связан и значительный раздел сборника, озаглавленный "Несколько вопросов, навеянных сочинением г-на Синнетта "Эзотерический буддизм". Теософы хорошо понимают, о чём в данном случае идёт речь. Но для читателя, впервые знакомящегося с теософией, следует разъяснить некоторые обстоятельства, составляющие предысторию этого раздела.
Во время одной из первых поездок Е.П.Б. по Индии она познакомилась с А.П. Синнеттом, в то время занимавшим должность редактора англоязычной газеты "Pioneer" ("Пионер"), которая выходила в свет в Аллахабаде. Как оказалось впоследствии, судьбой ему было уготовано сыграть чрезвычайно важную роль в развитии теософского движения. А тогда, осенью 1880 года, Е.П.Б. по его просьбе обратилась к своим Учителям с вопросом: готовы ли они вступить в переписку с А.П. Синнеттом и познакомить его с началами оккультной философии? Так между ним и Махатмами завязалась переписка, длившаяся с 1880 по 1885 год, итогом которой стали две книги А.П. Синнетта: "Оккультный мир", вышедший в свет в 1881 году, и "Эзотерический буддизм", опубликованный два года спустя, в 1883 году. Опираясь на полученные от Махатм письма,[20] А.П. Синнетт в обеих этих книгах частично познакомил западную читательскую аудиторию с ещё несколькими принципами восточной оккультной философии. Как и "Разоблачённая Исида" Е.П. Блаватской, эти книги буквально потрясли интеллектуальное общество христианского мира как Европы, так и Америки и Австралии. Вот почему член Английского теософского общества, Фредерик Майерс, который чуть ранее, в 1882 году, выступил одним из сооснователей Общества психических исследований (которому предстояло сыграть в дальнейшем зловещую роль в судьбе Е.П. Блаватской), и обратился к редакции журнала "Теософ" с просьбой прояснить ряд вопросов, связанных с содержанием книги "Эзотерический буддизм" А.П. Синнетта. Думается, читатель настоящего сборника с интересом воспримет изложенные в ответах дополнительные сведения об оккультном учении Востока.
Наконец невозможно не сказать здесь нескольких кратких слов об этической составляющей теософского учения. Эта важнейшая тема отражена в целом ряде включённых в сборник статей, либо специально посвящённых этой проблеме, как, например, "Целомудрие" и "Мораль и пантеизм", либо освещающих иные вопросы, но так или иначе и в них также вопросы этики выступают на первый план. Это и не удивительно, ведь искатель Истины, постигающий оккультные знания об устройстве мироздания, макрокосма, не может в то же время не думать и о себе как части этого гармоничного мироздания, микрокосме, а поэтому задача самосовершенствования является для него первостепенной. Краеугольным принципом теософского учения о нравственности является принцип кармы — всемирный закон воздаяния за все благие и все дурные поступки человека. Теософ, стремящийся познать Истину, не может оставаться игрушкой собственных страстей. Наоборот, его главнейшей задачей является научиться целиком властвовать собой, овладеть своей внутренней природой и неуклонно идти по избранному Пути, стремясь к благу и справедливости во всём — в том числе и в утверждении всемирного братства на земле, как это и заявлено в качестве первостепенной задачи теософского движения.
И в заключение нашего предисловия хотелось бы сказать вот о чём. Почему-то, говоря о теософии, некоторые авторы позволяют себе утверждения о том, будто теософия и наука являются непримиримыми врагами, будто они разделены между собой китайской стеной и представляют собой чуть ли не антиподы друг для друга. Однако нет ничего более ошибочного, чем подобные утверждения, не имеющие ничего общего с тем, о чём писала Е.П. Блаватская и другие теософы. Подлинным врагом теософии является только догматическая наука — впрочем, как и любые другие догмы в какой бы то ни было другой области человеческого знания. Познание Истины происходит постепенно, и то, что на определённом этапе науке представляется законом, на следующем этапе превращается в пустой и вредный догмат, уже не помогающий, а мешающий ходу познания человеком мира. И только тогда, когда, цепляясь за обветшалые, но удобные кое-каким влиятельным деятелям науки, догматы, учёные перестают выполнять свой главный долг в деле познания мира, такая наука, превратившись в преграду и тормоз на пути движения к Истине, в глазах теософии и становится её врагом. "Нет религии выше истины!" Нет догматов выше Истины! И такая позиция теософии логично вытекает из тех трёх задач теософского движения, о которых мы сказали выше: изучение не получивших своего объяснения законов природы и скрытых способностей человека. Учёный же, не замалчивающий, а открыто ставящий "неудобные" вопросы перед наукой, учёный, пытливо исследующий каждое противоречие в очередной "господствующей" теории и готовый ради его разрешения идти до конца, — такой учёный является в глазах теософии её верным другом и сподвижником.
С тех самых пор, как у человека впервые пробудился разум, он начал понимать, что оказался вброшен во враждебный ему мир, полный загадок и тайн. Не случайно в древнеиндийской философии человечество именовалось "великим сиротой". Всё вокруг него, вся представленная его взору Природа — горы, леса, моря на земле и звёзды в небе — заключало в себе великую Тайну. Но в этой Тайне заключалась и её разгадка, ответ на вопрос: а есть ли, вообще, какой-либо смысл в мироздании? Вся последующая история интеллектуально-духовных дерзаний человечества представляет собой поиск ответа на этот жгучий великий вопрос. На бескрайнем поле познания человеком Природы мы видим сотни мудрых книг с их гениальными прозрениями и догадками. Тем не менее, вульгарный материализм ещё не погиб, и его злотворное влияние по-прежнему ощущается в мыслях иных авторов, пишущих на научно-популярные темы и в наши дни. Вот, например, что говорит один из них: "Есть физика, химия, биология, другие науки. Всё это не просто названия дисциплин, это грани призмы, через которую ты смотришь вокруг. Чем больше граней этой призмы, тем чётче твой взгляд, тем острее скальпель сознания, единственной ценности в преходящем теле. Смысла жизни нет. И смысла Вселенной нет и не было. Само понятие смысла, если такая штука и есть во Вселенной, делает её менее удивительной…"[21] И заключает свою мысль следующими словами: "Нет-нет, я знаю, что умру и в какой-то момент атомы моего тела вернутся в этот бесконечный поток мироздания, и срок человеческой жизни недолог. Но пока он длится и пока я живу, я собираюсь по максимуму осознать этот процесс. Если "о, великий случай" дал мне родиться в человеческом теле, дал мне глаза, чтобы видеть, дал уши, чтобы слышать, дал мозг, чтобы осознавать то, что ему доступно, – я воспользуюсь этой возможностью".[22]
Зачем, для чего? Только для того, чтобы распасться на атомы и превратиться в прах, будучи наполненным при этом кое-какими знаниями? Промелькнуть слабой искоркой в черноте небытия и исчезнуть без следа в его бездонной пучине? В этих "гордых" словах, однако, явственно звучит тон какой-то рабской покорности "неумолимой судьбе" и ощущение собственной ничтожности.
Малорадостная перспектива, с точки зрения теософа. Ему гораздо ближе иные мысли — мысли, изложенные великим учёным, хирургом Н.И. Пироговым в своём дневнике:
"Если смысл наш зависим от наших современных убеждений, а они, в свою очередь, преходящи и не всегда, по своей силе и упорству, соответствуют нашим знаниям, то ни одна господствующая доктрина, ни одно умственное направление не должно смотреть свысока на другие, им противоречащие, доктрины и направления; а умы беспристрастные, не увлекающиеся и не доверчивые, не должны пугаться насмешек, разных кличек и обвинений в отсталости, нерациональности и бессмыслии".[23]
А чуть ниже он добавляет: "Будет ли наукою когда-нибудь несомненно доказано, что высшие животные типы, формы и мы сами развились под влиянием внешних условий и сил из низших форм, а эти, в свою очередь, из первобытной органической протоплазмы, — моё воззрение от этого не изменится; так ли, иначе ли развилась животная жизнь на земле, принцип целесообразности в творчестве от этого ничего не теряет и присутствие мировой мысли и жизненного начала во Вселенной не сделается сомнительным".[24]
Бессмысленны наука без души и без крыльев духа, философия без твёрдой опоры на точное знание, а религия без философского понимания её установлений. И только в синтезе всех трёх может осуществляться движение к Истине.
Владимир Базюкин