Е. П. Блаватская, Тайная Доктрина

[[Том 2, стр. 449]]

КНИГА II — ЧАСТЬ II

—————— 

ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ НАХОДЯТ СВОЁ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ В СВЯЩЕННЫХ ПИСАНИЯХ ВСЕХ РЕЛИГИЙ

Ввиду необычности наших учений, а также в силу того, что целый ряд их концепций не может не представляться нелепым в глазах современной науки, мы считаем необходимым сделать здесь несколько дополнительных разъяснений. Те теории, которые мы изложили в томе II наших стансов, усвоить, пожалуй, будет трудней, чем те, что заключены в томе I, посвящённом вопросам космогонии. Поэтому здесь мы обратимся со своими вопросами к богословию, а наука станет предметом обсуждения в наших "Дополнениях" (часть III). Поскольку учения наши столь разительно отличаются от взглядов, исповедуемых ныне как материализмом, так и богословием, то оккультисты должны быть всегда готовы к тому, чтобы отразить нападки как с одной из этих сторон, так и с обеих одновременно.

Из раза в раз мы не устаём напоминать читателю о том, что учения наши стары, как сам мир наш, — это доказывают обильные цитаты, которые мы приводим из различных священных писаний древности. И настоящий труд есть лишь попытка изложить на сегодняшнем языке и в современной фразеологии, вполне понятной нашим образованным ученикам с научным складом ума, учения о происхождении и истории мира, восходящие к временам глубокой архаики и именно в таком виде излагаемые в некоторых центрах эзотерического знания Востока. С этими учениями можно соглашаться или не соглашаться как частично, так и целиком, исходя из существа изложенных в них взглядов, — но делать это следует не раньше, чем они будут тщательно сопоставлены с соответствующими богословскими догматами, а также с современными научными теориями и рассуждениями.

Нам представляется крайне сомнительным, что в наш нынешний век — при всей его интеллектуальной проницательности — в какой-либо западной стране может найтись хотя бы один-единственный непосвящённый учёный или философ, способный проникнуть в дух этой философии архаичных времён в полной мере. Нам также трудно рассчитывать и на то, что во всей глубине будет осознан подлинный смысл таких, например, терминов, как сат и асат, — этой альфой и омегой всего восточного эзотеризма, — а термины эти широко встречаются в "Ригведе"[2] да и не только в ней. А без этого ключа к арийской мудрости космогония древних риши и архатов рискует так и остаться пустым звуком для рядового востоковеда. Слово асат не есть простое отрицание понятия сат,[3] как не передаёт оно и значения "ещё не существующее", поскольку сам термин сат не означает ни "сущее", ни "бытие". Сат есть непреобразуемый, вечно присутствующий, неизменяемый и вечный корень,[4] из которого и через который проистекает всё. Однако это — нечто гораздо большее, чем та заложенная в любом зародыше потенциальная сила, которая толкает вперёд процесс развития или, как сегодня говорят, эволюции. Это то, что находится в состоянии вечного становления, и при этом никогда не проявляется.[1] Сат

[[Примечания]] —————————————————

[1] Гегелевское учение, отождествляющее абсолютное бытие (или "бытность") с "небытием" и представляющее вселенную как вечное становление, идентично положениям философии веданты.[5]

[[Том 2, стр.]] 450 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

возникает из асата, а асат рождается из сата: поистине, это вечное движение по кругу, однако круг этот может быть выпрямлен, но лишь при наивысшем посвящении — у порога паранирваны.

Предпринятое О. Бартом размышление над "Ригведой" обещало стать её беспощадной критикой — то есть необычным, а следовательно, как полагали, оригинальным взглядом на этот труд архаичной древности. Однако случилось так, что, занявшись критикой, этот учёный выявил истину, совершенно не отдавая при этом себе отчёта в её исключительной важности. Для начала он отмечает, что "ни в языке, ни в мыслях "Ригведы" ему "не удалось увидеть того примитивного естественного простодушия, которое многие так склонны усматривать в ней".[6] Это был очевидный камешек в огород Макса Мюллера, ведь именно этот знаменитый оксфордский профессор и дал эту общую характеристику гимнов "Ригведы" как безыскусного выражения того религиозного чувства, которое владело этими мирными, не ведающими греха тружениками земли. "Идеи и мифы в ведийских гимнах явлены нам в своей наипростейшей и наисвежайшей форме" — так полагает учёный санскритолог.[7] Барт же придерживается иного мнения.

В том, что касается значения и подлинной ценности "Ригведы", мнения среди санскритологов так резко разделились и приобрели настолько личную окраску, что у каждой из сторон от объективности не осталось и следа. Так Макс Мюллер заявляет:

"Никогда не ощущаешь с большей ясностью ту огромную дистанцию, отделяющую древнюю поэзию Индии от древнейшей литературы Греции, чем когда сравниваешь мифологию Вед — только набирающую свою молодую силу — с перезревшей и увядающей мифологией, на которой построена поэзия Гомера. Веды — это подлинная теогония арийских рас, тогда как теогония Гесиода представляет собой лишь карикатурную, искажённую копию оригинального образа".[8]

Это — весьма смелое заявление и, пожалуй, не вполне справедливое в своём общем посыле. Но, тем не менее, почему бы не попробовать объяснить отмеченное различие? Востоковеды этого сделать не могут, поскольку, отвергая хронологию Тайного учения, они вряд ли согласятся с тем, что между "Ригведой" и "Теогонией" Гесиода пролегают десятки тысячелетий. А потому они и не понимают того, что язык греческой мифологии — это уже далеко не тот первобытный символический язык, которым некогда пользовались посвящённые, ученики богов-иерофантов, божественные "служители" древних алтарей, и что, искажённая дистанцией времени и затуманенная неуёмной фантазией непосвящённой толпы, мифология греков теперь уподобилась лишь неверному отражению звёзд в волнующихся водах.

Но если космогонию и теогонию Гесиода мы должны почитать карикатурой на истинный первообраз, то что же тогда остаётся говорить о мифологии древнееврейской книги Бытия тем, в чьих глазах эта мифология является не большим божественным откровением или словом Божиим, чем "Теогония" Гесиода в глазах м-ра Глэдстоуна?

"Наоборот, мне представляется, что её ("Ригведы" — Е.П.Б.) поэзия отличается редкостной утончённостью и

[[Том 2, стр.]] 451 ВЕДЫ НАПИСАНЫ ПОСВЯЩЁННЫМИ

искусной обработкой, она полна аллюзий и умолчаний, притязаний (? — Е.П.Б.) на мистицизм и теософический подтекст, а средства выражения её идей скорее напоминают мне тот язык, что принят в некоторых узких кругах посвящённых, чем поэтический стиль широких человеческих сообществ", — 

пишет О. Барт ["Религии Индии" ("The Religions of India," p. xiii)].

Но не будем на этом задерживаться и не станем докучать критика ни вопросами о том, что ему известно о языке, принятом в среде "посвящённых", ни о том, принадлежит ли он сам к подобному кругу, поскольку в последнем случае сам он вряд ли предпочёл бы пользоваться таким языком. Однако всё вышесказанное указывает на поразительную разноголосицу среди учёных даже по вопросу о внешнем характере "Ригведы". Так что же тогда может быть известно кому-либо из сегодняшних санскритологов о её внутреннем, эзотерическом содержании помимо верного заключения Барта о том, что это священное писание было составлено посвящёнными?

Наш нынешний труд целиком и представляет собой попытку доказать эту истину. Ещё в древности адептам удалось успешно решить ряд сложнейших научных задач, как бы современный материализм ни сопротивлялся признанию этого обстоятельства. Великие гении глубокой старины смогли проникнуть в тайны Жизни и Смерти, и если они продолжали хранить их в секрете и молчании, то лишь потому, что эти вопросы входили в круг священных мистерий, а во-вторых, потому что, скорее всего, все эти вещи оставались в те времена — как, впрочем, и сегодня — непостижимыми для огромного большинства людей. И если эти учения всё ещё почитаются химерами со стороны наших оппонентов-философов, то утешением для теософа может служить то много раз доказанное обстоятельство, что умозрительные рассуждения современных психологов — как серьёзных идеалистов вроде Герберта Спенсера, так и витающих в облаках псевдо-идеалистов — представляют собой ещё бо́льшие химеры. Они не опираются на твёрдую почву факта природы, а гоняются за нездоровыми обманчивыми миражами, порождёнными материалистическим воображением, их же собственным мозгом — и ни за чем больше. Они отрицают, мы — утверждаем, но любые утверждения наши находят поддержку у практически всех мудрецов древности. Имея самые веские основания доверять оккультизму и верить в существование целого сонма незримых сил, мы говорим: Certus sum, scio quod credidi,[9] и в ответ от наших критиков мы слышим: Credat Judaeus Apella.[10] Попытки обратить оппонента в свою веру не удаются ни той, ни другой стороне, но этот ничтожный результат никак не влияет даже на жизнь нашей маленькой планеты. E pur se muove![11]

Не видим мы никакой нужды и в прозелитизме. Сказано же мудрым Цицероном: "Ложные вымыслы (человеческие — перев.) время уничтожает, а суждения природы — подтверждает".[12] А потому не будем спешить. С другой же стороны, не в природе человека и молча стоять в стороне, когда разрушают твоих богов — будь они истинными или мнимыми. И если ради уничтожения прежних древних богов богословие объединилось с материализмом и общими усилиями они стремятся извратить любую древнюю философскую мысль, то почитателям древней мудрости не остаётся ничего другого, как подняться на праведную защиту своей позиции и доказать, что всё оружие, хранящееся в арсенале как у тех, так и других — пусть даже и самое наиновейшее! — изготовлено из очень старого материала.

[[Том 2, стр.]] 452 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

§ XVI

АДАМ-АДАМИ

Такие имена, как Адам-Адами[13] — а именно это имя использовал Хвольсон в своём "Набатейском земледелии",[1] над чем так посмеялся г-н Ренан,[14] — мало что могут сказать непосвящённому. Оккультисту же они говорят очень много, особенно когда встречаются в произведении, принадлежащем к столь невообразимо глубокой древности, как указанное нами сочинение: например, о том, что Адами — это имя-символ, которое имеет множество самых разных значений. Возникло оно вначале среди ариев, на что указывает корень этого слова, а затем, как и многое другое, было перенято семитами и туранцами.

"Адам-Адами" — это сложное слово, имя нарицательное, которое возникло тогда же, когда появился и самый первый человеческий язык на земле. Согласно Тайному учению, самую первую — в нашем Круге — говорящую расу человечества арии называли "ад-и". Отсюда же происходят и слова адоним и адонаи (то есть адон в древней форме множественного числа), которые евреи стали применять по отношению к Иегове и ангелам — а на самом деле под ними понимались просто-напросто самые первые духовные и эфирообразные сыновья земли. Отсюда же берёт своё начало и имя бога Адониса, который во многочисленных своих вариантах занимал положение "Первого Господина".[15]

Имя "Адам" несёт в себе тот же смысл, что и санскритское Ада-Натх — также означающее "первый Господин", или слово "Ад-Ишвара" и вообще любое слово, начинающееся с ад ("первый"), за которым следует какое-нибудь имя прилагательное или существительное. При этом все подобные истины являлись тогда всеобщим достоянием. Таково было откровение, полученное самым первым человечеством задолго до тех времён, когда, выражаясь библейским языком, "на всей земле был один язык и одно наречие".[16]

Позднее круг знаний значительно расширился за счёт собственной интуиции человека, но ещё позже был сокрыт от профанации за соответствующей символикой. Как показывает автор книги "Каббала. Философские сочинения ибн Гебироля", израильтяне применяли слово "Адонай" ("Господь") и ЙХВХ для замены выражения Эх'йех ("Аз есмь"). Он же сообщает, что слово "Адонай" передаётся в Библии как "Господь", тогда как

"словом "Бог" переводится самое низшее обозначение, то есть обозначение Божества в природе — более общий термин "элохим" — .[17] (с. 175).

Примерно в 1860 году вышла в свет любопытная книга, переведённая востоковедом Хвольсоном, и ни во что не верующей и легкомысленной Европе она была представлена под безобидным названием "Набатейское земледелие". По мнению переводчика, это восходящее к периоду глубокой архаики произведение представляет собой

"полный курс посвящения в мистерии доадамовых народов, представленный на авторитетной основе бесспорно аутентичных документов".

Это

"бесценный компендиум, в кратком виде излагающий полное собрание учений, искусств и наук, принадлежащих не только халдеям, но также и ассирийцам и хананеям доисторических эпох".[18]

Этими

[[Примечания]] —————————————————

[1] См. ниже.

[[Том 2, стр.]] 453 "НАБАТЕЙСКОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ"

"набатеями" —  как полагали некоторые критики — были не кто иные, как сабии, то есть халдейские звездопоклонники. Произведение это было переведено[19] с арабского языка, на который она сначала была переведена с халдейского.

Об этих набатеях рассказывает и арабский историк Масуди, разъясняя происхождение этого народа в следующих словах:

"После Потопа (? — Е.П.Б.) народы расселились в разных странах. Среди них были и набатеи, построившие город Вавилон и ведшие род свой от тех потомков Хама, которые обосновались в той же провинции под водительством сына Хуша и правнука Ноя — Нимрода. . . . . Случилось это в те времена, когда Нимрод стал правителем Вавилонии в качестве наместника Дзаххака по имени Бьюрасп".[20]

Переводчик книги, Хвольсон, считает, что утверждения этого историка полностью совпадают со словами Моисея в книге Бытия, однако менее почтительные критики могли бы заметить, что именно по этой самой причине вышеприведённым утверждениям и не стоит доверять. Нет никакого смысла спорить по этому поводу, поскольку для рассматриваемого нами вопроса это большого значения не имеет. Разбираться с этой избитой и давно почившей в бозе проблемой равно как и с крайней трудностью объяснения на логической основе того, каким образом произошло это феноменальное рождение миллионов людей разных рас, многочисленных цивилизованных народов и племён от трёх супружеских пар (ноевых сыновей) за 346 года[1] после Потопа мы лучше предоставим карме автора книги Бытия — зовётся ли тот Моисеем или Езрой. Нас же в указанной работе интересует прежде всего её содержание, то есть излагаемые в ней доктрины, которые — опять же при эзотерическом их прочтении — почти все идентичны Тайным Учениям.

По предположению Э.-М. Катрмера, эта книга, возможно, является копией какого-то хамитского трактата, — "бесконечно более древнего"[21] — выполненной уже во времена Навуходоносора II. Вместе с тем автор[22] утверждает, что, судя по "внутреннему содержанию и внешним признакам" книги, её халдейский оригинал представлял собой запись устных изречений и учений некоего богатого вавилонского землевладельца по имени Ку-тами, который для своих лекций использовал какие-то ещё более древние материалы.

Первый арабский перевод Хвольсон датирует аж XIII веком до Р.Х. На первой странице этого "откровения" автор — или составитель — Ку-тами заявляет, что

"изложенные в книге учения были первоначально поведаны Сатурном Луне, после чего та передала их своему идолу, а этот самый идол открыл их своему поклоннику, писателю"

—  адепту, записавшему этот труд, — Ку-тами.[23]

Те подробности, о которых сообщает Бог ради пользы и в назидание смертным, указывают на неисчислимые по длительности периоды и бесчисленный ряд царств и династий, предшествовавших появлению на земле

[[Примечания]] —————————————————

[1] См. книгу Бытия и принятую хронологию.[24] В гл. 9: "Ной покидает ковчег" (2348 год до Р.Х.). Гл. 10: "Нимрод становится первым царём" (1998 год до Р.Х.)".[25]

[[Том 2, стр.]] 454 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Адами ("из земли красной"). Как и следовало ожидать, сообщения об этих периодах привели почти в ярость защитников библейской хронологии, опирающихся на мёртвую букву её текстов.

Первым против переводчика ополчился де Ружмон. Он укоряет его[1] в том, что тот "пожертвовал Моисеем ради какого-то анонимного автора". Берос, утверждает он,

"при всех своих грубых хронологических ошибках был, по крайней мере, в полном согласии с пророком в отношении первого человека, коль скоро он говорит об Алоре[26]-Адаме, Ксисутре-Ное и Беле-Нимроде" и т.д.

"А посему", — продолжает он,

"труд этот, должно быть, является апокрифом — из тех, что бытовали в одно время с ним: четвёртая книга Ездры, книга Еноха, оракулы сивилл, а также книга Гермеса, ни одна из которых не восходит дальше, чем ко II-III векам до Р.Х."[27]

Затем с ещё большей беспощадностью на него обрушился Эвальд и наконец Э. Ренан. В журнале "Revue Germanique"[2] бывший ученик[28] принимается за дело разрушения авторитета своего учителя, прося указать ему причину, по которой "Набатейское земледелие" не должно считаться ловкой подделкой какого-нибудь еврея, жившего в III-IV вв. новой эры. Иначе и не может быть, утверждает этот романист, автор "Жизни Иисуса". Ведь в этом фолианте, посвящённом астрологии и колдовству, действуют такие введённые Ку-тами персонажи, в которых мы

"целиком узнаём патриархов из библейских легенд — таких, как Адам-Адами, Анука-Ной и его Ибрахим-Авраам" и т.д. и т.д.[29]

Однако это не может служить серьёзным аргументом, поскольку и имя "Адам", и другие имена — это имена нарицательные.

С другой стороны, мы хотели бы от себя скромно заметить, что если уж на то пошло, то такой апокриф, как этот, — пусть даже он относится к III веку по Р.Х., а не к XIII веку до Р.Х., как предположил Катрмер, — имеет вполне почтенный возраст для того, чтобы считаться подлинным как документ и способным удовлетворить требования даже самого взыскательного археолога и критика. В самом деле, если — хотя бы чисто теоретически — допустить, что эта литературная реликвия была составлена "каким-нибудь евреем, жившим в III веке новой эры", то что из того? Даже если оставить в стороне вопрос достоверности изложенных в книге учений, то почему этот памятник заслуживает меньшего внимания и почему он должен считаться менее полезным для историка как отражающий устаревшие взгляды, чем любое другое религиозное произведение, также представляющее собой "собрание старинных текстов" либо устных преданий и относящееся к тем же III-IV или даже к более поздним векам? В этом случае мы должны были бы отвергнуть как "апокрифический" и Коран, возникший два[30] века спустя, хотя мы знаем точно, что он родился непосредственно в мозгу арабского пророка подобно римской Минерве. Должны мы будем отбросить как не заслуживающие никакого доверия и все те сведения, которые мы обнаруживаем в Талмуде, также — в его нынешнем виде — являющемся компиляцией более древних материалов и датируемом не ранее IX века н.э.

Мы привлекли внимание читателя к этой любопытнейшей "Библии" халдейского адепта и ко всей критике, развернувшейся вокруг неё (представленной в переводе Хвольсона), по той причине, что книга эта имеет важное отношение к значительной части нашего нынешнего труда.

[[Примечания]] —————————————————

[1] См. "Annales de Philosophie", June 1860, p. 415.

[2] От 30 апреля 1860 г.

[[Том 2, стр.]] 455 СКОЛЬКО УМОВ, СТОЛЬКО И МНЕНИЙ

Если не считать оценки книги, сделанной принципиальным иконоборцем, Э. Ренаном, — которого Жюль Лемэтр столь остроумно назвал "le Paganini du Neant",[31] —  то самым главным недостатком этого "апокрифа", судя по всему, посчитали его притязание на передачу в качестве откровения адепту при помощи и посредстве "идола луны", которая сама получила его от "Сатурна". А отсюда самый естественный вывод: это — "волшебная сказка от начала и до конца". На это можно дать лишь один ответ: в этом произведении не больше волшебства, чем в Библии, и если отказать в доверии одному, то доверия должна лишиться и другая. Даже способ гадания с помощью "идола луны" ничем не отличается от того, которым пользовались и Давид, и Саул, и верховные жрецы древнееврейской скинии посредством терафимов.[32] В части II тома III нашей книги мы рассмотрим практические методы этого древнего гадания.

Да, "Набатейское земледелие" — это действительно компиляция, но не апокриф, а изложение всё тех же принципов Тайного учения, прикрытое экзотерической формой национальной символики халдеев в целях сокрытия этих принципов от постороннего глаза: книги Гермеса и пураны — это попытки сделать то же самое, предпринятые египтянами и индусами соответственно.

Труд этот пользовался широкой известностью как в древности, так и в эпоху Средневековья. Об этой халдейско-арабской рукописи не раз говорит Маймонид, называя набатеев "звездопоклонниками", то есть подразумевая под ними их единоверцев сабиев.[33] Однако он не замечает в этом искажённом названии, "набатеи", мистического наименования касты, служившей богу тайной мудрости Нево[34], из чего со всей очевидностью вытекает, что набатеи представляли собой некое оккультное братство.[1] Набатеи, которые, по словам персидских езидов, впервые пришли в Сирию из Басры, представляли собой членов уже выродившегося братства, однако их вера, даже в столь поздние времена, продолжала сохранять строгую приверженность Каббале.[2]

Нево — божество планеты Меркурий. А Меркурий, или Гермес, — это бог мудрости, как и Будха. Евреи называли его כִכְיי, "Господь в вышних,[35] устремляющийся ввысь", а греки "Набо", Ναβώ, — а отсюда и слово "набатеи". Невзирая, однако, на то, что Маймонид называет их учения "языческим вздором",[36] а их древнейшую литературу "Sabæorum fœtum",[37] он, тем не менее, ставит их "Земледелие" — Библию Ку-тами — в один ряд с наилучшими образцами литературы периода архаики, а Абрабанель,[38]

[[Примечания]] —————————————————

[1] "Упомяну я тебе и труды, . . . посвящённые верованию сабиев", — пишет он. "Самой знаменитой из них является книга "Набатейское земледелие", переведённая Ибн Вахшиджей. Книга эта полна языческого вздора. . . . Повествует она о приготовлении талисманов, притяжении к себе сил духов, магии, демонов и вурдалаков, избравших местом обитания своего пустыню" (Маймонид, цит. по: D. Chwolsohn, "Die Ssabier und der Ssabismus," II, p. 458). Набатеи Ливанских гор верили в существование семи архангелов так же, как их праотцы верили в Семь Великих Звёзд, служивших обителью и телом для этих архангелов, в которых и по сей день верят также и католики, что́ мы и продемонстрировали в другом месте.

[2] См. "Разоблачённая Исида" ("Isis Unveiled," Vol. II, p. 197).[39]

[[Том 2, стр.]] 456 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

высоко оценивая книгу, не сдерживает своего восхищения перед ней. Спенсер, цитируя её, отзывается о ней как о "самом восхитительном произведении Востока" и добавляет (т. 1., с. 354), что под набатеями следует понимать сабиев, халдеев, египтян — одним словом, все те народы, против которых со всей суровостью были направлены законы Моисея.[40]

Нево — древнейший бог мудрости Вавилона и Месопотамии — тождествен индуистскому Будхе и греческому Гермесу-Меркурию. Незначительная разница между ними заключается лишь в том, к какому полу принадлежали их соответствующие родители. Если индийский Будха был сыном Сомы (Луны) и супруги Брихаспати (Юпитера),[41] то Нево приходился сыном Зарпаниту (лунного божества) и Мардука, который стал Юпитером, побывав перед тем в роли одного из солнечных богов.

Как планетарный бог Меркурия Нево среди семи планетарных богов выступал в роли "смотрителя",[42] а как олицетворение Тайной Мудрости он был Набин — провидец и пророк.[43] И то, что Моисей умирает и исчезает на горе, посвящённой Нево,[44] говорит лишь об одном: он был посвящённым и жрецом этого бога, хотя и носил другое имя, ибо этот бог Мудрости был великим творящим божеством, и ему как таковому поклонялись далеко не только в Борсиппе, в его роскошном храме, планетарной башне. В равной мере его почитали и моавитяне, и хананеи, и ассирийцы, и вся Палестина: так почему же ему не могли поклоняться и израильтяне?

В "вавилонском планетарном храме" имелась и "своя святая святых", расположенная в святилище бога-пророка Мудрости — Нево. Из Гиббертовских лекций[45] мы узнаём о том, что

"у древних вавилонян имелся посредник между людьми и богами, . . . и Нево был "провозгласителем" или "пророком", сообщавшим о пожеланиях своего отца Мардука".[46]

Нево, как и Будха, является одним из творцов Четвёртой, а также Пятой рас. Если первый положил начало новой расе адептов, то второй утвердил солнечно-лунную династию, то есть человечество этих рас и нашего Круга. И тот, и другой — Адамы своих соответствующих творений. Что же касается Адам-Адами, то он — воплощение двойственного Адама: творца, парадигмического[47] Адама Кадмона, и низшего, земного Адама, обладавшего вплоть до своего грехопадения, как полагали сирийские каббалисты, одним только нефеш, "дыханием жизни", но не живою душой.[48]

Таким образом, даже если Ренан и упорствует в своём взгляде на халдейские священные писания — или на то, что осталось от них, — как на апокрифы, то для истины и реальных фактов это не имеет ровно никакого значения. Есть востоковеды, которые придерживаются и иного мнения. Но даже если бы таковых не было и вовсе, то это всё равно ничего бы не означало. Изложенные в книге доктрины содержат в себе учения эзотерической философии, и этим всё сказано. Тем, кто ничего не понимает в символике, они могут показаться звездопоклонством в чистом виде, а тот, кто желал бы сокрыть эзотерическую истину, вполне мог бы найти в ней один лишь "языческий вздор".

Однако и Маймонид, столь презрительно относившийся к эзотерике чужих религий, признавал и эзотерику, и символику своей собственной, проповедовал

[[Том 2, стр.]] 457 ЧЕТЫРЕ АДАМА КАББАЛЫ

необходимость сохранения в молчании и тайне подлинного смысла моисеевых изречений,[49] за что в конце концов и горько поплатился. Одним словом, изложенные халдеем Ку-тами доктрины представляют собой аллегорическое изложение той религии, которую исповедовали самые первые народы Пятой расы.

Отчего же тогда мсье Ренан с таким академическим презрением обрушивается на имя "Адам-Адами"? Очевидно же, что автор "Истории происхождения христианства" ничегошеньки не смыслит в вопросах "происхождения языческой символики", то есть эзотерики, а иначе он бы знал, что имя это представляло собой форму универсального символа, который даже у евреев относился не к одному-единственному человеку, а к четырём разным человечествам. И это очень легко доказать.

Как учат каббалисты, существовало четыре разных Адама — четыре последовательных преображений Адама, эманаций дьюкны (божественного призрачного образа) Небесного Человека[50] — эфирообразного образования нешамы, наивысшей души или духа: такой Адам, разумеется, не имел ни грубого человеческого тела, ни тела желаний. Этот "Адам" служит прототипом (цурой) для второго Адама.[51] То, что они представляют собой все наши пять рас, не подлежит никакому сомнению, и убедиться в этом может каждый, прочитав их описания в каббале: первый — "совершенный, священный Адам",[52] "исчезнувшая тень"[53] ("цари Едомские"[54]), возникшая из божественного целема ("Образа"); второй называется андрогинным Адамом-прототипом будущего земного и претерпевшего половое разделение Адама;[55] третий Адам — человек, созданный из "праха земного" (первый, ещё невинный Адам); четвёртый же и есть тот предполагаемый праотец, от которого ведёт начало уже наша собственная раса, — это Адам Падший.

Посмотрите, как изумительно ясно описывает это м-р Исаак Майер в своей "Каббале" на с. 418 и далее. Он говорит лишь о четырёх Адамах, но, несомненно, только из-за царей Едомских. "Четвёртый Адам", — пишет он, — 

". . . . был облачён в кожу, плоть, нервы и т.д. Это соответствует низшей нефеш и телу, гуф, в их единстве. Он обладает животной способностью к воспроизводству и продолжению рода",

а это и есть человеческая корневая раса.

Вот по этому самому пункту современные каббалисты — введённые в заблуждение многими поколениями христианских мистиков, исказивших где только можно рукописи каббалы — и расходятся с оккультистами в своих толкованиях, а представления, сложившиеся в более поздние времена, они принимают за первоначальную идею. Первая каббала носила чисто метафизический характер и совершенно не касалась вопросов, связанных с проблемами животных, земных полов. В каббале же позднейших времён божественный идеал задушен под тяжёлым грузом фаллического элемента. Каббалисты говорят: "Бог создал человека мужчиной и женщиной".

"Необходимость непрерывного творения и существования каббалисты называют "Весами", — 

пишет автор "Каббалы",[56] и не имевшая этих "Весов", соединённых с Ма-комом[57] (таинственным местом),[1] даже Первая раса,

[[Примечания]] —————————————————

[1] Да просто-напросто это женская утроба, "Святая Святых" у семитов.

[[Том 2, стр.]] 458 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

как мы только что увидели, не признаётся сынами пятого Адама. Начиная с высочайшего Небесного Человека, наивысшего Адама, "мужчины-женщины", то есть андрогина, и кончая Адамом, созданным из праха земного, все эти персонифицированные символы тесно связаны с понятиями пола и размножения.

У восточных же оккультистов дело обстоит ровно наоборот. Половые отношения рассматриваются ими как "карма", которая относится исключительно к земным отношениям человека, находящегося под властью "Иллюзии", а потому немедленно уходят прочь, как только человек становится "мудрым". Они считали редкой удачей, если какой-либо гуру (учитель) обнаруживал в одном из своих учеников склонность жить чистой жизнью брахмачарьи.[58] Их двойственная символика служила у них лишь неким поэтическим образом, обозначавшим высочайшие взаимодействия творящих космических сил. И эта исполненная высоких идеалов концепция, словно золотой луч, озаряет собой каждого идола — даже самого грубого и нелепого, — выставленного в многолюдных галереях мрачных храмов Индии, как и в любых других странах, родинах собственных культов.

Это мы ещё покажем в следующем разделе книги.

Пока же мы можем к сказанному добавить лишь то, что у гностиков второй Адам также является эманацией Первочеловека, офитского Адамаса, "по образу которого он создан",[59] а третий — эманацией этого второго и является андрогином. Этот последний символически обозначается 6-й и 7-й парами мужских-женских эонов — Ампхаин-Есумен и Ваннанин-Ламер (Отец и Мать, см. Валентинианскую таблицу у Епифания).[60] Четвёртый же Адам — или Раса — символически изображён в виде некоего приапического чудища.[61] Этот продукт христианской фантазии является искажённой копией дохристианского гностического символа "Благого" — того, "кто творил ещё до того, как что-либо существовало", небесного Приапа — воистину родного детища Венеры и Вакха, родившегося после того, как бог этот побывал в Индии,[62] ибо Венера и Вакх восходят к Адити и Духу как к своим прототипам.

Позднейший же Приап — пусть даже и тождественный Спасителю гностиков, Агафодемону, и даже Абраксасу — уже более не служит глифом абстрактной творящей Силы. Он — лишь символ четырёх Адамов, или Рас, и при этом Пятая раса представлена в виде пяти веток, отрубленных от Древа Жизни, на которых старец стоит в изображениях на геммах у гностиков.

В древнегреческих храмах количество корневых рас обозначалось семью гласными буквами,[63] пять из которых вывешивались в виде взятых в рамку панно в храмовых залах для посвящений. В Египте же таким глифом служило либо изображение руки с пятью раздвинутыми пальцами, при этом пятый, мизинец, был по размеру вполовину меньше остальных, либо с помощью пяти иероглифов, обозначавших букву "Н". Римляне в своих храмах использовали пять гласных букв: A E I O V. А в эпоху Средневековья этот символ, уходящий корнями во времена глубокой архаики, стал служить девизом для королевской династии Габсбургов.[64] Sic transit gloria![65]

———————

[[Том 2, стр.]] 459 БОГ В ТАЙНЕ

§ XVII

"СВЯТАЯ СВЯТЫХ" И
ЕЁ РАЗЛОЖЕНИЕ

Древняя Sanctum Sanctorum — то есть углубление в западной стороне храма, окружённое с трёх сторон глухими стенами и имевшее одно-единственное входное отверстие, или дверь, которая снаружи закрывалась завесой — носила также название святилища, adytum,[66] и существовала у всех древних народов.

Тем не менее, мы обнаруживаем огромную разницу в том, какой тайный смысл вкладывали в это символическое место сначала эзотерики-язычники, а позднее эзотерики-иудеи, хотя изначально этот символический смысл был один и тот же у всех древних рас и народов.

Язычники помещали в своём святилище некий саркофаг, гробницу (тафос), и [изображение] того солнечного бога, которому был посвящён данный храм,[67] а потому, будучи пантеистами, они относились к этому месту с глубочайшим почтением. Для них — в эзотерическом смысле — оно служило символом воскресения: космического, солнечного (ежедневной смены дня и ночи), а также человеческого. Они понимали под ним широчайший круг периодических и (по времени) точно наступавших манвантар, то есть пробуждений космоса, земли и человечества к новым существованиям. При этом солнце выступало самым поэтичным да и грандиознейшим из всех символом этого на небесах, а человек — в его реинкарнациях — на земле.

Иудеи же — реализм которых, судя по мёртвой букве [их Писаний], был во дни жизни Моисея столь же практическим и грубым, как и в наши дни[1] — в ходе процесса отчуждения от богов своих соседей-язычников выстроили собственную национальную иерархию левитов, сделав — экзотерически — свою Святая Святых самым священным символом своего монотеизма, эзотерически же усматривая в нём не более, чем всеобщий фаллический символ. Если каббалисты признавали лишь Эйн-Соф и богов мистерий, то у левитов в их святилище не было ни гробницы, ни бога, а стоял один только "священный" ковчег Завета — это и стало их "Святая Святых".

Однако едва только эзотерический смысл этого тайного места проясняется, как любому непосвящённому становится понятнее, отчего Давид, "обнажившись", плясал перед ковчегом Завета и отчего он так стремился уничижиться пред своим "Господом" и сделаться ещё ничтожнее в глазах своих. (См. 2 Цар, 6,16-22).

Ковчег[68] — это арга из мистерий, имеющая форму лодки.[69] Дж. Паркхёрст, который приводит

[[Примечания]] —————————————————

[1] В действительности же это было не так, о чём свидетельствуют пророки. Всю духовность в теле своих символов погубили позднейшие раввины и их талмудическая схема. Оставшиеся от них писания — лишь мёртвая оболочка, из которой исчезла душа.

[[Том 2, стр.]] 460 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

длинное его описание в своём греческом словаре, но обходит полным молчанием в своём ивритском словаре, даёт следующее объяснение:

"Слово ᾽Αρχὴ в этом смысле соответствует ивритскому слову расит, то есть "премудрость"[70] . . . — слово, выражающее эмблему женской живородящей силы: арга или arca, в котором зародыш всякой природы плыл или парил в великой бездне во время того перерыва, который наступал по окончании каждого земного цикла".[71]

Именно так, и иудейский ковчег Завета нёс в себе тот же самый смысл. Единственное же дополнение [со стороны иудеев] состоит в том, что вместо прекрасного и чистейшего саркофага (символа утробы природы и воскресения), как это было в Sanctum sanctorum у язычников, они поставили у себя ковчег, грубый реализм которого ещё больше подчёркивался его конструкцией: установленные на сундуке или ковчеге Завета лицом друг к другу два херувима простирают свои крылья таким образом, что образуют точное подобие йони (в том же самом виде, как это мы наблюдаем и сегодня в Индии).

Но и это ещё не всё. Этот символ живородящего начала в природе подчёркивается ещё и четырьмя мистическими буквами имени Иеговы, יהוהה— буквой י, обозначающей йод (— буквой י, обозначающей йод (membrum virile,[72] см. каббалу); буквой ה ("хе", "матка"); буквой ו ("вау", "крюк" или "гвоздь"),[73] и второй буквой ה, обозначающей также "отверстие", и всё вместе это образует абсолютную эмблему или символ двуполости — то есть Й (е) Х (о) В (а) Х, символ соединения мужского и женского начал.[74]

Возможно также, что, если люди получше узнают об истинном смысле назначения и названия Кадеш Кадешим,[75] что значит "священные" или "посвящённые храму Господню", — то и понятие "Святая Святых" обретёт значение отнюдь не поучительного свойства.

" . . . Опять-таки Иао или Иеговой был Иакх,[76] но, как и Вакх, Ваал (Адон) был фаллическим богом.

"Кто взойдёт на гору (возвышенное место — Е.П.Б.) Господню?" — вопрошает святой царь Давид. — "Кто станет на месте его кадушу קדשו?" (Пс. 23, 3)[77].

С одной стороны, слово "кадеш" может означать "посвящать что-то чему-то", "освящать" или "благословлять" что-либо и даже "посвящать в таинства" или "отделять". Но с другой стороны, оно же означает и отправление развратных обрядов[78] (культ Венеры), и подлинное толкование слова "кадеш" со всей прямотой выражено во Втор. 23, у Ос. 4, 14, а также в Быт. 37, 15-22. Изображённые в Библии "святые" кадешут — в том, что касается отправляемых ими функций, — идентичны девушкам-танцовщицам в индуистских пагодах более поздних времён. Как гласит 4 Цар. 23,7, иудейские кадешим, или галли,[79] жили "при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты", то есть для статуи Венеры-Астарты.[80]

Плясавший вокруг ковчега Давид совершал обороты по кругу — именно такая пляска, говорят, и была предписана амазонками для мистерий.[81] В таком хороводе плясали и девицы Силомские (Суд. 21: 21, 23 и далее), так же скакали у жертвенника и пророки Вааловы (3 Цар. 18, 26). Это не что иное, как особенность сабийского культа, и танцы эти обозначали движение планет вокруг солнца. То, что этот танец исполнялся в состоянии вакхического исступления,

[[Том 2, стр.]] 461 ЧТО ОЗНАЧАЛ ТАНЕЦ ПО КРУГУ

совершенно очевидно. Действа эти проходили под звуки систр,[82] и очень выразительны высказанные Мелхолой язвительные замечания и ответ царя на них.[83] ("Разоблачённая Исида" ["Isis Unveiled", Vol. II., p. 49]) . . .

. . . А тот ковчег, в котором сохранялись зародыши всего живого, необходимые для того, чтобы снова населить землю, представляет собой сохранившийся остаток жизни и символизирует победу духа над материей в борьбе противоборствующих сил природы. В астротеософской схеме западного обряда ковчег соответствует пупу и помещается с левой (тёмной) женской стороны (луны), одним из символов которой выступает левый столб в храме Соломона — Боаз.[84] Пупок через плаценту соединён с тем вместилищем, в котором и происходит оплодотворение зародышей расы. Ковчег (Ark) — это священная аргха индуистов, и о том, какая связь существует между ней и Ноевым ковчегом, мы можем легко заключить, узнав, что аргха по своей форме представляет собой вытянутый сосуд, которым высочайшие жрецы пользовались как жертвенной чашей при совершении обрядов в честь Исиды, Астарты и Венеры-Афродиты — всех тех богинь, которые выступают олицетворением живородящего начала в природе, то есть олицетворением материи. А отсюда и символический образ ковчега как сосуда, содержащего в себе зародыши всего живого" ("Isis Unveiled," Vol. II, p. 444.)

Глубоко заблуждаются те, кто принимает сегодняшние каббалистические труды и раввинские толкования Зохара за истинную каббалистическую мудрость давно минувших дней![1] Ибо ни сегодня, ни даже во время жизни Фридриха фон Шеллинга доступная Европе и Америке каббала уже не содержит и не содержала в себе ничего, кроме "руин и осколков, грубо искажённых, но всё-таки не погибших окончательно, остатков той первобытной системы, которая служит ключом к пониманию всех религиозных систем" (см. проф. Франк, "Каббала", Предисловие).[85] Эта древнейшая система и

[[Примечания]] —————————————————

[1] Автор книги "Каббала"[86] неоднократно стремится представить убедительные доказательства древности Зохара. Так, он показывает, что Моше де Леон, несмотря ни на какие обвинения, не мог в XIII веке ни сочинить, ни подделать тексты Зохара, поскольку то же самое философское учение изложил Ибн Гебироль ещё за 225 лет до периода жизни Моше де Леона. Ни один подлинный каббалист или учёный не станет оспаривать этот факт. Не подлежит никакому сомнению, что Ибн Гебироль в изложенном им учении опирался на древнейшие каббалистические источники, а именно: на "Халдейскую книгу чисел", а также на ряд сегодня уже не сохранившихся мидрашей[87] — вне всякого сомнения, тех же самых, которыми пользовался и Моше де Леон. Но главное отличие между ними заключается в том, что они применяли два разных способа толкования для одних и тех же эзотерических предметов: да, и тот, и другой подтверждают гигантскую древность эзотерической системы, но то, как составлена система Зохара раввином Моше, и то, какими терминами он пользуется, указывают со всей определённостью на сектантские взгляды талмудического и даже христианского характера. Ибн Гебироль никогда не приводил цитат из Священного Писания в качестве доказательства правоты этих учений (см. "Каббала" в пер. И. Майера ["Qabbalah", p. 7]). Моше де Леон и сделал из Зохара то, чем он и остаётся по сей день, "построчным комментарием к . . . Пятикнижию" (см. там же), а при этом имеются ещё и более поздние вставки, сделанные христианской рукой. Один следует в русле архаической эзотерической философии, а другой берёт лишь ту часть, которая была подогнана к утраченным книгам Моисея, восстановленным Ездрой.[88] Таким образом, если сама та система, из ствола которой веточкой произрос первобытный оригинальный Зохар, принадлежит несказанной древности, то многие из (более молодых) веточек Зохара густо окрашены взглядами, характерными для гностиков-христиан (сирийских и халдейских), друзей и сотрудников Моше де Леона, который, как показывает Мунк, воспринял их толкования.

[[Том 2, стр.]] 462 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

халдейская каббала — это одно и то же. Все же последние переводы Зохара вышли из стен синагог в не столь отдалённые от нас века — то есть это Тора, представленная во всей её догматике и бескомпромиссности.

Итак, "камера Царя" в пирамиде Хеопса — это египетская "Святая Святых". В дни проведения посвятительных мистерий кандидат в посвящение, изображавший солнечного бога, должен был спуститься в саркофаг — это сам энергетический луч проникал в плодоносное чрево Природы. Когда на следующее утро он выходил наружу, то уже олицетворял собой жизнь, воскресшую после того изменения, которое зовётся смертью. Во время же великих мистерий его символическая смерть продолжалась целых два дня, и он вместе с солнцем восставал на третье утро после прохождения жесточайших испытаний накануне ночью.[89] Если испытуемый символизировал солнце — всеоживляющее светило, которое "воскресает" каждое утро ради того, чтобы одарить всех жизнью, — то саркофаг выступал символом женского начала.

Так обстояло дело в Египте. Формы мистерий могли быть разными в разных странах, но самое главное — должен был всегда присутствовать сосуд, символическая лодка или предмет, имеющий форму лодки. Это был контейнер, символически хранящий в себе зародыши жизни. В Индии это была "золотая корова", сквозь которую должен был пройти кандидат, желавший стать брамином и двиджей ("родившимся во второй раз").

У греков это была аргха, имевшая форму полумесяца, символ Царицы Небесной — Дианы, то есть луны. Она была великой Матерью всего сущего, так же как Солнце было Отцом. Евреи — как до, так и после превращения своего Иеговы в мужского бога, — поклонялись Астарте, что и заставило Исаию заявить: "Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя" (Ис. 1, 14). Говоря это, он был явно несправедлив. Празднества, устраиваемые в честь Астарты и в связи с появлением нового месяца (полумесяца аргхи) как форма публичного культа по своему тайному смыслу были ничуть не хуже культа луны вообще, которая, по каббале, непосредственно связывалась с Иеговой и считалась ему посвящённой — и это общеизвестная истина. Единственное отличие состояло в том, что одна выступала женским, а другой — мужским аспектом луны и звезды Венеры.

Самой первой Троицей у египтян были Солнце (Отец), Луна (Мать) и Меркурий-Тот (Сын), олицетворённые в образах Осириса, Исиды и Тота (Гермеса). В ΙΙΙΣΤΙΣ ΣΟΦΙΑ[90] семь великих богов подразделялись на две триады и наивысшего Бога (Солнце) следующим образом: низшая триада Τριδυνάμεις —  небесные силы этой триады обитали соответственно на Марсе, Меркурии и Венере — и наивысшая триада ("трое незримых богов"), и обителями для её богов служили Луна, Юпитер и Сатурн (см. §§ 359 и 361 и след.).[91]

Здесь не требуется никаких доказательств. В каком-то смысле Астарта выступала безличным символом природы, ладьёй Жизни, плывущей по бескрайнему небесному Океану с семенами всякого бытия. И когда её не отождествляли с Венерой, которой, как и любой другой "Царице Небесной" жертвовались пироги и булочки,[92] Астарта отражала в себе черты

[[Том 2, стр.]] 463 ХРИСТИАНСКАЯ СИМВОЛИКА

халдейской "Всеобщей Матери, Нуа (Nuah)" (женской параллели Ноя (Noah), отождествлявшейся с ковчегом),[93] а также женскую триаду — Ана, Белита и Давкина,[94] — которая, когда мыслится как единое целое, именуется "Богиней-вседержительницей, Госпожой Нижней Бездны, Матерью богов, Царицей земной и Царицей многоплодной".[95]

Позже Белита, или Дамти ("море"),[96] матерь града Эреха (огромного халдейского некрополя) стала Евой,[97] а сегодня в католической церкви она — Дева Мария, изображаемая стоящей на лунном полумесяце, а иногда — разнообразия ради — на шаре. Образ лодки, navi, имеющей форму полумесяца, несёт в себе тот же смысл, что и все эти распространённые символы ладьи жизни — такие, как Ноев ковчег, йони у индуистов, а также Ковчег Завета. Это — символ женского начала, всех "матерей богов", и сегодня этот образ мы обнаруживаем в качестве христианского символа в любой церкви — это неф (от navis, "корабль").[1]

Этот корабль, navis —  небесное судно — оплодотворяется Духом Жизни — Богом мужским или, как очень уместно его называет в своём "Апокалипсисе" учёный автор этой книги Кинили, — Духом Святым. В западной религиозной символике полумесяц выступал мужским, а полная луна — женским аспектом этого вселенского Духа.

"То мистическое слово Алм, которым пророк Мухаммед предварил многие главы Корана, обозначает её как Алм, непорочную небесную Деву".[98]

Но высокое, как известно, всегда низводится до смешного, и от корня именно этого слова, Алм, мы и должны вывести слово "алме", обозначающее египетских танцовщиц. Последние являются "девственницами" по аналогии с индийскими баядерками ("натш")[99] и девушками кадешим, святыми девушками в иудейских храмах (то есть девушками, посвящёнными Иегове, символически обозначавшему оба пола), священные обязанности которых в израильских храмах ничем не отличались от тех, которые исполняли девушки натш.

С другой стороны, как заявляет Евстафий [Антиохийский], в диалекте аргосцев луну называют словом ИО (ΙΩ), и слово это среди прочих обозначало луну и в Египте. Вот что об этом пишет Яблонски:

"ΙΩ, Ioh, AEgyptiis Lunam significat neque habent illi in communi sermonis usu, aliud nomen quo Lunam, designent praeter IO."[100]

Столб и круг (IO), которые сегодня образуют первое двузначное число, 10, почитавшееся Пифагором как совершенное,[101] поскольку заключало в себе Тетрактис,[2] превратилось позднее в число, имеющее преимущественно фаллический смысл — прежде всего у иудеев, которые понимали под ним мужского-женского Иегову.

Вот как объясняет это один учёный:

[[Примечания]] —————————————————

[1] Тимей Локрийский называет Арку "Первоначалом всех наилучших вещей". Слово "аркан", arcane, "тайный", "сокрытый", происходит от слова "Арка". Слова: "Никому не открыт аркан, кроме Всевышнего" ("Кодекс назареев") указывают на принадлежность природы к женскому, а Духа — к мужскому началу. Все солнечные боги назывались "архагетос", то есть родившимися из Арки — божественной Девы-Матери Небес.[102]

[2] Поскольку состоит из четырёх рядов десяти точек, расположенных в виде треугольника.[103] Это — Тетраграмматон западных каббалистов.

[[Том 2, стр.]] 464 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"Я нахожу на Розеттском камне у Улемана, а также у Зейфарта, слово мут, которое употребляется в качестве названия Луны[104] для обозначения определённого временного цикла. Отсюда — лунный месяц, обозначаемый иероглифом , а и служат детерминативами, так же как и коптские буквы I O H, то есть IOH. Для передачи букв I O H могут также использоваться ивритские буквы[105] הוי, поскольку буква вав, ו, использовалась для передачи "o" и "u", а также "v" и "w". Так было до Массоры, в которой точка . использовалась так: וֹ = o, וּ = u, и ו = v или w. В результате самостоятельного исследования я установил, что важнейшая функция божественного имени, Иеговы, состояла, как вы увидите, в указании на воздействие луны как на причинный фактор размножения, а также давало точную единицу "лунный год" для естественного измерения дней[106] . . . Вот вам и лингвистически точно такое же слово, но уже пришедшее из гораздо более древнего источника, а именно: из коптского языка, а точнее из того древнеегипетского языка, который существовал во времена коптов". . . . (фрагмент рукописи).

Сказанное обретёт особую примечательность в том случае, если египтологи сопоставят всё это с тем малым, что им известно о фиванской триаде, состоящей из Амона, Мут и их сына Хонсу. Триада эта, когда понималась как единое целое, помещалась на луну, служившую её общим символом. Когда же она разбивалась на отдельные персонажи, то лунным богом, Lunus, был Хонсу, которого, таким образом, смешивали с Тотом и Пта.[107] Его мать, Мут, — а имя это, между прочим, означает именно "мать", а не "луна", которая была лишь её символом — именуется "Царицей Небесной", "Девой" и так далее и так далее, поскольку она выступает одним из аспектов Исиды, Хатор и других богинь-матерей. Она воспринималась не столько супругой, сколько матерью Амона, титул которого однозначно объявлял, что он является "супругой своей Матери".

Эта триада запечатлена на статуе, выставленной в Булакском музее Каира (под номером 1981, Серапеум, греческий период), в которой мы узнаём мумифицированного бога, держащего в руке три разных скипетра. Голова его покрыта венцом с изображением лунного диска, а волосы заплетены в косу — характерная деталь, указывающая на то, что во всей триаде это — бог-дитя, или "Солнце". В Фивах он был богом, определяющим судьбу, и выступает в двух аспектах: (1) как "Хонсу, бог Луны и повелитель Фив, Неферхотеп" — "тот, кто пребывает в совершенном покое"; и (2) как Хонсу Ар-сехру, то есть "Хонсу, исполняющий Судьбу": первый подготавливает события и зачинает их для всех, рождающихся под его плодородным влиянием; а последний приводит их в действие" (см. определения Масперо[108]).

В результате теогонических пермутаций Амон становится Гором, Гор-Амоном, а Мут-Исида на статуэтке, относящийся к периоду расцвета Саиса, изображается вскармливающей его (Абидос). Хонсу также в этой трансформировавшейся триаде превращается в Тота-Лунуса, в "того, кто дарует спасение". Он изображается с головой ибиса, увенчанной лунным диском и диадемой, которая называется ИО-теф.[109]

Однако все эти символы нашли своё явное отражение (а некоторые усматривают и их полное тождество) и в образе Яхве, то есть библейского Иеговы. Это становится

[[Том 2, стр.]] 465 "ЧЕТЫРЁХЛИКИЙ" БРАХМА

очевидным любому читателю книги "Источник мер, или иудейско-египетское таинство",[110] если он понимает смысл неоспоримых, ясных математических доказательств того, что те эзотерические основания или та система, которые применялись при строительстве Великой пирамиды, а также система архитектурных единиц измерения, которыми пользовались при возведении Храма Соломона (неважно, реального или мифического), изготовлении Ноева ковчега и ковчега Завета, — одни и те же. Если и существует в мире что-то, способное поставить точку под спором о том, построили ли как древние, так и более поздние (после вавилонского пленения) иудеи (но особенно первые) свою теогонию и религию на тех же самых началах, которыми руководствовались все язычники, то это именно та работа, о которой мы сейчас говорим.

А теперь нам представляется полезным напомнить читателю о том, что мы уже сказали об И А ООв своей книге "Разоблачённая Исида".в своей книге "Разоблачённая Исида".

"Ни одно другое божество не даёт такого широкого простора для построения самых разнообразных этимологий, как Иахо, да и не существует в мире других имён с таким же множеством вариантов произношения. С помощью одних только масоретских знаков раввинам в позднейшие времена удалось сделать так, что теперь слово "Иегова" читается как "Адонай" — Господь. Филон Библский пишет его греческими буквами как ΙΕΥΟ — ИЕВО. По словам Феодорита, самаритяне произносили его как "Иабе" ("Йахва"), а евреи — как "Иахо", что превращает, как мы уже показали, ИАО в И-ах-О. Как сообщает Диодор, "евреи рассказывают, что Моисей называл Бога Ιαο". Таким образом, опираясь на авторитет самой Библии, мы утверждаем, что до своего посвящения, совершённого тестем Иафором, Моисей никогда не слышал слова "Иахо".[1]

Всё вышесказанное получает подтверждение также и в частном письме, полученном нами от одного чрезвычайно учёного каббалиста. В стансе IV[111] да и в других местах книги нами уже было указано, что в экзотерическом толковании Брахман — так часто и так небрежно смешиваемый востоковедами с мужским Брахмой — нередко именуется Кала-хансой ("Лебедем в вечности"), и мы дали эзотерическое прочтение этого выражения — а-хам-са, то есть "я-есть-он", поскольку со хам одинаково означает и сах ("он"), и ахам ("я") — такова мистическая анаграмма и пермутация. Так же обстоит дело и с "четырёхликим" Брахмой, чатур мукха[112] (совершенным кубом), который образуется внутри и возникает из бесконечного круга,[113] а с применением чисел 1, 3, 5 и = 14 обозначает эзотерическую иерархию дхьян коганов.

По этому поводу наш корреспондент пишет следующее:

"Что касается чисел 1, 3, 5 и дважды по семь,[114] обозначающим — и при этом весьма ясно — число 13514, которое применительно к окружности может читаться как 31415 (то есть число π), то, я думаю, в этом нет ни малейшего сомнения, особенно с учётом символических знаков, нанесённых на изображение сакра (sacr),[2] "чакры", то есть Круга Вишну.[115]

Но позвольте мне, исходя из Вашего описания, сделать следующий шаг. Вы говорите: "Один — 

[[Примечания]] —————————————————

[1] Изучающий Тайное учение должен отчётливо понимать, что Иафор называется "тестем" Моисея вовсе не потому, что Моисей и в самом деле был женат на одной из его семи дочерей. Моисей — если он когда-то действительно существовал — был посвящённым, а значит, аскетом, "назаром", а потому никогда и не мог быть женат. Как и всё остальное, это — аллегория. Сепфора ("светящаяся") — одно из олицетворений оккультных наук, которым "Мадиамский" жрец посвящений Рагуил-Иафор обучил своего египетского ученика Моисея. А тот "колодезь", у которого сел Моисей во время своего бегства от фараона, символизирует "колодезь Знания".

[2] Так называется на иврите фаллический символ: лингам и йони.

[[Том 2, стр.]] 466 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

из Яйца, шесть и пять (см. станс IV, том I — Е.П.Б.) дают нам число 1065, значение первородного" . . . Если это так, то в числе 1065 мы получаем знаменитое имя Иеговы, Йве или Йаве, то есть "Юпитер", а заменив ה на נ, то есть h на n, мы получаем слово נוי, то есть Jun на латыни, или "Юнона", и тогда вся эта китайская грамота получает разгадку: это — главные величины чисел для Сни (Синая) и спускающегося на эту гору Иеговы, и это число (1065) есть не что иное, как отношение 113 к 355,[116] так как 1065 = 355 x 3 — соотношение окружности к диаметру: 113 x 3 = 339. Таким образом, первородный — Брахма Праджапати (или любой другой демиург) — обозначает величину отношения окружности, взятую из чакры (или Вишну), а проявленное Божество, как отмечено выше, принимает форму жизни и первородного.

Страннейшая вещь: у входа в коридор, ведущий к камере Царя, расстояние от поверхности Большой ступеньки[1] и Большой галереи до вершины этой галереи составляет, по самым скрупулёзным измерениям Пьяцци Смита, 339 дюймов.[117] Примем а за центр и опишем круг с таким же радиусом, и тогда диаметр этого круга составит 339 x 2 = 678. Но именно это число и выступает числовым значением выражения "и ворон" в сценах или картинах, связанных с голубем и вороном во время Ноева потопа (радиус берётся для демонстрации разделения на две части, по 1065 каждая), поскольку 113 (человек) x 6 = 678; а диаметр окружности составляет 1065 x 2 — таким образом, мы имеем здесь обозначение космического человека на этой высокой ступени или ступеньке у входа в камеру Царя (Святая Святых) — которая есть женское чрево, матка. При этом высота коридора такова, что для того, чтобы войти в него, человек должен согнуться. Но если прямостоящий человек — это 113, то, согнувшись пополам, он становится =  или — Иегова. Иными словами, человек олицетворяет[2] его, входя в Святая Святых.

Однако главная функция Иеговы, согласно иудейскому эзотеризму, была связана с деторождением и т.д., и это объясняется тем, что, исходя из числа его имени, он выступал единицей измерения лунного года, то есть такого временно́го цикла, который, благодаря своей делимости на 7 (семь), протекал соответственно с периодами, охватывающими первое шевеление плода, усиление его жизнеспособности и дальнейшее созревание, а потому и рассматривался как причина деторождения, а следовательно, его почитали и к нему обращались со своими мольбами".

Это открытие ещё теснее соединяет Иегову со всеми остальными богами-творцами и богами плодородия — как солнечными, та и лунными, — и особенно с "царём" Сомой, индуистским лунным богом, Deus Lunus, Луной, с учётом того эзотерического влияния, которым, как считается в оккультизме, обладает эта планета. Но существуют и другие доказательства этого, причём в самой же иудейской традиции. Например,

[[Примечания]] —————————————————

[1] Именно с этой ступеньки человек вступает на уровень пола и входа в камеру Царя, в египетскую "Святая Святых".

[2] Кандидат в посвящение всегда олицетворяет собой того бога, которому посвящён данный храм. Наивысший жрец считался олицетворением бога в любое время, аналогично тому как римский Папа сегодня олицетворяет Петра и даже Иисуса Христа, когда входит во внутреннюю часть алтаря — христианскую "Святая Святых".

[[Том 2, стр.]] 467 ЭТИМОЛОГИЯ СЛОВА "САКРАМЕНТАЛЬНЫЙ"

у Маймонида (см. "More Nevochim", — воистину "Путеводитель растерянных"!) встречаются слова, где Адам рассматривается в двух аспектах: как обычный человек, рождённый от мужчины и женщины, и — как пророк Луны,[118] и вот почему.

Адам — гипотетический великий "праотец рода человеческого" — как Адам Кадмон был создан по образу Божию — а следовательно, образ этот носил приапический характер. Ивритские слова "сакр" и "н'кабва", хотя и переведены в Библии (Быт. 1, 27) как "мужчина" и "женщина", буквально означают лингам (фаллос) и йони. Как сказано в тексте: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" — то есть был сотворён андрогин Адам Кадмон.

Но это каббалистическое имя вовсе не является именем ни какого-то конкретного живого человека, ни какого-либо человеческого или божественного существа, а служит наименованием для обозначения двух полов или органов размножения, названные на иврите со всей характерной для Библии прямотой языкового выражения: сакр и н'кабва[1]. А значит, это и есть тот образ, в котором "Господь Бог" обычно представал перед своим избранным народом. И то, что дело обстояло именно так, неопровержимо доказано почти всеми символогами, а также специалистами по ивриту и каббалистами.

Таким образом, Адам — это в каком-то смысле сам Иегова. Отсюда становится понятным смысл ещё одного распространённого на Востоке предания, которое упоминается в "Трудах Григория: Замечаниях и наблюдениях к некоторым местам Писания" [Gregorie's "Notes and Observations upon several passages in Scripture" (1684, Vol. 1, pp. 120-121)][119] и приводится Харгрейвом Дженнингсом в его книге "Фаллицизм":

"Адаму было заповедано Богом, чтобы мёртвое тело его хранилось на поверхности земли, пока не будет предано оно середине земли священником Всевышнего".

А поэтому

"Ной ежедневно молился в ковчеге перед телом Адама",

иначе говоря, перед фаллосом в ковчеге, то есть всё в той же Святая Святых.[120]

Настоящего каббалиста не удивишь постоянной пермутацией библейских имён, при которой толкование опирается на числовые значения и символы, а потому он сразу поймёт, что всё это означает. Иегова, имя которого образовано из двух слов,

"составляет изначальную идею соединения мужского и женского начал как источника рождения, ибо י — это membrum virile, а Хоуа — Ева".

Таким образом,

" . . . совершенная единица[121] как зачинатель всех мер принимает также форму происхождения как рождения в виде единого гермафродита, а отсюда и фаллический смысл этой формы" ("Source of Measures", 159).

Кроме того, автор книги, пользуясь методами числового и геометрического толкования, показывает и доказывает (а) родство понятий Арец ("земля"), Адам ("человек") и Х'Адам и их отождествление в Библии в одном образе, египетско-иудейского Марса, бога плодородия; а также (б) то, что Иегова, или

"Йах, есть

[[Примечания]] —————————————————

[1] Иегова говорит Моисею: "Сумма моего имени есть слово сакр, что означает "носитель семени"[122] — то есть фаллос. "Он — средство возвещения, и его смысл как сакра, то есть носителя семени, дошло до нас через века в виде выражения sacr-factum, которым пользуются священники-католики, а также слов sacr-fice и sacrament в языке англоговорящих народов" ("Source of Measures", p. 236).[123] А потому и обряд венчания считается таинством, "сакраментальным", как в греческой, так и римской церквях.

[[Том 2, стр.]] 468 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Ной, а значит Иегова есть Ной, что на иврите отображается словом ינח — "дюйм" ("inch") в буквальном переводе на английский".[124]

Всё вышесказанное и даёт нам ключ к пониманию указанного предания: Ной, пермутация божества, предполагаемый спаситель человечества, перевозит в своём ковчеге (ark) или арге (Луне) семя всего живого и молится перед "телом Адама" — то есть перед образом Творца да и самим Творцом. А потому Адам и называется "пророком Луны", арги или "Святая Святых", принадлежащей י (йод).

Отсюда же и распространённое иудейское поверье о том, будто на Луне находится лицо Моисея — лунные пятна. Ведь, как было показано каббалистическими методами толкования, Моисей — это также пермутация Иеговы.

Вот что об этом говорит автор книги "Source of Measures" (p. 271):

"В связи с Моисеем и его книгами есть одно важное обстоятельство — слишком важное, чтобы его можно было упустить из виду. Когда Господь наставляет Моисея о смысле его миссии, имя силы, принятое на себя Божеством, звучит так: Я есть то, что я есть.[125] На иврите:

אהיה־אשר־אהיה

то есть один из вариантов чтения слова יהוה. Итак, Моисей — это םשה, и числовое значение его — 345. А теперь определим значение новой формы имени Иеговы: 21 + 501 + 21 = 543, то есть при чтении в обратном порядке — 345. Из этого мы видим, что Моисей в этом сочетании — одна из форм Иеговы. 21: 2 = 10,5 или, в обратном порядке, — 501. Таким образом, слово "ашер" ("то, что")[126] в выражении Я есть то, что я есть — это-просто-напросто указатель значения 21 как 7 x 3; 5012 = 251 +, то есть число пирамиды, которое очень о многом говорит"[127]

и т.д. и т.д.

Для того чтобы некаббалисту стало понятнее, о чём здесь идёт речь, скажем так: на иврите выражение "Я есть то, что я есть" выглядит следующим образом:

Теперь сложим числа этих отдельных слов и получим:

Всё это имеет прямое отношение к нисхождению [Иеговы] в виде огня на вершину горы для создания человека и т.д. и т.д. и объясняется лишь необходимостью сохранить некую памятку в виде чисел гор, поскольку на одной стороне у нас 10 + 5 + 6 = 21, затем внизу в середине мы имеем 501, а на другой стороне 6 + 5 + 10 = 21" (у того же автора)[128] (см. § XXII "Символический смысл тайного имени ИАО").[129]

Таким образом, исходя хоть из каббалистического, хоть из раввинического толкования, очевидно, что "Святая Святых" — символ международный и является общечеловеческим достоянием. Ни в каббалистическом, ни в раввиническом виде он не возник впервые у древних евреев, а вследствие того, что лишь наполовину посвящённые левиты в своих трактовках обошлись с ним чересчур реалистически, этот символ у них приобрёл такой смысл, какой он едва ли несёт и сегодня у любого другого народа,

[[Том 2, стр.]] 469 ИЕГОВА ДРЕВНИЙ И НОВЫЙ

да и ни один истинный каббалист подобный смысл в этот символ изначально и не вкладывал.

Конечно, лингам и йони в представлении какого-нибудь сегодняшнего среднестатистического индуиста кажутся на первый взгляд ничем не лучше — но и ничем не хуже — раввинической "Святая Святых", и это лишний раз говорит против тех злопыхателей из числа христиан, что так любят нападать на восточные религиозные философии. Действительно, когда идёт речь о подобных религиозных мифах, о сокровенном смысле того или иного вероучения или той или иной философии, именно дух проповедуемых ими принципов и должен определять их ценность относительно друг друга. И кто может утверждать, что эта так называемая "Премудрость", с какой бы точки зрения вы на неё ни посмотрели, приноровленная исключительно к тому, чтобы отражать задачи и интересы одного небольшого народа, не выработала у него в конечном счёте что-либо похожее на кодекс национальной этики? Ведь там есть свои пророки, которые и до Моисея, и при нём, и после указывали верный путь в жизни этому избранному, но "жестоковыйному"[130] народу.

То, что когда-то они действительно исповедовали Мудрость-Религию и пользовались всеобщим языком и его символами, доказывается аналогичным эзотерическим обрядом, имеющим отношение к "Святая Святых" и существующим по сей день в Индии. Как уже было сказано, и в прошлом, и сегодня он состоит в прохождении через "золотую" корову, причём в таком же полусогнутом положении, как и при прохождении галереи в пирамиде, что и делало человека равным Иегове в иудейском эзотеризме. Вся разница здесь целиком заключается в духе истолкования.

У индусов, как и у древних египтян, дух этот носил целиком метафизический и психологический характер, у древних евреев — реалистический и физиологический. Он указывал на первое разделение рода человеческого на два пола[131] (так Ева рождает Каина-Иегову, как это показано в "Источнике мер"); на окончательное оформление процесса земного физиологического соития и зачатия (что нашло своё отражение в аллегорическом предании о пролитии Каином крови Авеля — хабеля, женского начала в природе) и — деторождения. Как мы видим, этот процесс начался в Третьей расе с рождением у Адама третьего сына, Сифа. И, начиная уже с сына последнего, Еноха, люди стали называть себя "Иегова", "Иах-хова" (то есть мужская буква "йод" и Хава, или Ева), — иными словами, существами мужского и женского пола.[1]

Следовательно, при идентичности обоих этих символов[132] разница между ними лежит именно в религиозно-этическом чувстве. Несомненно, что у полностью посвящённых иудейских танаим[133] внутренний смысл символов в их полной абстрактности носил такой же священный характер, как и у древнеарийских "двиджа". Культ "бога в ковчеге" восходит лишь ко временам Давида, и целое тысячелетие народ израильский и слыхом не слыхивал ни о каком фаллическом Иегове. Но вот теперь идеи древней каббалы после издания и переиздания её текстов приобрели именно этот оттенок.

Сокровенный смысл этого символа у древних ариев был грандиозным по своему размаху, возвышенным и поэтичным, хотя его внешнее оформление и может сегодня у многих вызвать резкие возражения против наших слов. Обряд прохождения через

[[Примечания]] —————————————————

[1] В четвёртой главе книги Бытия, ст. 26, допущена ошибка в переводе: " . . . и он нарек ему имя: Енос ("человек" — Е.П.Б.); тогда начали призывать имя Господа".[134] Эта фраза бессмысленна, поскольку то же самое должны были сделать Адам и остальные.

[[Том 2, стр.]] 470 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Святая Святых (сегодня символически представленную в образе коровы), а в самом начале — через храм хиранья гарбха ("лучезарное яйцо", служившее уже само по себе символом Вселенной, абстрактной природы), несёт в себе смысл духовного зачатья и рождения — а вернее, возрождения — индивида и его перерождения: так согбенный человек, стоящий перед входом в Sanctum Sanctorum, выражает свою готовность пройти через утробу матери-природы, то есть физическая тварь готова снова превратиться в изначально духовное Существо, в Человека, каким он и был до своего физического рождения.

У семитов образ этого согбенного человека обозначал падение Духа в материю, и эти падение и деградация были возвеличены ими, в результате чего Наивысшее Божество оказалось низведено ими до уровня человека. Если в глазах ария этот символ выражал отрыв Духа от материи, его слияние с Первоисточником, возврат к нему, то для семита он означал венчание духовного человека с материальной женской природой — иными словами, физиологическое бытие брало верх над психологическим и чистейшим имматериальным.

Именно арийское понимание этого символа разделялось всем языческим миром, тогда как семитские толкования преимущественно исходили из небольшого племени и отразили в себе все национальные черты и характерные недостатки, свойственные многим евреям и в наши дни: вульгарный реализм, эгоизм и чувственность. Через своего праотца Иакова они заключили сделку со своим племенным божеством, произвольно поставившим себя выше всех остальных, — завет о том, что "будет потомство . . . [их] как песок земной",[135] и наилучшим образом для этого божества отныне мог служить уже лишь один — тот, что символизирует размножение и выражается в виде некоего числа и чисел.

У Карлейля есть мудрые слова, которые могут быть отнесены к обоим этим народам. У индоариев — самого метафизически и духовно настроенного народа на земле — религия всегда оставалась "вечной Путеводной звездой, которая сияет на Небе тем ярче, чем темнее становится здесь, на Земле, ночь вокруг него".[136] Религия индуса отрывает его от земли, а потому даже сегодня символ коровы по своему сокровенному смыслу — один из самых величественных и философских среди всех прочих. А к "Учителям" и "Владыкам" европейских держав — последователям Израиля — ещё более подходят другие слова Карлейля: для них "религия — это чувство мудрого благоразумия, опирающегося на простой расчёт"[137] — и такой она была у них с самого начала. Взвалив на себя весь её груз, христианские народы теперь почитают своим долгом защищать и воспевать её в ущерб всем другим религиям.

Но не так всё обстояло у народов древности. Для них вход [в святилище] и саркофаг в камере Царя означали возрождение — а не размножение. Это был самый величественный символ, поистине Святая Святых, в которой происходило сотворение бессмертных иерофантов и "Сынов Божиих" — но ни в коем случае не смертных людей, сыновей похоти и плоти, что составляет сегодня тайный смысл символа в глазах семитского каббалиста. И не составляет никакого труда объяснить причину этой разницы во взглядах у двух народов. Дело в том, что индоарийцы принадлежат к числу древнейших рас, живущих сегодня на земле, в то время как семиты-евреи принадлежат к самым молодым. Одной почти

[[Vol. 2, Page 471]] ХИТРОУМИЕ РАВВИНОВ

миллион лет от роду, а другая является небольшой субрасой, возникшей каких-нибудь 8 тысяч лет тому назад и не раньше.[1]

Однако фаллический культ смог укрепиться только в результате постепенной утраты ключей к пониманию внутреннего смысла религиозных символов, и было время, когда верования у сынов Израиля были так же чисты, как и вера ариев сегодня. Но иудаизм, построенный единственно на фаллическом культе, сегодня представляет собой одно из самых молодых вероучений в Азии, а с теологической точки зрения, — религию ненависти и злобы по отношению ко всему и вся, находящемуся вне его народа. Филон Иудей показывает нам, что́ на самом деле представляла собой вера древних евреев. Священное Писание, говорит он, указывает нам правила поведения, . . . предписывая нам ненавидеть язычников, их законы и установления.[138]

Они и вправду открыто ненавидели культ Ваала или Вакха, но при этом оставили в неприкосновенности все его наихудшие черты, чтобы следовать им тайно, и именно у евреев-талмудистов великие символы природы оказались в наибольшей степени профанированы. А после открытия ключа к правильному прочтению Библии стало очевидным, что они осквернили и пятую божественную науку, геометрию ("пятую" — поскольку она является пятым из Семи Ключей к всеобщему эзотерическому языку и символике[139]), использовав её возможности для прикрытия наиболее земных и носящих откровенно сексуальный характер таинств, унижающих и Божество, и религию.

В ответ нам говорят: но ведь точно так же обстоит дело и с вашим Брахмой-праджапати, и с Осирисом, и со всеми прочими богами-творцами. Разумеется, это так, если судить об их обрядах по чисто экзотерическим и внешним признакам. Но, как мы видим, всё оказывается ровным счётом наоборот, если снять с них внешнюю пелену, скрывающую под собой их внутренний смысл. Индуистский лингам — это тот же "столп Иакова"[140] — с этим никто не спорит. Но, как мы уже сказали, разница, по-видимому, состоит в том, что эзотерический смысл лингама носил слишком сакральный и метафизический характер, чтобы его можно было раскрыть профану и простолюдину, а потому и судачить по поводу его внешнего облика предоставили толпе. Да и ни один арийский иерофант и брамин, преисполненный ощущения собственной исключительности и гордости от обладания знаниями, и пальцем бы не пошевелил, чтобы прикрыть первобытную наготу этого символа какими бы то ни было хитроумными побасенками. Раввин же, толкуя этот символ в пользу каких-то своих целей, должен был чем-то прикрывать грубую символику, одним махом решая сразу две задачи — он оставлял тайный смысл нераскрытым, а заодно

[[Примечания]] —————————————————

[1] Строго говоря, евреи — это одна из искусственных арийских рас, которая зародилась в Индии и принадлежит к числу кавказских.[141] Всякому, кто знаком с армянами и парсами не составит труда тут же признать во всех трёх один и тот же арийский, кавказский тип. Из семи первобытных типов Пятой расы сегодня на Земле осталось только три. Проф. У.Г. Флауэр [William Henry Flower] очень кстати заявил в 1885 г.: "Я не могу не прийти к тому же выводу, к какому столь часто приходили самые разные антропологи — что первобытный человек, каким бы он ни был, с течением веков разделился на три крайних типа: кавказский (или белокожий — перев.) в Европе, монголоидный в Азии и эфиопский в Африке, и все существующие особи вида [вида homo sapiens — перев.] группируются вокруг этих типов. . . . "[142] (Президентское выступление в "Антропологическом институте Великобритании" и пр.). Да и как это может быть иначе с учётом того, что наша Раса достигла стадии своей пятой субрасы?

[[Том 2, стр.]] 472 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

в своём ощущении принадлежности к так называемому монотеизму превозносил себя над всякими язычниками, ненавидеть которых ему заповедал его Закон.[1] Эту заповедь сегодня охотно подхватили и христиане, невзирая на то, что существует и другая заповедь, сказанная в более поздние времена: "возлюбите друг друга".

Как и в прошлом, в Индии и Египте до сего дня почитается священный лотос — символ всё той же "Святая Святых", ведь лотос произрастает в воде, выступающей символом женского начала с двойным значением: как носительница собственного семени и как корень всего [сущего]. И Вирадж, и Гор — оба символы мужского начала, исходящего из андрогинной природы: один — от Брахмы и его женской параллели Вач, а второй — от Осириса и Исиды. Но ни в коем случае не от единого беспредельного Бога.

Иначе обстоит дело в иудео-христианских системах. Если лотос, содержащий внутри себя Брахму, вселенную, изображается растущим из пупка Вишну, то есть из центральной точки в водах бескрайнего Пространства, и если Гор рождается из лотоса Небесного Нила — то в Библии все эти абстрактные пантеистические идеи сжимаются до чисто земной конкретности. Вот уж впору сказать, что в своём эзотерическом истолковании они [иудейские истолкователи] выказывают себя ещё более грубыми и откровенными антропоморфистами, чем в толковании экзотерическом.

Возьмём для примера тот же самый символ — пусть даже в его христианском преломлении — лилии, которые держит в руке архангел Гавриил (Лк. 1, 28).[143] Если в индуизме "Святая Святых" — это универсальная, вселенская абстракция, в которой dramatis personae[144] выступают безграничный Дух и природа, то в христианском иудаизме фигурируют находящийся вне этой Природы личностный Бог и женское, человеческое чрево — Ева, Сарра и т.д. и т.д., откуда и берут своё начало антропоморфность и фаллический характер бога и его образ — человек.

Существует мнение, что в связи с истолкованием содержания Библии необходимо принять одну из двух гипотез: либо за фигурой символического субститута — Иеговы — стоит неведомое и непознаваемое Божество, каббалистическое Эйн Соф; либо евреи и в самом деле изначально были ничуть не лучше нынешних индуистов и поклонялись такому же лингаму[2] в соответствии с мёртвой буквой [Священного Писания].

Мы полагаем, что справедлива первая [гипотеза], и, следовательно, тайный, или эзотерический, культ [древних] евреев был по своей природе тем самым пантеизмом, которым философов-ведантистов укоряют по сей день. Иегова же явился субститутом, призванным решать задачи национального экзотерического вероучения — фигурой, не имеющей никакого значения и не обладающей никакой реальностью в глазах просвещённых жрецов и философов — саддукеев,

[[Примечания]] —————————————————

[1] Всякий раз, как подчёркивались подобные аналогии между язычниками и иудеями (а позднее и христианами), последние традиционно отвечали: всё это — происки дьявола, который и заставлял язычников подражать евреям, дабы тем самым опорочить религию единого, истинного живого Бога. На это Фейбер вполне справедливо возражает, говоря: "Кое-кто воображает, будто язычники рабски подражали израильтянам и каждый элемент сходства был ими заимствован из моисеевых установлений. Однако эта теория ничуть не поможет нам решить проблему: во-первых, потому что подобное же сходство мы одинаково обнаруживаем в обрядах как у народов, никак не связанных с Палестиной, так и у народов, живущих в непосредственном соседстве с нею; а во-вторых, потому что представляется невероятным, чтобы всё, заимствованное другими народами, было почерпнуто у такого народа, к которому они все питали неприязнь и презрение" (Pagan Idol. I., 104.)

[2] Те священные столпы (неотёсанные камни), что были воздвигнуты Авраамом и Иаковом, представляли собой лингамы.

[[Том 2, стр.]] 473 ТЕКСТЫ ЭЛОХИСТИЧЕСКИЕ И ЯХВИСТИЧЕСКИЕ

принадлежавших к самой утончённой, самой учёной из всех израильских сект. Именно они и выступают живым подтверждением наших слов со всем их презрительным отказом от любого вероучения, кроме Закона.

Да и в самом деле, как изобретатели этой гигантской схемы, известной сегодня под названием "Библия", или их преемники, которые наряду с каббалистами прекрасно понимали, что изобретение это было сделано для народа в качестве ширмы, — как, спрашиваем мы, могли бы они испытывать какое-либо почтение к такому фаллическому символу и числу, каким, вне всякого сомнения, выведен Иегова в каббалистических трудах? Как любой из философов, достойных этого имени и владевших тайной истинного смысла их "столпа Иакова", их Вефиля,[145] — фаллоса, помазанного елеем, — и их "медного змея", как мог бы он поклоняться этому откровенному символу и служить ему, видя в нём "Завет" — самого Господа Бога?

Пусть читатель обратится к трактату "Гемара Санхедрин"[146] и сам решает для себя. Как было показано самыми разными писателями и как об этом с грубоватой откровенностью пишет в своём "Фаллицизме" (с. 67) Харгрейв Дженнингс,

"из иудейских писаний мы знаем, что ковчег заключал в себе некую "скрижаль каменную" . . . и камень этот нёс в себе фаллический смысл, но при этом имел прямое отношение к священному имени "Иегова" . . . Если написать его на иврите без точек в виде четырёх букв, то мы получим J-E-V-E или JHVH (буква H произносится с очень лёгким придыханием и звучит, как E). Таким образом, у нас остаются две буквы — I и V (в другой своей форме U). Затем, если поставить I в букву U, мы получим "Святая Святых". Кроме того, это будут и индуистские лингам-йони и арга, Ишвара и "всевышний Господин". Вот вам и весь секрет его мистического смысла как обозначения небесного свода, что подтверждается его тождественностью с лин-йони (? — Е.П.Б.) ковчега Завета".

Сегодняшние потомки библейских евреев ведут своё начало не от Моисея, а от Давида — даже если предположить, что более поздние и переписанные свитки книг Моисея идентичны древним и истинным. Что же касается более ранних времён, то период их зарождения как народа теряется во мгле доисторического тумана, рассеять который мы и пытаемся в нашей книге, насколько это позволяет её объём. По самым великодушным оценкам исследователей, Ветхий завет может быть датирован лишь периодом вавилонского пленения, но достаточно верно отражает взгляды, существовавшие примерно во времена Моисея.

Даже такие фанатично настроенные последователи христианства и культа Иеговы, как преподобный Хорн,[147] вынуждены признать, что позднейшими компиляторами "Книги Божией" были внесены многочисленные изменения и переделки, поскольку обнаружена она была Хелкией[148] (см. "Введение в Ветхий Завет",[149] а также "Элохистические и яхвистические писатели" епископа Коленсо[150]), и что

"Пятикнижие выросло из первобытных или более древних документов, благодаря некоему ДОПОЛНИТЕЛЬНОМУ документу".[151]

Элохистические тексты были переписаны через пятьсот лет после времени жизни Моисея,[152] а яхвистические — через восемьсот лет, если отталкиваться от самой же библейской хронологии. А из этого следует, что божество, изображаемое в форме "столпа" как символа органа размножения, а также представляемое как символ двуполости в числовом значении букв его имени — י "йод" ("фаллос") и ה "хе" ("отверстие" или

[[Том 2, стр.]] 474 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"матка"), согласно каббалистическим источникам, — относится к гораздо более позднему времени, чем символы элохима, и было заимствовано из языческих экзотерических обрядов. Таким образом, Иегова — всего лишь ровня лингаму и йони, изображения которых можно встретить на дорожных обочинах где угодно в Индии.

В той же степени, в какой бог мистерий ИАО не имел ничего общего с Иеговой, более поздний Иао и Абраксас некоторых гностических сект оказались тождественны иудейскому богу — аналогу египетского Гора. Об этом неопровержимо свидетельствуют как "языческие", так и гностические "христианские" геммы.

В коллекции подобных гемм у Ж. Маттера имеется изображение "Гора", сидящего на лотосе, с надписью: ΑΒΡΑΣΑΞ ΙΑѠ (Абраксас Иао) — то есть с обращением, абсолютно идентичным тому, какое столь часто обнаруживается на языческих геммах того же времени: EIC ZEϒC CAPAΠΙ (Эйс зеус сарапи)[153]. А значит, и указанную надпись можно перевести только как "Абраксас есть Иегова Единый" (см. C.W. King, "Gnostics", p. 327).

Но кто был такой этот Абраксас? Как показывает тот же автор,

"числовое, или каббалистическое, значение имени "Абраксас" прямо указывает на персидский титул бога "Митры" — "Правитель года" — бога, которому поклонялись с древнейших времён, именуя его Иао".[154]

Таким образом, под ним понималось Солнце в одном аспекте и Луна (или гений Луны) — в другом, то божество плодородия, которое гностики приветствовали следующими словами:

"Ты, что начальствуешь над Таинствами Отца и Сына, светишь ночью, занимая второй ранг, первый Господин Смерти".[155]

И только в этом качестве, качестве гения Луны,[156] — а последний в древней космогонии считается родителем нашей Земли — Иегова и мог рассматриваться как творец нашей глобосферы и её неба — той самой тверди.[157]

Но знание обо всём этом вряд ли что-нибудь докажет обычному фанатику. Миссионеры будут и дальше со всей своей яростью нападать на религии Индии, а христиане всё с той же самодовольной улыбкой невежд будут читать до нелепости несправедливые слова Кольриджа:

"Чрезвычайно важно заметить, что полученные христианами боговдохновенные Писания отличаются от всех прочих книг, лишь притязающих на боговдохновенность, — от писаний браминов и даже от Корана — тем, что твёрдо и неустанно направляют нас к Истине (!!! — Е.П.Б.)".[158]

[[Том 2, стр.]] 475 ПРИРОДА-МАТЬ С ЛЕДЯНЫМ СЕРДЦЕМ

§ XVIII.

МИФ О "ПАДШИХ АНГЕЛАХ"
В ЕГО РАЗЛИЧНЫХ АСПЕКТАХ.

———————

А.
Дух зла: кто он и что он такое?

Наши разногласия по этому вопросу лежат целиком в плоскости богословия. В отличие от церкви, навязывающей веру в некоего личностного бога и некоего личностного дьявола, оккультизм доказывает ошибочность подобного верования. Природа-мать "мила, но холодна, как лёд",[159] говорят пантеисты и оккультисты (как, впрочем, и пессимисты), но, говоря так, они имеют в виду лишь внешнюю, физическую природу. И те, и другие соглашаются, что, с точки зрения поверхностного наблюдателя, она действительно — не что иное, как гигантская бойня, в которой мясники становятся жертвами, а жертвы — снова палачами.

И нет ничего странного в том, что непосвящённый пессимист, пришедший однажды к выводу о том, что Природа полна недостатков и несовершенств, а кроме того, страдает особой склонностью к пожиранию самой себя, полагает, что в этом-то и заключается наилучшее подтверждение того, что в природе нет никакого божества in abscondito и, вообще, ничего божественного в ней нет. Вполне естественно также и другое: и материалисту, и физику должно представляться, будто всё [в природе] — результат действия слепых сил и простой случайности, итог борьбы за существование, в которой выживает даже не столько наиболее приспособленный, сколько наиболее сильный.

Оккультисты же рассматривают физическую природу как набор самых разнообразных иллюзий, возникающих на плане обманчивых [чувственных] восприятий. Во всякой боли и страдании они видят не что иное, как родовые корчи никогда не прекращающегося процесса рождения нового: длинный ряд этапов, ведущих ко всё большему совершенству, и процесс этот отчётливо виден в тихой работе никогда не ошибающейся кармы, то есть абстрактной природы. У оккультистов, утверждаем мы, совершенно иной взгляд на деятельность великой Матери. Горе тому, кто живёт без страданий. Застой и смерть — вот удел всего, что прозябает, не изменяясь. Да и откуда взяться изменениям к лучшему при отсутствии соразмерных страданий на предшествующем этапе? Кому же ещё суждено решать великие проблемы жизни, страданий и смерти, как не тем, кто познал тщету земных надежд и соблазнов внешней природы?

Если нашим современным философам — как и их предшественникам, учёным Средневековья — и удалось уловить несколько фундаментальных идей древности, то богословы выстроили систему со своим Богом и его архангелами, со своим сатаной и его ангелами, а также Логосом и его сонмом целиком из dramatis personae[160] древних языческих пантеонов. Да это бы

[[Том 2, стр.]] 476 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

и ладно, если бы при этом они самым коварным образом не исказили оригинальные образы, не извратили их философский смысл и, пользуясь невежеством христианского мира — результатом многовековой спячки разума, во время которой людям запрещалось мыслить вне узких рамок дозволенного, — в каждый символ не внесли массу неразберихи. Одним из самых тяжких их грехов в этом направлении было превращение alter ego Наивысшего Божества в уродливо-комическую фигуру сатаны, каким он предстаёт в их богословии.

Вся философия, связанная с проблематикой происхождения зла, целиком зависит от правильного понимания того, как организована внутренняя сущность природы и человека (то есть то божественное, что заключено в животном), а значит, и от правильного понимания той системы, которая излагается на наших страницах в связи с венцом эволюции — Человеком. Вот почему мы не можем себе позволить легкомысленно отнестись к этим ухищрениям богословов.

Когда добрый Св. Августин и неистовый Тертуллиан назвали дьявола "обезьяной Божьей",[161] эти слова можно было бы списать на невежество их эпохи. Труднее найти оправдание для наших современных авторов, пишущих в том же ключе. Перевод маздейской литературы предоставил авторам-католикам ещё один повод заявить о себе для того, чтобы доказать свою правоту. Воспользовавшись двойственной природой Ахуры Мазды и его амшаспендов, представленных в "Зенд Авесте" и "Видевдате", они попытались ещё ярче изложить свои безумные теории. Оказывается, сатана — это плагиатор, который в своих имитаторских усилиях предвосхитил ту религию, что возникла много веков спустя. Таков был один из коронных ударов, нанесённых Римской церковью, её самый сильный козырь, который она получила с появлением спиритуализма в Европе. И хотя в целом это был всего лишь succès d'estime,[162] не имевший серьёзных последствий даже для тех, кто и вовсе не интересовался ни теософией, ни спиритуализмом, этот козырь стал оружием, часто используемым каббалистами-христианами (католиками) в борьбе с восточными оккультистами.

Сегодня даже материалисты выглядят вполне безобидными — почти что друзьями теософии по сравнению с некоторыми фанатиками из числа "христианских" (как называют они себя, и "сектантских", как называем их мы) каббалистов на [европейском] континенте. Те читают "Зохар" вовсе не для того, чтобы почерпнуть из него древнюю Мудрость, а единственно ради того, чтобы, исковеркав его тексты и смысл, обнаружить в его стихах подтверждение христианских догм, которых там нет и в помине, да и не может быть.[163] Выудив оттуда эти места коллективными усилиями иезуитской казуистики и учёности, так называемые "каббалисты" начинают писать свои книги, сбивая с толку менее дальновидных исследователей-каббалистов.[1]

[[Примечания]] —————————————————

[1] Во Франции одним из таких псевдо-каббалистов был маркиз де Мирвиль. Изучив "Зохар" и другие памятники древнееврейской Мудрости под руководством "шевалье" Драха, в прошлом раввина-каббалиста, обратившегося затем в католицизм,[164] маркиз написал с полдюжины книг, излив потоки клеветы и лжи на каждого видного спиритуалиста и каббалиста. С 1848 по 1860 год он занимался беспощадным преследованием старого графа д'Урша, человека, одним из первых начавшего изучать восточный оккультизм во Франции. Даже последующие поколения его соотечественников вряд ли смогут по достоинству оценить масштаб его оккультных знаний, поскольку свои истинные взгляды и знания он скрывал под маской спиритизма.

[[Том 2, стр.]] 477 ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДЬЯВОЛА

Так почему же нам может быть запрещено хорошенько прочистить русла глубоких рек прошлого и вытащить на поверхность ту главную идею, которая и привела к превращению Мудрости-Бога, считавшегося вначале творцом всего сущего, в какого-то ангела зла — в нелепое двуногое существо с рогами на голове, в полукозла-полуобезьяну, украшенную копытами и хвостом? Нам нет нужды отклоняться от нашей главной дороги и заниматься сейчас сравнением египетских, индийских или халдейских языческих демонов с христианским дьяволом, поскольку такое сравнение всё равно невозможно. Но мы можем коротко взглянуть на биографию этого христианского дьявола, примитивную подделку под героя халдейско-иудейской мифологии.

Этот образ восходит к аккадской концепции противостояния и борьбы космических сил — Неба и Земли — с Хаосом. В ней Силик-Мулудаг — "Бог богов", "милостивый хранитель людей на Земле" — был сыном бога Хайа (или Эа), великого бога Мудрости, которого вавилоняне называли Набу. Божества у обоих народов — как и у индуистов — делились на добрых и злых. Но поскольку зло и кара являются инструментами кармы в смысле абсолютно справедливого воздаяние за совершённые проступки, то зло выступало в качестве помощника добра. (см. Hibbert Lect., 1887, pp. 101-115). Это теперь вполне доказано и не оставляет ни малейшей тени сомнения после прочтения халдейско-ассирийских табличек.

Ту же самую идею мы обнаруживаем и в "Зохаре". Сатана был одним из сыновей и ангелов Бога. У всех семитских народов Дух Земли считался таким же самостоятельным творцом в своей сфере, как и Дух Неба в своей. То были близнецы-братья, по своим функциям совершенно эквивалентные друг другу, если не понимались вообще как два в одном.

Всё, что мы обнаруживаем в книге Бытия, целиком присутствует и в халдейско-ассирийских религиозных верованиях — даже в той малой части [источников], что расшифрованы на сегодняшний день. Великая "Бездна" книги Бытия узнаваема в тоху-боху — "Бездне", "первопространстве" (то есть Хаосе) — у вавилонян. Мудрость же (Великий Незримый Бог) — а в гл. 1 книги Бытия она называется "Духом Божьим", — жила как в представлениях древних вавилонян, так и аккадцев, в Море Пространства. Ближе ко дням, описываемым Беросом, это Море превратилось уже во вполне зримые воды на лике Земли — в хрустальную обитель Великой Матери, матери бога Эа и всех богов, а ещё позднее она стала Морским Змеем, великим драконом Тиамат. И на последней стадии её развития случилась великая битва Бела с Драконом — дьяволом!

Откуда же взялось это христианское представление о том, будто дьявол был проклят Богом? Бог евреев — кто бы он ни был — запрещает проклинать сатану. И Филон Иудей, и Иосиф — оба утверждают, что Законом (Пятикнижием и Талмудом) категорически запрещалось проклинать как "врага человеческого", так и любых языческих богов. "Богов не злословь", — говорит бог Моисея (Исх. 22, 28),[165] ибо "Господь, Бог твой, уделил их всем народам" (Втор. 4, 19). Тех же, кто злословит

[[Том 2, стр.]] 478 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"высокие власти" (богов), Иуда (8) называет "мечтателями".[166] В самом деле, даже "Михаил Архангел . . . не смел произнести укоризненного суда (диаволу — Е.П.Б.), но сказал: "да запретит тебе Господь" (там же, 9).

Наконец то же самое повторяется и в Талмуде.[1]

"Явился однажды сатана человеку, который ежедневно хулил его, и сказал ему: "Почему ты это делаешь? Подумай, ведь сам Бог не стал клясть меня, но лишь сказал: "Да запретит тебе Господь, сатана".[167][2]

Это краткое сообщение из Талмуда нам ясно указывает на две вещи: (а) "Богом" в Талмуде именуется Св. Михаил, а под "Господом" подразумевается кто-то другой; и (б) что сатана — один из богов, к которому даже "Господь" питает страх.

Всё, что мы узнаём о сатане из "Зохара" и других каббалистических книг, со всей ясностью указывает на одно: данный "персонаж" — не что иное как персонификация абстрактного зла, которое есть оружие кармического закона и Кармы. Это — наша человеческая природа и сам человек, ибо сказано: "сатана всегда рядом и неразрывно вплетён в человека".[168] Весь вопрос лишь в том, в каком состоянии находится эта сила внутри нас: в латентном или активном.

Общеизвестно — во всяком случае, среди образованных символогов — что в любой великой древней религии именно Логос-демиург (второй логос), то есть эманация ума (махата), и задаёт главную тональность в том, что мы могли бы назвать взаимодействием индивидуальности и личности во всей последующей схеме эволюции. И именно Логос, как это видно из мистического символизма космогонии, теогонии и антропогонии, исполняет две роли во всей драме Сотворения мира и Бытия: с одной стороны, он выступает в роли чисто человеческой личности и божественной безличности так называемых аватар (божественных воплощений), а с другой — в роли вселенского Духа, который гностики называют Христосом, а в маздейской философии — "фравашем" (или феруэром) Ахура Мазды.

На низших ступенях теогонии у каждого небесного существа низшей иерархии имелся свой фраваш — то есть свой небесный "двойник".[169] Это то же самое — разве лишь только ещё более мистическое — подтверждение каббалистической аксиомы "Deus est Demon inversus".[170] Что же касается слова "демон", то, как и в случае с Сократом, так и в том смысле, который придавался этому слову в период всей античности, оно обозначает духа-хранителя, "ангела", не имеющего никакого дьявольско-сатанинского происхождения, в чём хочет нас убедить богословие. Католическая церковь проявляет свою обычную "логику" и "последовательность", соглашаясь, с одной стороны, с тем, что феруэром Христа выступал Св. Михаил — его "ангел-хранитель", как доказал это Св. Фома.[171][3] С другой же стороны, прототипов самого Михаила и его эквивалентов — например, Меркурия — она объявляет дьяволами.

[[Примечания]] —————————————————

[1] См. "Разоблачённая Исида" (Isis Unveiled, Vol. II, 487, et seq).

[2] Трактат "Кодашим", 81. Но см. также: I. Myer, "The Qabbala", pp. 92, 94, а также приведённый там текст из "Зохара".

[3] В книге Марангони[172] "О величии архангела Св. Михаила" (Marangone, "Delle grandezze del Archangelo Sancto Mikaele") автор восклицает: "О Звезда, величайшая из тех, что следуют за Солнцем-Христом! . . . [[Продолжение примечания на следующей странице]]

[[Том 2, стр.]] 479 БОГ И ДЬЯВОЛ — ОБА МЕТАТРОНЫ

Церковь положительно воспринимает принцип, согласно которому Христос, как и любой другой бог и простой смертный, имеет собственного феруэра. Де Мирвиль пишет:

"Здесь мы видим двух героев Ветхого Завета: Verbum[173] (? — Е.П.Б.), то есть второго Иегову, и его лик (или, как переводят протестанты, "Присутствие"), которые вместе образуют единое целое, но при этом остаются двумя. Эта загадка представлялась нам неразрешимой до тех пор, пока мы не приступили к изучению доктрины о маздейских феруэрах и не узнали, что феруэр — это духовная потенция: он одновременно и образ, лицо, и хранитель Души, которая в конце концов поглощает феруэра" (Mémoires a l'Académie, vol. v, p. 516).

Сказано почти правильно.

Среди прочих благоглупостей [христиане-] каббалисты утверждают, будто слово метатрон, состоящее из двух слов: μετά и θρόνον, означает "около престола".[174] На самом деле это выражение имеет прямо противоположный смысл, так как "мета" означает не "около", а "за" чем-то, "за пределами" чего-то, а вовсе не "около" чего-то. А это для нас очень важный аргумент. Таким образом, Св. Михаил,[175] quis ut Deus,[176] выступает как бы переводчиком с языка незримого мира на язык мира зримого и объективного.[177]

Кроме того, наряду с католической церковью они утверждают, будто

"за исключением Троицы, в библейско-христианском богословии нет более высокой личности, чем архангел или серафим Михаил".[178]

По их словам, победитель Дракона — это

"архисатрап священного воинства, хранитель планет, царь звёзд, сокрушитель сатаны и самый могущественный Небесный Властитель[179]".

В мистической же астрономии этих господ он — 

"сокрушитель Ахримана, пошатнувший небесный трон узурпатора и ныне купающийся вместо него в огнях солнца".[180]

Кроме того, он — защитник Христа-Солнца — стоит настолько близко к своему Господину, "что как будто сливается с ним в одно целое".

"Благодаря этому слиянию со Словом (Verbum), протестанты, и Кальвин в их числе, в конце концов совершенно перестали замечать эту двойственность и больше не видят Михаила, а видят только его Господина",

— пишет аббат Карон.[181]

Римские католики (и их каббалисты в особенности) уж, конечно, разбираются в этом лучше всех, а потому именно они и взялись разъяснять миру эту двойственность, что даёт им в руки верное средство для прославления тех, кто избран церковью, и отвержения и поношения всех тех богов, которые мешают их догмам.

Таким образом, и Бог, и архангел получают одни и те же титулы и носят одни и те же имена. Оба именуются Метатроном,[182]

"и тот, и другой носит имя Иеговы, применяемое к ним, когда они говорят, находясь друг в друге (sic — Е.П.Б.), ибо, по "Зохару", это слово одинаково означает и "Господин", и "Посланник".[183]

И тот, и другой одинаково является ангелом лица Господня, поскольку нам сообщают, что, с одной стороны, "Слово" именуется "лицом (или "присутствием") и образом сущности Божьей", но, с другой стороны,

[[Примечания]] —————————————————

[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] О живой образ божества! О великий ветхозаветный тауматург! О незримый викарий Христа в его Церкви! . . . " и т.д. Труд этот в большом почёте у католической церкви.

[[Том 2, стр.]] 480 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"рассказывая израильтянам о Спасителе, Исаия (? — Е.П.Б.) сообщает им о том, что "во всякой скорби их . . . Ангел лица Его спасал их" — "Он был для них Спасителем".[184][1]

"А в другом месте он (Михаил) совершенно ясно называется "князем лиц Господних, славой Господней". Оба они (и Иегова, и Михаил — Е.П.Б.) — "водители Израиля[2] . . . ведут за собой воинства Господа, выступают Верховными Судиями душ и даже являются серафимами".[3]

Всё вышеприведённое взято из утверждений, высказанных в трудах различных авторов-католиков, а стало быть, они должны считаться вполне ортодоксальными. Некоторые выражения были нами переведены [на английский язык] для того, чтобы показать, какой смысл эти ловкачи-богословы и казуисты вкладывали в слово "феруэр",[4] заимствованное отдельными французскими авторами, как уже было сказано, из "Зенд Авесты" и применённое в римско-католическом богословии в целях, весьма далёких от тех, которые задумывал Зороастр.

Во фрагарде XIX книги "Видевдат" говорится (стих 14),

"Взывай, о Заратуштра! к моему фравашу, который есть я, Ахура Мазда, к величайшему, наилучшему, наипрекраснейшему из всего, самому твёрдому и разумному . . . и душа его есть Священное Слово" (Матра Спента).[185]

Французские востоковеды переводят фраваш как "феруэр".

Но что такое этот феруэр или фраваш? В некоторых маздейских произведениях (см., например, "Ormazd Ahriman", §§ 112, 113[186]) отчётливо подразумевается, что фраваш — это внутренний бессмертный человек (то есть то эго, которое способно перевоплощаться), что существует он до возникновения его физического тела и продолжает существовать после уничтожения всего, во что ему случится быть облачённым.

"Фравашем наделён не только человек, но также и боги, и небо, и огонь, и вода, и растения" (см. "Introduction to the Vendidad" by J. Darmesteter).[187]

Отсюда становится яснее ясного, что феруэр — это "духовный двойник" хоть бога, хоть животного, растения и даже элемента, то есть самая утончённая, самая чистая часть более грубого творения. Это — душа тела, каким бы этому телу ни случилось быть. Вот почему Ахура Мазда и указывает Заратуштре взывать не к нему самому (Ахуре Мазде), а к его фравашу: иначе говоря, к той безличной и истинной сущности Божества, которая едина с атманом (или Христосом) и самого Зороастра, а не к его ложной личностной видимости. Эта мысль выражена вполне ясно.

За этот-то божественный эфирообразный первообраз и уцепились римские католики, дабы воздвигнуть пограничную стену, якобы отделяющую их бога и ангелов от божества и его аспектов (или богов) древних религий. Однако, называя Меркурия, Венеру, Юпитера (в качестве ли богов или планет) дьяволами, они, тем не менее, представляют Меркурия феруэром своего Христа. И это бесспорный факт. Г. Фосс (см.: De Idol., II, 373)

[[Примечания]] —————————————————

[1] Ис. 63, 8, 9.

[2] Метатор и ἡγεμών ["гегемон"].

[3] См. de Mirville, "La Face et le Représentant du Verbe," p. 18.

[4] То, что в "Видевдате" именуется фравашем, то есть та бессмертная часть индивидуальности, которая продолжает жить после смерти [физического] человека — "высшее эго" или "божественный двойник", как сказали бы оккультисты.

[[Том 2, стр.]] 481 ЛОЖНЫЙ ПЕРЕВОД БИБЛИИ

ясно доказывает, что Михаил — это Меркурий язычников, и г-н Мори[188] вместе с другими французскими авторами подтверждают правоту Фосса, добавляя, что, "по словам больших богословов, Меркурий и Солнце суть едины" (? — Е.П.Б.), а посему нет ничего удивительного и в том, что, "будучи так близко от Премудрости Verbum (Солнца), Меркурий должен поглощаться им и смешиваться с ним".[189]

Эта "языческая" точка зрения была принята уже в первом веке нашей эры, как это видно из оригинального текста "Деяний апостолов" (английский перевод которого здесь не помощник). Взгляд на Михаила как на Меркурия был настолько широко распространён среди греков и других народов, что жители Листры приняли Павла и Варнаву за Меркурия и Юпитера — "боги в образе человеческом сошли к нам", — а в стихе 12 (гл. 14) далее говорится: "И называли Варнаву Зевсом, а Павла Ермием (Гермесом, или Меркурием — Е.П.Б.), потому что он начальствовал в слове[190] (Verbum — Е.П.Б.)",[191] а не потому, что "главным образом говорил он",[192] как ошибочно переведено в авторизованном,[193] а позднее повторено и в пересмотренном тексте английского перевода Библии.

Михаил — ангел Видения, Сын Божий, "подобный Сыну Человеческому".[194] Это — Гермес-Христос гностиков, Анубис-Сириус египтян, советник Осириса в Аменти. Михаил — leontoid ὀφιομορφος[195] офитов, который на некоторых гностических украшениях изображён с львиной головой, подобно отцу его Илдабаофу"[196] (см. C. King, "Gnostics").[197]

Так вот со всем этим римская католическая церковь молчаливо соглашается, а некоторые её писатели объявляют об этом и во всеуслышание. Но поскольку они не могут отрицать факта явного заимствования со стороны их церкви, "обобравшей" старшие по возрасту религии, взяв у них их символику, — так же, как "обобрали" некогда египтян евреи, "выпросив" у них "вещей серебряных" и "вещей золотых",[198] — то они объясняют это обстоятельство вполне хладнокровно и серьёзно. Так, те писатели, которые до сих пор робко усматривали в этом повторе христианскими догмами древнеязыческих идей лишь "плагиат легенд, совершённый рукой человеческой", теперь слышат серьёзные заверения в том, что, дескать, нет, вопрос этого почти полного совпадения не решается так просто, и дело здесь совсем в другом: это "плагиат доисторических времён, совершённый рукою сверхчеловеческой".[199]

Если читателю хочется узнать, каким образом это было сделано, пусть он обратится всё к тому же пятому тому сочинения де Мирвиля. Между тем, следует иметь в виду, что автор этот выступал официальным и признанным защитником римской церкви и располагал помощью со стороны всех учёных иезуитов. На с. 518 мы читаем: — 

"Мы указали на нескольких полубогов, а также на вполне исторических героев язычества, которым уже с момента их появления на свет было предназначено кощунственно передразнить рождение такого героя, который был истинным Богом и перед которым вся земля должна была преклонить колена. Подобно ему, все они рождались от непорочных матерей. Лёжа в детской колыбели, они уже душили змей. Они сражались с демонами, творили чудеса, принимали мученическую смерть, сходили в преисподнюю и снова восставали из мёртвых. И мы горько сокрушались от того, что робкие и застенчивые христиане вынуждены были объяснять все подобные параллелизмы лишь

[[Том 2, стр.]] 482 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

случайным совпадением мифов и символов. Очевидно, они позабыли эти слова Спасителя: "Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники"[200] — вот слово, которое разъясняет всё, не нуждаясь ни в каких нелепых отрицаниях, и которое я выразил так: "Евангелие есть высокая драма, спародированная и разыгранная плутами до назначенного ей срока".

Эти "плуты" (les droles) — конечно же, демоны, действующие под водительством сатаны. Вот, по истине, самый лёгкий, самый благородный и простой выход из затруднения! Преп. д-р Ланди — протестантский де Мирвиль — воспользовался этой счастливой находкой в своём "Монументальном христианстве". За ним последовал д-р Зепп из Мюнхена уже в своих сочинениях, направленных на то, чтобы доказать божественность Иисуса и сатанинское происхождение всех других Спасителей.

Тем большего сожаления заслуживает то обстоятельство, что истоки этого плагиата, который систематически и коллективными усилиями продолжался в течение нескольких веков с неслыханным гигантским размахом, следует искать в другом случае плагиата, на этот раз присутствующего в четвёртом Евангелии. В самом деле, приведённая из него выше фраза: "Все, сколько их ни приходило предо Мною" и т.д. — представляет собой буквальное повторение[201] слов, написанных в "Книге Еноха" (гл. lxxxix).

Во "Введении" к переводу, выполненному архиепископом Лоренсом с эфиопской рукописи, хранящейся в Бодлеанской библиотеке, редактор издания и автор "Эволюции христианства" отмечает:

"Просматривая корректуру "Книги Еноха", [мы были ещё больше поражены, обнаружив, что она имеет прямое отношение к Новому Завету. Так,][202] . . . притча об овцах, спасённых добрым Пастырем от наёмных сторожей и свирепых волков, со всей очевидностью заимствована четвёртым евангелистом у Еноха, гл. lxxxix, в которой автор рассказывает, как пастыри убивали [и истребляли] овец до прихода Господа их, и, таким образом, раскрывает подлинный смысл остававшегося до тех пор загадочной фразы в иоанновой притче — "Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники". В этом выражении мы теперь видим отчётливую ссылку на аллегорических пастырей Еноха".[203]

Сегодня было бы уже слишком поздно утверждать, будто это Енох заимствовал [притчу] из Нового Завета, а не наоборот.

Также и Иуда (14-15) цитирует из Еноха слово в слово длинную фразу о пришествии Господа "со тьмами святых Ангелов Своих" и конкретно указывает имя пророка как на свой источник.[204]

Этот

"параллелизм между пророком и апостолом указывает, вне всяких сомнений, на то, что в глазах автора Послания, признанного в качестве божественного откровения, "Книга Еноха" являлась боговдохновенным произведением допотопного патриарха ... "[205]

и ниже:

" . . . общие совпадения в языке и идеях у Еноха и авторов Писаний Нового Завета . . . ясно указывают на то, что произведение этого семитского Мильтона служило для евангелистов и апостолов — или для людей, писавших под их именами, — тем неисчерпаемым источником, из которого они заимствовали свои представления о воскресении, суде, бессмертии, вечных муках и наступлении всеобщего царствия праведных под властью Сына человеческого во веки веков. Эти заимствования евангелистами достигают своей высшей точки в Откровении Иоанна, который подгоняет видения

[[Том 2, стр.]] 483 ВЕДЫ, НЕКОГДА ИМЕВШИЕ ВСЕМИРНОЕ ХОЖДЕНИЕ

Еноха к христианству, но во внесённых им изменениях нам так не хватает той благородной простоты, что отличала этого великого учителя, предвидевшего апокалипсис и пророчествовавшего под именем допотопного патриарха" ("Введ.", xxxv).[206]

Да, именно "допотопного". Но если, судя по оборотам речи, этот текст не уходит в глубины прошлого дальше, чем на несколько веков или даже тысячелетий до наступления исторической эры, то это уже не самостоятельное предсказание грядущих событий, и сам текст этот уже должен рассматриваться как копия с какого-то другого писания, принадлежавшего некой доисторической религии.

"В эпоху крита-юги Вишну, приняв образ Капилы и других (вдохновенных мудрецов)",[207] подобно Еноху, передаёт миру истинную мудрость.

"В эпоху трета-юги он обуздывает нечестивцев, приняв образ всемирного царя (Чакравартина,[208] или "вечного Царя" у Еноха[1] — Е.П.Б.), и берёт под свою защиту три мира (или расы — Е.П.Б.). В эпоху двапара-юги он в лице Веда-Вьясы разделяет единую Веду на четыре и распределяет её по сотням (сата) областей".[209]

Всё верно. Веда самых первых ариев — ещё до того, как была зафиксирована на письме, — уже имела широкое хождение среди всех атланто-лемурийских народов. Она-то и посеяла первые семена всех древних религий, существующих и поныне. Некоторые веточки вечно живого древа мудрости сбросили свои увядшие листья даже на иудео-христианство. А в конце нашей эпохи, кали-юги, Вишну, или "вечный Царь"[210] явится в образе Калки, чтобы восстановить праведность на земле. И умы тех, кто будет жить в ту пору, пробудятся и станут чистыми, как хрусталь.

"Люди, которые преобразятся под действием этого особого времени (шестой расы), послужат семенами для других существ человеческих и породят расу, которая станет жить по законам крита-юги, века чистоты",[211]

иначе говоря, это будет седьмая раса, раса "будд", "сынов Божьих", которые станут рождаться от непорочных родителей.

———————

Б.
Боги Света происходят из Богов Тьмы

Итак, уже достаточно ясно установлено, что образ Христа, понимаемого как Логос, или Бог в Пространстве и Спаситель на земле, — это лишь один из отзвуков одной и той же допотопной и глубоко неверно понятой Мудрости.

История начинается с того, что на Землю нисходят "боги", которые воплощаются в человечество — это и есть грехопадение. В преданиях это может быть Брахма, сброшенный на землю Бхагаваном, или свергнутый Кроносом Юпитер[212] — всё это символические обозначения человеческих рас. После своего нисхождения на землю и касания нашей плотно материальной планеты ни один высочайший ангел уже не может сохранить свои белоснежные крылья в непорочной чистоте, ни один аватара (воплощение) не может сохранить своё былое совершенство, поскольку каждый такой аватара

[[Примечания]] —————————————————

[1] В "Книге Еноха" (xxvi, 3) Уриил говорит: "те, которые обрели милосердие, будут прославлять Господа славы, вечного Царя", который станет править ими.

[[Том 2, стр.]] 484 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

есть знак падения того или иного Бога — вовлечения его в процесс физического размножения. Нигде метафизическая истина не выражена столь же ясно для эзотерика и не сокрыта столь же плотно от обычного, среднего человека, способного лишь принизить высоту и благородство этой идеи, а не оценить её по достоинству, чем в упанишадах — эзотерических глоссариях к Ведам. Ригведа, пишет Ж.-Д. Гиньо,[213] "заключает в себе самое возвышенное представление о великих путях Человечества".[214] Веды являются и всегда останутся в эзотеризме веданты и упанишад "зеркалом вечной Мудрости".[215]

Вот уже более шестнадцати столетий, как новые маски, грубо натянутые на лики древних богов, скрывают последних от любопытствующего взора широкой публики, но в конце концов стало ясно, что это — фальшивка. Однако концепции метафорического грехопадения и столь же метафорического искупления и распятия всё-таки завели западное человечество на такие пути, где оно оказалось по колена в крови. Хуже всего, однако, то, что они заставили людей поверить в догму о духе зла как о духе, отличном от духа всеблагого, между тем как первый лишь пребывает в материи и, в первую очередь, — внутри самого человека.

Наконец, им [западным человечеством] был создан богопротивный догмат об аде и вечных муках, а наивысшие прозрения человека оно отгородило от божественных реальностей плотной пеленой. Самым же губительным следствием всего этого стала утрата человеком знания о том, что в целой вселенной не было никогда ни бесов, ни тёмных демонов до тех самых пор, пока на нашей, а возможно, и на других землях не появился сам человек. А значит, в качестве весьма сомнительного утешения от печалей нашего мира людей подвели к идее первородного греха.

Философия того действующего в Природе закона, который в каждого человека и в каждого зверя вселяет страстное, изнутри идущее и инстинктивное стремление к свободе и самостоятельности в действиях, лежит в области психологии, а потому мы её здесь касаться не можем. Более того, попытка описать чувство, присущее высоким разумным Существам, проанализировать его и дать ему естественное объяснение потребовала бы от нас бесконечных философских разъяснений, а этого не позволяет объём нашей книги. Вероятно, наилучшим образом синтез этого чувства выражен в трёх строках мильтоновского "Потерянного рая". Вот что говорит "Отступник":

" . . . мне сдается, даже в бездне власть — 

Достойная награда. Лучше быть

Владыкой Ада, чем слугою Неба!. . . . "[216]

Лучше быть человеком, венцом земного творения и быть хозяином над opus operatum,[217] чем затеряться среди духовных сонмов ангелов небесных, совершенно лишённых собственной воли.

Мы уже как-то указывали на то, что весь догмат о первом грехопадении покоится всего лишь на нескольких стихах Откровения, а стихи эти, как недавно было показано некоторыми исследователями, являются заимствованием из Еноха. Они породили бесчисленные теории и спекуляции, которые постепенно обрели значение догмы и вдохновенной традиции. Всяк хотел разъяснить смысл этого стиха о семиглавом драконе с десятью рогами и семью диадимами, хвост которого

[[Том 2, стр.]] 485 СЫНЫ ВЕЧНОСТИ

"увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю"[218] и для которого вместе с ангелами его "не нашлось уже . . . места на небе".[219] О том, что означают семь голов Дракона (цикла) и пять его нечестивых царей, читатель узнает в Дополнениях, завершающих часть III этого тома.

Исполненные какого-то неясного смысла, стихи эти то и дело порождали различные спекуляции, всплывая в умах всего христианского мира — от Ньютона до Боссюэ. "Падшая звезда — это ересиарх[220] Феодосий", — объясняет Боссюэ. "Клубы дыма — это ереси монтанистов . . . А третья часть звёзд — это мученики веры и прежде всего доктора богословия".[221]

Боссюэ должен был бы знать, что описывающее эти события Откровение не является первоисточником и события эти, как уже отмечалось, могут быть обнаружены в других, в том числе и языческих традициях. Но вот только в ведийские времена и даже много позднее — например, в Китае — не было никаких ни схоластов, ни монтанистов. Зато христианское богословие нужно было защитить и спасти.

Всё это вполне естественно. Но зачем нужно приносить в жертву истину единственно ради того, чтобы защитить плоды непосильных трудов христиан-богословов?

Тот "князь, господствующий в воздухе", о котором пишет ап. Павел,[222] princeps aeris hujus, — никакой не дьявол, а представляет собой лишь эффекты астрального света, как это правильно объясняет Элифас Леви.[223] Дьявол — это не "Бог этого периода",[224] как он говорит, а божество, присутствующее в каждую эпоху и в любой период времени, с тех пор, как на земле появился человек, а материя — в своих бесчисленных формах и состояниях — вынуждена вести борьбу за своё эфемерное существование с другими дезинтегрирующими силами.

"Дракон" же — это не что иное, как символ цикла и "сынов манвантарной вечности", которые спустились на землю в определённую эпоху её формирования. "Клубы дыма"[225] — это некое явление геологического характера. А выражение "третья часть звёзд", увлечённых с неба на землю, относится к монадам (духам звёзд, как они называются в астрологии), которые кружат вокруг нашей планеты, — иными словами, это те человеческие эго, которым назначено совершить полный цикл воплощений.

Эту фразу, qui circumambulat terram,[226] богословы, однако, также относят к дьяволу — тому мифическому прародителю зла, о котором сказано, что он спал с неба, "как молния". К несчастью для такого толкования, пришествие "Сына Человеческого", Христа, на Землю, по словам самого же Иисуса, должно было произойти подобным же образом: "как молния исходит от востока"[1] — то есть о его пришествии говорится точно в тех же выражениях и символах, как и о сатане, которого видели "спадшим с неба, как молния".[2]

Истоки всех этих метафор и фигур речи, преимущественно восточных по своему характеру, следует искать на Востоке. Во всех древних космогониях свет исходит из тьмы. В Египте, как и у других народов, тьма понималась как

[[Примечания]] —————————————————

[1] Мф. 24,27.

[2] Лк. 10,18.

[[Том 2, стр.]] 486 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"начало, принцип, всех вещей".[227] Потому-то и Поймандр, "божественная Мысль", истекает в виде света из тьмы.[228] В римско-католическом богословии воплощением этого начала тьмы, то есть сатаны, считается бегемот[1]. Однако сам Иов говорит о нём так: " . . . бегемот . . . это — верх путей Божиих" (40,14) — "principium viarum Domini Behemoth"!

Кажется, последовательность, не является излюбленной добродетелью так называемого божественного откровения ни в какой из его частей — во всяком случае в его богословском истолковании.

Египтяне и халдеи относили время зарождения своих божественных династий к тому времени, когда творившая Земля испытывала последние родовые корчи, производя на свет свои доисторические горные хребты — с тех пор исчезнувшие вместе с её тогдашними морями и континентами. Лик её был окутан "глубокой тьмою, и в этом (втором) хаосе пребывало начало всех вещей", которые возникли в нашей глобосфере позднее. Как было установлено нашими геологами, в самые ранние геологические периоды, то есть несколько сотен миллионов лет тому назад,[2] на земле бушевал гигантский пожар. Что же до преданий о нём, то они сохранились в каждой стране и у каждого народа в соответствующей национальной форме.

Своего Тифона, Пифона, Локи и своего "падшего" демона имеют не одни только Египет, Греция, народы Скандинавии или Мексики. Имеет его и Китай. В "Поднебесной" существует богатая литература на эту тему. В китайских книгах рассказывается о том, что в результате бунта против Ди,[229] поднятого неким гордым духом, объявившим, что он сам и есть Ди, семь хоров небесных духов были изгнаны на Землю, и это событие

"повлекло за собой перемену во всей природе: небо само изогнулось и соединилось с землёй".[230]

А в книге "И-цзин" мы читаем:

"Летающий дракон, благородный и мятежный, теперь страдает, и наказан за гордыню; он полагал, что будет править на небе, но правит он только на земле".[231]

Опять же в книге "Чуньцю" иносказательно рассказывается о том, как:

"однажды ночью звёзды перестали светить во тьме и покинули его [небо], упав дождём на землю, где они и пребывают сегодня скрытно".[232]

Звёзды эти и есть монады.

Есть в китайских космогониях и свой "Повелитель пламен" и своя "Дева Небесная",[233] которой "помогают и прислуживают малые духи, а большие сражаются с врагами других богов". Но всё это отнюдь не доказывает, что упомянутые аллегорические легенды являются предощущением или пророческими писаниями, относящимися исключительно к христианскому богословию.

Самое же убедительное доказательство, какое только может быть представлено богословам-христианам, в том, что

[[Примечания]] —————————————————

[1] Протестантская Библия даёт следующее невинное определение слова "бегемот" — "Как некоторые полагают, это слон" (см. постраничн. примеч., Иов 40,19 в изданиях авторизованного перевода).

[2] С тех пор, как астрономия утвердилась в качестве науки, она, однако, ничего не слышала об исчезновении звёзд: звёзды могут переставать быть видимыми, но никогда не перестают существовать. Временно видимые звёзды — это всего лишь переменные звёзды, и считается даже, что новые звёзды, открытые Кеплером и Тихо Браге, могут всё ещё быть видимыми.

[[Том 2, стр.]] 487 ТЕНИ ТЕНЕЙ

заключённый в Библии — в обоих Заветах — эзотерический смысл подтверждает ту же самую идею, которая содержится и в наших учениях архаичных времён, а именно: что "грехопадение ангелов" обозначает не что иное, как воплощение ангелов в людей, после того как они (ангелы) "прорвались через Семь Кругов",[234] — мы находим в "Зохаре". Но душа этого предания, его высшая духовная сущность заключены лишь в каббале, изложенной Симоном бен Иохаи, тогда как более поздняя христианская каббала — это "окутанное мраком" моисеево Пятикнижие. В первой (рукопись Агриппы) говорится:

"Мудрость каббалы покоится на науке равновесия и Гармонии".[235]

"Те силы, которые проявляются, не будучи сперва приведены в равновесие, гибнут в пространстве" ("приведены в равновесие" значит "дифференцированы" — Е.П.Б.)".[236]

"Так погибли первые цари ("божественные династии" — Е.П.Б.) древнего мира, самосотворённые повелители исполинов. Они рухнули, подобно деревьям без корней, и больше их никто не видел",[237]

ибо были они тенями теней[238] — иными словами, они были чхайями призрачных питри (см. о "царях Едомских").[239]

"Но те, что пришли после них, те, кто, устремившись, подобно падающим звёздам, вниз, вошли в эти тени, — сохранились и до наших дней": это дхьяни, которые, воплотившись в эти "пустые тени", открыли эпоху человечества.

Тому, кто умеет читать между строк, каждая фраза древних космогоний говорит о единстве идей, пусть и прикрытых разными одеждами.

Первый урок, который надлежит усвоить в эзотерической философии, состоит в том, что непознаваемая Причина никогда не зачинает — ни осознанно, ни бессознательно — процесс эволюции. Она лишь периодически открывает себя в различных своих аспектах восприятию ограниченных конечных умов. Коллективный же Ум — вселенский — состоящий из разнообразных и бесчисленных сонмов Творящих Сил, хоть и представляется безграничным в рамках проявленного Времени, всё же ограничен в сравнении с никем не рождённым и нетленным Пространством в его наивысшем сущностном аспекте. Ничто ограниченное не может быть совершенным. А потому среди этих сонмов есть и низшие Существа, но среди них никогда не было никаких дьяволов, "ангелов непокорных", по той простой причине, что во всех своих действиях они руководствуются Законом.

И воплотившиеся асуры (можете подобрать для них любое другое имя) следовали в этом такому же неумолимому закону, как и любому другому. Сами они проявились ещё до питри,[240] а поскольку время (в пространстве) движется циклически, то наступил и их черёд [воплощаться] — отсюда и все эти многочисленные аллегории (см. "Demon est Deus inversus", т. I, ч. II).

Имя "асура" вначале присваивалось браминами без разбора всем тем, кто выступал против их ритуальных маскарадов и жертвоприношений — так поступал, например, великий асура по имени Асурендра. Именно к тем векам и следует, вероятно, возводить происхождение представления о демоне как об оппоненте, противнике.

Еврейские элохим, называемые в переводах "Богом", творцом "Света", — это всё те же арийские асуры.[241] Их именуют также

[[Том 2, стр.]] 488 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

"сынами Тьмы", чтобы подчеркнуть философский и логический контраст между ними и светом вечным и неизменным.

Древнейшие зороастрийцы никогда не считали Зло, то есть Тьму, совечным Благу, или Свету,[242] и толкуют их так же, как и мы. Ахриман — это проявленная тень Ахура-Мазды (Асура-Мазды), который сам произошёл из Зерван Акараны — "бесконечного (круга) Времени", то есть из Неведомой Причины. "Слава его," — говорят они о последнем, — 

"слишком возвышенна, а свет — слишком лучезарен, чтобы его мог уловить человеческий ум или увидеть глаз смертного".

Первой его эманацией является вечный свет, который прежде был сокрыт во тьме, но затем был вызван к проявлению, и так создан был Ормазд, "Царь Жизни". Он и есть "первородный" бесконечного времени, но, как и его прообраз (предсуществующая Духовная Мысль), пребывал во тьме извечно. Шесть Амеша Спента (семь вместе с ним, главой их всех) — первоначальные духовные ангелы и люди — коллективно понимаются как его Логос.

Зороастрийские Амеша Спента также творят мир за шесть дней или периодов[243] и отдыхают на Седьмой, но в эзотерической философии этот Седьмой считается первым периодом, или "днём" (первичным сотворением мира в арийской космогонии). Это — тот промежуточный Эон, который служит Прологом к сотворению мира и стоит на границе между несотворённой вечной Причинностью и произведёнными конечными и ограниченными следствиями. Это — состояние нарождения активности и энергии как первого аспекта вечного и неизменного Покоя. В книге Бытия, — на метафизическое осмысление которой не было потрачено никакой энергии, зато были проявлены исключительные проницательность и хитроумие для окружения эзотерической Истины густым туманом — "творение" начинается на третьей стадии проявления. "Бог", или элохимы, — это всё те же "Семь Регентов"[244] Поймандра. Они — то же самое, что и все остальные Творцы.[245]

Косвенный намёк на этот период имеется даже в книге Бытия — самой внезапностью начала описания и словами о "тьме" над бездной. Мы видим, как элимы "творят", то есть выстраивают или производят эти оба неба, или "двойное небо" (но не небо и землю).[246] В более пространном объяснении это означает, что они отделяют верхнее проявленное (ангельское) небо, или план сознания, от нижнего, земного, плана; они отделяют вечные и неизменные (для нас) эоны от тех периодов, которые находятся в пространстве, времени и обладают протяжённостью; они отделяют "Небо" от "Земли", неве́домое от ве́домого — профану.

Именно этот смысл заложен в словах Поймандра, когда он говорит:

"Мысль, божество, которое есть свет и жизнь (Зерван Акарана — Е.П.Б.), произвела своим словом (или первым аспектом — Е.П.Б.)"

вторую, действующую, мысль, которая,

"будучи богом Духа и Огня, создала семерых Регентов, охвативших своими кругами, семь миров чувств, названных "смертной судьбой".[247]

Последнее выражение относится к карме, а "семь кругов" — это семь планет и семь планов, а также семь незримых Духов, пребывающих в ангельских сферах, а их семью зримыми символами являются семь планет,[1]

[[Примечания]] —————————————————

[1] Лишним подтверждением (кому это надо) того, что древние посвящённые были прекрасно осведомлены о существовании более семи планет, можно найти в "Вишну-пуране" (кн. II, гл. xii), где, описывая [[Продолжение примечания на следующей странице]]

[[Том 2, стр.]] 489 ЕДИНОЕ ПАССИВНОЕ БОЖЕСТВО

семь риши Большой Медведицы и другие глифы. Как сказал об адитьях Рот (Roth),

"они — не солнце, ни луна, ни звёзды, ни заря, а те, на ком вечно держится эта жизнь света, которая существует как бы за всеми этими внешними проявлениями".[248]

Именно они — эти "Семь Сонмов" — увидев, как говорит Поймандр, "в своём Отце (божественной Мысли)" задуманный им план для деятеля, возжелал и действовать (то есть строить мир со всеми его созданиями) таким же самым образом, ибо таков действующий в период манвантары Закон для всех родившихся "внутри сферы действия" — проявляющейся Вселенной.

А вот и вторая часть того же абзаца, а вернее, двух абзацев, объединённых в один для того, чтобы скрыть его полный смысл. Все родившиеся внутри сферы действия, — это "братья, которые возлюбили его".[249] Вот этот последний — "его" — как раз и представлял собой первых ангелов: асур, Ахримана, элохимов (то есть "сынов Божиих", одним из которых был сатана) — словом, всех тех духовных существ, которые известны под именем "ангелы Тьмы", ибо тьма эта есть абсолютный свет, но об этом богословы сегодня либо начисто забыли, либо предпочитают просто не говорить.

Но, тем не менее, по своей высокой духовности эти столь оклеветанные "сыны Света" ("Света", который есть "Тьма"), очевидно, в такой же степени должны были отличаться от ангелов нижеследующего разряда, как последние в своей бестелесности отличаются от грубости человеческого тела. Первые — это "первородные", а значит, они стоят так близко к чистейшему и покойному Духу, что действительно оказываются "лишённостями" — в аристотелевском смысле — то есть феруэрами, или идеальными прообразами для всех последующих. Они были просто не в состоянии сотворить что-либо материальное, телесное, а потому с течением времени о них и стали говорить, будто они отказались творить, как велел им "Бог" — иными словами, они взбунтовались.

Возможно, в этом можно усмотреть один из принципов научной теории, касающейся света, звука и эффекта встречи двух волн одинаковой длины. "Соединение двух звуков одинаковой громкости даёт звук, в четыре раза перекрывающий громкость каждой из них, в то время как их интерференция производит абсолютную тишину".[250]

Разъясняя характер некоторых "ересей", существовавших в его время, Иустин Мученик показывает идентичность всех мировых религий в их исходных точках. Всё неизменно начинается с неведомого и пассивного божества, из которого в виде эманаций истекает некая активная сила или свойство — Тайна, которую порой зовут Мудростью, порой — Сыном, а очень часто — Богом, ангелом, Господом и Логосом.[1][251] Название последнего иногда применяют к самой первой эманации, но в ряде систем он происходит из первого андрогина — двойственного луча, которого Незримый производит в самом начале. Филон описывает эту мудрость как мужскую и женскую.[252] Хотя в своём первом проявлении

[[Примечания]] —————————————————

[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] прицепленные к Дхруве (полярной звезде) колесницы, Парашара говорит о "колесницах девяти планет", которые держатся на воздушных нитях.

[1] Иустин. Разговор с Трифоном иудеем (Justin: "Cum. Trypho," p. 284).

[[Том 2, стр.]] 490 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

она и имеет начало — поскольку происходит от Улома[1] (Aion, времени),[253] наивысшего из эонов, проистекших из Отца, — она, тем не менее, пребывает в нём вплоть до сотворения всего сущего, ибо она — часть его.[2] Потому-то Филон Иудей и называет Адама Кадмона "умом" (Эннойей Битоса в системе гностиков)[254]: "Ум — назовём его Адам".[3]

Из разъяснений, изложенных в книгах древних магов, всё это событие становится более понятным. Никакая вещь, как учит нас Гегель, не может существовать иначе, как лишь через свою противоположность, и не нужно быть глубоким философом или обладать особой духовностью, чтобы разглядеть источник этой позднейшей догмы — поистине, сатанинской и инфернальной в своей холодной и жестокой порочности. В своих экзотерических учениях маги так объясняли происхождение зла: "Свет может произвести только свет и ничего больше, и никогда не может он быть источником зла". Как мог бы Свет произвести зло, если в этом его творении нет ничего совечного и подобного Свету? Светом, говорят они, было создано немало существ, и все они духовны, светоносны и могущественны.[255] Но злая мысль, противная Свету, возникла у Великого ("великого асуры", Ахримана, Люцифера и т.д. и т.д.). Он усомнился, и от этого сомнения потемнел.

Это уже чуть ближе к правде, но до полной истины ещё далеко. Дело в том, что не было вообще никакой "злой мысли", способной породить противную силу, а была просто мысль сама по себе — то есть нечто мыслящее и уже содержащее в себе некий план и цель, а следовательно, ограниченное и конечное и потому находящееся в естественной оппозиции к чистому покою как естественному состоянию абсолютной Духовности и Совершенства. Это просто-напросто заявлял о себе закон эволюции, процесс развёртывания ума, обособление его от духа, это уже первое вовлечение ума в материю, запутанность в ней — именно туда её [мысль] неудержимо и влекло. Идеи как представления о предметах — неважно, об истинных или воображаемых — по самой своей природе и сути противоположны абсолютной Мысли, тому непознаваемому Всё, о таинственных действиях которого, по словам Г. Спенсера, можно определённо сказать лишь одно: "по своей природе оно не имеет ничего общего с эволюцией" [см. "Основания психологии" ("Principles of Psychology",[4] 474)][256] — что абсолютно верно.

Очень примечательный рассказ об этом содержится в книге "Зохар". Когда "Пресвятой" (Логос) возжелал сотворить человека, он позвал к себе наивысший сонм ангелов и объявил им о своём желании. Те, однако, усомнились в мудрости его намерения и сказали в ответ: "Да человек и ночи единой не удержится в славе своей" — за

[[Примечания]] —————————————————

[1] Единица, обозначающая некий период времени.

[2] Санхуниатон называет время древнейшим Эоном, Протогоном, "перворождённым".

[3] См.: Philo Judaeus: "Cain and his Birth," p. xvii.[257]

[4] Весьма показательной чертой этого столь заметного в наши дни духа парадоксального отрицания является то, что идеи вечности вселенной и предсуществования вселенского сознания одинаково отвергаются современной психологией после утверждения в науке дарвиновско-геккелевой гипотезы эволюции. "Если правы идеалисты, значит, доктрина эволюции — фикция", — заявляет Герберт Спенсер[258] (см. примечание на сс. 1 и 2, том II)[259].

[[Том 2, стр.]] 491 "ЗОХАР" О "ПАДШИХ"

что и были тут же сожжены (аннигилированы?) "Пресвятым" Владыкой. Призвал он тогда к себе другой сонм ангелов, уже более низкого ранга, и сообщил им о том же. Но и они стали перечить "Пресвятому": "Да что такого хорошего в человеке?" — возразили они. В конце концов сотворили-таки элохимы человека, и, когда человек этот согрешил, явились сонмы Уззы (Uzza) и Азаэля (Azael) и сказали с насмешкой Богу: "Вот сын Человеческий, которого ты сотворил. Полюбуйся, он согрешил!" На это Пресвятой сказал им: "Будь вы среди них (людей), вы оказались бы ещё хуже, чем они!" И он изгнал их из того высокого положения, которое они занимали на небе, и даже сослал их на Землю, где "они преобразились (в людей) и стали грешить с жёнами земными" (Zohar, 9, b).[260] Здесь всё понятно.

В книге же Бытия ни слова не сказано о наказании за это "сынов Божиих" (гл. 6). Во всей Библии упоминает об этом только Иуда (6):

"и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня".

А означает это лишь одно: обречённые на воплощение "ангелы" так и будут пребывать в узах плоти и материи под мраком невежества вплоть до "Великого Дня", который наступит, как всегда, после седьмого Круга по завершении "Недели" в Седьмую Субботу, то есть в период пост-манвантарной нирваны.

О том, насколько эзотеричен и созвучен Тайному учению "Поймандр, Мысль Божественная" Гермеса, можно судить лишь по его оригиналу и самым первым латинским и греческим переводам.[261] А каким, с другой стороны, искажениям он был позднее подвергнут со стороны христиан в Европе, видно из замечаний и случайных признаний, сделанных де Сент-Марком в его "Предисловии" и письме епископу Эрскому в 1578 году.[262] Мы видим здесь весь цикл превращения этого трактата из пантеистического и египетского в трактат мистический и римско-католический — мы видим, как Поймандр стал таким, каков он есть сегодня. Но даже в переводе де Сент-Марка можно обнаружить следы подлинного Поймандра — "Всемирной Мысли", "Мирового Ума". Приведём здесь дословный перевод со старофранцузского перевода, который мы даём в примечании,[1] сохранив всё своеобразие его причудливого старофранцузского звучания:

"Семеро людей (принципов — Е.П.Б.) было порождено в Человеке . . . Природа гармонии Семерых Отца и Духа. Природа. . . .

[[Примечания]] —————————————————

[1] "Section 16 (chap. i., Mercure Trismegiste — Pimandre. . . . " "Oh, ma pensee, que s'ensuit il? car je desire grandement ce propos. Pimandre dict, ceci est un mystere cele, jusques a ce jour d'hui. Car nature, soit mestant avec l'home, a produit le miracle tres merveilleux, aiant celluy qui ie t'ay dict, la nature de l'harmonie des sept du pere, et de l'esprit. Nature ne s'arresta pas la, mais incontinent a produict sept homes, selon les natures des sept gouverneurs en puissance des deux sexes et esleuez. . . . La generation de ces sept s'est donnee en ceste maniere. . . . "[263]

Здесь текст перевода обрывается, но этот пропуск можно отчасти заполнить, обратившись к латинскому тексту Апулея. Епископ даёт следующий комментарий: "Природа произвела в нём (человеке — Е.П.Б.) семерых человек" (семь принципов).

[[Том 2, стр.]] 492 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

произвела семерых людей в согласии с семью природами Семи Духов,[264] . . . заложив в них потенциально два пола".

С метафизической точки зрения, Отец и Сын — это "Мировой Ум" и "периодически возникающая Вселенная", это "Ангел" и "Человек". Это — Сын и Отец в одно и то же время. В Поймандре мы видим активную Идею и порождающее её пассивное Мышление, мы видим, как задаётся корневая, основная нота ключа, порождающая семь отдельных нот — семеричный звукоряд творящих Сил, семь аспектов-цветов, на которые разлагается единый цвет, но все они рождены из единого белого луча, Света — который сам рождается во Тьме.

———————

В.
Многогранный смысл предания о "небесной войне"

Тайное учение указывает как на само собой разумеющийся факт то, что человечество как единое целое и как каждый отдельно взятый индивид вместе со всей проявленной природой является носителем (а) дыхания Единого Вселенского Начала в его самой первой дифференциации и (б) бесчисленных "дыханий", проистекающих из этого Единого Дыхания в его второй, третьей и так далее дифференциациях, которые возникают по мере движения Природы вместе с её многочисленными человечествами вниз, к планам всё более плотной материальности. Первичное Дыхание одухотворяет высшие иерархии, вторичное — низшие, пребывающие в веренице неуклонно нисходящих планов.

В Библии есть места, которые, судя по внешней канве излагаемых в ней событий, экзотерически, подтверждают, что это верование имело в какое-то время всемирное бытование, и наиболее убедительными в этом смысле являются две её главы: Иез. 28 и Ис. 14. Христианские богословы вольны толковать обе, относя их к великой Войне, произошедшей ещё до Сотворения мира, считать их эпосом о восстании сатаны и т.д., если им так этого хочется, однако нелепость подобной идеи просто бросается в глаза. Иезекииль обращает свои сетования и упрёки царю Тирскому, а Исаия — царю Ахаза, погрязшему, как и весь его народ, в идолопоклонстве — за исключением горстки посвящённых (так называемых пророков), пытавшихся остановить это движение к экзотерической вере, идолопоклонству, что одно и то же. Но пусть обо всём этом судит сам изучающий Тайное учение.

В Иез. 28 говорится:

"сын человеческий! скажи начальствующему в Тире: так говорит Господь Бог (под этим "богом" мы понимаем карму — Е.П.Б.): за то, что вознеслось сердце твое и ты говоришь: "я бог", . . . будучи человеком, . . . вот, Я приведу на тебя иноземцев . . . и они обнажат мечи свои против красы твоей мудрости . . . низведут тебя в могилу . . . ",[265]

а иначе говоря, — в жизнь земную.

Происхождение "начальствующего в Тире" следует возводить и искать

[[Том 2, стр.]] 493 КТО ТАКОЙ ХЕРУВИМ НА САМОМ ДЕЛЕ

в "божественных династиях" великих колдунов "беззаконных" атлантов (об этом см. последний комментарий к стансу XII, шл. 47-49). Слова Иезекииля — не метафора, это на сей раз подлинная история. В самом деле, вот что говорит внутренний голос пророка, голос "Господа", то есть его собственный дух:

"за то, что . . . ты говоришь: "я бог, восседаю на седалище божием (седалище богов, т.е. божественных династий — Е.П.Б.), в сердце морей", . . . будучи человеком . . . вот, ты премудрее Даниила, нет тайны, сокрытой от тебя; твоею мудростью . . . ты умножил богатство твое, и ум твой возгордился богатством твоим . . . вот, Я приведу на тебя иноземцев, . . . и они обнажат мечи свои против красы твоей мудрости . . . низведут тебя, и умрешь в сердце морей смертью убитых" (ст. 3-8).

Все эти проклятия — не пророчество, а не что иное, как память о судьбе, постигшей "исполинов Земли" — атлантов.

Что ещё может означать эта последняя фраза, как не упоминание о судьбе атлантов?

А ст. 17 — "От красоты твоей возгордилось сердце твое" — может относиться к "Небесному Человеку" из "Поймандра", то есть к тем самым падшим ангелам, которых обвиняют в грехопадении, поскольку те возгордились своей великой красотой и мудростью, ставшими на самом деле их печальным жребием. Метафору здесь может увидеть лишь, пожалуй, наш богослов со своими предвзятыми суждениями. Стихи эти явно повествуют о прошлом и относятся к области знаний, получаемых во время таинств посвящений, и их вряд ли можно приписать ясновидению, позволяющему видеть прошлое.

А голос между тем продолжает:

"Ты находился в Едеме, в саду Божием (в эпоху сатья-юги — Е.П.Б.); твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями . . . все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего . . . Ты был помазанным херувимом . . . ходил среди огнистых камней . . . Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония . . . и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя . . . "[266]

"Гора Божья" — это "гора богов", то есть гора Меру, которую в эпоху Четвёртой расы представляла гора Атлас[267] — последняя форма одного из божественных титанов, — которая в те дни была столь высока, что, как говорили древние, небо покоилось на вершине её.[268] Да и Атлант,[269] разве не помогал он исполинам в их войне с богами (Гигин)[270]? По другой версии, эта сказка возникла в результате увлечения Атланта, сына Иапета и Климены, астрономией, а по этой самой причине тот и обитал на высочайших горных вершинах.

Дело в том, что и "гора богов" Атлас, и одноимённый[271] герой — это эзотерические символы Четвёртой расы, а семь его дочерей, Атлантид, символизируют семь её субрас. По всем легендам, гора Атлас была в те времена втрое выше, чем сегодня: в разное время она дважды уменьшалась по высоте. Она имеет вулканическое происхождение, а потому и внутренний голос

[[Том 2, стр.]] 494 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Иезекииля говорит: "Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя . . . " (ст. 18). И, разумеется, он вовсе не имеет в виду, как следует из переведённого текста, что огонь этот будет извлечён "из среды" начальствующего в Тире или его народа, а из горы Атлас — символа гордой расы, преуспевшей в магии и постигшей искусства и науки цивилизации и последние остатки которой погибли практически у подножия гряды этих когда-то гигантских гор.

Воистину, "ты сделаешься ужасом, — и не будет тебя во веки",[272] ибо само имя этой расы и его судьба сегодня стёрлись без следа из памяти человеческой.

Следует иметь в виду, что цари и жрецы в древности почти всегда бывали посвящёнными; что начиная с заключительного периода существования Четвёртой расы сохранялась вражда между посвящёнными Правого и посвящёнными Левого пути; и наконец, что о саде Эдемском мы узнаём не от одних лишь евреев адамовой расы, но и от некоторых других лиц, ибо тот же Иезекииль даже фараона уподобляет прекраснейшему дереву Эдемскому:[273] "все дерева Едема, отличные и наилучшие Ливанские" . . . "обрадовались в преисподней стране", "ибо и они с ним (с фараоном — Е.П.Б.)[1] отошли в преисподнюю"[274] — в ту "преисподнюю страну", которая, собственно говоря, является дном океана, широко разверзшимся, чтобы поглотить земли атлантов и их самих.

Если с учётом этого сопоставить различные версии рассказа, то станет ясно, что вся 28 и вся 31 главы у Иезекииля рассказывают не о Вавилоне, не об Ассирии и даже не о Египте, поскольку ни одна из этих стран не подверглась такому разрушению — да, они были превращены в руины, но на поверхности земли, а не под ней. Здесь на самом деле речь идёт именно об Атлантиде и её многочисленных народах.

Станет ясно и то, что и "сад Едемский", о котором говорят посвящённые, — это вовсе не миф, а определённый участок суши, ныне погрузившийся под воду. Многое тогда прояснится, и многие фразы предстанут тогда в своём истинном эзотерическом смысле, например:

"Ты находился в Едеме; . . . ты был на святой горе Божией",[275]

ибо у всякого народа имелись в прошлом (а у многих имеются и до сих пор) священные горы: у одних — это вершины Гималаев, у других — Парнас и Синай. Всё это — места посвящений и обители вождей, глав общин древних и даже сегодняшних адептов.

Читаем далее:

"Вот, Ассур (а почему это не может быть посвящённый атлант? — Е.П.Б.) был кедр на Ливане; . . . высота его перевысила все дерева . . . Кедры в саду Божием не затемняли его . . . так что все дерева Едемские . . . завидовали ему" (Иез. 31,3-9).

На всей территории Малой Азии посвящённых называли "деревами Праведности"[276] и кедрами Ливанскими.[277] Называли так и некоторых царей израильских. Так же называли и великих адептов в Индии, но лишь адептов

[[Примечания]] —————————————————

[1] Единственный фараон, утонувший, согласно Библии, в Красном море, подвергал израильтян гонениям. Он так и остался безымянным — и, возможно, не без серьёзной на то причины. Вся история эта была явно сочинена на основе атлантийской легенды.

[[Том 2, стр.]] 495 РАЗЛИЧНЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ ПОСВЯЩЁННЫХ

левой руки.

Когда в "Вишну-пуране" рассказывается о том, что "весь мир зарос деревами", а прачетасы — "проведя 10 тысяч лет в аскезе в обширном океане" — были погружены в духовное созерцание,[278] то это предание явно относится к атлантам и адептам молодой Пятой расы — арийской. Другие же

"дерева (адепты-колдуны — Е.П.Б.) разрослись и заполонили собой беззащитную землю; и люди гибли . . . и человек не мог трудиться в течение десяти тысяч лет".[279]

И тогда мудрецы — риши арийской расы, которых называли "прачетасами", — "вышли из глубины"[1] и, изрыгая ветер и пламя изо рта, уничтожили нечестивые "дерева" и всё растительное царство. Но тут властитель мира растений Сома (луна) умеряет их пыл, заключив союз с адептами Правого пути, которым он и предлагает в качестве невесты Маришу, "дитя дерев".[2] Смысл всего этого предания мы уже разъяснили в стансах и комментариях, а также в томе I, ч. II, когда говорили о "Священном острове".[280] В нём содержится намёк на ту великую борьбу, которая развернулась между "сынами Божьими" и сынами Тёмной Мудрости — нашими предками, то есть между адептами-атлантами и адептами-ариями.

Вся история того периода иносказательно отражена в мистической поэме "Рамаяна" — в этом эпическом полотне, запечатлевшем борьбу между Рамой, первым царём божественной династии у древних ариев, и Раваной, символизирующим расу атлантов (ланкийцев).[281] Если арии представляли собой воплощения солнечных богов, то атланты — воплощения лунных дэв. Это была великая битва между Добром и Злом, между магией белой и магией чёрной, — битвой, в которой должен был решиться вопрос о том, кто возьмёт верх: силы божественные или силы низшие, земные и космические.

Если изучающий Тайное учение хотел бы глубже разобраться в смысле этих наших последних слов, то пусть он обратится к тому фрагменту "Махабхараты", который называется "Анугита" (гл. V). Там есть место, где брахман говорит своей жене:

" . . . и восприял я посредством высшего "Я" некое место, таящееся в высшем "Я", — там-то и пребывают Брахман, свободный от пар противоположностей, и луна вместе с огнём (или солнцем — Е.П.Б.), опора (всего) сущего (как) движитель умственного начала".[282]

Да, луна — это действительно божество ума[283] (манас), но лишь на более низком плане. Манас двойствен — он лунный в нижней и солнечный в верхней своей части.[284] Иначе говоря, в своём наивысшем аспекте он тянется к буддхи, а в своём

[[Примечания]] —————————————————

[1] См. "Vishnu Purana", Book I, ch. xv.

[2] Это — чистейшая аллегория. Воды символически означают премудрость и оккультную учёность. Если Гермес как воплощение священной Науки символически описывался как огонь,[285] то северные посвящённые обозначаются как вода.[286] Вода же была произведена Нарой, "Духом Божьим",[287] а вернее Параматманом, "Верховной Душой", как отмечает Куллука Бхатта. А Нараяна означает "обитающий в бездне",[288] то есть он погружён в Воды Премудрости, а "вода является телом Нары" ("Ваю-пурана"). Отсюда и эта фраза о том, что 10 тысяч лет они пребывали в аскезе "в обширном Океане", из которого, как мы видим, они и выходят. Также и бог Мудрости Эа именуется "Великой Рыбой", а у халдеев Дагон (или Оанн) понимался как человек-рыба, выходящий из вод, чтобы учить премудрости.

[[Том 2, стр.]] 496 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

нижнем тянется вниз, прислушиваясь к голосу своей животной души, полной эгоистичных и чувственных желаний. Здесь-то и заключена тайна жизни — и адепта, и обычного непосвящённого человека, а также тайна посмертного отделения божественного человека от человека животного.

"Рамаяна"[289] — каждую строчку которой следует читать в эзотерическом ключе — в своей изумительной символике и аллегорической образности раскрывает нам терзания и человека, и его души.

"Внутри тела, в самой гуще всех этих (ветров жизни) (принципов? — Е.П.Б.), которые движутся по всему телу и поглощают друг друга,[1] сверкает семеричный огонь[290] Вайшванары,[2] и целью его являюсь "Я,"[291] — говорит брахман.[3]

Но именно манас, то есть ум, и является вождём "души", а потому, как мы видим, Сома-луна заключает союз с солнечной своей частью, выведенной в образе прачетасов. Однако это — лишь один, метафизический, ключ из тех семи, которые способны раскрыть все семь аспектов "Рамаяны".

Образ дерева как символ, обозначающий различных посвящённых, бытовал практически во всём мире. "Древом жизни" называли Иисуса, а также всех адептов благого Закона,[292] тогда как адептов левого Пути называли "увядшими деревами".[293] Также и Иоанн Креститель говорит о "секире", которая "при корне дерев лежит" (Мф. 3,10), а войско царя Ассирийского именуется деревами (Ис. 10,19).

О подлинном смысле того, что называется "садом Едемским", мы уже достаточно подробно рассказали в "Разоблачённой Исиде".

Автору этих строк не раз высказывали удивление по поводу того, что в "Исиде" якобы сказано так мало о тех учениях, которые разъясняются нами сегодня. Но это совершеннейшее заблуждение. На самом деле там содержится масса намёков на эти учения, даже если сами эти учения и не раскрывались. Тогда было ещё рано этого касаться, так же как сегодня ещё не приспело время рассказать обо всём, как есть.

Как-то один критик, рассуждая по поводу "Эзотерического буддизма", посетовал на то, что в "Разоблачённой Исиде" якобы нет ни одного упоминания об атлантах, то есть о Четвёртой расе, предшествовавшей нашей Пятой. Так вот я, написавшая "Разоблачённую Исиду", утверждаю, что упоминание об атлантах как о наших предшественниках там есть, а именно: в томе I, с. 133, где речь шла о книге Иова.[294] Как можно было выразиться ещё яснее, чем там написано:

"В оригинальном же тексте сказано не "мёртвые вещи", а "мёртвые рефаим", то есть исполины, могучие первобытные люди, от которых когда-нибудь, возможно, станет отсчитывать свою "Эволюцию" наша нынешняя раса".[295]

Мы предлагаем начать это делать уже сегодня, коль скоро намёк свой мы вполне разъяснили, но эволюционисты так же наверняка примут эту идею в штыки

[[Примечания]] —————————————————

[1] Эту мысль талантливый переводчик "Анугиты" поясняет в примечании (p. 258) следующими словами: "Смысл всего сказанного сводится к следующему: мирская жизнь своим течением обязана деятельности ветров жизни, которые соединены с высшим "Я" и приводят к его проявлениям в виде индивидуальных душ".

[2] "Для обозначения высшего "Я" часто употребляется слово "Вайшванара", — поясняет Нилаканта.

[3] Перевод Кашинатха Тримбака Теланга, магистра искусств, Бомбей.

[[Том 2, стр.]] 497 СЛЕДЫ ДОИСТОРИЧЕСКИХ БИТВ

сегодня, как они напрочь её отвергали и десять лет тому назад. Против нас стоят и наука, и богословие: а потому мы в порядке самозащиты должны задать им несколько вопросов. Те туманные метафоры, которые мы находим то у одного пророка, то у другого, равно как и в "Откровении" Св. Иоанна — этом великом, но уже отредактированном варианте "Книги Еноха" — вот и вся та зыбкая почва, на которой построило свой догматический эпос о "небесной войне" христианское богословие. Но этим оно не ограничилось: оно использовало ещё и символические видения, смысл которых способен понять лишь посвящённый, в качестве столпов, на которых и держится всё это громоздкое здание их религии. Однако столпы эти сегодня, похоже, превратились в слабые тростинки, и всё это хитроумно выстроенное здание у них явно проседает.

Вся христианская схема держится на этих Иахине и Воазе[296] — двух противоположных силах: силах добра и зла, на Христе и сатане, ἀγαθαί καὶ κακαί δυνάμεις.[297] Уберите из-под ног христианства эту подпорку в виде "падших ангелов", и эдемский будуар растает в воздухе, как дым, вместе с Адамом и Евой, а Христос как исключительный образ Бога Единого и Спасителя, а равно и жертвы искупления за грехи человека-животного, тут же превратится в бесполезный и бессмысленный миф.

В старом номере журнала "Археологическое обозрение" ("Revue Archéologique") за 1845 год (с. 41) французский автор Мори отмечает следующее:

"Эта вселенская битва, развернувшаяся между духами добра и зла, по-видимому, является лишь репродукцией какой-то другой, более ранней ужасной битвы, которая, согласно древнему мифу, произошла — ещё до сотворения вселенной — между легионами сил праведных и мятежных".[298]

Повторим ещё раз, всё это — лишь вопрос старшинства. Будь иоанново "Откровение" написано хотя бы в ведийский период и не будь мы так уверены, как сегодня, в том, что это просто один из вариантов "Книги Еноха" и древнеязыческих легенд о Драконе — тогда величественная красота его образов склонила бы мнение критиков в пользу христианского толкования той самой первой войны, полем битвы для которой служили усеянные звёздами Небеса, а первыми убийцами выступили ангелы.

Сегодня, однако, дело обстоит таким образом, что мы должны возводить "Откровение", событие за событием, к другим и гораздо более древним видениям.[299] Если читатель хочет лучше понять смысл аллегорий "Апокалипсиса" и эзотерического эпоса, то мы предлагаем ему обратиться к "Откровению" и прочитать главу 12 от ст. 1 до ст. 7.[300]

Текст этот имеет несколько значений, которые были установлены с помощью астрономических и числовых ключей к этому всемирному мифу. То, что мы можем рассказать сегодня, — это лишь фрагмент, пара намёков на тайный смысл этого мифа, зафиксировавшего реальную войну, борьбу между посвящёнными двух упомянутых нами школ. До наших дней дошло множество разнообразных легенд, в основе которых лежат одни и те же события. Подлинное их описание, которое разъясняет их эзотерический смысл в полной мере, содержится в тайных книгах, но к ним у автора этих строк доступа не было.

Однако и в экзотерических произведениях эпизод, связанный с войной Тарака, а также кое-какие эзотерические комментарии, могут, вероятно, предоставить нам необходимый ключ. В каждой пуране

[[Том 2, стр.]] 498 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

это событие описывается в большей или меньшей степени по-своему, что и указывает на его иносказательный характер.

Как в мифологии древнейших ведийских ариев, так и в позднейших пуранах мы обнаруживаем упоминание о Будхе, "Премудром", "сведущем в сокровенной Премудрости" — планете Меркурий в его эвгемеризованной форме. В "Классическом словаре индуизма" сказано, что Будха является автором одного из гимнов "Ригведы".[301] Следовательно, он никак не может быть "позднейшей выдумкой браминов", а является персонажем, имеющим собственную очень длинную историю.

Внимательно разбираясь со всеми обстоятельствами его генеалогии — а вернее, теогонии, — мы узнаём о нём следующее. По мифу, он является сыном Тары — супруги "златоцветного" Брихаспати — и Сомы, Луны (мужской персонаж), который, подобно Парису, похищает у мужа эту новоявленную Елену индуистского звёздного царства, и тогда в Сварге (на Небесах) вспыхивает вражда и война. Это событие приводит к битве богов с асурами: царь Сома заключает союз с вождём данавов Ушанасом (Венерой), а во главе богов встают Индра и Рудра, выступив на стороне Брихаспати. Поддержку последнему оказывает и Шанкара (Шива): когда-то отец Брихаспати, Ангирас, был гуру Шивы, а потому тот и благоволит к его сыну.

Индра здесь выступает индийским прототипом Михаила, архистратига и победителя ангелов "Дракона" — поскольку одним из имён Индры является Джишну, "вождь (небесного) воинства". Между обеими сторонами происходит битва — таким же точно образом сражаются и титаны, выступая друг против друга в защиту мстительных богов: одни отстаивая интересы Юпитера Громовержца (любопытное совпадение: индийский Брихаспати — также планета Юпитер), а другие выступают в поддержку вечно громового Рудры Шанкары. Во время этой войны от него бегут его телохранители — боги бурь (маруты). История эта весьма показательна в отдельных своих подробностях.

А теперь давайте внимательнее рассмотрим некоторых из этих персонажей и попробуем понять, какой смысл они в себе несут.

Брихаспати, оскорблённый супруг, — это начальствующий гений, или управитель, "регент", планеты Юпитер. Он — наставник, то есть духовный гуру, богов, символизирующих силы плодородия. В "Ригведе" он именуется Брахманаспати, что значит "божество, олицетворяющее воздействие на богов со стороны поклоняющегося им".[302] Следовательно, Брахманаспати символизирует, так сказать, материализованную божественную благодать, нисходящую посредством ритуала и обрядов, то есть путём экзотерического культа.

"Тара"[1] — его супруга — а с другой стороны, персонификация способностей, обретаемых человеком, посвящённым в гупта видью ("тайное знание"), об этом мы ещё скажем дальше.

Сома — астрономическая луна. Однако на языке мистиков это слово служит ещё и названием священного напитка, употребляемого браминами и посвящёнными во время их мистерий и жертвенных ритуалов. Растение под названием "сома" — это asclepias acida, из сока которого приготовляется указанный напиток мистиков,

[[Примечания]] —————————————————

[1] См.: Dowson's "Classical Dictionary".[303]

[[Том 2, стр.]] 499 ПРЕДАНИЯ О "НЕБЕСНОЙ ВОЙНЕ"

сома. Обо всех его свойствах знали одни лишь потомки риши — агнихотри ("жрецы огня"), участвовавшие в великих мистериях. Подлинная же особенность настоящего сомы состояла в прошлом, как состоит и теперь, в том, что он превращает посвящённого в нового человека сразу же после того, как тот переживает своё повторное рождение — то есть как только человек начинает жить в своём астральном теле [см. "Эликсир жизни" ("The Elixir of Life"[1])], ибо его духовная природа побеждает физическую, и он очень скоро отключает её и расстаётся даже с этой бесплотной своей формой.[2]

В древности сому никогда не давали непосвящённым брахманам — обычным грихастам, то есть жрецам, отправлявшим экзотерические ритуалы. Таким образом, Брихаспати — пусть даже он и был "гуру богов" — символизировал всё-таки культ, опирающийся на обряд мёртвой буквы [Писаний]. А вот его жену Тару — символ человека, хоть и связанного с догматическим культом, но тянущегося к подлинной премудрости — царь Сома, дарующий эту Премудрость, посвящает в свои таинства. Поэтому, по легенде, Сома похищает её. Результатом всего этого становится рождение Будхи — эзотерической Премудрости (Меркурия или Гермеса в Греции и Египте). Он изображается "столь прекрасным" на вид, что даже супруг, вполне уверенный в том, что Будха — не дитя его опирающегося на мёртвую букву культа — объявляет "новорождённого" своим сыном, то есть плодом своего культа, основанного на бессмысленной обрядовости.[3] Таков, коротко говоря, один смысл этой аллегории.

"Небесная война" связана сразу с несколькими событиями этого рода, происшедшими на разных и разнообразных планах бытия. Первое из них носит чисто астрономический и космический характер и принадлежит к области космогонии. Джон Бентли [см. "Индуистская астрономия" ("Hindu Astronomy")][4] решил, что индуистская небесная война — это просто образ, имеющий отношение к их способам исчисления времени.

[[Примечания]] —————————————————

[1] См.: "Пять лет теософии" ("Five Years of Theosophy" ).

[2] У человека, выпившего сому, возникает ощущение, что он по-прежнему связан со своим внешним телом и одновременно находится вдали от него, пребывая в своей духовной форме. Высвободившись из тела, эта форма какое-то время парит в тонких высших сферах, и [человек в ней] фактически становится "как один из богов", но вместе с тем он сохраняет в своём физическом мозге память обо всём, что видит и познаёт. Попросту говоря, сома — это плод с Дерева Знания, который ревнивый элохим запретил Адаму и Еве (или Ях-ве) есть, "чтобы не стал человек, как один из нас".

[3] То же самое мы наблюдаем и сегодня в экзотерических религиях.

[4] "Historical View of Hindu Astronomy" ("Взгляд на историю с точки зрения индуистской астрономии"). Ссылаясь на указанные в этой книге расчёты Арьячатты,[304] который [по словам Бентли] дал наиболее точное значение числа π, автор "Источника мер" делает любопытное замечание. Бентли, пишет он, "был отлично знаком с астрономией и математикой индусов . . . Этому его утверждению[305] вполне можно верить. Одна и та же примечательная особенность, столь часто наблюдаемая у восточных и древних народов, характерна и для индусов: они старательно скрывают тайны своих знаний. Всё то, что разрешалось излагать публично и выставлять на всеобщее обозрение, представляло собой лишь приближённые данные, почерпнутые из более точного, но сокровенного знания. Это удивительно подтверждается и словами самого Бентли. При небольшом объяснении становится ясно, что она (индуистская система экзотерических астрономических знаний и наук — Е.П.Б.) берёт своё начало в системе, по своей точности превосходящей европейскую, которая, в глазах самого Бентли, [[Продолжение примечания на следующей странице]]

[[Том 2, стр.]] 500 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Она, по его мнению, и послужила тем прототипом, на основе которого западные народы написали своё полотно войны титанов. Автор не так уж далёк от истины, но и не вполне прав. Что касается "звёздного" прототипа, то он и в самом деле связан с событиями, случившимися ещё до того, как забрезжила заря манвантары, и описание их действительно целиком покоится на Знании всей программы событий грядущей космогонии, всех тех событий, которым суждено было произойти в космогонии будущего,[1] как и заявляют об этом арийские посвящённые. Что же касается войны титанов, то это — всего-навсего легендарная и деифицированная репродукция войны, которая и вправду разразилась, но разразилась она в отрогах гималайского Кайласа ("Неба"), а вовсе не в глубинах межзвёздного космического пространства. В ней нашла своё отражение та ужасная борьба, которая развернулась между "сынами Божьими" и "сынами Тени", принадлежащими к Четвёртой и Пятой расам. Эти два отдельных события, смешавшись вместе в легендах, представляющих собой чисто экзотерическое описание войны асур с богами, и послужили основанием для всех последующих национальных преданий на эту тему.

В эзотерическом же толковании асуры — позднее превращённые в злых духов и низших богов, находящихся в состоянии вечной войны с великими божествами, — и есть те боги, что даруют Сокровенную Премудрость. В самых древних частях "Ригведы" они представлены в виде высокодуховных и божественных существ, а само слово "Асура" применялось для обозначения Всевышнего Духа, эквивалентного великому Ахуре зороастрийцев[306] (см. "Vendidad" в переводе Дарместетера). Было время, когда и такие боги, как Индра, Агни и Варуна сами принадлежали к числу асур.

В "Айтарейя-брахмане" рассказывается о том, как дыхание (асу) Брахмы-Праджапати ожило и из этого дыхания он сотворил асур.[307] Позднее, уже после войны, асуры стали называться врагами богов, а следовательно — "а-сурами" (первая буква "а" обозначает отрицательную частицу "не"), то есть "не-богами", тогда как боги именовались сурами.[308] Это и объединяет асур и их "воинства", о которых мы скажем ниже, с "падшими ангелами" христианских церквей — иерархией духовных существ, которые обнаруживаются в пантеонах всех древних и даже ныне живущих народов — от зороастрийцев до пантеона китайцев. Всё это — сыны первоначального Творящего Дыхания, рождающиеся в начале каждой новой маха-кальпы, или манвантары, и имеют тот же ранг, что и ангелы, оставшиеся "верными". Они-то и выступили в союзе с Сомой (отцом эзотерической Мудрости) против Брихаспати (олицетворения обрядового, или церемониального

[[Примечания]] —————————————————

[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] разумеется, всегда была на голову выше знаний индусов, во все времена и во всех поколениях".[309]

В этом состоит несчастье самого Бентли, которое ничуть не умаляет славы древнеиндийских астрономов, каждый из которых был посвящённым.

[1] Тайная доктрина учит, что каждое событие вселенского значения — например, геологические катаклизмы, случающиеся в конце периода жизни одной расы и в начале новой и каждый раз сопровождающие глубокие духовные, нравственные и физические изменения в человечестве, — уже заранее предусмотрено и для него как бы заранее подготовлены условия в звёздных[310] областях нашей планетарной системы. Астрология целиком построена на знании этой мистической и теснейшей связи, существующей между небесными телами и человечеством. Это — одна из великих тайн, передаваемых при посвящении и во время оккультных мистерий.

[[Том 2, стр.]] 501 САРПЫ — ЗМЕИ — НАГИ

культа). Очевидно, что понижены в своём ранге в масштабах пространства и времени и превращены в противоборствующие силы (в демонов) они были именно обрядниками из-за того, что взбунтовались против лицемерия, бутафорского культа и обряда, построенного на мёртвой букве [Писаний].

Так каков же был истинный характер всех тех, кто выступил в этой борьбе на их стороне? Это были:

(1) Ушанас, или "воинство" планеты Венеры. В римском католицизме он сегодня превратился в Люцифера, управителя "утренней звезды" (см. Ис. 14,12),[311] цаба,[312] или воинство "сатаны".

(2) Дайтьи и данавы — это титаны; демоны и исполины, которых мы встречаем в Библии (Быт. 6), — потомки "сыновей Божиих" и "дочерей человеческих". На их характер указывает уже само их родовое имя, из чего становится понятной и скрытая враждебность к ним со стороны браминов: ведь они — крату-двиши, то есть "противники жертвоприношений" и всякой экзотерической бутафории. Их-то "воинства" и сражались с Брихаспати — воплощением экзотерических простонародных и узко национальных религий — и с Индрой — богом зримых небес, небесной тверди, который в древнейшей Веде представлен в качестве наивысшего бога космического неба — вполне достойного обиталища для вне-космического и личностного бога, выше которого воспарить взором не способен ни один экзотерический культ.

(3) Затем идут наги,[1] сарпы[313] (змеи,[314] или серафы). На их характер, опять-таки, указывает тайное значение их глифа. В мифологии они представлены в виде полубожественных существ с человеческим лицом и драконьим хвостом. А значит, без сомнения, они — то же самое, что и иудейские серафим (от Серапис и сарпа, "змей"),[315] а наименование последних — это форма множественного числа слова "сераф" (см. Ис. 6,23),[316] что значит "пылающий", "огненный". Христианско-иудейская ангелология проводит различие между серафимами и херувимами, относящимися уже ко второму чину ангелов. С эзотерической же точки зрения и по каббале, между ними нет никакой разницы, и слово "херувим" служит просто-напросто для обозначения понятия "образ" или "облик", принимаемый любым небесным воинством, к какому бы чину оно ни относилось.

Что же до драконов и нагов, то, как мы отмечали выше, именно так назывались посвящённые-отшельники как обладатели огромной мудрости и духовности и, к тому же, жившие в пещерах. Таким образом, когда Иезекииль называет царя Тирского "херувимом"[317] и говорит ему, что, благодаря его мудрости и разуму, нет тайны, сокрытой от него (28,3-4), то любой оккультист понимает, что этот "пророк" — вероятно, ещё не отошедший от экзотерического культа — обрушивает свой гнев именно на посвящённого, принадлежащего к другой школе, а вовсе не на вымышленного Люцифера, херувима, падшего со звёзд,[318] а затем и из сада Едемского. Следовательно, эта так называемая "война" в одном из своих многочисленных значений — это аллегорическое воспоминание о борьбе, развернувшейся между двумя классами адептов — адептов правого и левого путей.

В Индии существовало три класса риши — 

[[Примечания]] —————————————————

[1] В описаниях востоковедов наги — это таинственный народ, следы существования которого во множестве обнаруживаются в Индии и сегодня. Жили они в Нага-двипе, одном из семи континентов или областей Бхаратаварши (древней Индии), и столицей у них был Нагпур — один из древнейших городов страны.

[[Том 2, стр.]] 502 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

самых древних из всех известных на сегодняшний день: цари-риши, "раджарши" — цари и князья, принимавшие аскезу; божественные риши, "дэварши", или сыны дхармы и йоги; а также "брахмарши" — потомки тех риши, которые установили готры ("касты-кланы") брахманов.

Если мы теперь на короткое время отвлечёмся от мифологического и астрономического ключей, то увидим следующую картину: тайные учения показывают, что к указанным классам принадлежали многие атланты, и их раздирали распри и войны — как de facto, так и de jure.

Один из величайших риши, Нарада, принадлежал к числу дэварши, и, как мы видим, находился в состоянии постоянной и непрекращающейся вражды с Брахмой, Дакшей, а также другими богами и мудрецами. А значит, мы можем с полной уверенностью утверждать, что каким бы ни был астрономический смысл этой всемирной легенды [о небесной войне], её человеческая фаза опирается на вполне конкретные исторические события — искажённые и превращённые в богословскую догму лишь в угоду церкви.

Как вверху, так и внизу. Явления звёздного мира, как и поведение небесных тел, были приняты за образец, и [предуготовленный] план стал реализовываться внизу, на земле. Вот почему и пространство в его абстрактном смысле получило название "царство божественного знания", а халдеи, или посвящённые "Абзу", называли его обиталищем (или Отцом, то есть источником) знания,[319] ведь именно в пространстве и обитают те разумные Силы, что незримо правят вселенной.[1]

Таким же точно образом и аналогично тому, как устроен зодиак в верхнем Океане (то есть на Небе), было устроено и некое царство на земле — внутреннее море, — которое было священным и носило название "Бездны Знания". В нём было учреждено двенадцать центров в виде небольших островов, которые соответствовали знакам зодиака — два из них так и остались на века "тайными знаками"[2] и служили местом пребывания двенадцати иерофантов и учителей премудрости. В течение долгих веков это "море знания" или учёности[3] так и оставалось на своём месте — там, где ныне простирается пустыня Шамо (или Гоби). Оно просуществовало там вплоть до наступления последнего великого ледникового периода, когда

[[Примечания]] —————————————————

[1] Столь же показательны и качества, приписываемые Рудре Шиве, великому йогу и праотцу всех адептов — в эзотерическом знании он понимается как один из величайших царей божественных династий. Именуемый "Первым" и "Последним",[320] он является покровителем Третьей, Четвёртой и Пятой корневых рас. Согласно его древнейшей характеристике, он — аскет, Диг-амбара, "одетый в стихии-элементы";[321] он — Трилочана, "трёхглазый"; Панчанана, "пятиликий" — указание на прошлые четыре и на нынешнюю пятую расу: будучи пятиликим, он всего лишь "четырёхрукий", поскольку пятая раса ещё не закончила свой жизненный цикл. Он — "бог Времени", Сатурн-Кронос, как указывает на это его дамару (барабан), имеющий форму песочных часов. И когда его обвиняют в том, что он отсёк Брахме пятую голову, оставив лишь четыре, то это опять же указание на определённую степень посвящения и на количество рас.

[2] Высказанная Г. Зейфартом мысль о том, что в древности существовало только десять знаков зодиака,[322] ошибочна. Непосвящённым были действительно известны лишь десять, тогда как посвящённые знали все двенадцать, уже начиная с периода разделение человечества на два пола, — отчего и делили знак Дева-Скорпион пополам. Таким образом, они добавляли [к известным десяти] один тайный знак и придуманные греками Весы, за названием которых скрывалось тайное неразглашаемое имя, и в сумме получалось двенадцать (см.: "Isis Unveiled", Vol. II, p. 456).[323]

[3] Сказанное, вероятно, может служить ключом и к пониманию того, почему Далай-лама символически называется ламой "Океана", то есть Океана Премудрости. Об этом упоминает аббат Юк.[324]

[[Том 2, стр.]] 503 МИФ О БЕЛЕ И МАРДУКЕ

в результате местного катаклизма воды отхлынули на юг и запад, образовав ныне существующую огромную безжизненную пустыню — остался лишь некий оазис, в центре которого расположено озеро и один-единственный остров как напоминание о том зодиакальном круге, что существовал некогда на земле.

В течение долгих веков водная бездна — которая у народов, живших задолго до более поздних вавилонян, служила обителью их "великой матери" (а небесным прототипом этой земной "матери" была "великая мать хаоса"), от которой родился Эа ("Премудрость"), сам послуживший прототипом для Оанна, человека-Рыбы у вавилонян — так вот в течение долгих веков "Бездна", или Хаос, была обителью мудрости, а вовсе не зла. Борьба Бела, а затем и Мардука, бога Солнца, с Тиамат, Морем и его Драконом, — а "война" эта завершилась поражением последней — несёт в себе чисто космический и геологический, а также исторический смысл. Это — страничка, вырванная из истории Сокровенных и Священных Наук, их развитии, росте и смерти — для непосвящённых масс. Она имеет прямое отношение (а) к происходившему в определённый исторический период систематическому, постепенному иссушению под действием палящих лучей солнца гигантских территорий — то была одна из тех ужасных засух, которая завершилась превращением некогда обильно орошавшихся водой плодородных земель в песчаные пустыни, какими они существуют и поныне; и (б) со столь же систематическим преследованием Пророков правого пути Пророками левого пути. Последние, проложив путь к возникновению и становлению жреческих каст, в конце концов и завели мир во все эти экзотерические религии, придуманные в угоду низменным вкусам "hoi polloi"[325] и тяги непросвещённой толпы к обрядовой помпезности и материализации вечно имматериального и Непознаваемого Начала.

Это было уже несколько лучше колдовства Атлантиды, память о котором до сих пор сохраняется как среди всех знакомых с литературой и владеющих санскритом индийцев, так и в народных сказаниях. Но всё-таки это была лишь профанация Священных Таинств и их наук, пародия на них. Стремительное развитие антропоморфизма и идолопоклонства снова завело древние народы Пятой расы в колдовство, как это уже ранее случилось с Четвёртой расой, но на сей раз в несколько меньшем масштабе.

В конце концов канула в Лету и память о четырёх "Адамах" (символизирующих, под другими именами, четыре предыдущих расы). Память о них передавалась от одного поколения к другому, каждое из которых вносило в неё собственную мифологическую лепту, пока не утонула окончательно в этом океане простонародной символики, что зовётся "пантеонами богов".

И всё-таки память о них живёт и поныне в древнейших иудейских преданиях, где они запечатлены как Целем, "Адам Бестелесный" ("чхайя" в нашем учении); затем как Адам-"образец", копия первого или, говоря словами экзотерической книги Бытия (гл. 1), тот Адам, что был сотворён в виде "мужчины и женщины";[326] третий — это "земной Адам" до своего грехопадения, андрогин; и четвёртый — Адам после грехопадения, то есть разделившийся на два пола — другими словами, чистейший атлант. Адам из Эдемского сада, прародитель нашей — пятой — расы, представляет собой ловкое соединение всех четырёх вышеперечисленных.

Как сказано в книге "Зохар" (iii., fol. 4, col. 14, Cremona Ed.), первого человека, Адама, не найти

[[Том 2, стр.]] 504 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

на земле, его "не найти нигде Внизу".[327] Ибо: "откуда происходит нижняя Земля? Из цепи Земли и неба Сверху",[328] то есть из высших глобосфер, которые расположены прежде и выше нашей Земли.

"И произошли от неё (от цепи — Е.П.Б.) создания всякого вида. Одни имели (плотную — Е.П.Б.) кожу, другие — тонкую оболочку (клиппот) . . . одни — красную, другие — чёрную, третьи — белую, а иные — других цветов . . . " (см.: "Каббала").[329]

Как в халдейской космогонии Бероса и в представленных выше стансах, в некоторых каббалистических трактатах говорится о том, что у одних существ было два лица, у других — четыре, а у третьих — одно: ибо "наивысший Адам[330] не приходил во все страны, не производил потомства и не имел так много жён". Он заключает в себе Таинство.

Таким же таинством является и Дракон. Воистину, замечает равви Симон бен Иохаи, понять значение Дракона дано не "собратьям" (ученикам, чела), а лишь "малым сим", то есть совершеннейшим посвящённым.[331][1]

"Труды, связанные с началом [сотворения мира] собратьям понятны, но лишь малым сим под силу понять притчу о трудах в Principium[332] по таинству змея Великого Моря".[2]

И те из числа христиан, кому, возможно, случится читать эти строки, также смогут понять в свете вышеприведённой фразы, кем был их "Христос" на самом деле. Ибо Иисус не устаёт повторять: "Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него".[333] И если некоторые из его высказываний действительно относятся к детям в самом прямом, а не метафорическом смысле, то бо́льшая часть из сказанного им в Евангелиях о "малых сих", относится к посвящённым, одним из которых Иисус и был. Павел (Савл) называется "малым сим"[334] в Талмуде.

А "Таинство Змея" состоит в следующем. Наша Земля — а вернее, земная жизнь — в сокровенных учениях нередко называется великим Морем, и выражение "море жизни" по сей день остаётся весьма распространённой метафорой. "Сифра Дцениута", рассказывая о первозданном хаосе и эволюции Вселенной после разрушения (пралайи), сравнивает её (Вселенную) со змеем, который поднимается, расправляя свои кольца:

"Вытягиваясь то туда, то сюда, ухватившись за хвост собственной пастью, он вертит головой, он разъярён, он во гневе . . . Схоронившись, он наблюдает. Каждую тысячу Дней он проявляет себя" (I, §16).[335]

[[Примечания]] —————————————————

[1] Так в древней Иудее называли посвящённых. Называли их также "невинными" и "младенцами", то есть родившимися во второй раз. Этот ключ позволяет взглянуть новыми глазами на одну из новозаветных тайн: убийство Иродом 40 тысяч "невинных". На эту тему существует одно предание, которое восходит к событию, случившемуся почти за полвека до Р.Х., но оно в то время смешалось с другим событием, связанным с преданием о Кришне и его дяде Кансе.[336] Что же касается Нового Завета, то в образе Ирода выведен Александр Яннай (из Лидии),[337] известный своими притеснениями и убийством сотен и тысяч посвящённых, что и привело к включению этой истории в Библию.

[2] Zohar ii., 34.[338]

[[Том 2, стр.]] 505 СВЯЩЕННАЯ ПРИРОДА ЗМЕЯ

В одном из комментариев к пуранам говорится:

"Ананта-Шеша — это одна из форм Святого Духа-Сохранителя, Вишну, а также один из символов Вселенной, на которой, как считается, он спит в промежутке между Днями Брахмы. На семи головах Шеши держится вся Вселенная . . . "[339]

Так Дух Божий "спит" и "дышит" (me'racha'pheth) над хаосом недифференцированной материи перед каждым новым "сотворением мира" (см. "Сифра Дцениута").[340] "День" же Брахмы, как мы уже объясняли, состоит из одной тысячи махаюг, а поскольку каждая "Ночь", то есть период покоя, длится столько же, сколько и "День", то нетрудно заметить, что́ имеется в виду в указанной фразе из книги "Сифра Дцениута" о том, что змей проявляет себя "один раз в тысячу дней". Нетрудно понять и то, на что намекает посвящённый автор "Сифры", когда говорит:

"Голова его сокрушена в водах моря великого, ибо написано: "Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев в воде" (73,13).[341]

Если пользоваться одним ключом, то можно понять, что речь здесь идёт об испытаниях, выпадающих на долю посвящённых во время их физической жизни, в "море печали". Другой же ключ покажет нам намёк на последовательное разрушение семи сфер, составляющих цепь миров в великом море пространства, так как любая звёздная сфера, любой мир, любая звезда или группа звёзд символически называется "головой Дракона".

Но как бы мы ни читали, мы заметим, что в древности ни Дракон, ни Змей никогда не рассматривались как Зло. С какой бы точки зрения мы ни посмотрели — астрономической ли, космической, теогонической или просто физиологической (например, фаллической) — мы увидим, что змей всегда считался символом божественным. И когда говорится: "(Космический) Змей скачет 370 прыжками" ("Siphrah Dzeniouta", §33), то под этим подразумеваются циклические периоды великого тропического года (25868 лет), который делится в эзотерических расчётах на 370 периодов или циклов так же, как один солнечный год подразделяется на 365 суток. И если Михаил считается у христиан победителем сатаны, Дракона, то это лишь потому, что в Талмуде этот сражающийся герой выведен в образе Князя Вод, в подчинении у которого находилось семь духов[342] — недурная причина для превращение его католической церковью в святого покровителя каждого мыса в Европе. В каббале же (см. "Siph. Dzen.") творящая Сила "делает наброски и эскизы, придавая своему творимому миру форму Змея". А "хвост его захватывается пастью" по той причине, что это — символ нескончаемой вечности и циклически повторяющихся периодов. О значениях этого образа можно было бы написать целые тома, но мы на этом закончим.

Таким образом, читатель теперь может сам убедиться в том, насколько разнообразен смысл понятий "небесная война" и "великий дракон". Самый величественный и ужасный из церковных догматов, альфа и омега христианской веры и важнейший столп, на котором покоятся её идеи грехопадения и искупления, вдруг съёживается, превращаясь в самые обычные языческие символы, которые встречаются во множестве преданий, посвящённых войнам, что бушевали в доисторические времена.

———————

[[Том 2, стр.]] 506 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

§ XIX.

ПЛЕРОМА — САТАНИНСКОЕ ЛОГОВО?

Однако тема наша ещё далеко не исчерпана, а потому нуждается в своём дальнейшем рассмотрении в некоторых иных её аспектах.

Может ли описание Мильтоном трёхдневной битвы ангелов Света с ангелами Тьмы служить подтверждением нашего подозрения о том, что, скорее всего, он что-то слышал об аналогичном восточном предании, — об этом теперь уже невозможно сказать со всей точностью. Но как бы то ни было, напрямую ли от какого-то мистика или через кого-то ещё, имеющего доступ к тайным книгам Ватикана, он об этом, несомненно, узнал. В книгах этих содержится среди прочего и одно предание о "бени шамаш" — "детях Солнца",[343] — имеющее отношение к этой восточной аллегории, в трёх вариантах[344] которой можно обнаружить такие подробности, каких не найти ни в "Книге Еноха", ни в гораздо более позднем "Откровении" Св. Иоанна как о самом "Древнем Драконе", так и о его разнообразных победителях, о которых мы только что говорили.

Невозможно найти разумного объяснения тому обстоятельству, что авторы ряда книг, принадлежащие к различным обществам мистиков, продолжают по сей день сохранять своё предубеждение в отношении "мнимой" древности "Книги Еноха". Так, автор "Священных мистерий у индейцев майя и киче" склонен усматривать в фигуре Еноха некоего посвящённого, обратившегося в христианство (!!!) (см. с. 16).[345] Английский составитель произведений Элифаса Леви, "Тайны магии", придерживается похожего мнения. Он отмечает, что,

"отдавая должное эрудиции д-ра Кинили, современная наука может отнести последнее произведение ("Книгу Еноха" — Е.П.Б.) лишь к IV веку до Р.Х. и никак не ранее" (см.: "Biograph. and Critical Essay", p. xxxviii).[346]

Современная наука, однако, повинна и в более тяжких грехах, чем этот. Ведь ещё буквально вчера крупнейшие литературные критики Европы отвергали саму идею аутентичности как этой книги, так и орфических гимнов, и даже "Книги Гермеса" (или "Тота") — пока не обнаружили его стихи, целиком взятые из указанной "Книги", на египетских памятниках и гробницах,[347] относящихся к эпохе древнейших династий. Мнение на сей счёт архиепископа Лоренса мы уже приводили выше.[348]

Что же касается "Древнего Дракона" и сатаны — ставших как вместе, так и по отдельности, символом и богословским термином для обозначения "падших ангелов", — то они никогда не описывались в подобном ключе ни в оригинальной каббале (халдейской "Книге чисел"), ни в современной.

И действительно, самый многознающий, если не крупнейший из всех современных каббалистов, Элифас Леви, описывает сатану в следующих красочных выражениях:

"Этот ангел был настолько горд, что возомнил себя Богом; он был настолько храбр, что купил собственную независимость ценой вечных страданий и мук; он был настолько прекрасен, что любовался

[[Том 2, стр.]] 507 ЖИВЫЕ ДЬЯВОЛЫ

собой во всём блеске божественного света; он был настолько силён, что смог царствовать во тьме, пребывая в самой гуще борьбы, и сумел соорудить престол для себя прямо на негасимом пламени собственного погребального костра. Таков сатана республиканца и еретика Мильтона. . . . Князь анархии, в слугах у которого находилась целая иерархия чистых духов (!!! — Е.П.Б.). . . . "(см.: "Histoire de la Magie", 16-17).

Приведённое описание — в котором он искусно соединяет богословскую догму с каббалистической аллегорией и даже примешивает в свой язык политическую составляющую — при верном прочтении звучит вполне справедливо.

Всё действительно так: это — величественнейший из идеалов, вечно живой символ и, скажем больше, апофеоз идеи самопожертвования во имя интеллектуальной самостоятельности человечества. Это — вечно активная Энергия, протестующая против косно-статичной Инерции — того начала, для которого сама попытка самоутверждения преступна, а Мышление и Свет Знания отвратительны. Как с беспримерной справедливостью и иронией говорит об этом Элифас Леви,

"именно этот вымышленный персонаж, выдаваемый за героя сумрачных вечностей, злостно обезображенный и украшенный рогами и когтями — которые больше подошли бы его безжалостному мучителю"[349] — 

вот он-то в конце концов и был превращён в змея — в красного Дракона.

Но и Элифас Леви ещё не вполне свободен от довлеющих над ним римско-католических авторитетов и, добавили бы мы, в нём сохраняется ещё слишком много от иезуитства, не позволяющего ему откровенно признать, что дьявол этот — само человечество, и никогда не существовал он на земле иначе, как внутри самого человечества.[1]

В этом христианское богословие, рабски следуя по стопам язычества, оставалось верным своей испытанной временем политике. Ему требовалось выделить себя и утвердить собственный авторитет. А потому оно и не могло придумать ничего лучшего, чем превратить каждое языческое божество в беса. Любой светлый бог солнца древности — лучезарное божество днём и его обратная, противная сторона ночью, этот так называемый Дракон Мудрости, ибо он заключает в себе семена того, что есть ночь и день, — становится теперь противотенью Бога, сатаной,[350] ибо таково единоличное и ни на чём не основанное решение деспотичной и придуманной человеком догмы. А уж после этого всё, что излучает из себя свет или отбрасывает тень, все солнечные и лунные боги были преданы проклятью, и, избранный из множества, единственный Бог и единственный сатана оказались антропоморфизированы.

Однако богословие, похоже, упустило из виду человеческую разборчивость и способность анализировать в конечном счёте всё, что ему навязывают в качестве предмета для поклонения. История показывает, что любой народ и даже любое племя (это особенно характерно для семитов) испытывают естественный импульс к возвеличению собственного племенного бога над всеми остальными, к установлению именно его гегемонии

[[Примечания]] —————————————————

[1] Где найти такого дьявола, который по своему коварству, хитрости и жестокости превзошёл бы "уайтчепельского убийцу" — "Джека-потрошителя" 1888 года, на счету которого семеро несчастных и в определённом смысле ни в чём не повинных женщин, хладнокровно зарезанных и изувеченных им в своей беспримерно кровожадной и беспробудной порочности? Да почитайте хотя бы газеты с ежедневными сообщениями обо всех этих избивающих жён и детей пьяных зверей (мужей и отцов семейств!), лишь малая часть из которых ежедневно привлекается к суду, и в каждом из них вы найдёте точнейшую копию бесов, вырвавшихся из христианского ада!

[[Том 2, стр.]] 508 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

над другими богами. А, как доказывает история, бог израильтян как раз и являлся одним из таких племенных богов и не более того — как бы христианской церкви, следующей в колее, проложенной "избранным" народом, ни хотелось навязывать культ именно этого конкретного божества, объявляя анафему всем прочим. Сознательной ли была эта совершённая изначально ошибка или бессознательной, но он являлся именно таким.

В древности Иегова всегда был "всего лишь богом среди других богов" (см. Пс. 81,1).[351] Явившись Аврааму, Господь говорит ему: "Я Бог Всемогущий", а далее произносит следующие слова: "и поставлю завет Мой . . . в том, что Я буду Богом[352] твоим" (Авраама) и потомков его после него (Быт. 17,7) — но не ариев-европейцев.

Однако затем потребовалась грандиозная и идеальная фигура Иисуса из Назарета, чтобы, поставленная против тёмная фона, она от этого контраста заиграла ещё более яркими красками. И действительно, фона более тёмного, чем тот, что придумала церковь, вообразить себе едва ли возможно. Не понимая ветхозаветной символики, не зная истинного смысла имени "Иегова", — тайного субститута, изобретённого раввинами для обозначения несказуемого и непроизносимого вслух имени — церковь по ошибке приняла мастерски сработанный фантом за истинную правду, антропоморфизированный символ физического размножения она приняла за Единую и не имеющую второй Реальность, за ту причину всего, что вечно остаётся непознаваемой. Ну а в качестве следующего логического шага ради сохранения принципа дуальности церковь вынуждена была изобрести и антропоморфного дьявола — сотворённого, как она учит, самим же Богом. Так Сатана обернулся монстром, созданным "Иеговой-Франкенштейном" — подлинным наказанием для собственного же отца и бельмом на его божественном глазу — более смехотворного пугала не смог бы смастерить ни один земной Франкенштейн.

Автор "Новых аспектов жизни" очень верно, с точки зрения каббалы, называет бога иудеев "духом земли, представившимся иудеям как Иегова" (p. 209).[353] Это — тот же самый дух, который и после смерти Иисуса "принял его вид и выдавал себя за воскресшего Христа".[354] Как видим, это один из вариантов учения Керинфа[355] и некоторых других гностических сект. Однако автор приводит и свои примечательные разъяснения и выводы:

"Никто . . . лучше Моисея не знал . . . а сам-то он знал преотлично, сколь велика была их (египетских богов — Е.П.Б.) сила, с жрецами которых ему пришлось состязаться . . . Эти боги, среди которых Иегова объявлялся (только иудеями — Е.П.Б.) единственным Богом . . . Кто были эти боги, эти ахар, по отношению к которым Иегова, Ахад,[356] объявляется единственным Богом . . . ибо одержал над ними верх?"[357] — 

задаётся автор вопросом, на который наш оккультизм даёт ответ: те самые, кого церковь называет сегодня падшими ангелами, а всех вместе — сатаной, Драконом, побеждённым, если верить её учению, Михаилом и воинством небесным, при этом сам Михаил и был Иеговой — в лучшем случае одним из подчинённых духов.

И опять-таки прав автор, когда пишет:

"Греки верили в существование . . . даймонов. Но в этом . . . их опередили иудеи, утверждавшие, что

[[Том 2, стр.]] 509 ИЕГОВА — ДУХ-САМОЗВАНЕЦ

существует целый класс духов-самозванцев,[358] которых они называли демьёнами, "выдающими себя за других лиц" . . .

Соглашаясь с Иеговой в том, что — как он об этом прямо заявляет — существовали и другие боги, . . . выдававшие себя за Бога Единого, мы задаёмся вопросом: а не являлись ли эти другие боги духами-самозванцами, просто относившимися к более высокому разряду — духами, обладавшими и применявшими более могучие способности? А что если это самозванство и есть ключ к пониманию тайны состояния духов?

Но, приняв эту точку зрения, мы должны задать себе следующий вопрос: а откуда мы знаем, что Иегова не был на самом деле одним из таких духов-самозванцев — духом, возомнившим о себе как о едином неведомом и неисповедимом Боге, а следовательно, и ставшим таковым? Скажем больше: откуда мы знаем, что этот называющий себя Иеговой дух, незаконно овладев его [Бога — перев.] атрибутами, не присвоил тем самым своё собственное имя тому Единому, которое в действительности и безымянно, и непостижимо?" (pp. 144-145).

А затем автор показывает, что

"дух Иегова и есть на самом деле самозванец" — как тот и сам это признаёт. Он признаётся Моисею в том, что являлся патриархам как Бог Шаддай"[359] (и как "бог Элион"[360] — Е.П.Б.) . . . С тем же успехом он действовал и под именем "Иегова", и именно на доверии к словам этого самозванца строилось толкование и понимание терминов Эль, Элоа,[361] Элохим и Шаддай с учётом положения Иеговы в качестве "Господа Бога Всемогущего". А когда имя Иеговы стало несказуемым, . . . оно было заменено на слово Адонай, "Господь", и. . . . лишь благодаря этой замене слово "Господь" перекочевало из иудейского в христианское "Слово" и в христианский мир для обозначения Бога" (p. 146).[362]

И как знать — мог бы добавить автор — а не являлся ли Иегова, вообще, множеством различных духов, выдававших себя даже за этого мнимого единого — Йод или Йод-Хе?

Но если христианская церковь первой и создала догму о реально существующем сатане, то произошло это, как мы показали в "Исиде", вследствие того, что краеугольным камнем того столпа, на котором ныне покоится вся церковь, должен был стать дьявол — могущественный враг Божий (?!!). Но, как справедливо отмечает теософ Жюль Бэссак в "Satan ou le Diable" ("Сатане или дьяволе") (p. 9):

"Il fallait éviter de paraître autoriser le dogme du double principe en faisant de ce Satan créateur une puissance réelle, et pour expliquer le mal originel, on profère contre Manes l'hypothèse d'une permission de l'unique tout Puissant".[363][1]

Как бы то ни было, но выбор средств и политика оказались явно неудачными. Нужно было либо целиком и полностью отделить мистического "Отца" Иисуса от этого самозванца, низшего бога Авраама и Иакова, либо — оставить в покое "падших ангелов" и не возводить больше на них напраслины в последующих сочинениях.

Все без исключения боги язычников теснейшим образом связаны с

[[Примечания]] —————————————————

[1] Полиморфический пантеизм отдельных гностиков сменился эзотерическим дуализмом Мани, обвиняемого в персонификации Зла и в превращении Бога в дьявола — соперника самого Бога. Мы не видим, чтобы христианская церковь внесла что-то новое в экзотерическую идею манихеев, поскольку до сих пор называет Бога царём Света, а сатану — царём Тьмы.[364]

[[Том 2, стр.]] 510 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Иеговой — Элохимом,[365] ибо все они составляют единое Воинство, подразделения которого в эзотерических учениях отличаются друг от друга лишь своим названием. Между "покорными" и "падшими" ангелами вообще нет никакой принципиальной разницы — просто все они исполняют положенные им функции: вернее, одни пребывают в состоянии бездействия, а другие активно действуют — это те "дхьян-коганы" (или элохимы), которым было "велено творить", то есть вылепливать проявленный мир из вечно существующего материала.[366]

Как говорят каббалисты, сатана в своей сущности — это перевёрнутый вверх ногами Иегова, ибо "сатана — это не какой-то чёрный бог, а просто-напросто отрицание белого божества",[367] света Истины. Бог есть Свет, а сатана — тьма или тень, необходимая для подчёркивания первого,[368] ибо без него чистейший свет был бы невидимым и непостижимым.[1]

Как отмечает Элифас Леви,

"посвящённые понимают под дьяволом не какое-то конкретное лицо, а всего лишь определённую творящую Силу, способную творить как Добро, так и Зло".[369]

Они (посвящённые) изображали эту Силу, играющую главную роль среди физических сил плодородия, в таинственном образе бога Пана — или Природы: отсюда рога и копыта у этой мифической и символической фигуры, сходной также и с "козлом шабашей ведьм" в христианских описаниях.[370] В этой связи христиане опрометчиво запамятовали о том, что козёл выступал также жертвой, избиравшейся во имя искупления всех грехов Израиля; что этот козёл отпущения был действительно жертвенным мучеником, символом величайшего таинства на земле — грехопадения и начала физического размножения. Но только иудеи давно позабыли истинный смысл своего нелепого (для непосвящённых) героя, взятого из книги жизни и участника великих мистерий, которые они разыгрывали в пустыне. Что же до христиан, то они вообще никогда об этом и не знали.

Стремясь разъяснить смысл этой установленной его же церковью догмы, Элифас Леви прибегает к помощи парадоксов и метафор, но все усилия его тонут под грузом многочисленных томов, исписанных благочестивыми католиками-демонологами под эгидой Рима и при его полном одобрении, и всё это происходит в нашем девятнадцатом веке.

Для истинного католика дьявол или сатана — это совершенная реальность. Драма, разыгравшаяся в звёздном свете так, как её описал провидец из Патмоса[371] — желавший, очевидно, нарисовать более яркую картину, чем та, что представлена в "Книге Еноха", — столь же реальна и бесспорно исторична, как и любое другое аллегорическое предание или символически обрисованное событие в Библии.

Однако то объяснение, которое дают посвящённые,

[[Примечания]] —————————————————

[1] В этой связи мы хотели бы процитировать восхитительную книгу Сэмюэля Лэнга "Современная наука и современное мышление" (S. Laing, "Modern Science and Modern Thought", p. 222, 3rd Ed.):

"Эту дилемму (существование зла в мире — Е.П.Б.) мы не решим до тех пор, пока окончательно не отбросим идею существования некоего антропоморфного божества и не примем безо всяких обиняков идею Первопричины — неисповедимой и необнаружимой; а также идею существования такой вселенной, законы которой мы зафиксировать в состоянии, но ничего не знаем о её реальной сущности, а потому мы лишь теряемся в догадках и можем лишь слабо нащупывать некий фундаментальный закон, предусматривающий полярность добра и зла как необходимое условие её существования".

Если бы наука не признавалась в своём незнании, а действительно познала эту "реальную сущность", то её "слабые догадки" сменились бы уверенностью в существовании такого закона, а также знанием того, что этот закон связан с кармой.

[[Том 2, стр.]] 511 АКАША, "МИСТЕРИУМ МАГНУМ"

отличается от разъяснения Элифасом Леви, гений и живой ум которого не могли выйти за пределы определённого компромисса, продиктованного ему из Рима.

Так, истинные и бескомпромиссные каббалисты согласны, что в интересах науки и философии непосвящённым профанам вполне достаточно знать следующее: то, что церковь называет Люцифером,[372] есть великий магический агент,[373] который последователи маркиза де Сен-Мартена — мартинисты — называют астральным светом,[374] средневековые каббалисты и алхимики называли "Звёздной Девой"[375] и "Мистериум магнум",[376] а восточные оккультисты именуют Эфиром (AEther),[377] отражением акаши.

То, что католическим схоластикам с большим успехом удалось превратить мировую душу и Плерому — носительницу Света и [пассивную] восприемницу любых форм;[378] силу, рассеянную во всей вселенной со всеми прямыми и косвенными последствиями её действия, — в сатану и его козни, ни для кого не новость. Но уже сегодня они (каббалисты — перев.) готовы раскрыть этим самым непосвящённым даже те секреты, на которые Элифас Леви намекал, но при этом не давал достаточных разъяснений, поскольку метод завуалированных откровений, которым Элифас Леви пользуется, может привести лишь к усилению суеверий и недопонимания.

В самом деле, что может понять человек, лишь начинающий изучать оккультизм, новичок, из следующих высокопарно поэтических сентенций Элифаса Леви, столь же загадочных, как и любые сочинения алхимиков?

"Люцифер, Астральный Свет. . . . есть средняя сила, своим действием охватывающая весь тварный мир. Она служит как для созидания, так и для разрушения, и грехопадение Адама явилось следствием его эротического опьянения, превратившего все его колена в раба этого смертоносного света. Любая плотская страсть, овладевающая нашими чувствами, представляет собой вихрь этого света, толкающего нас к краю смертельной бездны (чушь — Е.П.Б.). Галлюцинации, видения, состояния экстаза — всё это формы чрезвычайно опасного возбуждения, вызванного этим внутренним фосфором (? — Е.П.Б.). Наконец, этот свет обладает природой огня, который при разумном использовании способен согревать и оживлять, в противном же случае — разрушать и уничтожать. Человек призван установить собственную суверенную власть над этим (астральным — Е.П.Б.) светом и тем самым завоевать бессмертие, но в то же самое время он рискует оказаться опьянённым, поглощённым этим светом и навеки погибнуть. Таким образом, свет этот, всепоглощающий, мстительный и смертоносный, может на поверку оказаться адским пламенем, тем самым пресловутым змеем, мучительными заблуждениями, которые он несёт с собой в полной мере, слезами и скрежетом зубовным у тех никчемных существ, которых он пожирает, призраком жизни, который бежит от них, насмехаясь и глумясь над их терзаниями — всё это и есть самый настоящий дьявол или сатана" ["История магии" ("Histoire de la Magie", p. 197).[379]

В приведённом отрывке нет ни единого неверного слова, всё правильно, за исключением одного: переизбытка неуместных метафор, как, например, в случае упоминания Адама — мифического персонажа — для иллюстрации действия астрального света.

Акашу — астральный свет[1] — можно определить буквально в нескольких словах. Это — мировая Душа,[380] родящая утроба Вселенной, тот "Мистериум Магнум", из которого рождается всё сущее путём отделения от него, то есть в процессе дифференциации. В ней заключается причина существования. Она

[[Примечания]] —————————————————

[1] Акаша — это не тот эфир, о котором говорит наука и как переводят некоторые востоковеды.

[[Том 2, стр.]] 512 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

заполняет собой всю бесконечность Пространства и в определённом смысле сама является Пространством, то есть одновременно его шестым и седьмым принципами.[1] Но как Бесконечное содержит в себе конечное, проявленное, так и этот свет должен иметь свою теневую сторону — мы об этом уже говорили. А поскольку бесконечное никогда не может проявиться, то потому и конечный мир должен довольствоваться одной лишь тенью, которую он своими действиями набрасывает на человечество и которую люди притягивают к себе и заставляют прийти в действие. Таким образом, если он (Свет) является Вселенской Причиной в своей непроявленной и бесконечной целостности, то астральный свет применительно к человечеству становится не чем иным, как лишь следствиями тех причин, которые люди сами же и порождают в своей собственной греховной жизни. Добро и Зло порождают вовсе не его светлые обитатели — назовём ли мы их духами Света или Тьмы, — а само же человечество и определяет те неизбежные действия и противодействия, которые возникают в этом великом магическом агенте.

Само же человечество и превратилось в "змея" из книги Бытия и оно же ежедневно, ежечасно вызывает грехопадение "Небесной Девы" — которая, таким образом, становится Матерью и богов, и дьяволов в одно и то же время, ибо она — вечно любящее божество, щедро отзывающееся всем тем, кто способен тронуть её Душу и сердце, а не стремится притягивать к себе её теневую, проявленную эссенцию-сущность, которую Элифас Леви назвал "смертоносным светом", сеющим смерть и разрушение. Человечество во всех своих подразделениях способно покорить его и подчинить себе его действие, но сделать это оно может лишь святостью своего образа жизни и порождением добрых причин. Он обладает властью только над проявленными низшими принципами — над призрачной тенью Неведомого и Непостижимого Божества в Пространстве.

В древности же словом "Люцифер", или Luciferus, обозначалась — в полном соответствии с действительностью — та ангельская Сущность, которая начальствует как над светом истины, так и над светом дня. В величественном валентинианском евангелии под названием "Пистис София" (§ 361) указывается, что из трёх Сил, проистекающих из Священных Τριδυνάμεις, именно Сила Софии (Святого Духа, согласно учению этих гностиков — самых учёных из всех) обитает на планете Венера, то есть в Люцифере.[381]

Таким образом, для профана астральный свет может выступать одновременно и как Бог, и как дьявол:

[[Примечания]] —————————————————

[1] Вот что пишет Иоанн Тритемий (Johannes Tritheim), спангеймский аббат, величайший астролог и каббалист своего времени:[382]

"Искусство божественной магии заключается в способности воспринимать эссенцию вещей, содержащуюся в свете природы (в астральном свете — Е.П.Б.) и, используя душевные силы духа, создавать материальные предметы из невидимой вселенной — причём во время этих операций необходимо мир Верхний соединить с миром Нижним[383] и заставить их действовать в унисон друг с другом. Дух Природы (астральный свет — Е.П.Б.) представляет собой нечто единое, способное создавать всё и придавать форму всему, а действуя через посредство человека, он способен производить удивительные вещи. Процессы эти происходят, подчиняясь закону. Ты узнаешь закон, по которому все эти вещи происходят, если сможешь познать самого себя. А себя познать ты сможешь с помощью силы духа, заключённой в тебе, и совершить всё ты сможешь, смешав свой дух с той эссенцией, что истекает из тебя. Если хочешь преуспеть в этом деле, то ты должен научиться отделять Дух от Жизни в Природе, а кроме того, ты должен уметь выделять астральную душу в тебе самом и делать её осязаемой, и тогда субстанция души явится тебе зримо и осязаемо, ибо она делается объективной при помощи силы духа" (Цит. по: Hartman, "Paracelsus").

[[Том 2, стр.]] 513 УМ, ДУХ ЖИЗНЕТВОРЯЩИЙ

Demon est Deus inversus. Другими словами, через каждую точку бесконечного Пространства пробегает трепет магнетических и электрических токов одушевлённой Природы — волн животворных и волн смертоносных, ибо смерть на земле становится жизнью на другом плане. Люцифер — это свет одновременно и божественный, и земной, это "Дух Святой" и "сатана" в одно и то же время, но ведь и видимое Пространство на самом деле заполнено дифференцированным, однако невидимым для нас Дыханием. И астральный свет — совокупность проявленных действий тех двух,[384] кто есть един, — который мы сами же и направляем, и притягиваем к себе, есть карма человечества — это сущность, одновременно и личностная, и безличная: личностная, поскольку носит мистическое имя, присвоенное Сен-Мартеном сонму божественных творцов, водителей и управителей нашей планеты, а безличная — как Причина и следствие Жизни и Смерти во вселенском масштабе.[385]

Грехопадение стало результатом человеческого знания, ибо глаза у него "открылись". Да, человек действительно был обучен Премудрости и тайному знанию "падшими ангелами", ибо именно они и стали с того самого дня его манасом — умом и самосознанием. Та золотая нить непрерывной жизни — которая время от времени обрывается, переходя в активный или пассивный цикл: в чувственную жизнь на Земле или в сверхчувственную в Дэвачане — имеется у каждого из нас, начиная с момента нашего появления на этой земле. Это — сутратма, лучезарная нить бессмертной безличной монады, на которую, как бусинки, нанизаны наши земные жизни, наши мимолётные эго, если воспользоваться этим красивым образом философии веданты.

Сегодня не требуется более никаких подтверждений для доказательства того, что сатана — или Красный Огненный Дракон, "Повелитель фосфора" (или серы — добавляет богословие) и Люцифер, "Светоносец", — заключён в нас же самих: это наш ум — наш искуситель и наш же искупитель, освободитель нашего разума и Спаситель, не позволяющий нам скатиться в состояние чистейшего животного. Не будь у нас этого принципа — эманации само́й эссенции чистейшего божественного принципа, махата ("разума"), которая излучается непосредственно из божественного ума, — мы, скорее всего, ничем не отличались бы от обычных животных.

Самый первый человек, Адам, был создан лишь как душа живая ("нефеш"), тогда как последний Адам сотворён уже в виде духа животворящего,[386][1] — так говорит Павел в связи с созданием или сотворением человека. Если бы не было этого животворящего духа — ума человеческого (или души), — то не было бы и никакой разницы между человеком и диким животным, как нет никакой принципиальной разницы между поведением различных животных. Тигр и осёл, ястреб и голубь — все они одинаково чисты и невинны, ибо им неведомо чувство ответственности. Каждый из них лишь следует собственному инстинкту: тигр и ястреб убивают, тогда как осёл равнодушно жуёт свою траву, а голубь клюёт себе зёрнышки на земле. Если грехопадение действительно несёт в себе тот смысл, который вкладывает в него богословие, и если это

[[Примечания]] —————————————————

[1] Если прочитать подлинный оригинальный текст 1 Кор. в каббалистическом и эзотерическом свете, то этот текст будет звучать следующим образом (15,44-45): "Сеется тело душевное (а не "тело природное" — Е.П.Б.),[387] восстаёт тело духовное". Св. Павел был посвящённым, а потому его слова и приобретают иной смысл, если понимать их эзотерически. Тело "сеется в немощи (в состоянии пассивности — Е.П.Б.), восстает в силе" (43) — то есть в духовности и вооружённое разумом.

[[Том 2, стр.]] 514 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

грехопадение явилось следствием какого-то не предусмотренного природой действия — греха, — то как быть с животными? Если нам скажут, что они размножаются половым способом именно в силу того самого "первородного греха", за который Бог и проклял землю — а значит, и всё живое на ней, — то мы зададим следующий вопрос. Как богословы, так и наука говорят нам о том, будто животное появилось на земле гораздо раньше человека. Тогда мы спросим первых: "А как оно размножалось до того, как был сорван плод с Дерева знания Добра и Зла?" Как уже было отмечено:

"Христиане — видевшие мир далеко не столь же отчётливо, как их великий Мистик и Освободитель, именем которого они стали именовать себя, учения которого неверно истолковали и превратили в карикатуру, а саму память о нём очернили своими деяниями — взяли иудейского Иегову как есть и, разумеется, ничего у них не вышло из этих тщетных попыток примирить Евангелие Света с Божеством Тьмы и Покорности" [см. "Небесная война" ("War in Heaven")][1].

Но сегодня уже достаточно убедительно доказано, что все эти soi-disant[388] духи зла, якобы развязавшие войну с богами, — одни и те же как персоналии [во всех вероучениях]. Более того, все древние религии содержат одно и то же учение — одно и то же, за исключением конечного вывода, и этот последний отличается от христианского. Все семь первобогов пребывали в двойственном состоянии: одно их состояние было главным, сущностным, а другое — акцидентальным. Действуя в своём главном, сущностном, состоянии, они выступали в качестве "строителей" или ваятелей, охранителей и правителей нашего мира.[389] В акцидентальном же состоянии они, облачась в зримую телесность, спускались на землю и правили на ней как цари и наставники низших сонмов, которые до того воплотились на земле в очередной раз в качестве людей.

[[Примечания]] —————————————————

[1] Указанная статья принадлежит Годольфину Митфорду, в конце жизни принявшему имя "Мурад Али Бей". Родился он в Индии в семье миссионера, а позже принял ислам и умер в 1884 году мусульманином. Он обладал исключительными способностями мистика, был человеком огромной эрудиции и замечательного ума. Однако он сошёл с "правого пути" и немедленно оказался жертвой кармического воздаяния. Между тем, как ярко показано автором в цитируемой нами статье,

"последователи потерпевшего поражение Элохима вначале были массово перебиты победителями-иудеями (иеговистами), а позднее их пытались обратить в свою веру победители-христиане и магометане, но те, несмотря на всё, продолжали существовать . . . Некоторые из этих рассеянных сект уже позабыли даже традиции и истинный смысл своих верований — поклоняться в тайне Началам Огня, Света и Свободы. Но отчего же тогда бедуины-сабии (объявляющие себя монотеистами, пока проживают в магометанских городах) в ночной тиши своих пустынь всё ещё взывают к звёздному "Сонму Небесному"? Отчего езиды,[390] "поклонники дьявола" поклоняются "Малаки-Таузу" — "Господу-Павлину" — эмблеме гордости и стоокого разума (а также посвящения), который, по древнему восточному преданию, был изгнан вместе с сатаной с небес? Отчего гулаты и родственные им месопотамо-иранские магометанские секты верят в "Нур Иллахи" — "Свет Элохима", — передающийся при новых рождениях через сотни пророков-вождей? Ну, разумеется, потому, что упорствуют в своём суеверном невежестве и следуют традициям верования в "божеств Света, свергнутых Яхве" (якобы свергнутых, ибо, свергнув их, он сверг бы и самого себя). А "Малаки-Тауз" — это малик — "правитель", как мы указываем в примечании. Это не что иное, как ещё одна форма слов "Молох", "Мелик", "Мольк", "Малаяк" "Малахим" — то есть "посланцы", "ангелы".[391]

[[Том 2, стр.]] 515 ЛОГОС И САТАНА СУТЬ ОДНО И ТО ЖЕ

Так, эзотерическая философия показывает, что человек на самом деле является проявленным божеством, представленных в двух своих аспектах: в аспекте добра и в аспекте зла, но богословие не может признать эту философскую истину. Это было бы для него равносильно самоубийству, ведь оно проповедует догму о "падших ангелах" в своём толковании, опирающемся на мёртвую букву [Писания], и сделало из фигуры сатаны краеугольный камень и столп, на которых покоится всё здание его учения об искуплении. Если уж богословие изначально отделило мятежных ангелов от Бога и Логоса в их персоналиях, то согласиться с нами и признать, что грехопадение духов-ослушников — это просто-напросто погружение их в материю и начало физического размножения, означало бы для богословия, что Бог и сатана — это одно и то же. В самом деле, ведь если Логос (то есть Бог) есть не что иное, как совокупность этого — когда-то божественного — сонма, обвиняемого ныне в грехопадении, то из этого следует, что Логос и сатана суть одно и то же.

И, тем не менее, именно таким был философский взгляд в древности на это искажённое ныне учение. Verbum — Глагол, то есть "Сын" — изображался язычниками-гностиками в двойственном аспекте:[392] по сути, он был двойствен при полном своём единстве. А отсюда и бесконечные в своём разнообразии национальные варианты. У греков "Сыном" был Юпитер, который низвергает Кроноса, Отца, в бездны космоса. У ариев это был Брахма (в более позднем богословии), которого сбрасывает в бездну Тьмы Шива и т.д. и т.д.

Однако падение всех этих логосов и демиургов с их первоначально высокого положения во всех случаях содержало в себе один и тот же эзотерический смысл — проклятье, которое философски понималось как воплощение на нашей земле. Воплощение является неизбежной ступенькой на лестнице эволюции, таков глубоко философский и справедливый закон кармы, без которого вопрос о наличии Зла на земле так навсегда и остался бы тайной за семью печатями для истинного философа.

Утверждать, как это делает автор книги "Esprits Tombés des Païens" (p. 347), что, если

"строить всё христианство на двух столпах, столпе зла (πονηρο͂υ) и столпе добра (ἀγαθοῦ) — одним словом, на двух силах, ἀγαθαὶ καὶ κακαὶ δυναμεῖς,[393] —  то окажется, что, убери мы наказание в виде сил зла, и защитная миссия сил добра потеряет всякое значение и смысл",[394]

означало бы высказать нелепость, лишённую какого бы то ни было философского содержания. Если она и годится для объяснения христианской догмы, то совершенно затемняет факты и истины мудрости первых веков бытия.

Те осторожные намёки, которые делает Павел, полны эзотерического смысла, и потребовалось немало веков схоластической казуистики, чтобы придать их толкованию нынешнюю фальшивую окраску. Verbum и Люцифер одинаково двойственны, и "Князь воздуха" (princeps aeris hujus) — это вовсе не "Бог века сего", а вечное Начало-Принцип. И если о последнем говорится, что он "ходит" по земле (qui circumambulat terram),[395] то великий апостол просто-напросто указывал на нескончаемые циклы человеческих воплощений, в которых зло будет всегда преобладать до того самого дня, пока человечество не получит искупления, благодаря истинному божественному Просвещению, которое и даст ему верное восприятие вещей.

Сегодня так легко можно извратить все неясные выражения, написанные на мёртвых и давно

[[Том 2, стр.]] 516 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

позабытых языках, и представить их невежественным массам как истины и факты, переданные в виде откровения. Исследователя тех различных религий, в которых упоминается предание о падших духах, поражает сходство мысли и смысла, и нет ни одной религии, в которой в той или иной форме не упоминалось бы это предание. Так, великий дух Хуан-Ди видит, как сыновья его, обретя активную мудрость, падают в долину Печали. Их вождь, летающий Дракон, отпив от запретной амброзии, падает на Землю вместе со своим воинством (царями).[396]

В "Зенд-Авесте" Ангро-Майнью (Ахриман), окружив себя огнём ("Пламенами" — см. выше), пытается покорить Небо,[1] и тогда Ахурамазда, спустившись из своей обители, твёрдого Неба, отправляется на помощь Небу вращающемуся (во времени и пространстве, это — проявленные миры циклов, в том числе циклов воплощения). После этого Амеша Спента — "семь блистательных Срав"[397] — в сопровождении своих звёзд вступают в битву с Ахриманом, и побеждённые дэвы вместе с ним (с Ахриманом) повергаются на Землю (см.: Acad. des Inscrip., Vol. xxxix, p. 690; см.: "Vendidad", Farg. xix, iii).[398] "Видевдат" называют дэвов "злотворными" и рассказывает, как они стремглав удаляются прочь в "бездны мирового ада", то есть в материю (47).[399] Эта аллегория показывает, что дэвы вынуждены воплощаться, как только они выделяются из родительской эссенции-сущности — иначе говоря, после того, как единство становится множественностью, после дифференциации и проявления.

Египетский Тифон, Пифон, титаны, суры и асуры — всё это персонажи одной и той же легенды, повествующей о заселении Земли духами. Это не "демоны, которым поручены сотворение и организация нашей видимой вселенной", они — ваятели ("архитекторы") миров и прародители человека. Падшими эти ангелы называются лишь метафорически, на самом же деле они — "точнейшие зеркала, в которых отражается Вечная Премудрость".

Какова же эта абсолютная и полнейшая истина и каков эзотерический смысл, заложенные в этом универсальном мифе? Всю суть этой истины невозможно передать от уст к уху. Не сможет описать её и ни одно перо, даже перо ангела-летописца, пока человек сам не отыщет ответа в святилище собственного сердца, в самых заповедных глубинах его божественной интуиции. Это — великая Седьмая Тайна Творения, первая и последняя, а тех, кто прочитал "Откровение" Св. Иоанна, может навести на верный след образ седьмой печати, в котором смутно брезжит смысл этой великой тайны[400] . . . Выразить её можно лишь в очевидной и объективной форме — как и вечную загадку Сфинкса. И если она[401] бросилась в море и сгинула в нём, то это вовсе не потому, что Эдип сумел разгадать эту тайну веков, а потому, что придал вечно духовному и субъективному человеческие черты и тем самым

[[Примечания]] —————————————————

[1] Так поступает и каждый йог и даже христианин, ведь нас учат: "Царство Небесное силою берётся".[402] Так что же бесовского в таком желании?

[[Том 2, стр.]] 517 БАРСМАН, ВЕТОЧКА С БОЖЕСТВЕННОГО ДЕРЕВА

навечно осквернил эту великую тайну. А потому мы можем раскрыть её лишь в философских и рассудочных терминах, и помогут нам в этом три ключа — ибо остальные четыре ключа из тех семи, что способны широко распахнуть врата к пониманию тайн Природы, находятся в руках у наивысших посвящённых и не могут быть преданы широкой гласности — во всяком случае, не в этом, нашем, веке.

Мёртвая буква везде одинакова. Маздеистский религиозный дуализм родился из экзотерического толкования. Тот святой "Айрьяман", "благодатель",[403] к которому обращаются в молитве, именуемой "Айрьяма-ишьё", является божественным аспектом Ахримана — "смертоносного дэва дэвов" (см.: Farg. xx, 43),[404] а Ангро-Майнью — тёмный, материальный аспект первого [Айрьямана]. Слова: "Храните же нас от Зложелателя нашего, о Мазда и Армаити Спента!" (см.: "Vendidad Sadah")[405] как молитва и заклинание имеют тот же смысл, что и "Не введи нас во искушение", и обращены человеком к тому ужасному Духу двойственности, что заключён в самом же человеке. Ибо (Ахура) Мазда — это духовный, божественный и очищенный человек, а Армаити Спента, дух Земли или материальности, — в определённом смысле тот же Ахриман или Ангро-Майнью.

Вся литература магизма или маздеизма — а вернее, то, что осталось от неё, — насквозь магична и оккультна, а следовательно, аллегорична и символична — в том числе даже её "таинство закона" (см. "Гаты", "Ясна" 54).[406] Сегодня во время жертвоприношений как мобеды,[407] так и парсы продолжают не отрывать глаз от Барсмана[408] — божественной веточки с "дерева" Ормазда,[409] — но та ныне превратилась у них в пучок простых металлических прутьев, и они ещё удивляются, почему ни Амеша Спента, ни "высокий и прекрасный золотистый Хаома", ни даже их Воху-Мано ("благие мысли") и их рату ("подношения")[410] больше им не помогают. В своих медитациях им следовало бы уделить больше внимания "дереву Премудрости" и изучить все его плоды, усваивая их один за другим. Путь, ведущий к дереву вечной жизни, Белому Хаоме, Гаокерене, пролегает от одного конца земли до другого, и Хаома произрастает как на небе, так и на земле.[411] Однако, чтобы снова стать его жрецом и целителем, человек должен прежде исцелить самого себя и тогда он сможет исцелять других.

Всё это лишний раз говорит только об одном: прежде, чем пытаться толковать так называемые "мифы" хотя бы с какой-то степенью достоверности, необходимо тщательно их исследовать во всех их аспектах. По правде говоря, каждый из семи ключей должен быть применён в соответствующем месте, и его никогда нельзя смешивать с другими, если мы хотим разобраться cо всем циклом таинств. В наши дни безотрадного, иссушающего душу материализма нынешние просвещённые поколения воспринимают слова "древний жрец-посвящённый" как синонимы ловких самозванцев, разжигающих огонь суеверий для того, чтобы легче удерживать собственную власть над умами людей.

Но это — ложь, ничем не обоснованная и порождённая лишь скептицизмом и бессердечным мышлением. Не существовало людей, более искренне веровавших в богов — или, выражаясь нашим языком, в духовные силы (или в духов), ставшие ныне незримыми,

[[Том 2, стр.]] 518 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

в ноумены феноменов, — чем они, а твёрдая вера их покоилась на твёрдом знании. И, если, будучи посвящёнными в таинства Природы, они вынуждены были утаивать своё знание от профанов, которые наверняка злоупотребили бы им, то подобная секретность представляла собой, несомненно, меньшее зло, чем политика тех, кто позднее узурпировал и унаследовал их высокое место. Первые учили лишь тому, что твёрдо знали сами. Вторые же учат тому, чего сами не знают, а потому, чтобы скрыть собственное невежество, и придумали для себя надёжное убежище — ревнивое и жестокое божество, запрещающее человеку проникать в его тайны под страхом проклятия. Как бы то ни было, но на его таинства в лучшем случае можно лишь намекнуть, шепнув в тонко восприимчивое ухо, но никак невозможно описать в словах.

Возьмите книгу Ч. Кинга "Гностики", взгляните на "Описание рисунков" (Plate H), и вы увидите, как выглядел первый Ковчег Завета в описании автора:

"Существует одно раввинистическое предание, . . . согласно которому помещённые на нём два херувима были изображены в виде мужчины и женщины, совершавших акт совокупления — так выражалось величественное учение о Сущности формы и материи, двух Начал всех вещей. Когда халдеи ворвались в святилище и увидели эту в высшей степени поразительную эмблему, они, не сдержавшись, воскликнули: "Так это и есть ваш хвалёный Бог, поборник чистоты?" (p. 441).

По мнению Ч. Кинга, предание это "слишком отдаёт привкусом александрийской философии, чтобы ему было можно верить", но здесь мы с автором не согласны. Очертания и форма крыльев у обоих херувимов, стоящих по правую и по левую сторону ковчега, то, как крылья их соединяются вместе над "Святая Святых" — всё это образует эмблему, говорящую сама за себя, также как и "священный" Йод внутри ковчега!

А вот таинство Агафодемона, надпись на рисунке которого гласит: "Я — Хнум, Солнце Вселенной, 700", может само по себе разгадать тайну Иисуса, число имени которого составляет 888. И вовсе не ключи Св. Петра, по христианской догме, а нартекс (νάρθηξ)[412] — жезл кандидата в посвящение — необходимо на самом деле вырвать из цепкой хватки Сфинкса, хранящего молчание вот уже многие и многие века.

А между тем, число авгуров, которые при встрече друг с другом изо всех сил упираются языком в щеку, чтобы сохранить самый глубокомысленный вид и не расхохотаться при всех, может в наши дни оказаться гораздо бо́льшим, чем даже во времена Суллы.

———————

Следующий раздел

ТОМ ВТОРОЙ Содержание

ТОМ I — КОСМОГЕНЕЗ

Theosophical University Press Online Edition